Специфика познания социальных явлений. Специфика социального познания и методы социального познания Особенности социального познания и его специфику

Специфика этого вида познания заключается прежде всего в том, что в качестве объекта здесь выступает деятельность самих субъектов познания. То есть сами люди являются и субъектами познания, и реальными действующими лицами. Помимо этого, объектом познания становится также взаимодействие между объектом и субъектом познания. Другими словами, в отличие от наук о природе, технических и других наук в самом объекте социального познания изначально присутствует и его субъект.

Далее, общество и человек, с одной стороны, выступают как часть природы. С другой -- это творения и самого общества, и самого человека, опредмеченные результаты их деятельности. В обществе действуют как социальные, так и индивидуальные силы, как материальные, так и идеальные, объективные и субъективные факторы; в нем имеют значения как чувства, страсти, так и разум; как сознательные, так и бессознательные, рациональные и иррациональные стороны жизнедеятельности людей. Внутри самого общества различные его структуры и элементы стремятся к удовлетворению своих собственных потребностей, интересов и целей. Эта сложность общественной жизни, ее многообразие и разнокачественность обусловливают сложность и трудность социального познания и его специфику по отношению к другим видам познания.

Необходимо отметить социально-историческую обусловленность социального познания, в том числе уровнем развития материальной и духовной жизни общества, его социальной структурой и господствующими в нем интересами.

Конкретная комбинация всех указанных факторов и сторон специфики социального познания обусловливает многообразие точек зрения и теорий, объясняющих развитие и функционирование общественной жизни. Вместе с тем указанная специфика во многом определяет характер и особенности различных сторон социального познания: онтологическую, гносеологическую и ценностную (аксиологическую).

Из ответа на него вытекает и ответ о возможности самой социальной науки. Если объективные законы социальной жизни существуют, то, следовательно, возможна и социальная наука. Если же таких законов в обществе нет, то не может быть и научного знания об обществе, ибо наука имеет дело с законами. Однозначного ответа на поставленный вопрос сегодня не существует.

2. Гносеологическая (от греч. gnosis -- знание) сторона социального познания связана с

особенностями самого этого познания, прежде всего с вопросом о том, способно ли оно формулировать собственные законы и категории и имеет ли оно их вообще. Другими словами, речь идет о том, может ли социальное познание претендовать на истину и обладать статусом науки? Ответ на этот вопрос во многом зависит от позиции ученого по онтологической проблеме социального познания, то есть от того, признается ли объективное существование общества и наличие в нем объективных законов. Как и вообще в познании, в социальном познании онтология во многом определяет гносеологию.

К гносеологической стороне социального познания относится также решение таких проблем:

-каким образом осуществляется познание общественных явлений;
-каковы возможности их познания и каковы границы познания;
-роль общественной практики в социальном познании и значение в этом личного опыта познающего субъекта;
-роль разного рода социологических исследований и социальных экспериментов в социальном познании.

Помимо онтологической и гносеологической сторон социального познания существует и ценностная -- аксиологическая его сторона (от греч. axios -- ценный), играющая важную роль в понимании его специфики, поскольку любое познание, и особенно социальное, связано с теми или иными ценностными образцами, пристрастиями и интересами различных познающих субъектов. Ценностный подход проявляется уже с самого начала познания -- с выбора объекта исследования. Этот выбор осуществляется конкретным субъектом с его жизненным и познавательным опытом, индивидуальными целями и задачами. Кроме того, ценностные предпосылки и приоритеты во многом определяют не только выбор объекта познания, но и его формы и методы, а также специфику истолкования результатов социального познания.

То, как исследователь видит объект, что он в нем постигает и как он его оценивает, вытекает из ценностных предпосылок познания. Различие ценностных позиций обусловливает различие в результатах и выводах noзнания.

Онтологическая, гносеологическая и аксиологическая стороны социального познания тесно связаны между собой, образуя целостную структуру познавательной деятельности людей.

Общество -- 1) в широком понимании слова, это совокупность всех видов взаимодействия и форм объединения людей, которые сложились исторически; 2) в узком понимании -- исторически конкретный тип социальной системы, определённая форма социальных отношений. 3) группа лиц, объединенная общими морально-этическими нормами (устоями)[источник не указан 115 дней].

У ряда видов живых организмов отдельные индивиды не обладают необходимыми способностями или свойствами для обеспечения своей материальной жизни (потребление материи, накопление материи, воспроизводство). Такие живые организмы образуют сообщества, временные или постоянные, для обеспечения своей материальной жизни. Есть сообщества, фактически представляющие единый организм: рой, муравейник и т. д. В них имеет место разделение между членами сообщества биологических функции. Особи таких организмов вне сообщества погибают. Есть временные сообщества, стаи, стада, как правило, особи решают ту или иную проблему, не образуя прочных связей. Существуют сообщества называемые популяцией. Как правило, формируются на ограниченной территории. Общим свойством всех сообществ является задача сохранения данного вида живого организма.

Человеческое сообщество называется социумом. Характеризуется тем, что члены сообщества занимают определённую территорию, ведут совместную коллективную производительную деятельность. В сообществе имеет место распределение совместно произведённого продукта.

Общество -- это социум, которому присуще производственное и социальное разделение труда. Общество можно характеризовать по многим признакам: к примеру, по национальному: французское, русское, немецкое; государственному и культурному признакам, по территориальному и временному, по способу производства и т. д.В истории социальной философии могут быть выделены следующие парадигмы интерпретации общества:

Отождествление общества с организмом и попытка объяснить социальную жизнь биологическими закономерностями. В XX веке концепция органицизма утратила популярность;

Концепция общества как продукта произвольного соглашения индивидов (см. Общественный договор, Руссо, Жан-Жак);

Антропологический принцип рассмотрения общества и человека как части природы (Спиноза, Дидро и др.). Достойным существования признавалось лишь общество, соответствующее подлинной, высокой, неизменной природе человека. В современных условиях наиболее полное обоснование философской антропологии дано Шелером;

Теория социального действия, возникшая в 20-е годы XX века (Понимающая социология). Согласно этой теории, в основе социальных отношений лежит установление «смысла» (понимание) намерений и целей действий друг друга. Главное во взаимодействии между людьми -- осознание ими общих целей и задач и то, чтобы действие было адекватно понято другими участниками социального отношения;

Функционалистский подход (Парсонс, Мертон). Общество рассматривается как система.

Холистический подход. Общество рассматривается как целостная циклическая система, закономерно функционирующая на основе как линейного государственного механизма управления с использованием внутренних энергоинформационных ресурсов, так и внешней нелинейной координации определённой структуры (соборного общества) с притоком внешней энергии.

К трудностям социального познания, объясняемым объективными причинами, т. е. причинами, имеющими основания в специфике объекта, добавляются и трудности, связанные с субъектом познания. Таким субъектом является в конечном счете сам человек, хотя и вовлеченный в общественные связи и научные сообщества, но имеющий свой индивидуальный опыт и интеллект, интересы и ценности, потребности и пристрастия и т.д. Таким образом, при характеристике социального познания следует иметь в виду также и его личностный фактор.

Наконец, необходимо отметить социально-историческую обусловленность социального познания, в том числе уровнем развития материальной и духовной жизни общества, его социальной структурой и господствующими в нем интересами.

1. Онтологическая (от греч. on (ontos) -- сущее) сторона социального познания касается объяснения бытия общества, закономерностей и тенденций его функционирования и развития. Вместе с тем она затрагивает и такой субъект социальной жизнедеятельности, как человек, в той степени, в какой он включен в систему общественных отношений. В рассматриваемом аспекте указанная выше сложность социальной жизни, а также ее динамичность в сочетании с личностным элементом социального познания являются объективной основой многообразия точек зрения по вопросу о сущности социального бытия людей.2. Гносеологическая (от греч. gnosis -- знание) сторона социального познания связана с особенностями самого этого познания, прежде всего с вопросом о том, способно ли оно формулировать собственные законы и категории и имеет ли оно их вообще. Другими словами, речь идет о том, может ли социальное познание претендовать на истину и обладать статусом науки? Ответ на этот вопрос во многом зависит от позиции ученого по онтологической проблеме социального познания, то есть от того, признается ли объективное существование общества и наличие в нем объективных законов. Как и вообще в познании, в социальном познании онтология во многом определяет гносеологию.3. Помимо онтологической и гносеологической сторон социального познания существует и ценностная -- аксиологическая его сторона (от греч. axios -- ценный), играющая важную роль в понимании его специфики, поскольку любое познание, и особенно социальное, связано с теми или иными ценностными образцами, пристрастиями и интересами различных познающих субъектов. Ценностный подход проявляется уже с самого начала познания -- с выбора объекта исследования. Этот выбор осуществляется конкретным субъектом с его жизненным и познавательным опытом, индивидуальными целями и задачами. Кроме того, ценностные предпосылки и приоритеты во многом определяют не только выбор объекта познания, но и его формы и методы, а также специфику истолкования результатов социального познания.

Человеческое познание подчиняется общим закономерностям. Однако особенности объекта познания обусловливают его специфику. Имеются свои характерные черты и у социального познания, которое присуще социальной философии. Следует, конечно, иметь в виду, что в строгом смысле слова всякое познание имеет социальный, общественный характер. Однако в данном контексте речь идет о собственно социальном познании, в узком смысле этого слова, когда оно выражается в системе знаний об обществе на его различных уровнях и в различных аспектах.
Специфика этого вида познания заключается прежде всего в том, что в качестве объекта здесь выступает деятельность самих субъектов познания. То есть сами люди являются и субъектами познания, и реальными действующими лицами. Помимо этого, объектом познания становится также взаимодействие между объектом и субъектом познания. Другими словами, в отличие от наук о природе, технических и других наук в самом объекте социального познания изначально присутствует и его субъект.
Далее, общество и человек, с одной стороны, выступают как часть природы. С другой - это творения и самого общества, и самого человека, опредмеченные результаты их деятельности. В обществе действуют как социальные, так и индивидуальные силы, как материальные, так и идеальные, объективные и субъективные факторы; в нем имеют значения как чувства, страсти, так и разум; как сознательные, так и бессознательные, рациональные и иррациональные стороны жизнедеятельности людей. Внутри самого общества различные его структуры и элементы стремятся к удовлетворению своих собственных потребностей, интересов и целей. Эта сложность общественной жизни, ее многообразие и разнокачественность обусловливают сложность и трудность социального познания и его специфику по отношению к другим видам познания.
К трудностям социального познания, объясняемым объективными причинами, т. е. причинами, имеющими основания в специфике объекта, добавляются и трудности, связанные с субъектом познания. Таким субъектом является в конечном счете сам человек, хотя и вовлеченный в общественные связи и научные сообщества, но имеющий свой индивидуальный опыт и интеллект, интересы и ценности, потребности и пристрастия и т.д. Таким образом, при характеристике социального познания следует иметь в виду также и его личностный фактор.
Наконец, необходимо отметить социально-историческую обусловленность социального познания, в том числе уровнем развития материальной и духовной жизни общества, его социальной структурой и господствующими в нем интересами.
Конкретная комбинация всех указанных факторов и сторон специфики социального познания обусловливает многообразие точек зрения и теорий, объясняющих развитие и функционирование общественной жизни. Вместе с тем указанная специфика во многом определяет характер и особенности различных сторон социального познания: онтологическую, гносеологическую и ценностную (аксиологическую).
1. Онтологическая (от греч. on (ontos) - сущее) сторона социального познания касается объяснения бытия общества, закономерностей и тенденций его функционирования и развития. Вместе с тем она затрагивает и такой субъект социальной жизнедеятельности, как человек, в той степени, в какой он включен в систему общественных отношений. В рассматриваемом аспекте указанная выше сложность социальной жизни, а также ее динамичность в сочетании с личностным элементом социального познания являются объективной основой многообразия точек зрения по вопросу о сущности социального бытия людей.
Что это действительно так, свидетельствуют и сама история социального познания, и его сегодняшнее состояние. Достаточно отметить, что различные авторы за основу бытия общества и человеческой деятельности принимают такие разнородные факторы, как идею справедливости (Платон), божественный замысел (Августин Блаженный), абсолютный разум (Гегель), экономический фактор (К. Маркс), борьбу «инстинкта жизни» и «инстинкта смерти» (эроса и танатоса) между собой и с цивилизацией (3. Фрейд), «реликты» (В. Парето), «социальный характер» (Э. Фромм), «народный дух» (М. Лацариус, X. Штейнталь), географическую среду (Ш. Монтескье, П. Чаадаев).
Каждая из этих точек зрения, а их можно бы было назвать гораздо больше, отражает ту или иную сторону бытия общества. Однако задача общественной науки, каковой и является социальная философия, заключается не в простой фиксации различного рода факторов социального бытия, а в том, чтобы обнаружить объективные закономерности и тенденции его функционирования и развития. Но тут мы и сталкиваемся с главным вопросом, когда речь идет о социальном познании: а существуют ли эти объективные законы и тенденции в обществе?
Из ответа на него вытекает и ответ о возможности самой социальной науки. Если объективные законы социальной жизни существуют, то, следовательно, возможна и социальная наука. Если же таких законов в обществе нет, то не может быть и научного знания об обществе, ибо наука имеет дело с законами. Однозначного ответа на поставленный вопрос сегодня не существует.
Указывая на сложность социального познания и его объекта, например, такие последователи И. Канта, как В. Виндельбанд и Г. Риккерт, утверждали, что никаких объективных законов в обществе нет и не может быть, ибо здесь все явления носят индивидуальный, неповторимый характер, а, следовательно, в обществе нет и объективных законов, которые фиксируют лишь устойчивые, необходимые и повторяющиеся связи между явлениями и процессами. Последователи неокантианцев пошли еще дальше и объявили, что само то общество существует лишь как наше представление о нем, как «мир понятий»», а не как объективная реальность. Представители этой точки зрения по существу отождествляют объект (в данном случае общество и вообще социальные явления) и результаты социального познания.
На самом деле человеческое общество (как и сам человек) имеет объективную, прежде всего природную, основу. Оно возникает и развивается тоже объективно, то есть независимо от того, кто и как его познает, независимо от конкретного субъекта познания. В противном случае в истории вообще не было бы какой-либо общей линии развития.
Сказанное, конечно, не означает, что развитие социального знания вообще не влияет на развитие общества. Однако при рассмотрении этого вопроса важно видеть диалектическое взаимодействие объекта и субъекта познания, ведущую роль основных объективных факторов в развитии общества. Необходимо также выделить те закономерности, которые возникают в результате действия этих факторов.
К таким основным объективным социальным факторам, лежащим в основе любого общества, относятся прежде всего уровень и характер экономического развития общества, материальные интересы и потребности людей. Не только отдельный человек, но и все человечество, прежде чем заниматься познанием, удовлетворять свои духовные потребности, должно удовлетворить свои первичные, материальные потребности. Те или иные социальные, политические и идеологические структуры также возникают лишь на определенном экономическом базисе. Например, современная политическая структура общества не могла возникнуть в условиях первобытной экономики. Хотя, безусловно, нельзя отрицать взаимовлияния самых различных факторов на общественное развитие, начиная от географической среды и кончая субъективными представлениями о мире.
2. Гносеологическая (от греч. gnosis - знание) сторона социального познания связана с особенностями самого этого познания, прежде всего с вопросом о том, способно ли оно формулировать собственные законы и категории и имеет ли оно их вообще. Другими словами, речь идет о том, может ли социальное познание претендовать на истину и обладать статусом науки? Ответ на этот вопрос во многом зависит от позиции ученого по онтологической проблеме социального познания, то есть от того, признается ли объективное существование общества и наличие в нем объективных законов. Как и вообще в познании, в социальном познании онтология во многом определяет гносеологию.
К гносеологической стороне социального познания относится также решение таких проблем:
- каким образом осуществляется познание общественных явлений;
- каковы возможности их познания и каковы границы познания;
- роль общественной практики в социальном познании и значение в этом личного опыта познающего субъекта;
- роль разного рода социологических исследований и социальных экспериментов в социальном познании.
Немаловажное значение имеет вопрос о возможностях человеческого разума в познании духовного мира человека и общества, культуры тех или иных народов. В связи с этим возникают проблемы возможностей логического и интуитивного познания явлений общественной жизни, в том числе психологических состояний больших групп людей как проявлений их массового сознания. Не лишены смысла проблемы так называемого «здравого смысла» и мифологического мышления применительно к анализу явлений общественной жизни и их пониманию.
3. Помимо онтологической и гносеологической сторон социального познания существует и ценностная - аксиологическая его сторона (от греч. axios - ценный), играющая важную роль в понимании его специфики, поскольку любое познание, и особенно социальное, связано с теми или иными ценностными образцами, пристрастиями и интересами различных познающих субъектов. Ценностный подход проявляется уже с самого начала познания - с выбора объекта исследования. Этот выбор осуществляется конкретным субъектом с его жизненным и познавательным опытом, индивидуальными целями и задачами. Кроме того, ценностные предпосылки и приоритеты во многом определяют не только выбор объекта познания, но и его формы и методы, а также специфику истолкования результатов социального познания.
То, как исследователь видит объект, что он в нем постигает и как он его оценивает, вытекает из ценностных предпосылок познания. Различие ценностных позиций обусловливает различие в результатах и выводах noзнания.
В связи со сказанным возникает вопрос: а как же тогда быть с объективной истиной? Ведь ценности в конце концов персонифицированы, имеют личностный характер. Ответ на этот вопрос неоднозначен у разных авторов. Одни полагают, что наличие ценностного момента в социальном познании несовместимо с признанием социальных наук. Другие придерживаются противоположной точки зрения. Думается, что правы именно последние.
Действительно, сам по себе ценностный подход присущ не только социальному познанию, «наукам о культуре», но и всему познанию, в том числе и «наукам о природе». Однако на этом основании никто не отрицает существование последних. Фактическая же сторона, показывающая совместимость ценностного аспекта социального познания с социальной наукой, состоит в том, что эта наука исследует в первую очередь объективные законы и тенденции развития общества. И в этом плане ценностные предпосылки будут определять не развитие и функционирование объекта исследования различных общественных явлений, а лишь характер и специфику самого исследования. Объект же сам по себе остается тем же независимо от того, каким образом мы его познаем и познаем ли мы его вообще.
Таким образом, ценностная сторона социального познания вовсе не отрицает возможность научного познания общества и наличие социальных наук. Более того, она способствует рассмотрению общества, отдельных социальных явлений в разных аспектах и с различных позиций. Тем самым происходит более конкретное, многостороннее и полное описание социальных феноменов и, следовательно, более научное объяснение социальной жизни. Главное заключается в том, чтобы на основе различных точек зрения и подходов, позиций и мнений выявить внутреннюю сущность и закономерность развития социальных явлений и процессов, что и составляет главную задачу социальных наук.
Онтологическая, гносеологическая и аксиологическая стороны социального познания тесно связаны между собой, образуя целостную структуру познавательной деятельности людей.

3. Основные задачи и пути формирования правового государства в Украине Важным этапом на пути становления независимости Украины, развития признаков ее самостоятельной государственности стало принятие Верховным Советом Украины 28 июня 1996 г. Конституции Украины. Как политико- правовой акт чрезвычайной важности и долгосрочного действия она представляет фундамент не только современных, но и будущих демократических преобразований в общественных отношениях, основу формирования правовой системы украинского гражданского общества, социального, правового государства, ее национального законодательства. Можно утверждать, что заложены фундаментальные конституционные основы правового поля экономического и политического функционирования общества, взаимоотношений государства, общества и лица (человека, гражданина). Как Основный Закон Украины, Конституция не только очерчивает контуры цивилизованного социального, правового государства и выступает основным источником текущего законотворчества, но и юридическое закрепляет такие демократические ценности и принципы, которые еще необходимо будет вводить в практику национального правотворчества и правоприменения. Это, во-первых определяет главные черты и особенности процесса непосредственной реализации демократических правовых идей и норм Конституции в жизнедеятельность украинского общества, поскольку степень реальной демократичности любой конституции может быть удостоверена лишь при практическом применении ее норм. Во-вторых, это предопределяет актуальность разработки новой парадигмы отечественной юридической науки, ее правоведения и государствоведения. Известно, что в свое время социальная функция советской юридической науки сводилась властями прежде всего к поддержке и защите интересов государства, а правоведение тщательно исповедовало, главным образом, нормативный подход к праву, рассматривая его лишь как элемент надстройки, неотъемлемый от государства, продукт и инструмент последней, основу и орудие осуществления классового господства в государственных формах. Марксистско-ленинское учение исходило из толкования государства как аппарата классового господства и подавления. Отсюда производными были представления, что право - это свобода, закон господствующего класса, который получал свое выражение в юридической форме; право - это форма выражения применения насилия и тому подобное. Справедливой является точка зрения, что как раз отождествление в теории и юридической практике права исключительно с нормами, которые издаются государственными органами, это ни что иное, как один с признаков тоталитарного политического режима, возвышенность государства над обществом, унижение демократии. И надлежит признать, что и доселе непреодолено правовое наследство советского периода, когда право юридически закрепляло фактическую диктатуру партгосноменклатуры, господство административно-командных методов управления в экономике и легитимную основу тоталитарного режима в обществе. Концептуальным ядром современной правовой парадигмы должно быть определение приоритетного места и роли человека и гражданина в гражданско- правовых и государственно-властных отношениях, а также в системе юридических категорий, понимание государства как политической функции гражданского общества, которая должна осуществлять реальный контроль за государственной жизнью, а закона как определенной функции права и государства. Отсюда необходимо качественно новое правопонимание, осознание сложной природы диалектической взаимосвязи права и закона, соответствия последнего моральным требованиям. Что же относительно конструктивно-критического изучения и практического использования мирового опыта правового развития демократического общества при формировании национальной парадигмы права, то он без сомнения заслуживает внимания. Однако при этом нужно учитывать, что на конкретные исторические юридические факты, события и тому подобное необходимо смотреть лишь, как на возможные аналоги, варианты решений определенных общественных проблем, уже прежде, той или иной мерой реализованные. Правовые понятия, которые применяются в юридической науке и практике, такие же непостоянные за своей сущностью и содержанию, как подвижные, динамические реальные жизненные процессы. Поэтому, как оказывается, некорректно с научной точки зрения и даже опасно с прагматической как «модернизировать» историю права и строить заключения относительно событий далекого прошлого на основании правовых взглядов конца XX столетия, современных представлений о добре и зле, так и слепо переносить на современный национальный грунт старый и чужой правовой опыт и знание, не определившись с особенностями конкретно- исторического правового состояния нашего общества. В этом понимании можно утверждать, что прав был Гегель, когда писал: «... Опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно с поучением, которые можно было бы получить из ее. В каждую эпоху возникают такие особые обстоятельства, что каждая эпоха представляет собой столь индивидуальное состояние, что в эту эпоху необходимо и возможно принимать лишь такие решения, которые следуют как раз из этого состояния... Бледные воспоминания прошлого не имеют никакой силы против жизненности и свободы современности». Нельзя компенсировать отсутствие в Украине реальной демократической социально-культурной, правовой среды попыткой вывести и применить правовые категории и понятия не из собственного правового опыта, а из научно-практического опыта стран развитой демократии, где историческому природно-эволюционному развитию рыночных отношений синхронно коррелировали становление гражданского общества и правового государства, соответствующего уровня развития. При этом некорректно ссылаться и на экспортные оценки западных ученых-юристов, чьи знания и опыт базируются на исследованиях правовых отношений и проблем далеко не адекватних сути, содержанию и особенностям общественных отношений и проблем переходного периода в Украине. Новые общественные реалии требуют не просто административно- политического упразднения бывшего советского права, реформирования, усовершенствования унаследованной от бывшего СССР правовой системы. Известно, что в принципе реформировать или модернизировать (усовершенствование внешних проявлений, признаков объекта) любой социальный объект преобразований можно лишь в том случае, когда он в своей базисной структуре имеет потенциал положительного развития, а не представляет собой (как в нашем случае) дезинтегрирующую социально-культурную материю, которая не выдержала исторического испытания временем. Сегодня речь должен идти о замене, на базе Конституции Украины, унаследованной системы права, трансформации всех составных правовой системы, их взаимосвязей: правовой культуры и сознания, идеологии, юридической науки, правовой политики и юридической практики и тому подобное. И, безусловно, речь должна идти о создании качественно новой системы национального законодательства, о повышении роли законотворческого процесса в жизнедеятельности общества и функционирования государства. Уместно в этом плане прислушаться к словам профессора права, академика Украинской академии наук Б. Кистяковского, что еще в 1909 г., анализируя суть процесса правообразования, делал ударение, что «старое право не может являть просто упраздненное, поскольку его упразднение имеет действие только тогда, когда оно заменяется новым правом. Наоборот, простое упразднение старого права ведет лишь к тому, что временно оно вроде не действует, но зато потом восстанавливается во всей своей силе» . Закрепление законодателем в Конституции Украины основ демократических социальных свобод в обществе, порождает необходимость не только расширения правового пространства, разработки организационно-правовых механизмов их реализации, создание не просто «количественно нового» законодательства, а «качественно нового» - правового законодательства, его системы, которая отвечала бы общим потребностям Украинского народа в демократическом политико-экономическом развитии общества. В этой системе каждый закон должен быть не только органично связан с другими, а и отвечать как объективным потребностям общественной жизни, так и, главное, реальным возможностям их удовлетворения, должен не только учитывать приоритеты общечеловеческих правовых ценностей, а и особенности национально- культурного и социально-классового характера общественных отношений, должен включать достижения юридической науки и законодательной техники.

Заключение

Таким образом, в настоящее время правовое государство выступает больше конституционным принципом, лозунгом и не получает пока своего полного воплощения в какой–либо стране. Ближе других к реализации данной идеи на практике подошли, например, такие государства, как Германия, Франция, Швейцария, США и другие. Нынешнему же украинскому обществу еще далеко до достижения идеалов правового государства, но двигаться в этом направлении необходимо. Преодолевая различные трудности и препятствия, Украина найдёт именно свой образ правового государства, который будет соответствовать ее истории, традициям и культуре, что и позволит ей стать подлинно свободным демократическим обществом. В заключении необходимо отметить, что идея правового государства возникла и была сформирована несколько столетий назад. В течение продолжительного времени шлифовались теоретическая и практическая сторона формирования правового государства. Наибольшего успеха в строительстве правового государства добились страны, где наряду с равноправным существованием форм собственности сформировалось развитое гражданское общество. С точки зрения теории государства и права правовое государство имеет четко сформулированное определение, признаки, общие черты, основы и факторы существования. Таким образом, правовое государство - это демократическое государство, где обеспечивается господство права, верховенство закона, равенство всех перед законом и независимым судом, где признаются и гарантируются права и свободы человека и где в основу организации государственной власти положен принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей. В настоящее время в Украине заложены и развиваются основы формирования правового государства. Но при практической реализации продекламированной идеи возникает множество объективных и субъективных причин, тормозящих формирование правового государства в Украине. Объективные причины, прежде всего, обусловлены исторически сложившейся правовой культурой, чертами национального характера. Субъективные причины определяются политическим безволием и коррумпированностью руководства страны всех уровней. Однако, построение правового государства в Украине возможно. Этот процесс займет много лет, но только при консолидации всех созидательных сил общества и при ответственной гражданской позиции каждого человека.

Всестороннее развитие личности - такое освоение богатств общественной культуры, при к-ром труд каждого члена об-ва превращается в целостную деятельность, в самодеятельность (Коммунистический труд), а каждый человек становится самодеятельной и творческой личностью. Это возможно лишь в результате преодоления такого социального разделения труда, к-рое уродует человека, превращает его в исполнителя узкой закрепленной за ним трудовой функции, тем самым делает его односторонним, «частичным». Характеризуя коммунизм как об-во, предполагающее развитие «индивидов в целостных индивидов», Маркс и Энгельс подчеркивали, что это не произвольный утопический идеал, а реальное разрешение реальных противоречий системы разделения труда (т. 3, с. 68-69). При капитализме расщепление и раздробление человеческой деятельности создало массу профессиональных занятий, лишенных не только творчества, во вообще всякого содержания и смысла. Подобного рода функции (напр., формально-бюрократические), порожденные антагонистическими общественными отношениями, представляют собой те стороны труда, к-рые несовместимы с деятельностью целостного, коммунистического человека, субъекта и творца общественных отношений. Преодоление этих сторон человеческой деятельности, превращение её в содержательно-творческий процесс совсем не означает, что каждый человек обязательно должен уметь, и знать все, что умеют и знают др. люди, что является достоянием об-ва вцелом. Да это и невозможно: прогресс производительных сил порождает множащееся богатство специализации. Но при коммунизме это будет специализация деятельности, в к-рой отсутствует разделение между физическим и умственным, исполнительским и управляющим трудом, а также профессиональное закрепление занятий, преодолены противоположность между рабочим и свободным (точнее, предоставленным в индивидуальное распоряжение) временем, разрыв между познавательной, художественной и нравственной культурой. Это достигается не путем механического сочетания и сосредоточения у одного лица всех и всяких трудовых функций, специальностей и т. п., а развитием подлинной всесторонности человека, к-рая делает ненужными самостоятельные административно-контрольные, распределительные, охранные и т. п. функции, стоящие над людьми. Сам человек в процессе труда осваивает эти функции, включая их в свою целостную деятельность в качестве функций вспомогательных, становясь тем самым универеальным и творческим субъектом. Если еще при капитализме крупная промышленность, переливы капитала и др. факторы требуют «возможно большей многосторонности рабочих» (Маркс К., Энгельс Ф., т. 23, с. 499), то коммунистическая формация требует не просто многосторонности, а целостности, гармоничности развития человека. Осн. принципом коммунизма «является полное и свободное развитие каждого индивидуума» (Маркс К., Энгельс Ф., т. 23, с. 605).

ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО

Проблема человека в философии. Понятия: «человек», «личность», индивидуальность.

Диалектика взаимосвязи социальной среды и личности. Социальное и биологическое в индивидуальном развитии человека и в антиобщественном поведении.

Историческая необходимость и свобода личности. Свобода и ответственность, права и обязанности личности.

Вопрос о природе (сущности) человека, его происхождении и назначении, месте человека в мире- одна из основных проблем в истории философской мысли.

Проблема человека была обозначена, хотя и в неразвитой форме, уже в философии древнего мира. В эту эпоху господствовал космоцентризм как тип философского мышления. Все существующее рассматривалось как единый и необъятный Космос, а человек мыслился как его органическая часть. Предполагалось, что человек несвободен, поскольку окружающий мир огромен и таинственен, а нередко и враждебен. Идеальное существование человека- это жить в согласии с этим миром.

Практически во всей древней философской мысли шла речь о мудрости как умении человека жить в согласии с природой, Космосом. В это время были заложены основы гуманизма- идейного течения, которое рассматривает человека как существо уникальное, высшую ценность и цель общества.

В философии средних веков господствовал теоцентризм как тип мировоззрения, представленный во всех формах общественного сознания той эпохи. Бог рассматривался в то время как центр мироздания, а человек лишь как одно из его многочисленных созданий.

Смысл жизни человека состоит в постижении божественного, приближении к нему и тем самым - в спасении себя. Человек не верит в себя, он верит в бога.

Философия средних веков в большей мере, чем древняя, обратила внимание на внутренний (духовный) мир человека. Тем самым создавались предпосылки для отрыва человека от внешнего (природного) мира и постепенного противопоставления ему.

В отличие от средневековья, философия эпохи Возрождения превратила человека в предмет культа, поклонения. В это время утверждался антропоцентризм как специфический тип философского мировоззрения, осуществлялся переход от религиозного к светскому пониманию человека. Возродилась гуманистическая ориентация философии, заложенная в античности. Философия эпохи Возрождения утверждала идею всемогущества и всесилия человека.

Эпоха Возрождения с ее духом антропоцентризма не только возвысила человека над остальным живым миром, но и посеяла в нем зерна гордыни и безграничного индивидуализма. Наряду с этим философская мысль того времени подчеркивала, что человек- это продукт окружающей природы, а не результат собственной деятельности.

В целом для философской антропологии эпохи Возрождения характерно противопоставление человека природе. Человек ставится выше природы.

В философии Нового времени человек исследовался с позиций механизма как философского мировоззрения. Считалось, что человек, как и внешний мир, тоже есть механизм, сложная машина. Эта машина является порождением природы, плодом ее длительной эволюции. Главное качество в человеке- это его разумность. Призвание человека состоит в том, чтобы изменять мир с помощью силы знания.

В немецкой классической философии утвердился деятельностный подход к пониманию человека. Он исследовался как существо исключительно духовное, творец истории и мира культуры (И.Гердер, И.Кант, Г.Гегель, И.Фихте). История общества рассматривалась как история становления свободы человеческого рода посредством его деятельности. Конечная цель истории- гуманизм как состояние человечности, преодоление отчуждения и обретения свободы. И.Кант заложил антропологию- учение о человеке. Гегель разделял кантовскую антропологию, стремился к познанию целостного человека, его духовной природы. Л.Фейербах сделал человека предметом своей философии, создал человеческую религию.

Классический марксизм рассматривал человека в контексте всей совокупности общественных отношений и истории человечества. Центральные идеи марксизма- идея социальности человека, социальной сущности человека, понимаемой материалистически и конкретно- исторически (сущность человека- совокупность общественных отношений).

Русская религиозная философия в своем содержании вся антропологична, она обращена в первую очередь к душе человека. Бог и человек, смысл истории, добро и зло- все это важнейшие темы для этой философии. Главная проблема для нее- усовершенствование человека. Русская религиозная философия всегда призывала человека к подвижничеству и поиску правды, к самосовершенствованию и обретению высокой нравственности, выраженной в совести.

Высшее призвание человека состоит в том, чтобы творить и преображать этот мир, вносить в него любовь, красоту, добро, и другие высокие духовные и нравственные ценности. Русская философия всегда была нравственно ориентирована, поэтому ее очень интересовала тема свободы и творчества человека. Она ставила и решала вопросы о смысле жизни, смерти и бессмертии человека. В конечном счете, призвание человека она видела в достижении гармонии в мире путем преодоления эгоизма, умножения любви ко всему живому.

В зарубежной философии ХХ в. также имел место большой интерес к теме человека. Важное место в современной философии заняла тема глобальных проблем современной цивилизации и положения человека в связи с кризисной ситуацией в мире.

В 20-х- 30х годах ХХ в. в Западной Европе возник экзистенциализм как «философия человеческого существования». Основной темой в этой философии стала тема существования человека в отчужденном мире общественных отношений. Экзистенциалисты учили, что человек обречен быть свободным, если он не желает умереть как личность, духовно. Мир и человек имеют будущее, только если человек находит в себе силы для того, чтобы не умирать, а творить этот мир, делая его более человечным.

Современная научная философия, системный, научный, комплексный подход оперирует разнообразными научными знаниями о человеке. Но синтез научных знаний не дает образ цельного человека, понимания его живой субстанции. Человек- не только материально- социальная система, которую можно изучить и измерить, но духовная вселенная, уникальный мир, управляемый ценностями и смыслами, что не удается обнаружить всесильной науке.

Обращение к истории философской мысли показывает, что тема человека является, во-первых, непреходящей. Во-вторых, она осмысливается с различных мировоззренческих позиций, обусловленных конкретно- историческими и иными причинами. В третьих, в истории философии неизменными являются вопросы о сущности и природе человека, смысле его существования.

Для исследования человека как весьма сложного объекта научного познания философская мысль выработала целый ряд понятий, позволяющий достаточно полно и развернуто ответить на вопрос о сущности и природе человека, смысле его существования.

Прежде всего, человек- это высшая ступень живых организмов на земле, субъект общественно- исторической деятельности и культуры. Понятие человек- понятие родовое, выражающее общие черты человеческого рода, социализированного человека. В этом понятии объединены биологические и общесоциальные черты человека.

Для изучения отдельного человека в философии и иных науках применяется понятие «индивид». Под индивидуальностью понимаются самобытные, неповторимые черты и качества, присущие данному индивиду.

Личность- это социальные качества индивида, приобретенные им в процессе воспитания и самовоспитания, духовно- практической деятельности и взаимодействия с обществом. Личность обладает прежде всего духовными качествами. Личность не дана человеку извне, она может быть сформирована лишь им самим. Подлинная личность не есть застывшее явление, она вся динамична. Личность- это всегда творчество, победа и поражение, поиск и обретение, преодоление рабства и обретение свободы.

Личность всегда несет на себе печать конкретной эпохи. Для современной личности характерны высокий уровень образованности, социальная активность, прагматичность и эвристичность, целеустремленность. Современный человек- это человек, освоивший демократические и общечеловеческие ценности и идеалы. Он не отделяет свою судьбу от судьбы своего народа и общества в целом.

По природе своей человек является существом активным, деятельным. В значительной мере он сам творит собственную жизнь и судьбу, он,- автор истории и мира культуры. Деятельность в различных ее формах (труд, политика, познание, воспитание, и др.) являетcя способом существования человека в качестве человека, творца нового мира. В ходе ее он изменяет не только окружающий мир, но и свою собственную природу. Все качества и способности людей носят конкретно- исторический характер, т.е. они изменяются в ходе деятельности. В связи с этим К. Маркс замечал, что все пять внешних чувств человека созданы историей труда и промышленности. Благодаря деятельности человек является существом пластичным, гибким. Он- вечная незавершенная возможность, он всегда в поиске и в деле, в прорыве своей беcпокойной духовной и физической энергии.

Человек обладает механизмом не только биологического, но и социального наследования. Социальное наследование осуществляется в обществе в ходе социализации. Социализация- это процесс становления личности, происходящий, прежде всего с помощью воспитания как специального вида деятельности.

Человеку присущ коллективный образ жизни. Только в рамках такой деятельности он может формировать и развивать свои качества. Богатство ума человека и эмоционального мира, широта его взглядов, интересов и потребностей во многом зависят от широты его общения и взаимодействия с другими людьми.

Человек обладает также и рядом иных качеств. Люди умеют создавать орудия труда и постоянно их совершенствовать. Они способны, опираясь на нормы нравственности, регулировать собственные взаимоотношения.

При философском исследовании человека существует и биосоциальная проблема. Она имеет большое значение для практики воспитания, поскольку характеризует природу человека.

Биосоциальная проблема- это проблема соотношения и взаимодействия социального и биологического, приобретенного и унаследованного, «культурного» и «дикого» в человеке.

Под биологическим в человеке принято понимать анатомию его тела, физиологические процессы в нем. Биологическое образует природные силы человека как живого существа. Биологическое сказывается на индивидуальности человека, на развитие его некоторых способностей- наблюдательность, формы реакции на внешний мир. Все эти силы передаются от родителей и дают человеку саму возможность существования в мире.

Под социальным в человеке философия понимает, прежде всего, его способности мыслить и практически действовать. Сюда относится и духовность, и отношение к внешнему миру, гражданская позиция. Все это вместе составляет социальные силы человека. Они приобретаются им в обществе через механизмы социализации, т.е. приобщения к миру культуры как кристаллизации духовно- практического опыта человечества, и реализуются в ходе разнообразной деятельности.

Распространено три позиции по вопросу соотношения социального и биологического.

Первый подход- это биологизаторская трактовка человека (З.Фрейд, Ф,Гальтон). Основными в человеке предлагается считать его природные качества. Все, что есть в поведении и действии людей, - все это обусловлено их наследственными генетическими данными.

Второй подход представляет собой преимущественно социологизаторскую трактовку человека (Т.Мор, Т. Кампанелла). Его сторонники либо полностью отрицают биологическое начало в человеке, либо явно недооценивают его значение.

Третий подход в решении биосоциальной проблемы старается избежать выше названные крайности. Эта позиция характеризуется стремлением рассматривать человека как сложный синтез, переплетение биологического и социального начал. Признается, что человек одновременно живет по законам двух миров- природного и социального. Но подчеркивается, что основные качества (способность мыслить и практически действовать) имеют все же социальное происхождение.

В ХХ в. биологическое начало в человеке весьма быстро изменяется под активным воздействием неблагоприятных социальных, технологических и экологических факторов. Эти изменения все чаще носят негативный характер.

Природное в человеке- необходимое условие развития в индивиде его социальных качеств. Суть биосоциальной проблемы состоит в том, что человек, чтобы остаться человеком, должен сохранить свою биологическую природу как основу существования. Задача заключается в том, чтобы совместить природное и социальное в человеке, привести их в состояние согласия и гармонии.

Сущностные силы человека создают ему все необходимые субъективные возможности для того, чтобы быть свободным, т.е. действовать в мире по своему усмотрению. Они позволяют ему ставить под разумный контроль себя и окружающий мир, выделяться из этого мира и расширять сферу собственной деятельности. В этой возможности быть свободным и коренятся истоки всех триумфов и трагедий человека, всех его взлетов и падений.

Свобода рассматривалась в соотнесении с необходимостью (законами), с произволом, анархией, равенством и справедливостью. Исследовался и диапазон свобод человека: политическая, экономическая, духовная, познавательная и др. свобода. Позитивный итог этих размышлений, что свобода не может быть чисто отрицательным, бессодержательным понятием, произволом выбора, фактом, нарушающим законы природы и социальной жизни.

Логикой своего существования и характером собственной деятельности каждый человек погружен в поток истории. Бытие человека в этом потоке противоречиво, неоднозначно. Человек свободен и несвободен.

Человек несвободен, поскольку существует внешний мир, который настойчиво диктует людям выбор форм и способов деятельности, их последовательность. Он несвободен так как всегда существуют ограничители его деятельности- уровень физических сил и умственных способностей, технических возможностей, характер общественного строя и т.д. Он несвободен еще и потому, что существует так называемое отчуждение человека, которое проявляется во все времена и существует в различных формах.

Отчуждение означает что, продукты деятельности человека выходят из-под его контроля и превращаются во внешнюю и неподвластную ему силу. Отчуждение означает чуждость, внешность мира и даже его враждебность. Отчуждение- это как бы утрата мира человеком и превращение этого мира в бесчеловечный мир. Проблема отчуждения является вечной проблемой для человеческого общества.

Вместе с тем человек свободен. Свобода есть самостоятельное распоряжение человека собственной судьбой, выбор своего жизненного пути. Кратко говоря, свобода- это не- рабство, раскрепощенность человека. Она означает его освобождение от диктата внешних сил и обстоятельств, как природных, так и социальных. Свобода предполагает возможность действовать в соответствии со своими интересами и представлениями.

Cвобода является фундаментальной ценностью для человека, но она должна иметь пределы. В противном случае она будет превращаться в произвол, своеволие и анархию, в самодурство и насилие над другими людьми т.е. в негативную свободу. Границами свободы являются интересы другого человека, социальных групп и общества в целом, а также и природы как естественной основы существования общества.

При совпадении интересов личности и общества в обретении свободы понятие свободы должно быть дополнено идеей регулирования деятельности людей. Государство должно это делать не методами насилия и принуждения, а при помощи экономического механизма и строгом соблюдении прав человека. Государство обязано гарантировать соблюдение прав человека, признавая, что ценность человеческой личности выше любых ценностей нации, класса, группы людей и т.д. Это является гарантией от тоталитарного подавления прав человека. Игнорирование или принижение прав личности ведет к неминуемой деградации, как личности, так и общества.

Свобода невозможна без ответственности и долга человека перед миром, в котором он существует. Ответственность есть неизбежная цена свободы, плата за нее. Свобода требует от человека разума, нравственности и воли, без чего она неизбежно будет вырождаться в произвол и насилие над другими людьми, в разрушение окружающего мира. Мера ответственности человека всегда конкретна, в пределах его компетентности и диапазона возможностей.

Культура - это материальные и духовные ценности. Под ценностью имеется в виду определение того или иного объекта материальной или духовной реальности, высвечивающее его положительное или отрицательное значение для человека и человечества. Реальные факты, события, свойства не только воспринимаются, познаются нами, но и оцениваются, вызывая в нас чувство участия, восхищения, любви или, напротив, чувство ненависти или презрения. Эти всевозможные удовольствия и неудовольствия как раз и составляют то, что именуется вкусом, как-то: хорошее, приятное, прекрасное, деликатное, нежное, изящное, благородное, величественное, возвышенное, сокровенное, священное и т.п. Мы, например, испытываем удовольствие при «виде полезного для нас предмета, мы называем его хорошим; когда же нам доставляет удовольствие созерцание предмета, лишенного непосредственной полезности, мы называем его прекрасным». Та или иная вещь обладает в наших глазах определенной ценностью благодаря не только своим объективным свойствам, но и нашему отношению к ней, которое интегрирует в себе и восприятие этих свойств, и особенности наших вкусов.

Таким образом, можно сказать, что ценность - это субъективно-объектная реальность. Вот почему, утверждая, что о вкусах не спорят, реально о них всю свою жизнь люди спорят, отстаивая право на приоритет и объективность именно своего вкуса. «Приятным каждый называет то, что доставляет ему наслаждение, прекрасным - то, что ему только нравится, хорошим - то, что он ценит, одобряет, то есть то, в чем он усматривает объективную ценность». Нечего и говорить о том, насколько значимы оценочные суждения для разумной ориентации человека в жизни.

Каждая вещь, вовлеченная в оборот общественной и личной жизни или созданная человеком, имеет кроме своего физического еще и общественное бытие: она выполняет исторически закрепленную за ней человеческую функцию и поэтому имеет общественную ценность, например стол - это не просто доска, опирающаяся на четыре ножки, а вещь, сидя за которой, люди питаются или работают. Ценности бывают не только материальные, но и духовные: произведения искусства, достижения науки, философии, нормы нравственности и т.д. Понятие ценности выражает общественную сущность бытия материальной и духовной культуры. Если что-то материальное или духовное выступает как ценность, то это значит, что оно так или иначе включено в условия общественной жизни личности, выполняет определенную функцию в его взаимоотношении с природой и социальной действительностью. Люди постоянно оценивают все, с чем они имеют дело, с точки зрения своих вкусов, потребностей, интересов. Наше отношение к миру всегда носит оценочный характер. И эта оценка может быть объективной, правильной, прогрессивной или ложной, реакционной. В нашем мировоззрении научное познание мира и ценностное отношение к нему находятся в неразрывном единстве. Таким образом, понятие ценности неотделимо от понятия культуры.

Социальное назначение науки заключается в том, чтобы облегчить жизнь и труд людей, увеличить разумную власть общества над природой, способствовать совершенствованию общественных отношений, гармонизации человеческой личности. Современная наука благодаря своим открытиям и изобретениям сделала очень многое для облегчения жизни и деятельности людей. Научные открытия и изобретения привели к повышению производительности труда и увеличению массы товаров. Но сокровища науки пока не принесли счастья в одинаковой мере всем людям. "Наука - обоюдоострое всемогущее оружие, которое в зависимости от того, в чьих руках оно находится, может послужить либо к счастью и благу людей, либо к их гибели" . Наука без человека бессильна, более того, наука без человека бесцельна. Необходимо не только способствовать развитию самих наук, их взаимообогащению и большей практической отдаче, но и тому, чтобы их достижения были бы в адекватной степени восприняты человеком, развитие социальной активности которого является решающим условием социального прогресса. Большинство открытий и изобретений имеют две стороны - плодотворную и разрушительную - и в силу этого таят в себе огромные возможности и опасности. Все зависит от того, кем и как они будут использованы.

1 Вавилов СИ. Собрание сочинений. М., 1956. Т. 3. С. 607.

И. Кант, будучи сам выдающимся ученым, сдержанно и критично относился и к науке, и к ученым. Следуя Ж.Ж. Руссо, он видел противоречие социального, в том числе и научного прогресса, опасался накопления знаний без учета того, приносят ли они блага человеку. История свидетельствует, что еще в то время, когда мрачные последствия научных открытий не были столь очевидными, отдельные мыслители почувствовали таящуюся в них гибельную опасность. На глубокие раздумья наводит мысль, высказанная братьями Э. и Ж. Гонкур: "Говорили о том, что Вертело предсказал, будто через сто лет научного развития человек будет знать, что такое атом и сможет по желанию умерить солнечный свет, гасить и снова зажигать его. Клод Бернар, со своей стороны, заявил, что через сто лет изучения физиологии можно будет управлять человеческой жизнью и создавать людей. Мы не стали возражать, но думаем, что, когда мир дойдет до этого, на землю спустится старый белобородый Боженька, со связкой ключей, и скажет человечеству: "Господа, закрываем!" .

2 Гонкур Э. и Ж. де. Дневник. М., 1964. Т. 1. С. 623.

Вплоть до последнего времени ученые не задумывались над драматическими и трагическими последствиями своих открытий. Каждое приращение научного знания рассматривалось как благо и было заранее оправдано. После Хиросимы ситуация изменилась: встала проблема моральной ценности научного открытия, которое может быть использовано во вред человечеству. Оказалось, что истина не существует вне добра, вне ценностных критериев. Эстетически развитому человеку они открываются полнее. Возникло новое понимание истины: истина не просто достоверное знание, а нечто большее. Кто двигается вперед в науках, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед.

Человечество ныне находится на таком рубеже своей истории, когда от него самого зависит решение поистине гамлетовского вопроса: быть или не быть? Роковым для судеб человечества вызовом стал такой уровень познания, овладения и "контроля" человека над природой, который дал возможность взорвать атомную бомбу, открыв тем самым зловещую перспективу самоубийственной ракетно-ядерной мировой войны и породив архиглобальную (среди других глобальных проблем, с которыми уже столкнулось человечество) проблему - проблему войны и мира. В мире развивалось не только добро, но и зло. К сожалению, зло совершенствуется и при определенных условиях оказывается, по выражению А. Тойнби, Молохом, пожирающим все большую и большую долю увеличивающихся продуктов человеческой индустрии и интеллекта в процессе сбора все большей пошлины с жизни и счастья.

Иначе говоря, прогрессирующее развитие науки неизбежно порождает множество проблем, которые носят жизненно важный, нравственный характер .

1 Разве может этика пройти мимо проблемы клонирования, особенно если эту идею пытаются реализовать на человеке. Это не просто умаляет, но грубо оскорбляет человеческое достоинство. Невольно вспоминаются слова Шекспира о человеке: "Краса вселенной! Венец всего живущего!" Бог создал человека не в качестве подопытной крысы, а как свое подобие, и все попытки его клонирования есть тяжкий грех перед священным даром, перед гордым светочем мироздания в нескончаемом множестве никогда не повторимых уникальностей. Было бы не только драматично - трагично, если бы люди и духовно и физически оказались бы на одно лицо. Представим себе, что биохимики в союзе с медиками найдут способ самозванной регуляции рождения детей по желанию. Этот механизм дан природой и нельзя заменить его своеволием: хочу только мальчиков, а теперь только девочек. Что может получиться при вмешательстве человека в этот процесс? Скорее всего, полный хаос: то переизбыток мальчиков, то девочек. Разум природы строго сохраняет баланс полов - и в мире животных, и в социальном мире. Видимо, тайны жизни должны храниться не только органами безопасности, но и всем благоразумно мыслящим человечеством от научно-технических фанатиков с дурно направленным интересом. Ведь, видимо, есть же и нравственно оправданные, т.е. мудрые, пути использования достижений науки, в том числе и генной инженерии, для поддержания здоровья человека, продления, в рамках возможного, его жизни и многое другое, а не механическая штамповка однотипных "людей-кукол".

Невольно вспоминаются слова А.И. Герцена о том, что мы стоим на краю пропасти и видим, как она осыпается, и мы не сыщем гавани иначе, как в нас самих, в сознании нашей свободы. Можно только добавить - разумно направленной и ответственной перед судьбами человека и человечества.

1. Специфика социального познания

Мир - социальный и природный – многообразен и является объектом как естественных, так и общественных наук. Но его исследование прежде всего предполагает, что он адекватно отражается субъектами, иначе нельзя было бы раскрыть его имманентную логику и закономерности развития. Поэтому можно сказать, что в основе любого познания лежит признание объективности внешнего мира и отражение его субъектом, человеком. Однако социальное познание обладает рядом особенностей, обусловленных спецификой самого объекта исследования.

Во-первых, в качестве такого объекта выступает общество, которое одновременно является и субъектом. Физик имеет дело с природой, т. е. с таким объектом, который противопоставлен ему и всегда, так сказать, «безропотно подчиняется». Обществовед имеет дело с деятельностью людей, поступающих сознательно и творящих материальные и духовные ценности.

Физик-экспериментатор может повторять свои эксперименты до тех пор, пока окончательно не убедится в правильности полученных им результатов. Обществовед лишен такой возможности, так как в отличие от природы общество меняется быстрее, меняются люди, условия жизни, психологическая атмосфера и т. д. Физик может надеяться на «искренность» природы, раскрытие ее тайн зависит в основном от него самого. Обществовед не может быть полностью уверен в том, что люди на его вопросы отвечают искренне. А если он исследует историю, то вопрос еще больше осложняется, так как прошлое никак нельзя вернуть. Вот почему исследование общества гораздо труднее, чем изучение природных процессов и явлений.

Во-вторых, общественные отношения сложнее природных процессов и явлений. На макроуровне они состоят из материальных, политических, социальных и духовных отношений, которые настолько переплетены между собой, что только в абстракции можно оторвать их друг от друга. В самом деле, возьмем политическую сферу жизни общества. Она включает в себя самые различные элементы – власть, государство, политические партии, политические и социальные институты и т. д. Но ведь нет государства без экономики, без социальной жизни, без духовного производства. Изучение всего этого комплекса вопросов – дело тонкое и архисложное. Но, кроме макроуровня, есть еще микроуровень общественной жизни, где связи и отношения различных элементов социума носят еще более запутанный и противоречивый характер, их раскрытие тоже представляет немало сложностей и трудностей.

В-третьих, социальное отражение имеет не только непосредственный, но и опосредованный характер. Одни явления отражаются непосредственно, а другие – опосредованно. Так, политическое сознание отражает политическую жизнь непосредственно, т. е. оно фиксирует свое внимание только на политической сфере общества и, если можно так выразиться, вытекает из него. Что касается такой формы общественного сознания, как философия, то она опосредованно отражает политическую жизнь в том смысле, что политика не является для нее объектом исследования, хотя так или иначе затрагивает те или иные ее аспекты. Искусство и художественная литература полностью связаны с опосредованным отражением общественной жизни.

В-четвертых, социальное познание может осуществляться через ряд опосредствующих звеньев. Это значит, что духовные ценности в виде определенных форм знаний об обществе передаются из поколения в поколение, и каждая генерация их использует при изучении и выяснении тех или иных сторон социума. Современному физику мало что дают физические знания, скажем, XVII века, но ни один историк античности не может проигнорировать исторические труды Геродота и Фукидида. И не только исторические произведения, но и философские работы Платона, Аристотеля и других корифеев древнегреческой философии. Мы верим тому, что писали античные мыслители о своей эпохе, о своем государственном устройстве и экономической жизни, о своих моральных принципах и т. д. И на базе изучения их сочинений у нас создается свое собственное представление о далеких от нас временах.

В-пятых, субъекты истории не живут изолированно друг от друга. Они творят вместе и создают материальные и духовные блага. Они принадлежат к определенным группам, сословиям и классам. Поэтому у них формируется не только индивидуальное, но и сословное, классовое, кастовое сознание и др., что тоже создает определенные трудности для исследователя. Индивид может и не осознавать свои классовые (даже класс их не всегда осознает) интересы. Поэтому ученому надо найти такие объективные критерии, которые позволили бы ему четко и ясно отделить одни классовые интересы от других, одно мировоззрение от другого.

В-шестых, общество изменяется и развивается быстрее, чем природа, и наши знания о нем быстрее устаревают. Поэтому необходимо их постоянно обновлять и обогащать новым содержанием. Иначе можно отстать от жизни и науки и впоследствии скатиться к догматизму, что крайне опасно для науки.

В-седьмых, социальное познание непосредственно связано с практической деятельностью людей, которые заинтересованы в том, чтобы использовать результаты научных исследований в жизни. Математик может заниматься абстрактными формулами и теориями, не имеющими прямого отношения к жизни. Возможно, его научные изыскания получат практическую реализацию через какое-то время, но это будет потом, пока же он имеет дело с математическими абстракциями. В сфере социального познания вопрос стоит несколько иначе. Такие науки, как социология, юриспруденция, политология, имеют непосредственное практическое значение. Они обслуживают общество, предлагают различные модели и схемы совершенствования социальных и политических институтов, законодательных актов, повышения производительности труда и т. д. Даже такая абстрактная дисциплина, как философия, связана с практикой, но не в том смысле, что она помогает, скажем, выращивать арбузы или строить заводы, а в том, что она формирует мировоззрение человека, ориентирует его в сложной сети общественной жизни, помогает ему преодолевать трудности и найти свое место в обществе.

Социальное познание осуществляется на уровне эмпирического и теоретического. Эмпирический уровень связан с непосредственной действительностью, с повседневной жизнью человека. В процессе практического освоения мира он вместе с тем познает и изучает его. Человек на уровне эмпирии хорошо представляет, что необходимо считаться с законами объективного мира и строить свою жизнь с учетом их действий. Крестьянин, например, продавая свой товар, прекрасно понимает, что нельзя его продать ниже его стоимости, иначе ему невыгодно будет выращивать сельскохозяйственную продукцию. Эмпирический уровень знаний – это повседневные знания, без которых человек не может ориентироваться в сложном лабиринте жизни. Они накапливаются постепенно и годами, благодаря им человек становится мудрее, осторожнее и более ответственно подходит к жизненным проблемам.

Теоретический уровень есть обобщение эмпирических наблюдений, хотя теория может выходить и за пределы эмпирии. Эмпирия – явление, а теория – сущность. Именно благодаря теоретическим знаниям совершаются открытия в области природных и социальных процессов. Теория – мощный фактор общественного прогресса. Она проникает в сущность изучаемых феноменов, вскрывает их движущие пружины и механизмы функционирования. Оба уровня между собой тесно связаны. Теория без эмпирических фактов трансформируется в оторванные от реальной жизни спекуляции. Но и эмпирия без теоретических обобщений не может обойтись, так как именно на базе таких обобщений удается сделать громадный шаг на пути освоения предметного мира.

Социальное познание гетерогенно. Существуют философские, социологические, правовые, политологические, исторические и другие виды социального познания. Философское знание – наиболее абстрактная форма социального познания. Оно имеет дело с универсальными, объективными, повторяющимися, существенными, необходимыми связями действительности. Оно в теоретической форме осуществляется с помощью категорий (материя и сознание, возможность и действительность, сущность и явление, причина и следствие и др.) и определенного логического аппарата. Философское знание не есть конкретное знание конкретного предмета, и поэтому нельзя его редуцировать к непосредственной действительности, хотя, безусловно, оно отражает ее адекватно.

Социологическое знание имеет уже конкретный характер и касается непосредственно тех или иных сторон общественной жизни. Оно помогает человеку глубже изучить социальные, политические, духовные и другие процессы на микроуровне (коллективы, группы, прослойки и т. д.). Оно вооружает человека соответствующими рецептами выздоровления общества, ставит диагнозы, как медицина, и предлагает средства лечения социальных недугов.

Что касается правового знания, то оно связано с освоением правовых норм и принципов, с их использованием в практической жизни. Обладающий знанием в области прав, гражданин защищен от произвола властей и бюрократов.

Политологическое знание отражает политическую жизнь общества, теоретически формулирует закономерности политического развития социума, исследует функционирование политических институтов и учреждений.

Методы социального познания. Каждая общественная наука имеет свои собственные методы познания. В социологии, например, важное значение имеют сбор и обработка данных, опросы, наблюдение, интервью, социальные эксперименты, анкетирование и т. д. В политологи тоже существуют свои собственные методы изучения анализа политической сферы общества. Что касается философии истории, то здесь используются методы, имеющие универсальное значение, то есть методы, которые; применимы ко всем сферам общественной жизни. В этой связи, на мой взгляд, в первую очередь следует назвать диалектический метод , который применяли еще античные философы. Гегель писал, что «диалектика есть... движущая душа всякого научного развертывания мысли и представляет собой единственный принцип, который вносит в содержание науки имманентную связь и необходимость, в котором вообще заключается подлинное, а не внешнее возвышение над конечным» . Гегель открыл законы диалектики (закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количества в качество и обратно, закон отрицания отрицания). Но Гегель был идеалист и диалектику представлял как саморазвитие понятия, а не объективного мира. Маркс преобразовывает гегелевскую диалектику как по форме, так и по содержанию и создает материалистическую диалектику, которая изучает наиболее общие законы развития общества, природы и мышления (выше они были перечислены).

Диалектический метод предполагает изучение природной и социальной действительности в развитии и изменении. «Великая основная мысль, – что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, причем поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счете прокладывает себе путь, – эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в общем виде» . Но развитие с точки зрения диалектики осуществляется путем «борьбы» противоположностей. Объективный мир состоит из противоположных сторон, и их постоянная «борьба» в конечном итоге приводит к возникновению чего-то нового. Со временем это новое становится старым, а на его месте появляется опять что-то новое. В результате столкновения между новым и старым опять появляется другое повое. Этот процесс носит бесконечный характер. Поэтому, как писал Ленин, одной из основных черт диалектики является раздвоение единого и познание противоречивых частей его. Кроме того, метод диалектики исходит из того, что все явления и процессы находятся во взаимной связи, и поэтому их следует изучать и исследовать с учетом этих связей и отношений.

Диалектический метод включает в себя принцип историзма. Невозможно исследовать то или иное социальное явление, если не знать, как и почему оно возникло, какие этапы оно прошло и какие следствия вызвало. В исторической науке, например, без принципа историзма нельзя получить какие-нибудь научные результаты. Историк, который пытается с точки зрения современной ему эпохи анализировать те или иные исторические факты и события, не может быть назван объективным исследователем. Каждое явление и каждое событие следует рассматривать в контексте той эпохи, когда оно произошло. Скажем, абсурдно критиковать военную и политическую деятельность Наполеона Первого с точки зрения современности. Без соблюдения принципа историзма нет не только исторической науки, но и других общественных наук.

Другим важным средством социального познания является исторический и логический методы. Эти методы в философии существуют со времен Аристотеля. Но всесторонне они были разработаны Гегелем и Марксом. Логический метод исследования предполагает теоретическое воспроизведение исследуемого объекта. Вместе с тем этот метод «в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинает история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс, причем каждый момент может рассматриваться в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости, своей классической формы» .

Конечно, отсюда не следует полное тождество логического и исторического методов исследования. В философии истории, например, применяется логический метод поскольку философия истории теоретически, то есть логически воспроизводит исторический процесс. Скажем, в философии истории проблемы цивилизации рассматриваются независимо от конкретных цивилизаций в тех или иных странах, потому что философ истории исследует сущностные черты всех цивилизаций, общие причины их генезиса и гибели. В отличие от философии истории в исторической науке применяется исторический метод исследования, так как задачей историка является конкретное воспроизведение исторического прошлого, причем в хронологическом порядке. Нельзя, скажем, изучая историю России, начинать ее с современной эпохи. В исторической науке цивилизация рассматривается конкретно, изучаются все ее конкретные формы и характеристики.

Важным методом является также метод восхождения от абстрактного к конкретному. Он применялся многими исследователями, но наиболее полное воплощение нашел в работах Гегеля и Маркса. В «Капитале» Маркс его блестяще использовал. Суть его сам же Маркс выразил следующим образом: «Кажется правильным начинать с реального и конкретного, с действительных предпосылок, следовательно, например в политической экономии, с населения, которое есть основа и субъект всего общественного процесса производства. Между тем при ближайшем рассмотрении это оказывается ошибочным. Население – это абстракция, если я оставлю в стороне, например, классы, из которых оно состоит. Эти классы опять-таки пустой звук, если я не знаю основ, на которых они покоятся, например наемного труда, капитала и т. д. Эти последние предполагают обмен, разделение труда, цены и т. д. Капитал, например, ничто без наемного труда, без стоимости, денег, цены и т. д. Таким образом, если бы я начал с населения, то это было бы хаотическое представление о целом, и только путем более близких определений я аналитически подходил бы ко все более и более простым понятиям: от конкретного, данного в представлении, ко все более и более тощим абстракциям, пока не пришел бы к простейшим определениям. Отсюда пришлось бы пуститься в обратный путь, пока я не пришел бы наконец снова к населению, но на этот раз не как к хаотическому представлению о целом, а как к богатой совокупности, с многочисленными определениями и отношениями. Первый путь – это тот, по которому политическая экономия исторически следовала в период своего возникновения. Экономисты XVII столетия, например, всегда начинают с живого целого, с населения, нации, государства, нескольких государств и т. д., но они всегда заканчивают тем, что путем анализа выделяют некоторые определяющие абстрактные всеобщие отношения, как разделение труда, деньги, стоимость и т. д. Как только эти отдельные моменты были более или менее зафиксированы и абстрагированы, стали возникать экономические системы, которые восходят от простейшего – как труд, разделение труда, потребность, меновая стоимость – к государству, международному обмену и мировому рынку. Последний метод есть, очевидно, правильный в научном отношении. Метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовное конкретное» . Маркс анализ буржуазного общества начинает с самого абстрактного понятия – с товара и завершает самым конкретным понятием – понятием класса.

В социальном познании используется также герменевтический метод. Крупнейший современный французский философ П. Рикёр герменевтику определяет как «теорию операций понимания в их соотношении с интерпретацией текстов; слово «герменевтика» означает не что иное, как последовательное осуществление интерпретации» . Истоки герменевтики восходят к античной эпохе, когда возникла необходимость истолкования письменных текстов, хотя интерпретация касается не только письменных источников, но и устной речи. Поэтому основоположник философской герменевтики Ф. Шлейермахер был прав, когда писал, что главное в герменевтике – язык.

В социальном познании речь идет, разумеется, о письменных источниках, выраженных в той или иной языковой форме. Истолкование тех или иных текстов требует соблюдения, по крайней мере, следующих минимальных условий: 1. Необходимо знать язык, на котором написан текст. При этом всегда следует помнить, что перевод с этого языка на другой никогда не похож на оригинал. «Всякий перевод, всерьез относящийся к своей задаче, яснее и примитивнее оригинала. Даже если он представляет собой мастерское подражание оригиналу, какие-то оттенки и полутона неизбежно в нем пропадают» . 2. Нужно быть специалистом в той области, в которой работал автор того или иного сочинения. Абсурдно, например, неспециалисту в области античной философии заниматься интерпретацией произведений Платона. 3. Нужно знать эпоху появления того или иного интерпретируемого письменного источника. Необходимо представить себе, в связи с чем данный текст появился, что хотел сказать его автор, каких мировоззренческих позиций он придерживался. 4. Не истолковывать исторические источники с точки зрения современности, а рассматривать их в контексте изучаемой эпохи. 5. Всячески избегать оценочного подхода, стремиться к максимально объективной интерпретации текстов.

2. Историческое познание – разновидность социального знания

Являясь разновидностью социального знания, историческое познание вместе с тем имеет свою специфику, выражающуюся в том, что исследуемый объект принадлежит прошлому, в то время как его нужно «перевести» в систему современных понятий и языковых средств. Но тем не менее отсюда вовсе не следует, что нужно отказаться от изучения исторического прошлого. Современные средства познания позволяют реконструировать историческую действительность, создать ее теоретическую картину и дать возможность людям иметь о ней верное представление.

Как уже отмечалось, любое познание предполагает прежде всего признание объективного мира и отражение 1-го в человеческой голове. Однако отражение в историческом познании носит несколько иной характер, чем отражение настоящего, ибо настоящее наличествует, тогда как прошлое отсутствует. Правда, отсутствие прошлого не означает, что оно «сведено» к нулю. Прошлое ведь сохранилось в виде материальных и духовных ценностей, унаследованных последующими поколениями. Как писали Маркс и Энгельс, «история есть не что иное, как последовательная смена отдельных поколений, каждое из которых использует материалы, капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями; в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает унаследованную деятельность при совершенно изменившихся условиях, а с другой – видоизменяет старые условия посредством совершенно измененной деятельности» . Вследствие этого создается единый исторический процесс, а унаследованные материальные и духовные ценности свидетельствуют о существовании тех или иных особенностей эпохи, об укладе жизни, взаимоотношениях людей и т. д. Так, благодаря памятникам архитектуры мы можем судить о достижениях древних греков в области градостроительства. Политические произведения Платона, Аристотеля и других корифеев античной философии дают нам представление о классовом и государственном устройстве Греции эпохи рабства. Таким образом, нельзя сомневаться в возможности познания исторического прошлого.

Но в настоящее время такого рода сомнения все чаще и чаще звучат из уст многих исследователей. Особенно выделяются в этом отношении постмодернисты. Они отрицают объективный характер исторического прошлого, представляют его как искусственную конструкцию с помощью языка. «...Постмодернистская парадигма, которая прежде всего захватила господствующие позиции в современном литературоведении, распространив свое влияние на все сферы гуманитарного знания, поставила под сомнение «священных коров» историографии: 1) само понятие об исторической реальности, а с ним и собственную идентичность историка, его профессиональный суверенитет (стерев казавшуюся нерушимой грань между историей и литературой); 2) критерии достоверности источника (размыв границу между фактом и вымыслом) и, наконец, 3) веру в возможности исторического познания и стремление к объективной истине...» . Эти «священные коровы» являются ничем иным, как фундаментальными принципами исторической науки.

Постмодернисты понимают трудности социального, в том числе исторического, познания, связанные прежде всего с самим объектом познания, т. е. с обществом, являющимся продуктом взаимодействия людей, наделенных сознанием и действующих сознательно. В социально-историческом познании наиболее рельефно проявляются мировоззренческие позиции исследователя, изучающего деятельность людей, имеющих собственные интересы, цели и намерения. Волей-неволей обществоведы, особенно историки, привносят в исследование свои симпатии и антипатии, что в какой-то степени искажает реальную социальную картину. Но нельзя на этом основании все гуманитарные науки превратить в дискурс, в лингвистические схемы, не имеющие ничего общего с социальной реальностью. «Текст историка, – утверждают постмодернисты, – это повествовательный дискурс, нарратив, подчиняющийся тем же правилам риторики, которые обнаруживаются в художественной литературе... Но если писатель или поэт свободно играет смыслами, прибегает к художественным коллажам, позволяет себе произвольно сближать и смещать разные эпохи и тексты, то историк работает с историческим источником, и его построения никак не могут полностью отвлечься от некоторой данности, не выдуманной им, но обязывающей его предложить по возможности точную и глубокую ее интерпретацию» . Постмодернисты разрушают вышеперечисленные фундаментальные принципы исторической науки, без которых историческое познание немыслимо. Но надо быть оптимистами и надеяться, что наука об истории, как и раньше, будет занимать важное место в обществознании и помогать людям изучать собственную историю, делать из нее соответствующие выводы и обобщения.

С чего начинается историческое познание? Чем определяется его актуальность и какую пользу оно приносит? Начнем с ответа на второй вопрос и прежде всего обратимся к работе Ницше «О пользе и вреде истории для жизни». Немецкий философ пишет, что человек имеет историю, потому что у него есть память в отличие от животных. Он помнит то, что было вчера, позавчера, тогда как животное все тут же забывает. Способность забвения есть неисторическое чувство, а память – историческое. И хорошо, что человек забывает многое в своей жизни, иначе он просто не смог бы жить. Всякая деятельность нуждается в забвении, и «человек, который пожелал бы переживать все только исторически, был бы похож на того, кто вынужден воздерживаться от сна, или же на животное, осужденное жить только все новым и новым пережевыванием одной и той же жвачки» . Таким образом, можно совершенно спокойно жить без воспоминаний, но абсолютно немыслимо жить без возможности забвения.

По мысли Ницше, существуют определенные границы, за пределами которых прошлое необходимо забыть, иначе оно, как выражается мыслитель, может стать могильщиком настоящего. Он предлагает не все забывать, но и не все помнить: «...Историческое и неисторическое одинаково необходимы для здоровья отдельного человека, народа и культуры» . В известных пределах неисторическое более важно для народа, чем историческое, ибо оно есть своего рода фундамент для построения подлинно человеческого общества, хотя, с другой стороны, только благодаря использованию опыта прошлого человек становится человеком.

Ницше все время настаивает, чтобы всегда учитывались границы исторического и неисторического. Неисторическое отношение к жизни, пишет немецкий философ, позволяет совершать такие события, которые играют чрезвычайно важную роль в жизни человеческого общества. Историческими людьми он называет тех, кто стремится к будущему и надеется на лучшую жизнь. «Эти исторические люди верят, что смысл существования будет все более раскрываться в течение процесса существования, они оглядываются назад только затем, чтобы путем изучения предшествующих стадий процесса понять его настоящее и научиться энергичнее желать будущего; они не знают вовсе, насколько неисторически они мыслят и действуют, несмотря на весь свой историзм, и в какой степени их занятия историей являются служением не чистому познанию, но жизни» .

Ницше вводит понятие над-исторических людей, для которых нет процесса, но нет и абсолютного забвения. Для них мир и каждое отдельное мгновение представляются законченными и остановившимися, они никогда не думают о том, в чем состоит смысл исторического поучения – то ли в счастье, то ли в добродетели, то ли в покаянии. С их точки зрения, прошлое и настоящее одно и то же, хотя имеется едва различимое разнообразие. Сам Ницше поддерживает исторических людей и считает, что историю надо изучать. И поскольку она непосредственно связана с жизнью, то не может быть, как, скажем, математика, чистой наукой. «История принадлежит живущему в трояком отношении: как существу деятельному и стремящемуся, как существу охраняющему и почитающему и, наконец, как существу страждущему и нуждающемуся в освобождении. Этой тройственности отношений соответствует тройственность родов истории, поскольку можно различать монументальный, антикварный и критический род истории» .

Суть монументальной истории Ницше выражает так: «Что великие моменты в борьбе единиц образуют одну цепь, что эти моменты, соединяясь в одно целое, знаменуют подъем человечества на вершины развития в ходе тысячелетий, что для меня подобного давно минувшего момента сохраняется во всей своей живости, яркости и величии, – в этом именно и находит свое выражение основная мысль той веры в человечество, которая вызывает требование монументальной истории» . Ницше имеет в виду извлечение определенных уроков из прошлого. Тот, кто ведет постоянную борьбу за свои идеалы и принципы, нуждается в учителях, которых он находит не среди своих современников, а в истории, богатой великими историческими событиями и личностями. Такого человека немецкий философ называет деятельным человеком, борющимся если не за собственное счастье, то за счастье целого народа или же всего человечества. Такого человека ждет не награда, а, возможно, слава и место в истории, где для будущих поколений он тоже окажется учителем.

Ницше пишет, что идет борьба против монументального, ибо люди хотят жить в настоящем, а не бороться за будущее и приносить себя в жертву во имя призрачного счастья в этом будущем. Но уем не менее снова появляются деятельные люди, которые ссылаются на великие подвиги прошлых поколений и призывают брать с них пример. Великие деятели умирают, но остается их слава, которую Ницше очень высоко ценит. Он считает, что современному человеку очень полезно монументальное воззрение, ибо «он научается понимать, что то великое, которое некогда существовало, было, во всяком случае, хоть раз возможно, и что поэтому оно может стать возможным когда-нибудь еще раз; он совершает свой путь с большим мужеством, ибо теперь сомнения в осуществимости его желаний, овладевающие им в минуты слабости, лишаются всякой почвы» . Тем не менее Ницше выражает сомнение в том, что можно использовать монументальную историю, извлечь определенные уроки из нее. Дело в том, что история не повторяется, и нельзя вернуть прошлые события и прокрутить их заново. И не случайно монументальное воззрение на историю вынуждено огрублять ее, тушевать различия и главное внимание обращать на общее.

Не отрицая в целом значения монументального взгляда на историю, Ницше вместе с тем предупреждает против его абсолютизации. Он пишет, что «монументальная история вводит в заблуждение при помощи аналогий: мужественных она путем соблазнительных параллелей воодушевляет на подвиги отчаянной смелости, а одушевление превращает в фанатизм; когда такого рода история западает в головы способных эгоистов и мечтательных злодеев, то в результате подвергаются разрушению царства, убиваются властители, возникают войны и революции, и число исторических эффектов в себе, т. е. следствий без достаточных причин, снова увеличивается. До сих пор шла речь о бедах, которые может натворить монументальная история в среде могучих и деятельных натур, безразлично, будут ли эти последние добрыми или злыми; но можно себе представить, каким окажется ее влияние, если ею завладеют и постараются ее использовать бессильные и малодеятельные натуры» .

Антикварная история. Она «принадлежит тому, кто охраняет и почитает прошлое, кто с верностью и любовью обращает свой взор туда, откуда он появился, где он стал тем, что он есть; этим благоговейным отношением он как бы погашает долг благодарности за самый факт своего существования» . Антиквар предается сладостным воспоминаниям о прошлом, стремится сохранить все прошлое в нетронутом виде для будущих поколений. Он абсолютизирует прошлое и живет им, а не настоящим, он его так идеализирует, что ничего не хочет переделывать, ничего не хочет менять и сильно огорчается, когда все-таки такие изменения совершаются. Ницше подчеркивает, что если антикварную жизнь не одухотворяет современность, то она в конце концов вырождается. Она способна сохранить старое, но не породить новую жизнь, и поэтому всегда сопротивляется новому, не хочет его и ненавидит. В целом Ницше критически относится к такого рода истории, хотя не отрицает ее необходимость и даже пользу.

Критическая история. Суть ее: «Человек должен обладать и от времени до времени пользоваться силой разбивать и разрушать прошлое, чтобы иметь возможность жить дальше; этой цели достигает он тем, что привлекает прошлое на суд истории, подвергает последнее самому тщательному допросу и, наконец, выносит ему приговор; но всякое прошлое достойно того, чтобы быть осужденным – ибо таковы уже все человеческие дела: всегда в них мощно сказывались человеческая сила и человеческая слабость» . Критика прошлого вовсе не значит, что побеждает справедливость. Просто жизнь требует критического отношения к истории, иначе она сама задохнется. Нужно строить новую жизнь, а не оглядываться постоянно назад, необходимо забыть то, что было, и исходить из того, что есть. А прошлое надо беспощадно критиковать тогда, когда видно, сколько в нем было несправедливостей, жестокости и лжи. Ницше предостерегает от такого отношения к прошлому. Беспощадная и несправедливая критика прошлого, подчеркивает немецкий философ, «очень опасная операция, опасная именно для самой жизни, а те люди или эпохи, которые служат жизни этим способом, т. е. привлекая прошлое на суд и разрушая его, суть опасные и сами подвергающиеся опасности люди и эпохи. Ибо так как мы непременно должны быть продуктами прежних поколений, то мы являемся в то же время продуктами и их заблуждений, страстей и ошибок и даже преступлений, и невозможно совершенно оторваться от этой цепи» . И как бы мы ни пытались избавиться от ошибок прошлого, нам это не удастся, ибо мы сами вышли оттуда.

Общий вывод Ницше о трех родах истории: «...каждый человек и каждый народ нуждается, смотря по его целям, силам и потребностям, в известном знакомстве с прошлым, в форме то монументальной, то антикварной, то критической истории, но нуждается в этом не как сборище чистых мыслителей, ограничивающихся одним созерцанием жизни, и даже не как отдельные единицы, которые в жажде познания могут удовлетвориться только noзнанием и для которых расширение этого последнего является самоцелью, но всегда в виду жизни, а следовательно, всегда под властью и верховным руководством этой жизни» .

Нельзя не согласиться с этим выводом немецкого мыслителя. Действительно, исследование исторического прошлого не носит произвольный характер, а обусловливается прежде всего потребностями общества. Люди всегда обращаются к прошлому для того, чтобы легче было изучить современность, сохранить в памяти все ценное и положительное и вместе с тем извлечь определенные уроки для будущего . Конечно, отсюда не следует, что прошлое может полностью объяснить настоящее, ибо, несмотря на неразрывную связь между ними, настоящее существует, так сказать, живет, но в других обстоятельствах.

Историк не просто удовлетворяет свое любопытство. Он обязан показать, каким образом объект исследования (то или иное историческое событие или исторический факт) влияет на ход всей мировой истории, каково место этого события среди других.

Безусловно, он должен проявлять личную заинтересованность в разработке выбранной им темы, поскольку без этого ни о каких исследованиях не может идти речь. Но, повторяю, актуальность исторического познания диктуется прежде всего практическими потребностями настоящего. Чтобы лучше знать настоящее, необходимо изучить прошлое, о чем еще задолго до Ницше писал Кант: «Знание естественных вещей – какие они есть теперь – всегда заставляет желать еще и знания того, чем были прежде, а также через какой ряд изменений они прошли, чтобы в каждом данном месте достигнуть своего настоящего состояния» .

Анализ прошлого позволяет нам исследовать закономерности настоящего и наметить пути развития будущего. 13ез этого немыслимо научное объяснение исторического процесса. Вместе с тем нельзя забывать и о том, что логика самой исторической науки требует постоянного обращения к тем или иным историческим темам. Всякая наука носит творческий характер, т. е. развивается и обогащается новыми теоретическими положениями. То же самое касается исторической науки. На каждом этапе ее развития перед ней встают новые проблемы, которые она должна решить. Между практическими потребностями общества и логикой развития самой науки существует объективная связь, и больше в конечном итоге степень развития науки зависит от уровня развития общества, от его культуры и интеллектуальных возможностей.

Отвечая на первый вопрос, следует отметить, что историческое познание включает три этапа. Первый этап связан со сбором материала по интересующему исследователя вопросу. Чем больше источников, тем больше оснований надеяться на то, что получим какие-то новые знания об историческом прошлом. Источник можно охарактеризовать как единство объективного и субъективного. Под объективным подразумевается независимое от человека существование источника, и неважно, в состоянии мы его расшифровать или нет. Он содержит объективную (но вовсе не обязательно правдивую) информацию об исторических событиях или явлениях. Под субъективным же понимается то, что источник есть продукт, результат труда, в котором объединены чувства и эмоции своего создателя. По источнику можно определить стиль его автора, степень одаренности или уровень понимания описываемых событий. В качестве источника может выступать все, что относится к теме и содержит об исследуемом объекте какую-либо информацию (летописи, военные приказы, историческая, философская, художественная и т. п. литература, данные археологии, этнографии и т. д., кинохроника, видеозаписи и т. д.).

Второй этап исторического познания связан с отбором и классификацией источников. Чрезвычайно важно их правильно классифицировать, отбирать наиболее интересные и содержательные. Здесь, бесспорно, существенную роль играет сам ученый. Эрудированному исследователю легко определить, какие источники содержат правдивую информацию. Некоторые источники, как выражается М. Блок, просто-напросто лживы. Их авторы сознательно вводят в заблуждение не только своих современников, но и будущие поколения. Поэтому многое зависит от квалификации, профессионализма и эрудиции историка – словом, от общего уровня его культуры. Именно он сортирует материал, отбирает наиболее ценные, с его точки зрения, источники.

На первый взгляд, отбор и классификация источников носят чисто произвольный характер. Но это заблуждение. Данная процедура осуществляется исследователем, но он живет в обществе, и, следовательно, его взгляды формируются под влиянием определенных социальных условий, и поэтому классификацию источников он осуществляет в зависимости от своих мировоззренческих и социальных позиций. Он может абсолютизировать значение одних источников и принижать другие.

На третьем этапе исторического познания исследователь подводит итоги и делает теоретические обобщения материала. Вначале он совершает реконструкцию прошлого, создает его теоретическую модель с помощью логического аппарата и соответствующих инструментов познания. В конечном итоге он получает какие-то новые знания об историческом прошлом, о том, как люди жили и действовали, как осваивали окружающий природный мир, как приумножали общественное богатство цивилизации.

3. Исторические факты и их исследование

Одной из центральных задач исторического познания является установление подлинности исторических фактов и событий, открытие новых, не известных до сих пор, фактов. Но что такое факт? Ответить на этот вопрос не так легко, как может показаться на первый взгляд. В обыденном языке мы часто оперируем термином «факт», но не задумываемся над его содержанием. Между тем в науке часто идут острые дискуссии относительно этого термина.

Можно сказать, что понятие факта употребляется, по крайней мере, в двух смыслах. В первом смысле оно применяется для обозначения самих исторических фактов, событий и явлений. В этом смысле Великая Отечественная война 1941–1945 годов, несомненно, есть исторический факт, поскольку существует объективно, т. е. независимо от нас. Во втором смысле понятие факта употребляется для обозначения источников, отражающих исторические факты. Так, работа Фукидида «Пелопоннесская война» есть факт, отражающий эту войну, поскольку в ней излагаются военные действия Спарты и Афин.

Таким образом, следует строго различать факты объективной реальности и факты, отражающие эту реальность. Первые существуют объективно, вторые – продукт нашей деятельности, поскольку мы составляем различного рода статистические данные, сведения, пишем исторические и философские труды и т. д. Все это представляет собой познавательный образ, отражающий факты исторической действительности. Конечно, отражение носит приблизительный характер, ибо исторические факты и события настолько сложны и многогранны, что невозможно дать их исчерпывающее описание.

В структуре исторических фактов можно выделить простые и сложные факты. К простым относятся те факты, которые в самих себе не содержат других фактов или подфактов. Например, факт смерти Наполеона 5 мая 1821 года есть простой факт, так как речь идет просто о констатации смерти бывшего французского императора. К сложным фактам относятся те, которые внутри себя содержат еще множество других фактов. Так, война 1941–1945 годов является таким сложным фактом.

Для чего нужно исследование исторических фактов? Зачем нам знать, что происходило в античном мире, почему убили Юлия Цезаря? Мы изучаем историю не ради чистого любопытства, а для того, чтобы выяснить закономерности ее развития. Анализ исторических фактов и событий позволяет нам представить всю мировую историю как единый процесс и вскрыть движущие причины этого процесса. И когда мы открываем тот или иной исторический факт, то тем самым устанавливаем определенную закономерную связь в поступательном движении человечества. Вот Юлий Цезарь нам в своих «Записках» о Галльской войне рассказал о многих фактах, имеющих важное значение для изучения истории современной Европы. Ведь факт существует не изолированно, он связан с другими фактами, составляющими единую цепь социального развития. И наша задача заключается в том, чтобы, исследуя тот или иной исторический факт, показать его место среди других фактов, его роль и функции.

Конечно, при этом не следует забывать, что исследование исторических фактов представляет определенные трудности, вытекающие из специфики самого объекта исследования. Во-первых, при изучении фактов и установлении их подлинности могут отсутствовать нужные нам источники, особенно если мы изучаем далекое историческое прошлое. Во-вторых, многие источники могут содержать неверную информацию о тех или иных исторических фактах. Вот почему требуется скрупулезный анализ соответствующих источников: отбор, сопоставление, сравнение и т. д. Кроме того, очень важно помнить, что исследуемая проблема связана не с одним фактом, а с их совокупностью, и поэтому необходимо брать во внимание многие другие факты – экономические, социальные, политические и др. Именно комплексный подход дает возможность создать верное представление о том или ином социальном явлении.

Но совокупность фактов тоже не есть нечто изолированное от других фактов и явлений. История – не просто «роман фактов» (Гельвеции), а объективный процесс, в котором факты взаимосвязаны и взаимообусловлены. При их изучении можно выделить три аспекта: онтологический, гносеологический и аксиологический.

Онтологический аспект предполагает признание исторического факта как элемента объективной действительности, связанного с другими ее элементами. Факт истории, как уже отмечалось, не изолирован от других фактов, и если мы хотим изучить бытие исторического процесса, то должны связать все факты друг с другом и раскрыть их имманентную логику. А этого можно добиться лишь при условии, что бытие фактов рассматривается в их единстве с другими фактами, выявляется его место в историческом процессе и его влияние на дальнейший ход общества.

Факт – это то или иное конкретное событие, требующее своего объяснения и осмысления в связи с широким социальным контекстом эпохи. Кто, например, изучает период правления Цезаря, тот неизбежно заинтересуется причинами его прихода к власти и в этой связи обратит внимание на такой факт, как переход Цезаря через Рубикон. Вот как описывает это событие Плутарх: «Когда он (Цезарь. – И. Г.) приблизился к речке под названием Рубикон, которая отделяет предальпийскую Галлию от собственно Италии, его охватило глубокое раздумье при мысли о наступающей минуте, и он заколебался перед величием своего дерзания. Остановив повозку, он вновь долгое время молча обдумывал со всех сторон свой замысел, принимал то одно, то другое решение. Затем он поделился своими сомнениями с присутствующими друзьями, среди которых был и Азиний Поллион; он понимал, началом каких бедствий для всех людей будет переход через эту реку и как оценит этот шаг потомство. Наконец, как бы отбросив размышления и отважно устремляясь навстречу будущему, он произнес слова, обычные для людей, вступающих в отважное предприятие, исход которого сомнителен: «Пусть будет брошен жребий!» – и двинулся к переходу» .

Если брать этот исторический факт изолированно от других фактов (социального, экономического и политического положения Рима), то мы не сможем раскрыть его содержание. Ведь Рубикон переходили до Цезаря многие люди, в том числе римские государственные деятели, но цезаревский переход означал начало гражданской войны в Италии, что привело к крушению республиканского строя и установлению принципата. Цезарь стал единоличным правителем Римского государства. Кстати, многие историки очень высоко ценили Цезаря как государственного деятеля, способствовавшего дальнейшему развитию Рима. Так, крупнейший немецкий историк прошлого века Т. Моммзен писал, что «Цезарь был прирожденный государственный деятель. Он начал свою деятельность в партии, которая боролась против существующего правительства, и потому долго как бы подкрадывался к своей цели, затем играл видную роль в Риме, потом выступил на военном поприще и занял место в ряду величайших полководцев – не только потому, что одерживал блестящие победы, но и потому, что он одним из первых умел достигать успеха не огромным перевесом сил, а необычайно напряженною деятельностью, когда это было необходимо, искусным сосредоточением всех своих сил и невиданною быстротой движений» .

Гносеологический аспект рассмотрения фактов подразумевает их анализ с точки зрения познавательной функции. Если онтологический аспект непосредственно не учитывает субъективные моменты в историческом процессе (хотя, конечно, совершенно ясно, что исторический процесс не существует без деятельности людей), то гносеологический анализ факта имеет в виду эти моменты. При реконструкции исторического прошлого нельзя абстрагироваться от действий субъектов истории, от их общего культурного уровня и способности творить собственную историю. Насыщенность факта определяется деятельностью людей, их способностью быстро изменять ход исторического процесса, совершать революционные действия и ускорять общественное развитие.

Исследование фактов в гносеологическом аспекте помогает глубже понимать то или иное историческое событие, определить место субъективного фактора в обществе, выяснить психологический настрой людей, их переживания, эмоциональное состояние. Этот аспект предполагает также учет всевозможных ситуаций для полного воспроизведения прошлого и требует, таким образом, дифференцированного подхода. Например, при изучении битвы при Ватерлоо нужно учитывать различные ситуации, связанные с ней, в том числе моральный дух войск, состояние здоровья Наполеона и т. д. Это нам поможет глубже узнать причины поражения французских войск.

Аксиологический аспект, как явствует из формулировки этого термина, связан с оценкой исторических фактов и событий.

Из всех аспектов этот, пожалуй, самый трудный и самый сложный, ибо надо объективно, независимо от собственных симпатий и антипатий оценивать исторические факты. Вебер, например, размышляя над этими проблемами, предлагал строго научно, без политических пристрастий оценивать любые социально-политические и иные явления. Он исходил из того, что «установление фактов, установление математического или логического положения вещей или внутренней структуры культурного достояния, с одной стороны, а с другой – ответ на вопросы о ценности культуры и ее отдельных образований и соответственно ответ на вопрос о том, как следует действовать в рамках культурной общности и политических союзов – две совершенно разные вещи» . Поэтому ученый должен строго научно и без всяких оценок излагать факты и только факты. А «там, где человек науки приходит со своими собственными ценностными суждениями, уже нет места полному пониманию фактов» .

Нельзя не согласиться с Вебером в том, что конъюнктурный ученый, исходя из конъюнктурных соображений, всякий раз приспосабливающийся к политической ситуации, по-своему интерпретирует исторические факты и события. Совершенно ясно, что его толкование фактов и вообще исторического процесса лишено всякой объективности и никакого отношения не имеет к научным изысканиям. Если, например, вчера давалась одна оценка тех или иных исторических событий, а сегодня другая, то такой подход ничего общего не имеет с наукой, которая должна говорить правду и ничего, кроме правды.

Но вместе с тем нельзя не отметить, что всякий исследователь имеет определенные мировоззренческие позиции. Он живет в обществе, окружен различными социальными слоями, классами, получает соответствующее образование, в котором ценностный подход играет важнейшую роль, ибо любое государство прекрасно понимает, что подрастающее поколение нужно воспитывать в определенном духе, что оно должно ценить богатства, созданные его предшественниками. Кроме того, в обществе, в силу его классовой дифференцированности, а также того, что источником его развития являются внутренние противоречия, имеют место разные подходы к тем или иным историческим событиям. И хотя исследователь должен быть объективным и беспристрастным, тем не менее он еще человек и гражданин, и ему вовсе не безразлично, что происходит в обществе, в котором он живет. Одним он сочувствует, других презирает, третьих старается не замечать. Так устроен человек, и ничего с этим не поделаешь. У него есть эмоции, чувства, которые не могут не сказываться и на научной деятельности. Короче говоря, он не может не быть ангажированным, т. е. не может не оценивать субъективно (не путать с субъективизмом) те или иные исторические факты и события.

Основной задачей науки является получение таких результатов, которые должны адекватно отражать сущность исследуемого объекта. Иначе говоря, они должны быть истинными. Кропотливый труд ученого-историка посвящен также установлению истинности исторических фактов и событий. На базе его работ у людей формируется реальное представление о своем прошлом, что помогает им в практической деятельности, в освоении ценностей, унаследованных от прошлых поколений.

Получение истинных знаний – процесс чрезвычайно трудный, но еще сложнее это делать в исторической науке. Нелегко, например, приходится тем, кто исследует античный мир. С одной стороны, не всегда хватает соответствующих источников, да и расшифровка многих из них порою сталкивается с непреодолимыми препятствиями, хотя современный исследователь имеет в своем распоряжении более мощные средства познания, чем его коллеги прошлых времен. Нелегко и специалисту современной, новейшей, истории, так как изучаемые факты еще не ушли, так сказать, в «чистую» историю и оказывают влияние на ход текущих процессов. В этих условиях ему приходится приспосабливаться и часто во имя конъюнктуры поступаться истиной. Тем не менее надо заниматься поисками истин, ибо в науке требуется не меньше смелости и храбрости, чем на поле боя.

Неудивительно поэтому, что ученый может заблуждаться, хотя, как писал Гегель, заблуждение свойственно любому человеку. А заблуждение противоположно истине. Однако это такая противоположность, которая полностью не отрицает ту или иную сторону истины. Иначе говоря, противоречие между заблуждением и истиной носит диалектический, а не формальный характер. И поэтому заблуждение не есть нечто такое, что с ходу нужно отбросить. Ведь оно связано с нахождением истины, с получением подлинных знаний.

Заблуждение – ступень на пути нахождения истины. Оно может в определенных условиях стимулировать научную деятельность, побуждать к новым поискам. Но оно может и тормозить научные исследования и в конце концов вынудить ученого бросить науку. Нельзя путать заблуждение с ошибочным теоретическим положением, хотя они близки по содержанию. Заблуждение есть нечто, имеющее рациональное зерно. Более того, заблуждение совершенно неожиданно может привести к новым научным открытиям. Само собой разумеется, что заблуждение базируется на определенных научных принципах и средствах познания истины. И, как отмечал Гегель, из «заблуждения рождается истина, и в этом заключается примирение с заблуждением и с конечностью. Инобытие, или заблуждение как снятое, само есть необходимый момент истины., которая существует лишь тогда, когда она делает себя своим собственным результатом» .

В классических философских традициях истина определяется как адекватное отражение объективной действительности. Думаю, что нет никаких оснований отказываться от такой характеристики истины. Нет никаких оснований отказываться и от понятия объективной истины, включающей в себя два момента – абсолютную и относительную истины. Наличие этих двух форм истины связано со спецификой процесса познания мира. Познание бесконечно, и в ходе наших исследований мы получаем знания, которые более или менее адекватно отражают историческую действительность. Такого рода истины принято называть абсолютными. Так, никто не сомневается, что Александр Македонский был основателем Греческой империи. Это, так сказать, абсолютная истина, которую следует отличать от «банальной», содержащей в себе лишь какую-то информацию, не подлежащую никакому пересмотру ни в настоящем, ни в будущем. Скажем, человек без пищи не может жить. Это банальная истина, она абсолютна, но в ней нет моментов относительности. Абсолютная же истина содержит такие моменты. Относительные истины неполно отражают объективную действительность.

Обе формы истины находятся в неразрывном единстве. Только в одном случае превалирует абсолютная истина, а в другом – относительная. Возьмем тот же пример: Александр Македонский был основателем Греческой империи. Это абсолютная истина, но вместе с тем она и относительна в том смысле, что констатация того, что Александр основал империю, не раскрывает тех сложных процессов, которые происходили при формировании этой огромной империи. Анализ этих процессов показывает, что многие из них нуждаются в дальнейших исследованиях и более фундаментальном рассмотрении. Рассуждения о диалектике абсолютной и относительной истины полностью относятся и к историческому познанию. При установлении истинности исторических фактов мы получаем какие-то элементы абсолютной истины, но процесс познания на этом не заканчивается, и в ходе дальнейших наших поисков к этим истинам добавляются новые знания.

Истинность научных знаний и теорий должна быть подтверждена какими-то показателями, иначе они не будут признаны в качестве научных результатов. Но найти критерий истины – дело трудное и весьма сложное. Поиски такого критерия приводили к различным концепциям в науке и философии. Одни объявляли критерием истины взаимное согласие ученых (конвенционализм), т. е. считать критерием истины то, с чем все согласны, другие объявили критерием истины полезность, третьи – деятельность самого исследователя и т. д.

Маркс в качестве основного критерия выдвинул практику. Уже в «Тезисах о Фейербахе» он писал: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, – вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолированного от практики, есть чисто схоластический вопрос» . Именно практическая деятельность доказывает истинность или ложность наших знаний.

Понятие практики нельзя ограничивать лишь материальным производством, материальной деятельностью, хотя это главное, но следует включать в него и другие виды деятельности – политическую, государственную, духовную и т. д. Так, например, относительное тождество содержания источников об одном и том же объекте есть по существу практическая проверка истинности полученных результатов.

Практика есть не только критерий истины, но и основа познания. Только в процессе практической деятельности по преобразованию мира, по созданию материальных и духовных ценностей человек познает окружающую его природную и социальную действительность. Кажется, Гегель говорил, что тот, кто хочет научиться плавать, должен прыгнуть в воду. Никакие теоретические наставления не сделают юношу футболистом, пока он не будет играть в футбол, а критерием его умения играть выступает практика. Гегель же писал, что «позиция непредубежденного человека проста и состоит в том, что он с доверием и убежденностью придерживается публично признанной истины и строит на этой прочной основе свой образ действий и надежное положение в жизни» .

Что касается исторического познания, то в данном случае практика служит критерием истины, хотя встречаются определенные трудности, связанные с предметом исследования. Но здесь надо указать на одну особенность критерия истинности в историческом познании: дело в том, что отбор источников, их сравнение и сопоставление, их классификация и скрупулезный анализ – короче говоря, научное исследование, использующее все методы и средства познания мира, следует рассматривать как практическую деятельность, подтверждающую наши теоретические выводы. Далее, нужно исходить из того, что различные источники, документы, данные археологии, произведения литературы и искусства, труды по философии и истории более или менее полно отражают ту историческую действительность, которую мы изучаем. Как бы скептически мы ни относились к историческим работам Фукидида, его «История Пелопоннесской войны» представляет собой неплохой источник для изучения этой войны. Можно ли пренебречь «Политикой» Аристотеля при изучении государственного устройства Древней Греции?

Не следует забывать и то, что исторический процесс един и непрерывен, в нем все взаимосвязано. Настоящего нет без прошлого, так же как нет будущего без настоящего. Настоящая история неразрывно связана с прошлой, которая оказывает на нее влияние. Например, последствия завоеваний, осуществленных Римской империей, не исчезли бесследно. Они до сих пор неразрывно присутствуют в жизни многих стран, оказавшихся в свое время в пределах Римской империи. Исследователь истории Рима легко может подтвердить свои теоретические выводы сегодняшней практикой. Так, нетрудно доказать, что высокий уровень цивилизации в западных странах во многом объясняется тем, что Западная Европа унаследовала достижения греко-римской цивилизации, выдвинувшей устами Протагора знаменитый афоризм: «Человек есть мера всех вещей». А без этого афоризма не появилась бы теория естественного права, согласно которой все люди имеют одинаковые права на обладание вещами. Без римского права не было бы в западных странах универсального права, которому обязаны подчиняться все граждане государства. Без сильных китайских традиций не был бы совершен плавный, эволюционный переход к рыночным отношениям в Китае.

Практику как критерий истины нужно рассматривать диалектически. С одной стороны, этот критерий абсолютен, а с другой – относителен. Критерий практики абсолютен в том смысле, что нет просто другого критерия, имеющего объективный характер. Ведь конвенционализм, полезность и т. д. имеют явно субъективный характер. Одни могут соглашаться, а другие нет. Одни могут считать истину полезной, а другие нет. Критерий должен быть объективным, ни от кого не зависеть. Этим требованиям как раз отвечает практика. С другой стороны, сама практика, охватывающая деятельность людей по созданию материальных и духовных ценностей, меняется. Поэтому ее критерий относителен, и если мы не хотим превратить в догмы теоретические знания, то должны их менять в зависимости от изменившихся обстоятельств, а не цепляться за них.

В настоящее время многие обществоведы игнорируют диалектический метод познания. Но тем хуже для них: ведь от того, что кто-то игнорирует, скажем, закон стоимости, не исчезает этот закон. Можно не признавать диалектику как учение о развитии, но от этого не прекратятся развитие и изменение объективного мира.

Как пишут Вейдер Б. и Хэпгуд Д., длительное время Наполеона отравляли мышьяком. Последствия этого особенно сильно сказались во время битвы при Ватерлоо. «Но тут начинается череда ошибок. Изнуренный, с симптомами отравления мышьяком, Наполеон засыпает на час в ожидании, пока не подсохнет грязь и не подойдет Груши»// Вендор Б. Блистательный Наполеон. Вейдер Б., Хэпгуд Д. Кто убил Наполеона? М., 1992. С. 127.

Субъект – это человек, социальная группа или общество в целом, активно осуществляющие процесс познания и преобразования действительности. Субъект познания – сложная система, в качестве своих компонентов включающая группы людей, отдельных личностей, занятых в различных сферах духовного и материального производства. Процесс познания предполагает не только взаимодействие человека с миром, но и обмен деятельностью между различными сферами как духовного, так и материального производства.

То, на что направлена познавательно-преобразовательная деятельность субъекта, называется объектом. Объект познания в широком смысле слова – весь мир. Признание объективности мира и его отражения в сознании человека – важнейшее условие научного понимания человеческого познания. Но объект существует лишь в том случае, если есть субъект, целенаправленно, активно и творчески с ним взаимодействующий.

Абсолютизация относительной самостоятельности субъекта, отрыв его от понятия "объект" ведут в познавательный тупик, поскольку процесс познания в этом случае теряет связи с окружающим миром, с реальностью. Понятия "объект и субъект" позволяют определить познание как процесс, характер которого зависит одновременно и от особенностей объекта, и от специфики субъекта. Содержание познания в первую очередь зависит от характера объекта. Например, как мы уже отмечали, большой камень на берегу реки может стать объектом внимания (познания) разных людей: художник увидит в нем центр композиции для пейзажа; инженер-дорожник – материал для будущего дорожного покрытия; геолог – минерал; а усталый путник – место отдыха. Вместе с тем, невзирая на субъективные различия в восприятии камня, зависящие от жизненно-профессионального опыта и целей каждого из людей, все они будут видеть в камне именно камень. Кроме того, каждый из субъектов познания будет осуществлять взаимодействие с объектом (камнем) по-разному: путник скорее физически (попробует на ощупь: гладкий ли, теплый ли ит. п.); геолог – скорее теоретически (охарактеризует цвет и выявит строение кристаллов, попробует определить удельный вес и т. д.).

Существенная особенность взаимодействия субъекта и объекта заключается в том, что в основе оно материальное, предметно-практическое отношение. Не только объект, но и субъект обладает предметным бытием. Но человек не обычное предметное явление. Взаимодействие субъекта с миром не ограничивается механическими, физическими, химическими и даже биологическими закономерностями. Специфическими закономерностями, определяющими содержание этого взаимодействия, являются социальные и психологические закономерности. Социальные отношения людей, опосредуя ("опредмечивая") взаимодействия субъекта и объекта, определяют конкретно-исторический смысл этого процесса. Изменение смысла и значения познания возможно в силу исторического изменения психологических установок и базы наличных знаний человека, находящегося в гносеологических отношениях с действительностью.

"Теоретическое" познание отличается от "физического" (практического) прежде всего тем, что в его процессе объект воспринимается не только ощущениями или их комплексом, но и производится соотнесение ощущений с понятиями (знаками, символами), которыми в обществе принято оценивать данные ощущения во всем их известном многообразии и глубине. Но различаются не только субъекты познания, вносящие в процессе взаимодействия с объектом в зависимости от уровня культуры, социальной принадлежности, сиюминутных и долгосрочных целей и др. в его отображение собственные корректировки. Весьма существенно различаются по качеству своего влияния на процесс познания и объекты.

Субъект-объектные отношения процесса познания

Все объекты доступной мышлению (познанию) действительности можно разделить на три большие группы:

1) принадлежащие миру природы,

2) принадлежащие обществу,

3) относящиеся к самому феномену сознания.

И природа, и общество, и сознание – качественно различные объекты познания. Чем сложнее структурно-функциональные взаимозависимости системы, тем более сложным образом реагирует она на внешние воздействия, тем активнее отражает она в своих структурно-функциональных характеристиках взаимодействия. При этом высокий уровень отражения, как правило, связан с большой самостоятельностью ("самоорганизацией") воспринимающей системы и многовариантностью ее поведения.

Собственно природные процессы протекают на основе естественных закономерностей, и, по своей сути, не зависят от человека. Природа была первопричиной сознания, и природные объекты, вне зависимости от уровня их сложности, лишь в минимальной степени способны оказывать обратное влияние на результаты познания, хотя могут быть познаны с различной степенью соответствия своей сущности. В отличие от природы, общество, даже становясь объектом познания, одновременно является и его субъектом, поэтому результаты познания общества гораздо чаще бывают относительными. Общество не просто активнее природных объектов, оно само способно к творчеству настолько, что развивается быстрее окружающей среды и потому требует иных средств (методов) познания, нежели природа. (Разумеется, проводимое различение не абсолютно: познавая природу, человек может познавать и собственное субъективное отношение к природе, но подобные случаи находятся пока вне обсуждения. Пока следует запомнить, что человек способен познавать не только объект, но и свое отражение в объекте).

Особой реальностью, выступающей в качестве объекта познания, является духовная жизнь общества в целом и человека в отдельности, т. е. – сознание. В случае постановки проблемы исследования их сущности процесс познания проявляется в основном в виде самопознания (рефлексии). Это – наиболее сложная и наименее исследованная область познания, поскольку мышлению в данном случае приходится прямо взаимодействовать с творчески непредсказуемыми и неустойчивыми процессами, протекающими к тому же с очень высокой скоростью ("скоростью мысли"). Не случайно научное познание к настоящему времени добилось наибольших успехов в познании природы, а наименьших – в исследовании сознания и связанных с ним процессов.

Сознание как объект познания выступает прежде всего в знаковой форме. Объекты природы и общества, хотя бы на чувственном уровне, практически всегда могут быть представлены и в знаковой, и в образной форме: слово "кошка" может быть неизвестно человеку, не владеющему русским языком, тогда как изображение кошки будет правильно понято не только иностранцем, но, при определенных условиях, даже животным. "Изобразить" мышление, мысль – невозможно.

Образ невозможно создать без предмета. Знак от предмета относительно независим. Ввиду независимости формы знака от формы предмета, который этот знак обозначает, связи между предметом и знаком всегда в большей степени произвольны и многообразны, чем между предметом и образом. Мышление, произвольно создающее знаки разного уровня абстрагирования, формирующее то новое, что не может быть "изображено" для других в форме, доступной для сопонимания, требует особых познавательных средств для изучения.

Добиться сопонимания относительно легко в познании объектов природы: и грозу, и зиму, и камень все понимают относительно одинаково. Между тем, чем "субъектнее" (субъективнее по своей природе) объект познания, тем больше разночтений в его интерпретации: одну и ту же лекцию (книгу) все слушатели и/или читатели воспринимают с тем большим количеством существенных расхождений, чем в большей степени мысль автора касается субъектных объектов!

Именно субъект-объектная сторона процессов познания чрезвычайно обостряет проблему истинности результатов познания, заставляя сомневаться в достоверности даже очевидных истин, которые на практике далеко не всегда проходят испытание временем.

Читайте также