План
Введение
1 Предыстория
2 Кампания 1769 года
3 Кампания 1770 года
4 Кампания 1771 года
5 Кампания 1773 года
6 Кампания 1774 года
7 Итоги войны
8 Морские Кампании
Список литературы
Русско-турецкая война (1768-1774)
Введение
Русско-турецкая война 1768-1774 годов - одна из ключевых по значению войн между Российской и Османской империями, в результате которой в состав России вошли Новороссия (ныне южная Украина), северный Кавказ и Крымское ханство, которое формально обрело независимость, но де-факто стало зависеть от России.
Войне предшествовал внутренний кризис в Польше, где царил раздор между шляхтой и королём Станиславом Августом Понятовским, бывшим любовником российской императрицы Екатерины II, зависящим от российской поддержки.
Отряд находившихся на российской службе казаков, преследуя польские повстанческие силы, вошёл в город Балта, вторгнувшись таким образом на территорию Османской империи. Та, в свою очередь, не замедлила обвинить их в резне жителей города, что было отвергнуто российской стороной. Используя инцидент, султан Мустафа III объявил России войну 25 сентября 1768 года. Турки заключили союз с польскими повстанцами, в то время как Россию поддержала Великобритания, выслав российскому флоту военных советников.
Польские повстанцы были наголову разбиты Александром Суворовым, после чего он перебрался на театр военных действий против Турции. В 1773 и 1774 годах Суворов выиграл несколько важных сражений, развив предыдущий успех Петра Румянцева под Ларгой и Кагулом.
Морские операции российского балтийского флота в Средиземное море под командованием графа Алексея Орлова принесли ещё больше зрелищных побед. В 1771 году Египет и Сирия взбунтовались против Османской империи, в то время как её флот был полностью уничтожен российскими кораблями.
21 июля 1774 года Османская Империя подписала с Россией Кючук-Кайнарджийский договор, в результате которого Крымское ханство формально обрело независимость, но де-факто стало зависеть от России. Турция выплатила России военные контрибуции в порядке 4,5 миллионов рублей, а также уступала северное побережье Чёрного моря вместе с двумя важными портами.
Русско-турецкая война 1768-1774 гг. была звеном в серии преимущественно победоносных для России войн в юго-западном направлении (русско-турецкие войны).
1. Предыстория
После заключения Белградского мира Османская империя, истощённая войной с Персией, находилась в очень тяжёлом положении, и русский резидент Вешняков настоятельно рекомендовал своему правительству воспользоваться обстоятельствами и начать войну с Турцией. Русское правительство проигнорировало его советы, более того, вело себя очень осторожно и сдержанно. Подобная политика в отношении Турции продолжалась в течение всего царствования Елизаветы Петровны. Политика эта тяжелее всего отразилась на положении балканских христиан, смотревших на Россию, как на избавительницу от османского ига, так как только от неё ожидали своего избавления. После Белградского мира Турция, как бы в отместку за войну 1730-х годов, стала особенно сильно преследовать христиан. Последние бросали свои дома и имущество и убегали в Россию.
Ввиду того, что переселения христиан из Турции в Россию могли повести к политическим осложнениям, российское правительство издало указ, запрещавший переход беспаспортных людей через границу России. Указ этот затруднил переселения славян. Вешняков очень настоятельно просил об отмене или смягчении этого указа, тем более, что противник России, Франция, старалась ласками, заискивающим образом действовать на славян. Вешняков рекомендовал своему правительству отвести особые земли для поселения славян, выставляя на вид, насколько славяне, поселенные в России, могут быть полезны в дальнейших войнах с Турцией. Как бы в ответ на это военная коллегия в 1743 году ещё раз подтвердила указ сената о непропуске через границу беспаспортных славян.
В 1745 году Вешняков умер в Константинополе, и на его место был назначен Адриан Неплюев, который сразу же стал гордо и решительно обращаться с Портой. Это дало свои результаты. Турецкое правительство исполняло все требования Неплюева и долгое время не нарушало мирных отношений с Россией.
Неплюева сменил Обрезков. При нём снова выдвинулся вопрос о переселениях балканских христиан в Россию. Толчком к возбуждению этого вопроса стало переселение в Россию австрийских сербов.
Ещё в конце XVII века до 60 тысяч сербов под предводительством патриарха Арсения III Чарноевича вышли из пределов Турции и с разрешения императора Леопольда поселились в пределах Австрии. Австрийские сербы оказали большую помощь новой родине в борьбе с турками и венграми. Но в середине XVIII века венгры, войдя в доверие австрийского правительства, стали домогаться передачи в их ведение сербов и стали теснить последних. Видя невозможность отстоять в Австрии своё прежнее независимое положение, полковник Хорват в мае 1751 года через русского посла в Вене Бестужева обратился с просьбой отвести для поселения сербов земли где-нибудь в Малороссии, причём Хорват обещал привести с собой гусарский полк в 1000 человек. Предложение Хорвата было принято, и сербам отвели земли для поселения от Архангельского городка вдоль по реке Южному Бугу, а также по реке Синюхе и Висе и разрешили построить крепость св. Елизаветы.
В октябре 1751 года Хорват, взяв сербов с женами и детьми (всего 300 человек), прибыл в Киев. Известие о переселении австрийских сербов всполошило весь остальной славянский мир: черногорцы, болгары, валахи, сербы задумали тоже переселиться в Россию, и из Молдавии для ходатайства об этом прибыл депутат Замфиранович. Петербургское правительство, не решаясь дать ответ на это ходатайство, поручило своему резиденту в Константинополе Обрезкову спросить согласие Порты на переселение. Обрезков ответил, что такого разрешения Порта, конечно, официально не даст, но отдельные переселения будет, вероятно, оставлять без внимания.
Постройка Хорватом крепости св. Елизаветы дала возможность французскому послу обратить внимание Турции на якобы замышлявшиеся козни против неё со стороны России. Произошли объяснения, дело дошло до третейского суда английского и австрийского посланников, которые решили было дело сначала в пользу России, а затем, по настоянию Порты, спросили мнения своих кабинетов, действительно ли постройка крепости св. Елизаветы производится Россией не в нарушение заключённых с Турцией договоров.
Дело это тянулось до 1754 года, когда султан Махмуд приказал прекратить всякие препирательства. 2 декабря того же года султан умер. Преемник его Осман возобновил переговоры, и русское правительство, которое вообще в отношениях с Турцией соблюдало большую осторожность, решило приостановить работы по постройке крепости. Эта же осторожность была причиной и того, что, когда в 1755 году черногорский митрополит обратился к России за помощью против турок, Россия ответила очень уклончиво и обещала через Обрезкова сделать при удобном случае соответствующее представление Порте. Обрезков долгое время не находил такого случая. Россия в то время принимала участие в Семилетней войне, и ей более, чем когда-нибудь была нужна осторожность в отношениях с Османской империей.
Так прошло более десяти лет. В конце царствования Елизаветы Петровны, в период недолгого царствования Петра III и в начале правления Екатерины II в отношениях с Турцией сохранялся мир. Поводом к обострению отношений послужили события в Польше. На основании договоров с Турцией Россия обязывалась не вмешиваться в польские дела и не вводить своих войск в пределы Речи Посполитой.
В конце сентября 1763 года в Польше умер король Август III и начались обычные раздоры партий. В числе других держав в выборы короля вмешалась и Россия, и в 1764 году был избран её кандидат - Станислав Понятовский. Борьба партий продолжалась и после избрания короля, снова выдвинулся вопрос о диссидентах, русские войска были введены в Польшу, и русский посланник в Варшаве, князь Репнин, настолько энергично защищал интересы своего правительства, что на каждом шагу допускал противозаконные поступки, дошедшие в конце концов до ареста более видных и влиятельных членов сейма.
Для противодействия русскому влиянию в 1768 году была образована конфедерация, вступившая в борьбу с русскими войсками. Находясь в затруднительном положении, конфедераты обратились за помощью к Порте. Были собраны большие драгоценности для подкупа влиятельных лиц в Константинополе. Французское правительство деятельно поддерживало ходатайство поляков и употребляло всевозможные меры, чтобы поссорить Турцию с Россией.
Долгое время эта политика не давала результатов. Французское правительство было недовольно деятельностью своего посла Верженя и отправило ему в помощь Сен-При, а затем и особого агента Толея. Последний уговорил конфедератов уступить Турции Волынь и Подолию в том случае, если она окажет помощь Польше. Это предложение сломило твёрдость Турции.
В это же время гайдамаки напали на пограничное турецкое местечко Балту и сожгли его. Османское правительство потребовало удовлетворения. Гайдамаки были пойманы и строго наказаны. Порта искала только предлога к разрыву с Россией и не удовлетворилась этим. 6 октября 1768 года османский великий визирь пригласил к себе Обрезкова, обошёлся с ним оскорбительно и грубо и приказал заключить в Семибашенный замок. Порта обвиняла в разрыве Россию. Россия, по её словам, неоднократно нарушала заключённые трактаты, строила крепости вблизи границ Турции, вмешалась в дела Польши, стремясь ограничить вольности поляков и способствуя избранию на престол «человека из числа офицеров, недостойного быть королём, и из фамилии и предков которого никто не был королём»; наконец, русские войска разорили Балту. Екатерина, со своей стороны, обратилась с циркулярной нотой к европейским дворам, в которой старалась объяснить и доказать справедливость и прямоту русской политики и указать на несправедливость Порты, подстрекаемой противниками России.
Двинулся с русской армией в Крым. Лобовой атакой он захватил укрепления Перекопа, пошёл вглубь полуострова, взял Хазлейв (Евпаторию), разрушил ханскую столицу Бахчисарай и Акмечеть (Симферополь). Однако, крымский хан, постоянно уклоняясь от решительных битв с русскими, сумел уберечь от истребления свою армию. В конце лета Миних вернулся из Крыма на Украину. В том же году действовавший против турок с другой стороны генерал Леонтьев взял Кинбурн (крепость близ устья Днепра), а Ласси – Азов.
Русско-турецкая война 1735-1739. Карта
Весной 1737 Миних двинулся к Очакову – крепости, прикрывавшей выходы в Чёрное море из Южного Буга и Днепра. По причине его неумелых действий взятие Очакова стоило русским войскам довольно больших потерь (хотя они всё же были многократно меньше турецких). Ещё больше солдат и казаков (до 16 тысяч) погибло из-за антисанитарии: немец Миних мало заботился о здоровье и питании русских воинов. Из‑за огромной убыли солдат Миних прекратил кампанию 1737 сразу после взятия Очакова. Генерал Ласси, действуя в 1737 восточнее Миниха, прорвался в Крым и распустил по полуострову отряды, разорившие до 1000 татарских деревень.
По вине Миниха безрезультатно окончился военный поход 1738: русская армия, нацелившаяся на Молдавию, не решилась перейти Днестр, так как на другой стороне реки стояло большое турецкое войско.
В марте 1739 Миних переправился через Днестр во главе русской армии. По своей бездарности он сразу попал в почти безнадёжное окружение близ деревни Ставучаны. Но благодаря героизму солдат, неожиданно напавших на врага в полунепроходимом месте, Ставучанская битва (первое столкновение русских с турками в открытом поле) окончилась блестящей победой. Огромные войска султана и крымского хана в панике разбежались, а Миних, пользуясь этим, взял находившуюся неподалёку сильную крепость Хотин.
В сентябре 1739 русская армия вступила в княжество Молдавское. Миних принудил его бояр подписать договор о переходе Молдавии в российское подданство. Но на самом гребне успехов пришла весть о том, что русские союзники, австрийцы, прекращают войну против турок. Узнав об этом, императрица Анна Иоанновна тоже решила окончить её. Русско-турецкая война 1735-1739 завершилась Белградским миром (1739).
Русско-турецкая война 1768-1774 – кратко
Эта русско-турецкая война началась зимой 1768-69. Русская армия Голицына перешла Днестр, взяла крепость Хотин и вступила в Яссы. Почти вся Молдавия присягнула Екатерине II .
Молодая императрица и её фавориты, братья Орловы строили смелые планы, намереваясь уже в ходе этой русско-турецкой войны изгнать мусульман с Балканского полуострова. Орловы предложили рассылкой агентов поднять балканских христиан на общее восстание против турок и двинуть в Эгейское море на его поддержку русские эскадры.
Летом 1769 из Кронштадта в Средиземноморье отплыли флотилии Спиридова и Эльфинстона. Прибыв к берегам Греции, они возбудили мятеж против турок в Морее (Пелопоннесе), но он не достиг той силы, на которую рассчитывала Екатерина II, и был скоро подавлен. Однако русские адмиралы вскоре одержали головокружительную морскую победу. Напав на турецкий флот, они загнали его в Чесменскую бухту (Малая Азия) и полностью уничтожили, направив на сгрудившиеся суда противника зажигательные брандеры (Чесменский бой , июнь 1770). К концу 1770 русская эскадра захватила до 20 островов Эгейского архипелага.
Русско-турецкая война 1768-1774. Карта
На сухопутном театре войны русская армия Румянцева, действуя в Молдавии, летом 1770 наголову разгромила силы турок в битвах у Ларги и Кагула . Эти победы отдали в руки русских всю Валахию с мощными османскими твердынями по левому берегу Дуная (Измаилом, Килией, Аккерманом, Браиловым, Бухарестом). Турецких войск к северу от Дуная не осталось.
В 1771 армия В. Долгорукого, разбив у Перекопа орду хана Селим‑Гирея, заняла весь Крым, расставила гарнизоны в его главнейших крепостях и посадила на ханский трон Сахиб-Гирея, присягнувшего русской императрице. Эскадра Орлова и Спиридова в 1771 совершила далёкие рейды из Эгейского моря к берегам подвластных тогда туркам Сирии, Палестины и Египта. Успехи русских армий были столь блестящи, что Екатерина II надеялась уже по итогам этой войны окончательно присоединить Крым и обеспечить независимость от турок Молдавии и Валахии, которые должны были перейти под влияние России.
Но этому стал противодействовать враждебный русским западноевропейский франко-австрийский блок, а формальный союзник России, прусский король Фридрих II Великий , повёл себя предательски. Воспользоваться блестящими победами в русско-турецкой войне 1768-1774 Екатерине II помешала и одновременная вовлечённость России в польские беспорядки. Пугая Австрию Россией, а Россию – Австрией, Фридрих II выдвинул проект, по которому Екатерине II предлагалось отказаться от обширных захватов на юге в обмен на компенсацию из польских земель. Перед лицом сильнейшего западного давления русской императрице пришлось принять этот план. Он осуществился в виде Первого раздела Польши (1772) .
Пётр Александрович Румянцев-Задунайский
Османский султан, однако, хотел выйти из русско-турецкой войны 1768 вообще без потерь и не соглашался признать не только присоединения Крыма к России, но даже и его независимости. Мирные переговоры Турции и Россией в Фокшанах (июль‑август 1772) и Бухаресте (конец 1772 – начало 1773) окончились безрезультатно, и Екатерина II повелела Румянцеву вторгнуться с армией за Дунай. В 1773 Румянцев совершил два похода за эту реку, а весной 1774 – третий. Из-за малочисленности своей армии (часть русских сил пришлось в это время увести с турецкого фронта на борьбу против Пугачёва) Румянцев в 1773 не достиг ничего выдающегося. Но в 1774 А. В. Суворов с 8‑тысячным корпусом наголову разбил 40 тысяч турок при Козлудже. Этим он навёл на врага такой ужас, что когда русские направились к сильной крепости Шумле, турки в панике бросились бежать оттуда.
Султан тогда поспешил возобновить мирные переговоры и подписал окончивший русско-турецкую войну 1768-1774 Кучук‑Кайнарджийский мир .
Русско-турецкая война 1787-1791 – кратко
Русско-турецкая война 1806-1812 – кратко
Подробно о ней – см. в статье
Жестокое усмирение турками греческого восстания 1820-х годов вызвало ответную реакцию ряда европейских держав. Энергичнее всего выступила единоверная православным грекам Россия, к ней не без колебаний присоединились Англия и Франция. В октябре 1827 соединённый англо-русско-французский флот наголову разгромил в битве у Наварина (близ юго-западного берега Пелопоннеса) египетскую эскадру Ибрагима, которая помогала турецкому султану подавлять восставшую Грецию.
Начало войны. Чесменское сражение (1770)
Ко второй половине XVIII века те времена, когда европейцы связывали имя турок с концом света, уже давно прошли. Однако могущество Турции, или Оттоманской Порты, еще не казалось Европе призрачным. Уступив европейцам моря, турки продолжали оставаться грозными противниками на суше. Это было тем более странно, что европейское военное искусство шагнуло далеко вперед, а образ действий турецкой армии почти не изменился за последние три столетия. Турки сразу вводили в бой огромную массу войск. Их первый удар был ужасен, но если неприятелю удавалось его выдержать, то сражение обыкновенно турками проигрывалось. Турецкие войска легко поддавались панике, и их численное превосходство оборачивалось против них самих, мешая перестроить боевые порядки и отразить вражеский контрудар. Атаковать турки предпочитали большими скоплениями конницы. Наиболее боеспособную часть пехоты составляли регулярные отряды янычар, формировавшиеся путем насильственного набора мальчиков и юношей в христианских частях Османской империи. Турецкая артиллерия не уступала по своим качествам европейской, но турки отставали в организации артиллерийского дела.
Первым удачную тактику полевого сражения против турок открыл в начале XVIII век Евгений Савойский. Австрийский генералиссимус стремился вначале выдержать первый натиск турок, строя свои войска в огромные каре и ограждая их рогатками. В случае успеха на поле боя он переходил к осаде турецких крепостей.
Русская армия долгое время не могла успешно противостоять туркам: бесславно закончились турецкие походы во времена Софьи, Петр I потерпел катастрофу на берегах Прута. Только фельдмаршалу Миниху, ученику принца Савойского, удалось нащупать настоящий образ действий в войне с ними. Ставучанская победа, взятие Хотина, занятие Молдавии были подвигами самобытными и по тем временам блестящими. Однако и Миних придерживался сугубо оборонительной тактики. Медленные передвижения войск, построенных в неповоротливые дивизионные каре, долгие осады крепостей, а так же, имя иностранца и нестерпимое самолюбие мешали Миниху одерживать решительные победы.
Война, объявленная России Турцией в 1768 году, повлекла за собой коренные изменения в действиях русской армии. Первый год войны русские под командованием Голицына и Румянцева провели по-прежнему робко, стремясь главным образом не допустить турецкого вторжения. Но 1770 год оглушил и турок, и русских громом неслыханных побед. Военный талант Румянцева внезапно обнаружился в полном блеске. Он решился уничтожить рогатки, вселявшие робость в солдат, и атаковать конные массы турок небольшими, подвижными каре. Успех этой тактики был ошеломляющий. 38-тысячная русская армия разбила 80 тысяч турок при Ларге, а затем сокрушила 150-тысячную армию великого визиря на реке Кагул. Кагульское сражение стало крупнейшей победой европейской армии над турками за всю историю их военных конфликтов.
Об этой победе Румянцев доносил Екатерине: «Да позволено мне будет, всемилостивейшая государыня, настоящее дело уподобить делам древних римлян, коим Ваше Императорское Величество велели мне подражать: не так ли армия Вашего Императорского Величества теперь поступает, когда не спрашивает, как велик неприятель, а ищет только, где он».
К сожалению, столь славные победы не привели к окончанию войны. Военные достоинства Румянцева, несомненные в области тактики, как-то странно исчезали, когда дело доходило до стратегии. Здесь он все еще находился в плену устаревших взглядов. Вместо того, чтобы преследовать турок и развивать свой успех, Румянцев занялся «правильной» осадой турецких крепостей, распылил силы и упустил время, дав туркам оправиться от поражений. Его осторожность простиралась до того, что он часто не давал точных указаний подчиненным, чтобы иметь извинение в случае неудачи. Ища славы, Румянцев страшился бесславия, и 1771 год провел в нерешительных, вялых действиях.
Гораздо больше решительности проявляла сама императрица. Она развила в себе изумительную энергию, работала, как настоящий начальник генерального штаба, входила в подробности военных приготовлений, составляла планы и инструкции, изо всех сил спешила построить азовскую флотилию и фрегаты для Черного моря, слала своих агентов все углы и закоулки Турецкой империи в поисках, где бы устроить заварушку, заговор или восстание, поднимала на турок царей имеретинского и грузинского и на каждом шагу наталкивалась на свою неготовность к войне: решив послать морскую экспедицию к берегам Мореи, просила своего посла в Лондоне выслать ей карту Средиземного моря и Архипелага; хлопоча поднять Закавказье, недоумевала, где находится Тифлис, - на каспийском ли, черноморском ли берегу или же внутри страны. Ее раздумья разгоняли братья Орловы, умевшие только решаться, а не думать. На одном из первых заседаний совета, собиравшего по делам войны под председательством императрицы, Григорий Орлов предложил отправить экспедицию в Средиземное море. Немного спустя брат его Алексей, долечивавшийся в Италии, указал и прямую цель экспедиции: если ехать, так уж ехать до Константинополя и освободить всех православных от ига тяжкого, а неверных магометан, по слову Петра Великого, согнать в поле и в степи пустые и песчаные, на прежние их жилища. Он сам напросился быть и руководителем восстания турецких христиан.
Нужно было иметь много веры в провидение, иронически пишет В.О. Ключевский, чтобы послать на такое дело в обход чуть не всей Европы флот, который сама Екатерина четыре года назад признавала никуда не годным. И он спешил оправдать отзыв. Едва эскадра, отплывшая из Кронштадта (июль 1769 года) под командой Спиридова, вступила в открытое море, один корабль новейшей постройки оказался негодным к дальнейшему плаванию. Русские послы в Дании и Англии, осматривавшие проходившую эскадру, были поражены невежеством офицеров, недостатком хороших матросов, множеством больных и унынием всего экипажа.
Эскадра двигалась медленно. Екатерина выходила из себя от нетерпения и просила Спиридова ради бога не мешкать, собрать силы душевные и не посрамить ее перед целым светом. Из 15 больших и малых судов эскадры до Средиземного моря добралось только 8. Когда А.Орлов осмотрел их в Ливорно, у него волосы поднялись дыбом, а сердце облилось кровью: ни провианта, ни денег, ни врачей, ни сведущих офицеров. С незначительным отрядом он быстро поднял против турок Морею, но потерпел неудачу от подоспевшего турецкого войска и бросил греков на произвол судьбы, раздраженный тем, что не нашел в них Фемистоклов. Соединившись с подошедшей между тем другой русской эскадрой, Орлов погнался за турецким флотом и в Хиосском проливе близ крепости Чесма настиг армаду, вдвое превосходившую русских. Смельчак испугался, увидев «оное сооружение», и с отчаянья атаковал его.
После четырехчасового боя, когда вслед за русским «Евстафием» взлетел на воздух и подожженный им турецкий флагман, турки укрылись в чесменскую бухту. Через день (26 июня 1770 года) в лунную ночь русские пустили брандеры и к утру скученный в бухте турецкий флот был сожжен. Незадолго до того Екатерина писала одному своему послу: «Если богу угодно, увидишь чудеса». И, замечает Ключевский, чудо произошло: в Архипелаге нашелся флот, хуже русского. «Если б мы не с турками имели дело, всех бы [нас] легко передавили», - писал А.Орлов.
Успехи русского оружия настроили против России Францию, Австрию и Швецию. Екатерина II вступила в переговоры с султаном, но Турция, вполне оправившись от потрясения, проявила неуступчивость. «Если при мирном договоре не будет удержано - независимости татар [Крыма], ни кораблеплавание на Черном море, то за верно сказать можно, что со всеми победами, мы над турками не выиграли ни гроша, - выражала Екатерина свое мнение русскому посланнику в Константинополе, - я первая скажу, что такой мир будет столь же стыдный, как Прутский и Белградский в рассуждении обстоятельств».
1772 год прошел в бесплодных переговорах, а в марте 1773 года военные действия возобновились.
Приезд в армию Суворова
Суворов зимой 1772 года получил предписание осмотреть русско-шведскую границу «с примечанием политических обстоятельств». Как он и предполагал, никакой серьезной военной угрозы со стороны Швеции не было. По возвращении в Петербург ему удалось выхлопотать у Екатерины II назначение в молдавскую армию. 4 апреля Военная коллегия определила: генерал-майора Суворова отправить в 1-ю армию, выдав ему высочайше пожалованные на дорогу 2 тысячи рублей. Через четыре дня, получив паспорт на проезд, Суворов выехал в румянцевскую армию.
В первых числах мая он был уже в Яссах. Румянцев принял его довольно холодно, не оказав никаких отличий (к числу недобрых качеств Румянцева относились завистливость и надменность) и назначил Суворова в корпус генерал-поручика графа Салтыкова, располагавшийся у Негоештского монастыря.
Прибытие Суворова в Молдавию совпало с началом активных действий против турок. Румянцев еще в феврале получил предписание от императрицы идти за Дунай, разбить визиря и занять край до Балкан. Это приказание Румянцев не выполнил - у него было всего около 50 тысяч человек, с которыми он должен был охранять кордонную линию длиной в 750 верст, а так же Валахское и Молдавское княжества. Между тем силы турок в районе Шумлы росли и уже начали беспокоить русские аванпосты на Дунае.
Сражение под Туртукаем
Румянцев разработал план проведения мелких поисков на правом берегу Дуная. Главный из них - набег на Туртукай - был поручен Суворову.
Туртукайская крепость прикрывала переправу через Дунай в устье реки Арджеш. Дунай здесь неширок, и турецкие разъезды часто сами переправлялись на русский берег.
Суворов сразу же оказался в родной, наступательной стихии. Он приготовил 17 лодок для переправы своих 600 человек. Поскольку устье Арджеша простреливалось турецкой артиллерией, он дал приказ скрытно доставить суда на подводах. Одновременно он попросил у Салтыкова пехоту для подкрепления.
Вечером 7 мая Суворов еще раз осмотрел переправу и лег спать на аванпостах недалеко от берега. Перед рассветом его разбудили выстрелы и громкие крики «алла, алла!» - это турецкий отряд напал на казаков. Вскочив на ноги, Александр Васильевич увидел невдалеке от себя скачущих турок. Он едва успел ускакать вслед за казаками.
С помощью пехоты турок удалось отогнать. Один из пленных показал, что туртукайский гарнизон достигает 4 тысяч человек.
Утром 8 мая прибыли подводы с лодками и подкрепления. Салтыков прислал конницу. Суворов недоумевает: зачем она ему? Тем не менее он назначает переправу в ночь на 9 мая и садится писать диспозицию: пехота переправляется на лодках, конница - вплавь; атака ведется двумя каре, стрелки тревожат неприятеля, резерв без нужды не подкрепляет; турецкие набеги отбивать наступательно; подробности зависят от обстоятельств и искусства командиров; Туртукай сжечь и разрушить; от каждого капральства выделить четырех человек для взятия добычи, остальным на грабеж не отвлекаться; весьма щадить жен, детей и обывателей, мечети и духовных не трогать, чтобы неприятель щадил христианские храмы; да поможет Бог!
Суворова тревожит недостаток пехоты в его отряде. Он пишет одну за другой несколько записок Салтыкову, где настойчиво повторяет: «Увы, пехоты мало; карабинер чрезвычайно, да что им делать на той стороне?»; «Все мне кажется пехоты мало, и вряд за 500». В последней записке он заверяет Салтыкова, что будет «все хорошо, как [если] Бог благоволит» и добавляет: «А пехоты, кажется, мало». Суворову необходим громкий успех, поэтому он не хочет полагаться на одну неожиданность. Записки отражают не колебания воли, а зрелую обдуманность его действий.
Вечером Александр Васильевич еще раз объехал берег и сам разместил батарею.
С наступлением ночи русские начали переправу. Турки открыли огонь, но в темноте не смогли причинить большого вреда. Русские построились в каре и ударили в штыки. Атака велась горячо, офицеры первыми всходили на вражеские батареи. Возбуждение было так велико, что пленных не брали. Суворов находился в одном из каре. Разорвавшаяся турецкая пушка ранила его в правую ногу и бок, и он, истекая кровью, вынужден был отбиваться от наскочившего янычара. Подмога подоспела вовремя и отбила его. Три турецких лагеря под городом и сам Туртукай были взяты быстро, в четвертом часу утра все было кончено. Город минировали и взорвали, 700 местных христиан перевезли на русский берег. Потери турок доходили до 1500 человек; у русских ранено около 200, убитых было мало, в основном это были утонувшие при переправе.
Еще до рассвета, пока ему перевязывали ногу и бок, Суворов отправил Салтыкову и Румянцеву короткие записки с извещением об успехе. «Ваше сиятельство, мы победили,- писал он Салтыкову, - слава Богу, слава вам». Вторая часть фразы, видимо, понравилась ему своим ритмом, и в записке Румянцеву он съерничал:
Слава Богу, слава вам,
Туртукай взят, и я там.
Возвратясь на свой берег, Суворов построил каре и отслужил молебен. Солдаты щедро оделяли священников награбленным золотом и серебром.
В тот же день, отдохнув, Александр Васильевич принимается за обстоятельное донесение Салтыкову. В нем он твердо определяет цену победы: «Все здесь здорово ликовалось... Подлинно мы были вчера veni, vade, vince (искаженное «veni, vidi, vici: «пришел, увидел, победил». - С.Ц.), и мне так первоучинка. Вашему сиятельству и впредь послужу, я человек бесхитростный. Лишь только, батюшка, давайте поскорее второй класс (то есть орден св. Георгия II степени. - Авт.)». Два дня спустя он повторяет в том же наивном тоне: «Не оставьте, ваше сиятельство, моих любезных товарищей, да и меня Бога ради не забудьте. Кажется, что я вправду заслужил георгиевский второй класс; cколько я к себе ни холоден, да и самому мне то кажется. Грудь и поломанный бок очень у меня болят, голова будто как пораспухла; простите мне, что я съезжу в Бухарест на день-другой попариться в бане...»
Суворовская победа выглядела еще внушительнее на фоне неудачи остальных поисков, в одном из которых турки убили 200 русских солдат и офицеров и пленили князя Репнина. Александр Васильевич получил награду, которую просил.
Настала полоса бездействия, и турки восстановили укрепления Туртукая. Суворов был бессилен что-либо предпринять против этого и рассеивал свою тоску ревностной подготовкой войск. На беду, не успев оправиться от ранения, он заболел местной лихорадкой. Жестокие пароксизмы повторялись через день, и 4 июня Суворов запросился в Бухарест на лечение. Но на другой день он получил приказ Румянцева о новом поиске на Туртукай. Александр Васильевич сразу почувствовал себя лучше, о чем немедленно донес Салтыкову, надеясь возглавить дело. Однако 7 июня наступило резкое обострение болезни, и Суворов вынужден был перепоручить командование операцией князю Мещерскому. Все-таки, Александр Васильевич лично составил «хорошую диспозицию» и назначил поиск в ночь на 8 июня, полагаясь, что замещающие его офицеры повторят его лихой набег месячной давности. Какого же было его негодование, когда он узнал, что поиск не удался: русские застали турок настороже и возвратились. Взбешенный Суворов уехал в Бухарест, ни с кем не переговорив. В тот же день он написал Салтыкову оправдательное письмо: все было готово - и флотилия, и диспозиция, «мерзко говорить об остальном; ваше сиятельство сами догадаетесь, но пусть это будет между нами; я пришлец, не желаю делать себе здесь врагов». Туманность выражений в официальном донесении вызвана тем, что один из главных виновников неудачи - полковник Батурин - был дружен с Суворовым, что заставило Александра Васильевича сдерживаться в выражениях. Но в частном письме на следующий день Суворов дает волю своим чувствам: «Г.Б. [Батурин] причиною всему; все оробели. Может ли быть такой полковник в армии российской? Не лучше ли воеводой, хоть сенатором? Какой это позор! Все оробели, лица не те. Бога ради, ваше сиятельство, сожгите письмо. Опять сим напоминаю, что я здесь неприятеля [себе] не хочу и лучше все брошу, нежели бы его иметь пожелал... Боже мой, когда подумаю, какая это подлость, жилы рвутся!»
Суворов страдает от лихорадки, от стыда за подчиненных и от опасений, что может миновать надобность в поиске. 14 июня, полубольной, он возвращается в Негоешти и назначает на ночь 17-го новую атаку. Диспозиция та же, но, учитывая предыдущую неудачу, Суворов приказывает «задним напихивать на передних весьма».
На этот раз на турецкий берег переправилось около 2500 человек. Бой был упорный и продолжался четыре часа. Почти все русские офицеры были ранены. Две колонны Батурина вновь чуть не испортили все дело, не поддержав вовремя атаку. Впрочем, остальные войска действовали отлично, даже новобранцы. Сам Суворов из-за очередного приступа лихорадки ходил, опираясь на двух казаков, и говорил так тихо, что держал рядом с собой офицера, повторявшего за ним распоряжения. Победа придала ему сил, и под конец боя Александр Васильевич сел на лошадь.
Туртукай был вторично разрушен. На этот раз удачей закончилась и переправа через Дунай других русских отрядов. Румянцев осадил Силистрию. Суворов не послал свой отряд с флотилией на усиление Салтыкова, а запросился назад в Негоешти: «Прикажите, ваше сиятельство, чтобы я со всею моею кучкою поворотил к Негоештам; она не велика... Верьте, в нас вашему сиятельству прок не велик, а во мне и подавно, мне надо выздороветь; придет чахотка - не буду годиться». Видимо, он был на грани истощения. Салтыков разрешил не принимать участия в наступлении, тем более, что вскоре русские войска, перешедшие на турецкий берег, вновь начали стягиваться к переправам. Для широкого наступления у Румянцева не хватало сил. Генералу Вейсману было поручено прикрывать отступление. 22 июня у Кучук-Кайнарджи 5-тысячный отряд Вейсмана нанес полное поражение 20-тысячной турецкой армии. Сам Вейсман, стоявший в передней шеренге каре, получил смертельную рану в грудь. Падая, он успел только произнести: «Не говорите людям». Вейсман был одним из наиболее способных генералов русской армии и любимец солдат. Их ярость от потери любимого командира превзошла всякую меру: русские не только не брали пленных в этом бою, но и перекололи тех, кто уже сдался до гибели Вейсмана. Военный талант Вейсмана был того же рода, что и суворовский, и Александр Васильевич, не будучи лично знаком с Вейсманом, отлично чувствовал это. Его скорбь была искренней. «Вот я и остался один», - написал он, получив подтверждение о гибели молодого генерала.
К началу августа равновесие на фронте восстановилось.
Смерть Вейсмана заставила Румянцева внимательнее присмотреться к Суворову. Главнокомандующий решил вывести Александра Васильевича из прямого подчинения Салтыкову и предоставить ему возможность самостоятельных действий. Этим было положено начало долголетней дружбе двух полководцев, продолжавшейся до самой смерти Румянцева. Оба они, к слову сказать, весьма неприязненно относившиеся к возможным соперникам в военной славе, не запятнали своих отношений ни интригами, ни завистливыми дрязгами.
Освобождение Суворова из-под начальства Салтыкова имело и другую причину. Их отношения представлялись хорошими только по видимости, а на деле были весьма натянутыми. Бездеятельная натура начальника вызывала открытые насмешки Суворова, который с видом простака сравнивал трех генералов - Каменского, Салтыкова и себя: «Каменский знает военное дело, но оно его не знает; Суворов не знает военного дела, да оно его знает, а Салтыков ни с военным делом не знаком, ни сам ему неизвестен». Салтыков и сам был рад избавиться от подчиненного, которым ему кололи глаза. Так, Каменский с невинным видом пожимал плечами: «Не знаю, кто из них двух в Негоешти начальник».
Сразу по вызову Румянцева Суворов выехать не смог - поскользнулся на мокрой лестнице Негоештского монастыря и, упав на спину, сильно разбился. Он едва дышал и был отвезен в Бухарест, где провел две недели.
Сражение у Гирсово
По выздоровлении Суворова Румянцев поручил ему очень ответственное дело: поиск в районе Гирсово - единственного пункта на том берегу Дуная, который удерживался русскими и на который уже дважды нападали турки. Румянцев не стеснил Суворова подробной инструкцией, а Екатерине II доложил: «Важный гирсовский пост поручил Суворову, ко всякому делу свою готовность и способность подтверждающему». Генералам Унгарну и Милорадовичу предписывалось поддерживать Суворова.
Суворову не пришлось искать турок. В ночь на 3 сентября ему доложили, что в 20 верстах от Гирсова показалась турецкая конница. Казаки получили приказ приманить ее поближе под огонь русских редутов. Суворов из передового шанца (вспомогательное полевое укрепление, 4-хугольный окоп с бастионами по углам) наблюдал за действиями турок. Турецкая конница действительно на первых порах беспорядочно преследовала казаков, но когда последние очистили поле, янычары, сидевшие за спинами всадников, спешились, неожиданно построились в три ряда на европейский манер и двинулись вперед. Суворов понял, что турки демонстрируют уроки, полученные от французских офицеров; он указывал на их маневры подчиненным и от души хохотал.
Русские пушки были замаскированы в бастионах, поэтому Суворов не велел артиллеристам обнаруживать себя до последней минуты. Турки подошли уже к передовому редуту, а на их стрельбу все еще никто не отвечал. Они спокойно окружили шанец со всех сторон и вдруг атаковали его так стремительно, что Суворов едва успел перебраться внутрь укрепления. Картечные залпы срезали их первые шеренги и привели в замешательство. Гренадеры ударили из шанца в штыки, с другой стороны на турок наседала бригада Милорадовича.
Некоторое время турки держались очень упорно, но затем обратились в беспорядочное бегство. Гусары и казаки преследовали их 30 верст, до изнурения лошадей.
Гирсовское дело стоило 10-тысячному турецкому отряду 1500 убитых; потери русских составили 200 солдат и офицеров. Сражение завершило кампанию 1773 года.
Начало кампании 1774 года
В феврале 1774 года Суворов получил рескрипт Екатерины II о производстве в генерал-поручики. Пределы его самостоятельности раздвинулись еще шире, и Румянцев поручает ему совместные действия с генерал-поручиком Каменским на том берегу Дуная. Дивизия Репнина должна была по первому требованию Александра Васильевича идти ему на помощь. Румянцев предоставлял Суворову и Каменскому действовать по усмотрению, не подчинив прямо одного другому.
К активным действиям готовились и турки. Султан Абдул-Гамид, вступивший на трон вместо недавно умершего брата, хотя и предпочитал проводить время в гаремных утехах, но призвал правоверных сокрушить гяуров и приказал великому визирю перейти в наступление.
Кампания 1774 года открылась в мае. 28-го числа Каменский двинулся к Базарджику. Суворов должен был прикрывать его движение, но из-за опоздания пополнения смог выступить только 30 мая. Чтобы наверстать время, он двинулся не по условленной дороге, а по кратчайшей, оказавшейся чрезвычайно плохой. При этом, надеясь быстро выйти к назначенному пункту, Суворов не предупредил Каменского об изменении своего маршрута. Каменский изумился, потеряв войска Суворова из вида, и немедленно доложил Румянцеву, но тот уклончиво ответил, что Каменский сам имеет возможность заставить Суворова слушаться. Румянцев лукавил: Каменский не имел такой возможности именно из-за странной мягкости главнокомандующего, допустившего в этой операции двуначалие; Суворов же, осуждая двуначалие, как вещь пагубную вообще, в данном случае этим обстоятельством охотно воспользовался.
2 июня Каменский после удачного дела занял Базарджик и остановился в нем, ожидая подхода Суворова. Не дождавшись, он 9 мая выдвинулся к деревне Юшенли для наступления на Шумлу. Только здесь Каменский получил известие о подходе Суворова, пробыв, таким образом, в неизвестности 10 суток.
Во время этих передвижений визирь, еще не зная о наступлении русских, приказал эфенди Абдуль-Разаку и янычарскому аге с 40 тысячами человек идти на Гирсу. Турки выступили из Шумлы к Козлуджи в тот день, когда Каменский оставил Базарджик.
Сражение при Козлуджи
9 июня турки и русские с разных сторон вступили в лес в районе Козлуджи и начали сближение, не подозревая друг о друге. Суворов, соединившись с Каменским, отложил объяснения до другого раза и немедленно выехал на рекогносцировку. По дороге он узнал о нападении казаков на турецкие аванпосты. Казаки были отогнаны, но взяли нескольких пленных. Суворов подкрепил казаков кавалерией, а сам двинулся за ними с пехотой. Идти приходилось узкими тропками, в полной неизвестности относительно расположения противника. Неожиданно из-за деревьев и кустов показалась ушедшая вперед конница, гонимая албанцами. Всадники врезались в русскую пехоту и смешали ее порядки; началась паника, перешедшая в бегство. Албанцы, чтобы усилить ужас среди русских, на их глазах отрезали головы пленным. Суворов ничего не мог поделать, и сам едва спасся от напавших на него спагов (конные отряды, набираемые турками из жителей Северной Африки). «В сем сражении, - рассказывал он, - я отхвачен и преследуем был турками очень долго. Зная турецкий язык, я сам слышал уговор их между собою, чтобы не стрелять по мне и не рубить меня, а стараться взять живого: они узнали, что это был я. С этим намерением они несколько раз настигали меня так близко, что почти руками хватались за куртку; но при каждом их наскоке лошадь моя, как стрела, бросалась вперед, и гнавшиеся за мной турки отставали вдруг на несколько саженей. Так я спасся!»
Подоспевшая бригада князя Мочебелова отогнала албанцев. Суворов вновь повел войска вперед. В лесу стояла страшная духота. Суворовские войска прибыли к Козлуджи после утомительного ночного марша, лошади были непоены, многие солдаты замертво падали от теплового удара и истощения сил.
Таким образом Суворов прошел 9 верст, время от времени отбиваясь от турок, и наконец вышел из леса. В этот момент, словно сжалившись над русскими, хлынул ливень, освежив измученных людей и лошадей. Туркам же ливень сильно повредил, намочив их длинные одежды и главное - патроны и порох, которые турки держали в карманах.
Из леса на поляну вышло 8 тысяч русских, без артиллерии.
Турецкая армия, построенная на высотах перед лагерем, открыла огонь. Суворов быстро построил войска в каре в двух линиях и выслал вперед егерей. Турки отбили их и несколько раз атаковали каре, расстроив некоторые из них, но русские, подкрепленные второй линией, продолжали движение вперед.
Турки постепенно стягивались к лагерю, подход к которому прикрывала лощина. Суворов поставил напротив лагеря 10 подоспевших орудий и после короткой бомбардировки атаковал с кавалерией впереди. Русский огонь и вид казачьей лавы с пиками наперевес вселил в турок ужас. В лагере наступил полнейший хаос, янычары обрубали постромки у артиллерийских лошадей и стреляли в своих всадников, чтобы добыть себе коня. Несколько выстрелов было сделано даже в Абдул-Разака, пытавшегося остановить беглецов.
Сражение при Козлуджи 9 июня 1774 г. Гравюра Буддеуса с рисунка Шуберта. 1795
К закату лагерь с трофеями оказался в руках Суворова. Преследование турок продолжалось до ночи. Таким образом, целые сутки суворовские солдаты провели на марше, под огнем и в рукопашных схватках; сам Суворов не слезал все это время с коня.
Официальные документы о сражении под Козлуджи сбивчивы и противоречивы, в том числе и исходящие от самого Суворова. В автобиографии он дает этому несколько комичное объяснение: «Я за реляцию, ниже [а также] за донесение мое, в слабости моего здоровья не отвечаю». Но состояние здоровья, как мы видели, позволило Суворову вынести страшное напряжение сил; бумажная же неразбериха была вызвана тем, что сражение явилось полной импровизацией с обеих сторон, целиком определялось «тактикой обстоятельств», сопровождалось невероятной суматохой, и было совершенно не согласовано с Каменским. К тому же Суворов не хотел признаваться, что несколько раз был на грани поражения, и только его обычная решительность помогла исправить положение. К счастью, от столкновения Суворова с Каменским на этот раз ничто не пострадало, кроме служебно-иерархического принципа. Каменский сумел проглотить обиду молча и в реляции Румянцеву хвалил действия всех, а Суворова - в особенности. Но отныне они стали относиться друг к другу с неприязнью, возраставшей с годами. О силе этой вражды можно судить по тому, что и в 1799 году сын Каменского, попав под начало Суворова в Италии, сомневался в хорошем приеме, впрочем, напрасно.
Кючук-Кайнарджийский мир
Эта бестолковая победа имела и бестолковые последствия. На военном совете было решено ждать подвоза продовольствия и до тех пор не идти к Шумле. Это было тем более удивительно, что у визиря в Шумле после сражения у Козлуджи имелось всего около тысячи человек. Суворов и Каменский шесть суток провели в бездействии. Румянцев был недоволен: «Не дни да часы, а и моменты в таком положении дороги». В 1792 году Александр Васильевич, вспоминая этот эпизод, оправдывался: «Каменский помешал мне перенести театр войны через Шумлу за Балканы». У самого Суворова войск было мало, и они были истощены. Очевидно, Каменский не только не захотел пойти за ним, но и потребовал повиновения, а Суворов, видимо, чувствуя вину за прошлую «самодеятельность», не стал настаивать. Вместе далее они находиться не могли. Румянцев вновь подчинил Суворова Салтыкову, и он уехал в Бухарест.
Битва под Козлуджи стала последней в этой войне. Турция вступила в переговоры с Россией, которые Румянцев провел довольно сносно. 10 июля был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Россия получила Кинбурн, Азов, Керчь, свободное мореплавание по Черному морю и 4,5 миллионов рублей контрибуции. Была провозглашена независимость Крымского ханства от Османской империи, что значительно ослабляло позиции Турции в Северном Причерноморье.
Карта Российской империи с указанием территориальных приобретений по Кючук-Кайнарджийскому договору (выделено красным).
240 лет назад, 21 июля 1774 года, при деревне Кючук-Кайнарджи, был заключен мирный договор между Российской и Османской империями, который завершил первую турецкую войну императрицы Екатерины II. Договор 1774 решил судьбу Крымского ханства (это государственное образование получило независимость от Порты и вскоре стало частью России) и начал процесс присоединения к России территории Северного Причерноморья (Новороссии), который был завершен в 1812 г. с присоединением Бессарабии. Одновременно начался закат Османской империи и постепенно усиление позиций России на Балканском полуострове.
Русско-турецкая война 1768-1774 годов
Кючук-Кайнарджийский мирный договор стал итогом войны между Россией и Османской империей. Война эта была следствием европейской большой игры - противостояния союза северных государств (России, Пруссии, Дании, Швеции и Польши) при поддержке Англии с Францией и Австрией. Один из фронтов этой войны проходил по Польше. После смерти польского короля Августа III в 1763 году, при поддержке России на престол возвели Станислава Понятовского. Однако, против него и русских войск вступила Барская конфедерация, которая ориентировалась на Австрию и Францию.
Конфедераты при поддержке Франции обратились за помощью к Османской империи. Взятки поляков османским сановникам, уступка Волыни и Подолии в случае если Турция выступит на стороне Барской конфедерации и давление Франции, привели к тому что Стамбул дал согласие вступить против России. Порта посчитала, что наступил удобный момент для восстановления ряда утраченных позиций в Северном Причерноморье.
Поводом к войне стал приграничный инцидент в селении Балта (современная Одесская область). Во время боевых действий против Барской конфедерации, отряд колиев (православные повстанцы в западнорусских землях боровшиеся против польского ига) преследуя конфедератов, вошёл в Балту, которая тогда была часть Османской империи. На местном уровне конфликт довольно быстро был исчерпан, подобных приграничных происшествий тогда было немало. Однако, именно это происшествие в Стамбуле решили использовать как повод к войне. Русского посла Алексея Обрескова бросили в Семибашенный замок.
Порта обвинила Россию в нарушении прежних соглашений. Так, раньше Россия обещала не вмешиваться в дела Речи Посполитой и не вводить свои войска в польские земли. Россию также обвиняли в строительстве приграничных крепостей направленных против Турции, разорении Балты и возведении на польский престол «недостойного» человека. 25 сентября 1768 года султан Мустафа III объявил Российскому государству войну. Осень и зима прошли в подготовке к войне.
Османское командование планировало выставить 600-тыс. армию для войны с Россией. Главные силы армии должны были из Подунавья пройти в Польшу и соединиться с польскими конфедератами. Затем польско-турецкие войска должны были двинуться на Киев и Смоленск. Враги России надеялись восстановить Речь Посполитую в границах XVII столетия, создав мощное буферное государство между Европой и Россией. Вторая турецкая армия нацелилась на Азов и Таганрог, здесь её должны были поддержать крымские татары, а с моря османский флот. Кроме того, часть сил выделили для подавления восстания христиан в Черногории и Герцеговине. Таким образом, планы врагов России были весьма грандиозными. Руками Турции Запад надеялся выдавить русских из Польши и Азовско-Причерноморского региона и даже захватить Киев и Смоленск.
Российская империя выставила три армии. 1-я армия под командованием Голицына (80 тыс. солдат) должна была сконцентрироваться в районе Киева и вести наступательные действия против основных сил врага. 2-я армия под началом генерал-губернатора Малороссии Румянцева (40 тыс. штыков и сабель) собиралась у Бахмута и получила задачу оборонять южные границы России. 3-я армия под началом Олица (15 тыс. человек) собиралась у Брод и выполняла вспомогательную роль.
1769 год. Собственно боевые действия были открыты в начале 1769 года. 10-тыс. турецко-татарский корпус вторгся из Крыма в Малороссию. Однако, Румянцев отразил этот удар и сам выслал карательный отряд в Крым, а также усилил гарнизоны Азова и Таганрога. К лету Румянцев перевел свои основные силы к Елизаветграду, но дальше наступать не мог, так как войска собирались медленно, и у него было всего 30 тыс. человек (включая 10 тыс. плохо вооруженных казаков). В то время как на Днестре стоял крымский хан со 100-тыс. турецко-татарской армией и 30 тыс. крымских татар угрожали новым ударом с Перекопа. Но, Румянцев распространяя слухи о движении сильной русской армии в Подолию, изменил ситуацию в свою пользу. Слухи о наступлении армии Румянцева спутали расчёты османского командования, которое отказалось от первоначального замысла наступления. Центр боевых действий сместился на Днестр.
Первоначально в Подунавье боевые действия велись вяло. Молдавия восстала против Порты, её господарь бежал. Архиепископ ясский попросил принять Молдавию в русское подданство. Но, 45-тыс. армия Голицына (до планируемой численность армии довести не удалось), вместо того чтоб сразу занять Яссы, двинулась на Хотин. Взять сильную крепость он не смог, потеряв время и ощущая нехваток провианта, князь отвел войска за Днестр. В результате стратегическая инициатива была потеряна, и османам позволили подавить восстание в Бессарабии.
Турки также не проявили инициативы. Великий визирь с 200-тыс. армией форсировал Дунай и двинулся в Бессарабию. Турецко-татарские войска целый месяц до половины июня бесцельно простояли на Пруте. Османское командование предложило полякам вместе начать наступление в Польше. Но, поляки, не желая видеть орды османов и татар в своих землях, предложили турецкой армии выступить против Румянцева в Новороссию. Направив против Голицына заслон.
Визирь этот план принял. Под Хотин была направлена 60-тыс. вспомогательная армия, а главные силы собирались ударить на Елизаветград. Но, этот поход не удался. Слухи о сильной армии Румянцева смутили османов, и визирь не решился форсировать Днестр, вернувшись назад на Прут в урочище Рябая Могила. Для укрепления Хотина визирь отправил сераскира Молдаванчи-пашу.
Голицын снова решился двинуться к Хотину. Это был опасный маневр. Голицын удалялся от армии Румянцева и не мог оказать ей помощи. Если бы на месте визиря был более решительный и инициативный полководец, то огромная турецкая амия могла ударить на Киев, и попытаться разгромить армию Румянцева. 24 июня Голицын форсировал Днестр, у села Пашкивцы опрокинул турецко-татарское войско и блокировал Хотин. Но, прибытие армии сераскира Молдаванчи и крымского хана Девлет-Гирея заставило Голицына снять осаду и отступить за Днестр. Надо сказать, что Голицын был поклонником школы маневренной войны, которая считала, что на войне главное маневр, а не решительное сражение. Поэтому Голицын считал, что его задача выполнена - он отвлёк врага от Новороссии.
Безынициативность визиря и его воровство (он украл 25 млн. пиастров, выделенных для снабжения армии), вынудили султана сменить его на Молдаванчи-пашу. Новый главнокомандующий получил приказ форсировать Днестр и занять Подолию. Однако, турецкое наступление завершилось провалом. В конце августа 80-тыс. турецко-татарская армия форсировала реку, но была сброшена войсками Голицына в Днестр. А 12-тыс. турецкий отряд, который 5 сентября был отправлен за Днестр для фуражировок, русские войска полностью уничтожили.
Поражения, нехватка продовольствия и фуража, воровство командования совершенно деморализовали турецкую армию. Почти всё войско разбежалось по домам. Молдаванчи-пашу в Яссах чуть не убили свои, он еле сбежал. У Рябой Могилы осталось только около 5 тыс. солдат, остальные дезертировали. Остался только сильный гарнизон в Бендерах, небольшие отряды в дунайских крепостях и крымско-татарская орда в Каушанах. Девлет-Гирей вскоре также распустил свои войска.
Но, русское командование не воспользовалось полным развалом османской армии. Голицын только без боя занял Хотин - русскими трофеями стали 163 орудия. Однако, вскоре снова (в третий раз) отступил за Днестр. Екатерина II, недовольная такой пассивностью, сменила Голицына на Румянцева. 2-ю русскую армию возглавил Пётр Панин.
Румянцев с учётом того, что главные силы османов ушли за Дунай, отряды конфедератов не представляли угрозы, и приближением зимы, отложил возобновление боевых действий до весны следующего года. Основные силы русской были расположены между Днестром, Бугом и Збручом. 17-тыс. авангард (Молдавский корпус) под началом генерала Штофельна был выдвинут за Днестр и Прут - в Молдавию. Штофельну поручили и управление Молдавией. Румянцев привел войска в порядок. Полки соединили в бригады, а бригады в дивизии. Управление артиллерией было децентрализовано - артиллерийские роты передали дивизиям. Зимой проводили учения, особенное внимание уделялось конным атакам и быстроте движения.
Авангард Штофельна в ноябре овладел всей Молдавией до Галаца и большей частью Валахии, захватил в плен двух господарей. Боевые действия продолжались всю зиму. Турецко-татарские войска. Пользуясь немногочисленностью Молдавского корпуса и разбросанностью его сил, пытались разбить русские передовые силы. Однако, были везде биты. Противник потерпел поражение при Фокшанах, у Журжи и у Бухареста. Русские войска взяли Браилов.
2-я русская армия безуспешно пыталась атаковать Крым, но поход не удался (из-за засухи). Провалилась и осада Бендер. И-за отсутствия осадной артиллерии от идеи осады крепости пришлось отказаться. Русские войска на кавказском направлении действовали успешно. Отряды генерала Медема и Тотлебена заставили кабардинцев и жителей верховьев Кубани признать русскую власть.
Д. Ходовецкий. «Сражение при Кагуле»
1770 год. Развал армии и успехи русских войск оказали деморализующее влияние на османов и особенно их союзников - крымских татар. Однако, османский султан не собирался отступать. Не считаясь с затратами, он сформировал новую армию. Крымский хан Девлет-Гирей, не проявивший рвения в этой войне, был заменен на Каплан-Гирея. Татары должны были подготовиться к походу от Каушан на Яссы, для того чтобы нанести поражение Молдавскому корпусу до подхода основных русских сил и захватить Молдавию и Валахию.
Русский план войн составил Румянцев, который добился от государыни невмешательства Петербурга в его распоряжения. Главной своей задачей он считал уничтожение основных сил противника. 1-я армия должна была атаковать врага и не допустить перехода османов через Дунай. 2-я армия получила задачу защищать Малороссию и взять Бендеры. 3-ю армию расформировали, она вошла в состав 1-й армии. Кроме того, русская эскадра под командованием Орлова должна была в Средиземном море поддержать восстание греков в Морее и Архипелаге и угрожать Константинополю, связав силы турецкого флота. Штофельну приказали очистить Валахию и сконцентрировать силы для обороны Восточной Молдавии, до подхода главных сил.
Румянцев, получив известия о готовящемся вражеском наступлении и критическом положении Молдавского Корпуса, выступил до завершения укомплектования армии. У русского командующего было 32 тыс. человек - 10 пехотных и 4 кавалерийские бригады. Бригады были сведены в три дивизии под началом Олица, Племянникова и Брюса. Свирепствовавшая в Молдавии чума вынудила Румянцева задержаться в Северной Молдавии.
Но, ухудшение обстановки - значительная часть Молдавского корпуса и сам Штофельн погибли от чумы, заставило Румянцева продолжить наступление. Князь Репнин возглавил остатки русского авангарда на Пруте у Рябой Могилы и с 20 мая отбивал наскоки 70-тыс. орды Каплан-Гирея. В ночь на 17 июня Румянцев обходным маневром заставил отступить превосходящие силы турецко-татарской армии. 24-26 июня русская эскадра под командованием Орлова и Спиридова уничтожил османский флот в Чесменском сражении.
Румянцев не стал ждать, когда войско крымского хана соединиться с армией визиря. 7 (18) июля 1770 года армия Румянцева разгромила 80-тыс. турецко-татарскую армию под началом Каплан-Гирея в битве при Ларге. Меньшее по численности, но превосходящее противника по боевому духа, организации и умению, русское войско наголову разгромило противника. Враг в панике бежал. Русскими трофеями стали 33 пушки.
21 июля (1 августа) 1770 года Румянцев разгромил визиря на реке Кагул. Визирь Молдаванчи имел под своим началом 150-тыс. армию, включая 50-тыс. отборной пехоты, при 350 орудиях, и планировал раздавить русские войска. У Румянцева под ружьем было 17 тыс. человек. Русские полководец опередил врага и сам ударил по турецко-татарскому полчищу. Русская армия тремя дивизионными каре опрокинула всю вражескую орду. Визирь и крымский хан бежали, было захвачено 200 орудий. Только янычары доблестно контратаковали дивизию генерала Племянникова, и чуть было не переломили исход битвы. Но, Румянцев лично бросился в бой и с криком «стой, ребята!» спас положение. Разгромом храбрых янычар завершилось это решительное сражение. После победы русские войска преследовали противника и на переправе через Дунай и под Карталом добили расстроенную вражескую армию. Был захвачен оставшийся турецкий артиллерийский парк - 150 орудий, взят Измаил. Молдаванчи, после переправы за Дунай, смог собрать только 10 тыс. солдат. Остальные разбежались.
Кампания 1770 года завершилась полной победой русских вооруженных сил. Будь у Румянцева резервы, можно было форсировать Дунай и поставить победную точку в войне, заставив султана капитулировать. Однако, у Румянцева была всего одна дивизия военного времени, а за Дунаем свирепствовала чума. Поэтому командующий ограничился укреплением положения в Дунайских княжествах и взятием вражеских крепостей. В августе взяли Килию, в начале ноября - Браилов. На этом кампания завершилась.
2-я русская армия также воевала успешно. 16 сентября после жестокого штурма русские войска взяли Бендеры. Из 18-тыс. турецкого гарнизона погибло 5 тыс. человек, ещё 11 тыс. взяли в плен, остальные бежали. Русские войска потеряли 2,5 тыс. человек убитыми и ранеными. В крепости захватили 348 орудий. Вскоре захватили и Аккерман.
И. Айвазовский. «Чесменский бой»
1771 год. Стратегическая инициатива полностью перешла к русской армии. В кампании 1771 года главную роль отвели 2-й армии, чью численность довели до 70 тыс. человек. Она должна была захватить Крым. Это облегчалось тем, что смена крымского хана Портой подготовила раздор между турками и крымскими татарами. К тому же крупные поражения деморализовали крымцев. Их союзники - кочевавшие между низовьями Днестра и Буга Буджакская и Едисанская орды отпали от Турции.
1-я армия перешла к стратегической обороне. 35-тыс. армии Румянцева необходимо было защитить огромный фронт по Дунаю (500 верст). В феврале дивизия Олица взяла крепость Журжу. Турецкий гарнизон был истреблен - из 10 тыс. человек убили или потопили 8 тыс. солдат. В крепости захватили 82 орудия. Русские войска потеряли около 1 тыс. человек.
Тем временем османский султан, не желая сдавать и не теряя надежды на перелом в войне (в этом его поддерживали западные державы), сформировал новую армию. Новый визирь Мусин-Оглу реорганизовал армию с помощью французских военных специалистов. В армии оставили только регулярные силы и довели их численность до 160 тыс. человек. Турецкая армия была сосредоточена в придунайских крепостях, и с мая 1771 года, начала делать рейды в Валахию, стремясь оттеснить русские войска. Эти попытки продолжались до глубокой осени, но успеха не имели. Турецкая армия не смогла реализовать своё численное преимущество.
К тому же в октябре османы были деморализованы рейдом Вейсмана. Переправившись через Нижний Дунай, отряд Вейсман блестящим рейдом прошел по Добрудже, захватив все турецкие крепости: Тульчу, Исакчу, Бабадаг и Мачин. Он навел на османов такой страх, что визирь (имевший 25 тыс. войска против 4 тыс. солдат Вейсмана) бежал к Базарджику и выразил готовность начать мирные переговоры.
Поход 2-й армии под началом князя Долгорукова увенчался полным успехом. В июне был взят Перекоп, после этого русские войска заняли Кафу и Гёзлев. Большую роль в этом походе сыграла Азовская флотилия. Крымское ханство объявило о независимости от Турции и перешло под протекторат России. Оставив несколько гарнизон, русская армия покинула Крымский полуостров.
1772-1773 гг. Успехи русского начали сильно тревожить западные державы, они стали оказывать политико-дипломатическое давление на Россию. Первый раздел Речи Посполитой в 1772 году позволил России урегулировать разногласия с Австрией и Пруссией.
На фронтах наступило затишье. Почти весь 1772 год и начало 1773 года в Фокшанах и Бухаресте шли мирные переговоры с османами. Однако, Порта не хотела отказываться от Крыма. За Турцией стояла Франция, которая подстрекала османов не уступать русским, поэтому война продолжилась.
Императрица Екатерина требовала решительных действий, но Румянцев связанный нехваткой сил, ограничился рядом рейдов. Вейсман сделал рейд на Карасу и Суворов совершил два поиска на Туртукай. В июне Румянцев попытался атаковать Силистрию (её оборонял 30-тыс. гарнизон), но получив известие о движении турецкой армии ему в тыл, отошел за Дунай. Вейсман разгромил турков при Кайнарджи, но сам пал в этой битве (5 тыс. русских против 20 тыс. османов, пять тысяч турок было истреблено). Гибель «Русского Ахилла» опечалила всю армию. Александр Суворов, друживший с ним, писал: «Вейсмана не стало, я остался один…».
1774 год. Румянцев, несмотря на нехватку войск и другие проблемы, решил нанести по противнику решительный удар и дойти до Балкан. Свою 50-тыс. армию он разделил на 4 корпуса (отряда). Главную роль должны были сыграть корпуса Каменского и Суворова по 10 тыс. штыков и сабель. Они получили задачу наступать на Шумлу и разгромить армию визиря. Корпусу Репнина был их резервом. Корпус Салтыкова действовал на силистрийском направлении. Корпус Румянцева составлял общий резерв.
В конце апреля отряды Суворова и Каменского перешли Дунай и очистили Добруджу от турок. 9 (20) июня объединенные русские корпуса разгромили 40-тыс. войско Хаджи-Абдур-Резака. Затем русские войска блокировали Шумлу. Румянцев форсировал Дунай, а Салтыкова направил к Рущуку. Русская кавалерия двинулся за Балканы, сея всюду ужас и панику. Турецкий фронт снова развалился.
Визирь, видя невозможность дальнейшей борьбы и предвидя катастрофу, попросил перемирия. Но Румянцев отказал ему в том, сказав, что готов говорить только о мире. Визирь покорился воле великого русского полководца.
Пётр Александрович Румянцев-Задунайский (1725 -1796)
10 (21 июля) был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Со стороны России договор подписал генерал-поручик князь Николай Репнин, со стороны Османской империи - хранитель султанского вензеля Нитаджи-Расми-Ахмед и министр иностранных дел Ибрагим Мюниб. Крымское ханство получило независимость от Османской империи. Присоединение Крыма к России было теперь делом времени. К Российской империи отходили Большая и Малая Кабарда. Россия удерживала за собой Азов, Керчь, Еникале и Кинбурн, с прилегавшей к нему степью между Днепром и Бугом.
Русские корабли могли свободно ходить по турецким водам, пользуются теми же льготами, что и французские и английские суда. Россия получает право иметь свой военный флот на Черном море и право прохода через проливы Босфор и Дарданеллы.
Турция дала амнистию и свободу вероисповедания балканским христианам. За Российской империей признавалось право защиты и покровительства христиан в Дунайских княжествах. Амнистия также распространялась на Грузию и Мингрелию. Порта также обязалась больше не брать с грузинских земель дань людьми (юношами и девушками). Русские подданные получили право без всякой платы посещать Иерусалим и другие святые места. Турция платила военную контрибуцию в 4,5 млн. рублей.
Договор стал предварительным, так как не мог удовлетворить Турцию, которая жаждала реванша, и её западных союзников, подначивающих османов возобновить боевые действия, чтобы вытеснить русских из Северного Причерноморья. Практически сразу османы стали нарушать условия мирного соглашения. Порта не пропускала русские корабли из Средиземного моря в Чёрное, вела подрывную работу в Крыму и не платила контрибуцию.
Да и для России соглашение было только первым шагом для закрепления за ней Северного Причерноморья. Необходимо было продолжить наступление, чтобы вернуть под свой контроль Чёрное (Русское) море.
Ратификационная грамота к Кючук-Кайнарджийскому мирному договору с личной подписью Екатерины II
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Против попыток Турции расширить свои владения в Причерноморье и на Кавказе, захватить Астрахань. Турция выступала против усиления русского влияния в Речи Посполитой, где в 1764 году на королевский престол был возведен русский ставленник Станислав Август Понятовский. Поводом к войне явилось отклонение Россией турецкого ультиматума о выводе русских войск из Речи Посполитой, где они с 1768 года вели военные действия против Барской конфедерации.
Поддерживаемая Францией и Австрией, 25 сентября (6 октября) 1768 года Османская Турция объявила войну России. Турки рассчитывали, что русская армия, значительные силы которой были заняты в Польше, не смогут противостоять многочисленному османскому войску. Однако правительство Екатерины II Великой энергично провело приготовления к военным действиям, была развернута антитурецкая пропаганда на Балканах, началось спешное строительство военного флота. Сразу же выявился безусловный перевес русской армии над османами. Весной 1769 года русские войска заняли Азов и Таганрог. Стратегическим планом на 1769 год предусматривалось наступление русских главными силами (Первая армия генерала А.М. Голицына; 80-90 тысяч человек) на Хотин. Вторая армия генерала П.А. Румянцева (35 тысяч человек) обеспечивала действия главных сил, прикрывая южные границы от Днепра до Дона от крымских татар. Корабли Балтийского флота направлялись в Средиземное море для блокады Дарданелл и поддержки национально-освободительного движения в Греции (Архипелагские экспедиции русского флота). В начале 1769 года Вторая армия отразила вторжение крымских татар и вышла на побережье Азовского моря. Хотя два штурма Хотина, предпринятые Первой армией в апреле и июне, были неудачны, в сентябре турецкий гарнизон оставил Хотин из-за недостатка продовольствия. В сентябре Первая армия, командующим которой был назначен Румянцев, заняла Яссы.
По плану действий на 1770 год главная задача - овладеть крепостью Бендеры - возлагалась на Вторую армию генерала П.И. Панина, а Первая армия должна была прикрыть ее с юга от главных сил турецко-татарской армии. Но командующий Первой армией генерал Румянцев решил выполнить свою задачу активными действиями - его войска (15-25 тысяч человек) последовательно разгромили турецко-татарский отряд крымского хана Каплан-Гирея у Рябой Могилы 17 (28) июня и на реке Ларге 7 (18) июля, а затем разбили главные силы турок (150 тысяч человек) под командованием великого везира Халиль-паши на реке Кагул 21 июля (1 августа). В сентябре Вторая армия штурмом овладела крепостью Бендеры, после чего капитулировали турецкие крепости Измаил, Килия, Аккерман, Браилов. В ноябре русские войска овладели Бухарестом и вышли на левый берег Дуная . Русская эскадра под командованием А.Г. Орлова и Г.А. Спиридова, пришедшая в Эгейское море, разгромила вдвое превосходящий турецкий флот в Чесменском бою 26 июня (7 июля) 1770 года и блокировала Дарданеллы. Успешно действовал и русский корпус, посланный в Грузию.
По плану военных действий на 1771 год Первая армия должна была удерживать рубеж реки Дунай, а главная задача - овладение Крымом - возложена на Вторую армию генерала В.М. Долгорукова при поддержке Азовской флотилии вице-адмирала А.Н. Сенявина. В июне Вторая армия захватила Перекоп, а затем быстро оккупировала Крым. Первая армия, действуя на широком фронте, несмотря на недостаток сил (45 тысяч человек), успешно отразила в июне и октября попытки противника прорваться на левый берег Дуная. Несмотря на успешное для России развитие боевых действий, война была для страны тяжелейшим бременем, уже с 1770 года Екатерина II предпринимала попытки достижения мирного соглашения. Для этого необходимо было нейтрализовать активно поддерживавшую турок Австрию. Этого удалось добиться путем привлечения Вены к первому разделу Польши. Победы русских войск заставили Турцию начать мирные переговоры, которые закончились подписанием в Журже перемирия (май 1772), однако переговоры о заключении мирного договора, происходившие с июля в Фокшанах, а затем в Бухаресте, окончились безрезультатно. 1 (12) ноября 1772 года Россия заключила договор с крымским ханом Сахиб-Гиреем, по которому Крым был объявлен независимым от Турции и находящимся под покровительством России.
В июне 1773 года русские войска перешли Дунай и осадили крепость Силистрия (Силистра), но недостаток сил заставил Румянцева отвести войска обратно за Дунай. Безрезультатно окончились и попытки активных действий русских войск в сентябре-октябре 1773 года против Варны и Шумлы (Шумен). К этому времени силы обеих сторон были истощены. Тем не менее, перед Румянцевым была поставлена задача, - несмотря на ограниченные силы (52 тысяч человек), решительными действиями ускорить окончание войны. В июне 1774 года главные силы русской армии переправились через Дунай. 9 (20) июня 18-тысячный корпус генерала А.В. Суворова разгромил у Козлуджи 40-тысячный турецкий корпус, в тот же день 15-тысячный турецкий отряд был разбит у Туртукая генералом И.П. Салтыковым. Русские войска блокировали крепости Шумлу, Рущук (Русе) и Силистрию, а передовой отряд А.И. Заборовского перешел через Балканы. Турецкое правительство пошло на мирные переговоры, закончившиеся 10 (21) июля 1774 года подписанием Кючук-Кайнарджийского мира, по которому Россия получила территорию Северного Причерноморья до Южного Буга, свободный выход в Черное море, крепости Кинбурн, Керчь, Еникале. Турция обязалась восстановить автономию Молдавии и Валахии, не притеснять Грузию, уплатить Петербургу контрибуцию, признала независимость Крыма. Россия получила право на свободный проход судов через проливы Босфор и Дарданеллы, что имело значение для развития торговли. Условия договора могли быть еще более благоприятными для России, если бы не начавшаяся Пугачевщина, вынудившая императрицу дать указание П.А. Румянцеву подписать мир как можно скорее.
