За несколько дней до смерти в октябре 1851 года шестидесятидевятилетний генерал от инфантерии Пётр Степанович Котляревский велел родственникам принести данный в 1826 году рескрипт императора Николая I о присвоении ему звания полного генерала и назначении командующим Кавказской армии в войне против Персии. Царь писал: «Уверен, что одного имени вашего достаточно будет, чтобы одушевить войска, предводительствуемые вами, устрашить врага, неоднократно вами пораженного и дерзающего снова нарушить тот мир, которому открыли вы первый путь подвигами вашими».

«Желал бы излить последнюю кровь на службе твоей, Всемилостивейший Государь, но совершенно расстроенное здоровье, а особенно головная рана, недавно вновь открывшаяся, не позволяя мне даже пользоваться открытым воздухом, отнимает всякую возможность явиться на поприще трудов и славы» - вынужден был разочаровать славный генерал императора.

Прижизненная смерть генерала Котляревского стала частью героического мифа Империи. Искалеченный в ходе победоносного штурма Ленкорани 31 декабря 1812 года (здесь и далее даты по юлианскому календарю), генерал всегда подчеркивал свой статус живого мертвеца. Он заказал себе особую печать: скелет между двух орденских звезд Святой Анны I степени и Святого Георгия II степени.

«Ура – Котляревский! Ты обратился в драгоценный мешок, в котором хранятся в щепы избитые, бесценные, геройские твои кости. Но ты жестокими мучениями своими и теперь продолжаешь еще служить государю с пользой, являя собой достойный подражания пример самоотвержения воина и христианина» - писал другой русский генерал-инвалид, генерал И.Н. Скобелев (дед М.Д. Скобелева), лишившийся в война левой и трех первых пальцев правой руки и все-таки ставший знаменитым писателем.

Генерал от инфантерии Пётр Степанович Котляревский

Котляревский прославился в 1812 году. Хотя он не был при Бородине, не сражался с французами и не входил в Париж, однако его слава среди современников ничуть не уступала славе героев войны с Наполеоном. Величайший из русских поэтов, заслуженно получивший прозвание «певца империи и свободы», Пушкин, посвятил в 1821 году герою такие строки в «Кавказском пленнике»:

О, Котляревский, бич Кавказа!

Куда ни мчался ты грозой –

Твой путь, как черная зараза,

Губил, ничтожил племена…

Ты здесь покинул саблю мести,

Тебя не радует война;

Скучая миром, в язвах чести,

Вкушаешь праздный ты покой

И тишину домашних долов.

В чем же состояли подвиги «генерала-метеора» Котляревского и при каких обстоятельствах он получил свои «язвы чести», с которыми в постоянных мучениях он, однако, прожил сорок лет, пережил и Пушкина и Скобелева и лишь чуть не перешагнул порог восьмого десятка?

По обстоятельствам рождения Петр Степанович Котляревский (родился в 1782 г.) вообще не должен был стать военным. Его отец имел дворянское происхождение, однако был скромным сельским священником под Харьковым, и юный Петя, приготовляясь к священническому званию, учился в духовном коллегиуме. Однако однажды на пороге его дома в лютую вьюгу оказался полковник И.П. Лазарев. Задержавшись из-за непогоды на несколько дней в гостях, военный оценил исключительные таланты мальчика и рекомендовал отцу отдать его на военную службу, что более пристало дворянину. Котляревские забыли думать об этом разговоре с проезжим военным, но однажды на пороге их дома явился вестник, сообщивший, что зачисленного в армию стараниями Лазарева фурьера Котляревского ждут на службе. Так десятилетний Петя оказался унтер-офицером Кубанского егерского корпуса.

В 1796 году при штурме Дербента в ходе Персидского похода он впервые побывал под пулями, а в 1799 году семнадцати лет от роду молодой адъютант, заведовавший перепиской своего патрона генерала Лазарева, оказался фактическим управляющим Грузинским царством. Лазарев командовал выдвинутым в Тифлис для поддержания порядка в союзном государстве полком. Тогда же на Котляревского поступила первая (но не последняя) в его жизни жалоба: русский посланник в Тифлисе доносил, что нахальный адъютант явился к пожилому грузинскому царю Георгию прямо в спальню, чтобы потребовать отчета о том, почему срывается снабжение русских войск.

Впрочем русская военная администрация в Грузии вообще вела себя довольно бесцеремонно и это стоило немалых бед. После того как в 1801 году оглашены были указы Павла I, а затем Александра I о присоединении страны к России (такое решение перед смертью принял царь Георгий), новый губернатор, грузин по происхождению, князь Цицианов, велел генералу Лазареву озаботиться высылкой членов грузинского царствующего дома в Россию. В апреле 1803 года Лазарев окружил солдатами дом вдовствующей царицы Мариам Георгиевны Цицишвили и потребовал от неё собираться в дорогу. Та начала оскорблять губернатора Цицианова, своего дальнего родственника, Лазарев схватил её за ноги и попытался стащить с тохоты, и тогда разгневанная женщина сразила его ударом кинжала в грудь. Услышавший шум адъютант Котляревский ворвался с саблей наголо и ранил царицу в голову, но та осталась жива и прожила до 1850 года, до 1811 находясь в заключении в Белгородском женском монастыре, а затем проживая в Москве.

Присоединение Грузии имело для России драматические геополитические последствия. Воспитанный католическими миссионерами грузинский царевич Александр, младший брат Георгия, начал длившуюся много десятилетий партизанскую войну против России, возмущая её соседей. Всполошилась Персия, считавшая Грузию своей сферой влияния, и началась русско-персидская война 1804-1813 гг. Персию оружием и золотом поддерживала Британия, опасавшаяся, что через Кавказ Россия мостит дорогу в Индию. Охотно поддерживали антироссийские комбинации наполеоновская Франция и Турция, с 1806 года так же вступившая против России в войну. Чтобы поддерживать новоприобретенный геополитический анклав в Закавказье, Россия вынуждена была вступить в тяжелейшую, длившуюся полвека Кавказскую войну с горцами, угрожавшими коммуникациям на Тифлис по Военно-Грузинской дороге. Так что воевать русским силам в Закавказье приходилось, почти не зная подкреплений, по формуле «сотни против тысяч».

В таких-то условиях и раскрылся в полную силу военный гений «кавказского Суворова» - Котляревского, и этим объясняется молниеносная его карьера, удивительная даже для русской армии, не чуравшейся «молодых генералов своих судеб». Большую часть своей боевой биографии он командовал егерями – они действовали в рассыпном строю, были меткими стрелками и обладали высокой инициативностью, что было особенно важно на Кавказе. Котляревский умел воевать не числом, а умением, обрушиваться противнику как снег на голову, бросаться в штыковую, он умел управлять духом своих солдат и еще больше – солдат противника, которых он умел обмануть и запугать. Осознавая низкий боевой дух персидского воинства, он умел низводить его до полного ничтожества и паники. Взятые им малым числом при ничтожных потерях крепости становились неприступны.

Первую славу и первую рану капитан Котляревский получил в декабре 1803 г. при занятии предместий Гянджи, где взбирался на стены, даже не используя лестниц. Раненного в ногу капитана подхватил рядовой егерь Иван Богатырев, но был немедленно убит пулей в сердце. С поля боя Котляревского вывел молодой граф Воронцов, который в 1814 году выиграет бой у самого Наполеона, станет губернатором Новороссии и Кавказа и навсегда останется лучшим другом Котляревского.

В июне 1805 года полковник Карягин и майор Котляревский во главе 600 солдат направились в Карабах, хан которого признал власть России (основная часть территориальных приобретений той войны состояла в принятии русского подданства азербайджанскими ханами). Однако маленький отряд наткнулся на значительные силы во главе с сыном шаха и главным персидским военачальником Аббас-Мирзой. Соотношение сил было 1:50. Укрепившись на кладбище на берегу реки, русские потеряли треть отряда убитыми и ранеными. Карягин был ранен в спину, Котляревский – в левую ногу. Особенно позорным фактом стало дезертирство поручика Лисенко вместе с группой солдат перешедшего на сторону персов. Положение отряда Карягина казалось настолько безнадежным, что число дезертиров достигло 58 человек, то есть десятой части.

Тогда-то Котляревский впервые и продемонстрировал своё изумительное военное искусство. Бросив обоз на разграбление персов, русские ночью налегке не замеченные врагом, увлекшимся разграблением лагеря, выдвинулись в сторону крепости Шах-Булах. Под командой Котляревского русские егеря с налету взяли крепость, при этом майор был ранен картечью в левую руку. Однако Шах-Булах тоже оказался ловушкой – в нем не хватало продовольствия, ели конину и траву. И тогда новый рывок – в горную крепость Мухрату, при обороне которой численность войск не имела значения. На дороге к Мухрате встретилась канава, которую не могли преодолеть пушки, и тогда четверо добровольцев создали из своих тел мост, двое даже остались живы (этот подвиг запечатлен на знаменитой картине Франца Рубо «Живой мост»). Снова под командой Котляревского (дважды раненого) крепость берётся с налету, и в ней герои благополучно дожидаются деблокирования их Цициановым.

Вскоре Цицианова предательски убивает брат хана при переговорах о сдаче Баку. Голову русского военачальника отсылают шаху в Персию. Но и при преемниках Цицианова – Гудовиче, Тормасове, Паулуччи карьера Котляревского идет вверх. В 1807 году он подполковник, в 1808 – полковник. В 1810 ему поручают всего с одним батальоном занять неприступную крепость Мегри, на берегу Аракса, на границе с Персией современного армянского Зангезура. Пройдя недоступными горными тропами, Котляревский ошеломительным, почти бескровным налётом занимает укрепления Мегри, которые русские теперь смогут оборонять даже с небольшим гарнизонам. Выдвинутая к Мегри персидская армия Ахмет-Хана, сопровождаемая английскими офицерами, вскоре убедилась, что против Мегри в руках русских она бессильна, и начала эвакуацию на персидскую сторону Аракса. И вот, когда персидская конница переправилась, Котляревский с отрядом в 500 человек идет в штыковую атаку на персидскую пехоту, за час уничтожая несколько тысяч противников. За победу при Мегри он получает своего первого Георгия – 4-й степени и золотую шпагу «За храбрость». Однако впервые в жизни после новой раны Котляревский ощущает расстройство в здоровье и просит об отпуске.

Отпуск, впрочем, получается недолгим. В декабре 1810 Паулуччи, вдохновленный успехом при Мегри, решается поручить Котляревскому взятие крепости Ахалкалаки. Эта крепость была центральным пунктом, связывавшим турецкую и персидскую армии в их попытках вести совместные действия против России. В 1808 году Гудович пытался штурмовать её, но потерпел сокрушительное поражение. Егеря Котляревского, снаряженные складными лестницами, прошли среди лютой зимы горными тропами, где не летали даже птицы, и среди ночи 8 декабря обрушились на не ожидавших атаки турок. За полтора часа крепость была взята.

За Ахалкалаки Котляревский в 29 лет получает чин генерал-майора. А в 1811 году, преградив сколь военными маневрами, столь и искусной дипломатией дорогу Аббас-Мирзе в Карабах, исправив последствия катастрофы разгромленного персами отряда майора Джино, Пётр Степанович был удостоен ордена Святой Анны 1-й степени и пенсиона в 1200 рублей.

И вот наступил 1812 год, славный для русского оружия не только в центре России, но и на Кавказе. Русские силы в этом крае оказались в исключительно опасном положении. Перехватив роль «лучших друзей Персии» у французов, англичане пичкали Тегеран деньгами, оружием, военными инструкторами, лишь бы навредить России. В марте 1812 года английский посол в Тегеране подписал с Персией договор об антироссийском союзе. В июне 1812 в Персию прибыл генерал Малькольм с 350 британскими офицерами и унтер-офицерами для подготовки персидской армии против России. Шаху доставили 30 тысяч ружей, 12 пушек, сукно для мундиров. Британия обязалась выдавать Персии денежные субсидии. С началом войны с Наполеоном британцы формально перешли в положение друзей России. На деле же британские агенты продолжили попытки воспользоваться трудностями России, чтобы вытолкнуть её из Закавказья. При армии Аббас-Мирзы осталась часть британских офицеров, а на переговорах с русскими вместо дипломатов шаха почему-то появлялись англичане, причем с самыми решительными провокативными требованиям.

Почти одновременно к русскому главнокомандующему Ртищеву пришли известия, что Москва, спалённая пожаром, французу отдана, что взбунтованные грузинским царевичем Александром горцы перехватили военно-грузинскую дорогу, а значит не будет не то что подкреплений – даже писем. Бунтовщики приближались к Тифлису, и отчаянные лезгины уже «джигитовали у Авлабара» (тифлисского предместья). Наконец, стало известно, что большая армия Аббас-Мирзы заняла союзное России Талышское княжество на берегу Каспия, и английские инженеры построили там крепость Ленкорань, а теперь Аббас подошел к Араксу, угрожая вторгнуться на контролируемые Россией земли. Ртищев в такой отчаянной ситуации решил потянуть время переговорами, однако с подачи английских советников Аббас-Мирза сразу взял на них агрессивный тон, требуя от России уступки всего, занятого ею с 1800 года, включая Грузию.

Иную стратегию отстаивал Котляревский, предлагавший перейти Аракс и разбить персов. Дело дошло до публичной размолвки Ртищева и Котляревского, молодой генерал даже пригрозил отставкой. В этот момент он поражал всех своей решительностью: скажем, узнав о неуважении, проявленном карабахским ханом к России и её союзникам, он прискакал в сопровождении лишь одного казака на ханский двор и, угрожая правителю плеткой, заставил того просить прощения и полностью подчиниться русской власти. Созревание мятежа в русском тылу было пресечено на корню.

Ртищев уехал в Тифлис, взяв с Котляревского обязательство не переходить Аракс. Однако Пётр Степанович его почти сразу нарушил. Он послал Аббас-Мирзе провоцирующее послание. Тот, угрожая русским, перешел Аракс, потом, одумавшись, эвакуировался обратно. И тогда Котляревский, получив желанный предлог, решился действовать. Он отправляет Ртищеву письмо, в котором сообщает о намерении разбить Аббас-Мирзу и, тем самым, расстроить все его замыслы: «Сколько ни отважным кажется предприятие моё, но польза, честь и слава от меня того требуют, и я надеюсь на помощь Бога, всегда поборающего российскому оружию, и на храбрость вверенного мне отряда, что если останусь жив, неприятель будет разбит».

Котляревский объявляет по своему отряду «легкий поход», когда солдаты без шинелей берут с собой сухарей на 3 дня и 40 патронов вместо 60, и переправляется через Аракс, предварив предприятие краткой и выразительной речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять, но каждый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идём, братцы, и разобьём!»

Утром 19 октября 1812 года приближающихся русских обнаружил английский капитан Линдсей, не сразу даже осознавший, что это противник. Ещё менее верил в вероятность русского нападения сам Аббас-Мирза. Увидев подходящую татарскую вспомогательную конницу Котляревского, он бросил английскому офицеру фразу: «Это какой-то татарский хан едет ко мне». Когда англичанин обратил внимание сына шаха, что это все-таки русские, тот презрительно процедил: «Поросята сами лезут на нож». У Аббас-Мирзы были определённые основания для презрения: его армия насчитывала по разным подсчетам от 15 до 30 тысяч человек, то есть превышала силы Котляревского, имевшего 2221 человек, примерно в десять раз. Русские заняли господствующую высоту, отрезая Аббас-Мирзе пути отхода, и ударили с неё в штыки. Русским достался персидский лагерь и легкая артиллерия.

Аббас-Мирза укрепился в Асландузе, и той же ночью Котляревский повел свой отряд в новую атаку. Отдан был приказ не брать пленных, кроме самого шахского наследника. В полной тишине русские выдвинулись к персидским укреплениям, а потом с криком «Ура» ударили в штыки с трёх сторон. Среди персов начались хаос и паника, часть их укрылась в укреплении на холме, другие, решив, что там русские, атаковали их и многих перебили. Когда подоспели русские, они перебили оставшихся. Английский майор Кристи, командовавший персидской артиллерией, был ранен в шею, половина его батальона погибла, пытаясь вытащить его с поля боя. Утром майора нашли русские, но он ударил ножом офицера, пытавшегося помочь ему встать, и был в итоге застрелен русским казаком. Только Аббас-Мирза по счастливой случайности успел бежать в Табриз.

В качестве трофеев русским достались 12 английских пушек, включая одну, имевшую надпись: «От Короля над Королями Шаху над Шахами, в дар», в плен попали несколько британских унтер-офицеров. На поле боя осталось убитыми 9 тысяч персов. Котляревский велел написать в донесении, что их погибло полторы тысячи, прибавив, что если сообщить истинное число – всё равно не поверят.

Асландузское сражение, произошедшее тогда, когда никто на далёкой окраине ещё не знал об оставлении Москвы Наполеоном, бесповоротно разрешило кавказский кризис. Персы и англичане потеряли всякую надежду выдавить Россию из Закавказья, мятежи пошли на убыль. Котляревский получил в награду чин генерал-лейтенанта и Святого Георгия 3 класса. Однако сам герой полагал, что дело не сделано, пока в руках персов находится Ленкорань, запиравшая дорогу вдоль Каспия вглубь Персии.

Взяв с собой отряд в 1761 человека, Котляревский совершил марш через солончаковые Муганские степи и подошёл к крепости, имевшей гарнизон в 4000 человек. Британцы постарались над сооружением форта на совесть: высокие каменные стены, глубокие земляные траншеи, угловые бастионы. При соотношении сил 1 к 2,5 Ленкорань казалась неприступной. Котляревский обратился к талышам, выступая в качестве освободителя: «Слово русское не есть слово персидское: русский не знает коварства и не имеет никакой нужды в обманах», и те оставили сторону персов.

Генерал дважды предложил сдаться гарнизону Ленкорани, подчеркивая, что перед победителями при Асландузе у персов нет ни малейших шансов, однако командир гарнизона Садых-хан был персом старой закалки и поклялся умереть, но не сдаться (и свое обещание исполнил).

Тогда 30 декабря Котляревский обнародовал приказ о штурме. «Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть, за тем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю сдачу крепости, но он упорствует. Так докажем же ему, храбрые солдаты, что русскому штыку ничто противиться не может. Не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне; сии против тех ничего не значат».

31 декабря 1812 года под страшным персидским огнем три колонны штурмующих бросились в ров, а затем попытались атаковать стены. Что произошло дальше, описал сам Котляревский в письме журналу «Русский Инвалид», где его неосторожно назвали «не хотевшим умерить порыва личной храбрости»:

«Сказать о генерале «не хотевший умерить порыва личной храбрости» всё равно как и сказать «неумевший», а сие то же, что и неумевший управлять собою, и, следовательно, неспособный командовать другими; ибо такой генерал безрассудной храбростью может увлечь в погибель войска ему вверенные… - возмущался Котляревский, - Командующий генерал не должен находиться лично на штурме, и ежели б я был только нехотевший умерить порыва личной храбрости, то справедливо заслужил бы название дерзкого храбреца. Необыкновенный штурм не мог бы кончиться успехом при соблюдении обычных правил.

Происходило так: пред наступлением штурма, когда устроились колонны, я был в каждой из них, сказал всё, что мог и как умел к воспламенению духа; объявил, что отступления не будет, и что нам должно взять крепость или умереть, видел готовность на сие и, приказав выступить в пять часов, остался на ближней батарее. Жесточайший огонь, довольно долго продолжавшийся, показал упорство защиты, но я всё надеялся, что храбрость преодолеет, когда получил рапорт, что командовавший колонною Полковник Ушаков убит, многие офицеры так же убиты, и колонна остановилась во рве неподвижно. Тут уж не время было оставаться мне зрителем ужаса и соблюдать правила для того, чтобы взять крепость. Я пошёл, принял лично команду над первою колонною, и едва успел воспламенить дух и увидеть храбрых гренадер, полетевших на лестнице, как поражен был тремя пулями, из коих одною в голову, но дело было сделано: храбрейшие из храбрых водрузили знамя победы на стенах Ленкорана».

Спустившийся в ров Котляревский был немедленно ранен в ногу. Придерживая рукой окровавленное колено, он указал на стену. Солдаты двинулись вперёд, и в этот момент в генерала попали еще две пули. Одна вошла в правую часть головы, раздробила челюсть, выбила глаз, и полководец пал сражённый на гору трупов. Однако увиденная солдатами его гибель не деморализовала их, а напротив, ожесточила – они овладели стенами, открыли с них артиллерийский огонь. Весь персидский гарнизон был перебит, но и потери русских были ужасающими – 16 офицеров и 325 нижних чинов убитыми. Так много войск Котляревский никогда не терял.

Никто не ожидал, что отысканный среди трупов генерал, почитавшийся убитым, придёт в себя. По легенде он сказал: «Я умер, но всё слышу, и уже догадался о победе вашей». Изуродованному Котляревскому доставало сил распоряжаться обратной дорогой и отписать реляцию Ртищеву, в которой были такие слова: «Я сам получил три раны, и благодарю Бога, благословившего запечатлеть успех дела сего собственною моей кровью. Надеюсь, что сей же самый успех облегчит страдания мои». Взятие Ленкорани сломило волю персов, бывшие союзниками России в Европе англичане больше не могли поддерживать в Азии дипломатическую двусмысленность, а потому вскоре был заключен Гюлистанский мир, по которому Персия полностью признала приобретения России в Грузии и Азербайджане. Этот мир был заслугой именно Котляревского.

Однако состояние генерала было ужасающим. У него были разрушены правая скула, челюсть, часть височной кости. Он потерял правый глаз, раздробленные куски костей со страшными мучениями выходили через правое ухо или впивались в мозг. Было очевидно, что вернуться к службе он не сможет, хотя первое время генерал не терял надежду излечиться. За свой подвиг он был удостоен Георгия II класса, а также получил отпуск для излечения с полным сохранением жалования.

Полковой доктор, как мог, облегчал его страдания и доступными тогдашней медицине методами извлекал кости. Благодарный Котляревский назначил этому врачу (имя его, к сожалению, нигде не упоминается) пожизненную пенсию и выплачивал её 39 лет, до последнего дня своей жизни, даже когда сам терпел нужду.

В качестве «последнего средства» к исцелению виделись кавказские минеральные воды, к коим и просил отпустить Котляревского Ртищев. Долгое лечение водами позволило немного стабилизировать состояние страдальца, но не более того. Он не мог находиться на улице большую часть года, холод причинял его обнаженному мозгу невыносимые страдания, поэтому дышать свежим воздухом он мог только летом. Правую сторону его лица перекосило, глаз отсутствовал. Однако никто не слышал от него никаких жалоб. Лишь в письмах ближайшему другу Воронцову время от времени он меланхолично замечал: «Руки мои от слабости чрезвычайно трясутся».

Котляревский покупает себе небольшое имение Александрово под Бахмутом (ныне Донецкая область), где селится вместе с раненым при Асландузе соратником майором Шультеном. Построив на свои средства храм, он приглашает служить в нём своего отца-священника. Генерал даже предпринимает попытку жениться на дочери своего друга майора Енохина. Но его брак стал новой трагедией – жена и ребенок умирают родами.

Тем не менее, Котляревский не сдается. Его образ «живого трупа» - не более чем романтическая литературная выдумка. На деле он занимается хозяйством, в частности разводит мериносов, постоянно ходатайствует за своих бывших солдат и ветеранов былых войн, много читает, ведёт интенсивную переписку, отправляет полемические заметки в журналы, дающие ошибочные сведения о его походах. В 1835 году из под его пера выходит чеканная формулировка:

«Подвиги во славу Отечества должны оцениваться по достоинствам их, а не по частям света, в коих проходили. Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия не менее драгоценна, чем пролитая в Европе, на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персов причиняют одинаковые страдания».

Не правда ли – меньше всего ждёшь от «живого мертвеца» таких блистательных риторических формул? Но принять волю царя и возглавить русские войска в новой войне с Персией он всё-таки не может, слишком сильны страдания, и невозможно находиться на улице.

Значительные улучшения происходят в состоянии Котляревского после 1837 года, когда он покупает себе в Крыму, возле Феодосии, мызу «Добрый Приют». Крымский климат оказывается для него целебен, он может находиться на улице круглый год, дружится с живущим в Феодосии молодым художником Айвазовским. Впрочем свои улучшения Котляревский приписывает не столько перемене климата, сколько чрезвычайно модной в этот период гомеопатии. Он даже спорит по этому предмету с трезвомыслящим другом Воронцовым: «Доведённый лечением аллопатов до гроба и, можно сказать, приговоренный ими к смерти, бросив их и принявшись за гомеопатию – я воскрес, и, избавясь от всех страданий болезненных и истязаний аллопатических, живу новую жизнью без мучений 13 лет».

Котляревский готов признать целебную силу крымского климата, но, все-таки, верит в силу «благодетельных крупинок», исцеляющих его от всех болезней (пишет он это за год до смерти, в 1850 году). Вполне можно допустить, что в виду бессилия тогдашней медицины всерьёз помочь Котляревскому именно отказ от её вмешательств, а не гомеопатия, послужил улучшению его самочувствия и облегчению боли.

У Котляревского наблюдались характерные черты перелома височной кости с ушным кровотечением, выраженный парез лицевого нерва, очаговые симптомы, связанные с поражением коры височной доли – прежде всего, шум в ушах и судороги конечностей. Однако большинство признаков очагового симптома отсутствует – генерал понимал речь, у него не было серьёзных нарушений памяти, его пораженный болезненными ощущениями мозг функционировал отменно, да и в целом его организм работал на зависть многим. Если судорожные руки иной раз отказывались держать перо, то ходил генерал на своих многажды простреленных ногах с такой скоростью и четкостью, что никто из родственников обычно за ним не успевал.

В последние годы жизни Котляревский жаловался на выраженные неврологические боли в голове: «При малом шуме или громком разговоре нескольких особ она как будто раздувается, в ней происходит необыкновенный гул, которого описать нельзя, и я делаюсь как бы ошеломленным, а если и доходит сколько-нибудь до слуха, то почти не понимающим». Однако такие признания Котляревский делает в мае 1851 незадолго до смерти, причем описывает эти симптомы как новые, а значит в предыдущие сорок лет они не были так очевидно выражены.

Петр Степанович скончался в 69 лет, то есть возрасте, который и сейчас превышает среднюю продолжительность жизни у мужчин в России. Умирал он в здравом уме и твёрдой памяти, более всего переживая о том, что не успевает обвенчаться со своей двоюродной племянницей и, тем самым, обеспечить ей право на генеральскую пенсию. Его последним документом оказалось педантично написанное завещание, в котором он указывает, кому из двоюродных племянников и в каких случаях надлежит оказывать помощь из его наследства, и велит главным наследником сделать того, кто «одарен талантами, коими более других мог бы послужить Отечеству». 21 октября 1851 года в 11 часов ночи он поднялся с кровати, велел посадить себя на кресло и скончался. Его похоронили в саду имения, а его друг Айвазовский начал сооружать над могилой часовню-мавзолей. В советский период и часовня, и могила были утрачены, теперь на этом месте санаторий Минобороны России, но могилу Котляревского ещё только предстоит найти (и, если она будет найдена, исследовать его череп, больше узнав о его ранениях).

Неимоверные страдания, делавшие невозможным продолжение военной службы, не сломили ни духа, ни разума, ни воли к жизни генерала Котляревского. Он не «похоронил себя заживо», но остался человеком ума и действия, примером исключительной жизнестойкости даже при превосходящих воображение боевых травмах.

Котляревский был навечно зачислен в списки Грузинского гренадерского полка, над которым был шефом. До 1918 года на ежевечерней перекличке фельдфебель первой роты первого батальона выкликал: «Генерал от инфантерии Петр Степанович Котляревский». Правофланговый рядовой отвечал: «Умер в 1851 году геройской смертью от сорока ран, полученных им в сражениях за Царя и Отечество!»

О, Котляревский! Вечной славой
Ты озарил кавказский штык!
Помянем путь его кровавый —
Его полков победный клик...
Домонтович

В конце XVIII в. южные границы Российской империи вплотную придвинулись к кавказскому хребту, что побудило русское правительство сформулировать основы кавказской политики России. Ее общий характер и направленность были определены указом Екатерины II от 28 февраля 1792 г., в котором подчеркивалось, что следует «не единою силою оружия побеждать народы, в неприступных горах живущие, но паче правосудием и справедливостью приобретать их к себе доверенность, кротостью смягчать, выигрывать сердца и приучать их более обращаться с русскими». Этим же указом кавказскому командованию вменялось в обязанность строго следить, чтобы от русских солдат и офицеров «не было чинено ни малейших притеснений и обиды горцам».

Императоры Павел I и Александр I продолжили традицию покровительства по отношению к народам Кавказа, благодаря чему в конце XVIII-начале XIX в. Грузия, Дагестан и многие чеченские аулы добровольно перешли в российское подданство.

Иран с большим недовольством следил за укреплением России на Кавказе. Тайные агенты иранского шаха распространяли среди мусульманского населения слухи об ужасной участи, ожидающей правоверных под властью «Белого Царя». Было ясно, что Иран не собирается уступать без боя свою сферу влияния на Кавказе. Одним из героев русско-персидских войн рубежа XVIII - XIX вв. стал Петр Степанович Котляревский.

Он был сыном священника села Ольховатка под Конотопом, и путь его был определен: учеба в бурсе и служба на каком-нибудь сельском приходе. Но в 1794 году проезжий офицер Лазарев увез с собой четырнадцатилетнего отрока, и Петр прошел все ступени армейской службы от солдата до генерала в кавказской армии.

В конце XVIII века русским солдатам пришлось защищать Грузию от персидских войск. В этих войнах было пролито немало русской крови.

Однажды 40-тысячная армия персидского полководца Аббаса ринулась в Карабах. У Котляревского был под командованием всего один батальон егерей - 150 человек. Ничего не поделаешь: Петр Степанович приказал отступать. Аббас пустился в погоню за маленьким русским отрядом и настиг его в пяти верстах от крепости Мухрат. На горных тропах завязалась жестокая битва, но поредевший батальон прорвался и затворился в крепости. Выдержав 8 дней осады, русские дождались подкрепления из Тифлиса. Обескураженные персы сняли осаду. А потом Котляревский смело выступил против всей армии Аббаса и разбил ее при Мигри. Персы в ужасе бросались в Аракс, и запруженная их телами река вышла из берегов. С тех пор одно имя Котляревского приводило персов в трепет.

Секрет своих побед Петр Степанович объяснял так: «Обдумываю холодно, действую горячо». 1812 год застал его в чине генерал-майора, но в кавказской армии ему дали прозвище генерал-метеор — так стремительны и фантастичны были его победы, а поражений он не знал. Когда, воспользовавшись продвижением наполеоновских войск в глубь России, Аббас решил взять реванш, Котляревский двумя решительными ударами снова разбил персов. Точка в этой затянувшейся войне была поставлена 1 (13) января 1813 года, когда войска Котляревского штурмом взяли крепость Ленкорань. В ходе кровопролитнейшего боя весь гарнизон был истреблен. Пленных не брали, т.к. командование крепости дважды отклонило предложение о капитуляции. Котляревский лично водил солдат в атаку и получил тяжелейшие ранения . Его с выбитым правым глазом, раздробленной верхней челюстью и простреленной ногой нашли во рву под грудой тел. Раны были настолько ужасны, что солдаты стали его оплакивать, думая, что их любимый командир мертв. Котляревский открыл уцелевший глаз и сказал: «Я умер, но все слышу и уже догадался о победе вашей».

Даже грозные события 1812 года не затмили славных побед Котляревского, одержанных им в далеком Закавказье.
«Кровь русская, — говорил сам Петр Степанович, — пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна, чем пролитая в Европе, на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персиян причиняют одинаковые страдания». Один из военных русских писателей справедливо заметил: «Читая про подвиги войск во время первой персидской войны в Закавказье, можно подумать, что читаешь жизнеописания величайших героев древнего Рима и Греции».

Победы Котляревского обеспечили заключение благоприятного для России Гюлистанского мира, подписанного 5 ноября 1813 г. от имени России генерал-лейтенантом Н.Ртищевым. Иран согласился на включение в состав Российской империи Дагестана, Грузии, Абхазии, а также ханств Карабахского, Дербентского, Бакинского и ряда других территорий. Договор также предоставлял России исключительное право иметь военный флот на Каспийском море и выступать третейским судьей в иранских династических спорах. Присутствие России на Кавказе получило международное признание.

Сам же «генерал-метеор», награжденный орденом святого Георгия 2-й степени, страдая от полученных ран, «живым мертвецом» уехал домой, в Малороссию. На пожалованную Александром I сумму Котляревский купил себе имение около Феодосии. Дальнейшая его жизнь больше походила на пытку. «Светлая жизнь Котляревского, — говорит один из его биографов, — резко распадается на две совершенно отдельные части: в продолжение первой он служит славой и гордостью русского войска; в течение второй — украшением всего человечества. Первая ознаменована геройскими победами, вторая посвящена безропотным тридцатидевятилетним страданиям от множества ран, полученных им на Кавказе».

Генерал-метеор вышел в отставку 35-летним инвалидом. В 1826 году Николай I предложил Котляревскому должность главнокомандующего на Кавказе в новой войне с Персией и Турцией, но Котляревский отказался. Легенда гласит, что однажды Котляревский побывал в Петербурге, на приеме в Зимнем дворце, где царь спросил его: «Скажите, генерал, кто помог вам сделать столь удачную военную карьеру?» «Ваше величество, — ответил герой, — мои покровители — это солдаты, которыми я имел честь командовать, и только им я обязан своей карьерой».

Пушкин посвятил кавказскому герою следующие строки:

Тебя я воспою, герой,
О, Котляревский, бич Кавказа!
Куда ни мчался ты грозой —
Твой путь, как черная зараза,
Губил, ничтожил племена...
Ты здесь покинул саблю мести,
Тебя не радует война;
Скучая миром, в язвах чести,
Вкушаешь праздный ты покой
И тишину домашних долов.

Жизнь 70-летнего героя оборвалась 21 октября 1851 года. В его доме не нашлось даже рубля на погребение, потому что почти всю свою генеральскую пенсию тратил на солдат-инвалидов, своих соратников по походам. За несколько дней до кончины Котляревский приказал принести высочайший рескрипт, приглашавший его на службу, и шкатулку, ключ от которой он всегда хранил у себя. В шкатулке оказалось сорок костей, вынутых после битвы у Ленкорани из его головы. «Вот, — сказал Петр Степанович домашним, указывая на кости, — что было причиной, почему я не мог принять назначение государя и служить до гроба престолу и отечеству... Пусть они останутся вам на память о моих страданиях».

Котляревского похоронили в саду возле дома. Еще при жизни новый наместник Кавказа князь Михаил Воронцов поставил ему памятник.

Надписи на памятнике:
На одной стороне: «Близ сего места 2 декабря 1803 года, при взятии садов и форштадта крепости Ганжи, под главным начальством и в присутствии генерала князя Цицианова, ранен в первый раз пулей в ногу 17-го егерского полка капитан Котляревский».
На другой стороне: «Скромный сей памятник герою Асландуза и Ленкорани соорудил в 1850 году, бывший с ним в этом деле, гвардии поручик граф Воронцов, впоследствии главнокомандующий и наместник Кавказский».

"Биография моя никогда не выйдет - от этого потери не будет, но одно верное описание военных дел, в которых я принимал участие, может принести пользу военной молодежи". (Котляревский П.С.)

Что надо знать о Котляревском

Одинаково талантлив как военный тактик и дипломат.
- Привел земли нынешнего Азербайджана под руку Российской Империи, отвоевав их у Персии и Турции. Если бы не он, то не было бы никаких Азербайджанов, Грузий и Армений. От слова "вообще".
- Блестящий стратег и тактик боя. Его конек - детальное планирование, внезапный штурм и активные действия ночью.
- Обладал даром маскировки вообще и маскирования намерений в частности. Прекрасно "видел" театр военных действий, что всегда с выгодой использовал.
- Накануне и в тяжелое время войны с Наполеоном, именно блестящие действия Котляревского на Кавказе не позволили открыть полноценный "второй фронт" Персам и Туркам, поддерживаемых британскими советниками.
- Троллил персов под ником "Кавказский колдун", который они сами ему с перепуга и дали.
- Воспет Пушкиным и Домонтовичем.

Это вкратце. Теперь по порядку.

Сын сельского священника в селе Ольховатка. Грамоту знал сызмальства. Умен, подвижен, смел, находчив. Чем и привлек внимание подполковника Ивана Лазарева, которого в возрасте 10 лет спас звоном колоколов местной церкви в бурю. Экипаж заблудился близ их деревни, но кони на звон вынесли полузамерзших ездоков к самой деревне.

В 11 лет зачислен квартирьером в 4-ый батальон Кубанского егерского корпуса по протекции командира батальона Ивана Лазарева. Квартирьер (на секундочку) - это не что-то блатное, а участник рекогносцировочной группы которая, двигаясь впереди воинского формирования, изучает предполагаемый район остановки и размещения войска, собирает сведения об источниках воды, общем санитарном состоянии региона. Почти разведка.

В 12 уже сержант. В 14 лет участвует в первом своем военном походе против Персии. Отличился при осаде Дербента. За три года, прочел всю походную военную библиотеку Лазарева.

В 17 лет он подпорутчик, адьютант Лазарева - шефа 17-го егерского полка, а далее и всей ГСВГ - "Группы советских войск в Грузии" :-) Причем, все по делу: Котляревский отслеживает военно-политическую ситуацию в регионе, ведет всю официальную переписку Лазарева, вплоть до писем грузинскому царю, выполняет ответственнейшие политические поручения, такие как склонение карталинских князей к переходу в российское подданство. В 17 лет!

В 18 лет произведен в штабс-капитаны и награжден орденом Св. Иоанна Иерусалимского за обеспечение взаимодействия русских и грузинских войск и личную доблесть в сражении с Персидским шахом Омар-ханом у селения Кагабет.

В 20 лет он - командир роты егерей, награжден орденом Св. Анны 3-й степени, получил звание майора за штурм крепости Гянджи. Дважды ранен, с поля боя его под огнем вытащил другой герой - молодой офицер граф Михаил Воронцов - будущий генерал-фельдмаршал и наместник Кавказа.

Не оправившись еще от ран, ведет переговоры с ханом Селимом, убеждает того не выступать на войну против русских, в результате чего, в дальнейшем, контролируемые им территории добровольно вошли в состав РИ. Этим фактом, непоправимо был разорван шаблон понимания статус-кво на востоке у персидского шаха.

Стал легендой Кавказа после серии боев в составе отряда полковника Карягина с армией сына персидского шаха Аббаса-мирзы. Кратко об этих эпических действиях:
Егеря (600 чел.) при двух орудиях выступили на разведку и реконгсценировку в поисках 20-тысячной армии Аббаса-Мирзы.

24 июня встретили авангард персов в 3000 чел. Используя складки местности, не прекращая движения, шесть часов отбивали атаки противника, ушли к реке Аскаран, и стали лагерем.
Персы не дали времени возвести укрепления, быстро подтянули 10000 чел. и за 9 часов светлого времени суток, русский отряд отбил несколько кавалерийских и пехотных атак.

25 июня днем стороны не воевали. Персы ждали подкреплений, русские хоронили убитых и лечили раненых. Потери: пол-отряда. Ночью Котляревский с ротой егерей сделал вылазку из лагеря, и уничтожил три персидские батареи - почти всю артиллерию персов. Но легче не стало - 27 июня подошли остальные силы персов, подтянули артиллерию. Итого стало 300 против 15000.
Зерг-раш персов отбили к ночи с превеликим трудом и помощью такой-то матери. Котляревский и Карягин были ранены.

Котляревский выдвинул дерзкий план: пока не замкнулось окружение, бросить обоз, в тихую, на легке уйти из лагеря до недалеко стоящей крепости персов Шах-Булах, захватить её и там пересидеть за стенам, подлечиться и отдохнуть.
В ночь на 28 июня, сумасшедший план был выполнен предельно точно. Отряд был замечен только у стен крепости, которую русские взяли штурмом.

Персы снова взяли в окружение крепость на сколько это позволял рельеф. За неделю у наших закончилось скудное продовольствие, затем закончились лошади, потом закончилась даже трава. Аббас, восхищенный смелостью и мужеством русских, сделал широкий восточный жест - предложил службу шаху и почести. Котляревский ответил, что предложение весьма годное, но его бы в тишине денька четыре обмозговать, а то от взрывов уши позакладывало.

Стрельба стихла. В конце перемирия, Котляревский с башни прокричал что русские приводят себя в порядок и по утру будут торжественно сдаваться на предложенных почетных условиях.
Ночью в лагере Аббаса началось веселье и воскурились травы. А русские снова тихо ушли, чтобы захватить следующую небольшую крепость Мухрат, в 25-верстах, в которой находились большие продовольственные запасы.

Для имитации присутствия личного состава в крепости, оставили горстку умелых егерей, которые еще несколько часов создавали видимость бурной деятельности за стенами, и только под утро ушли вслед за отрядом. Мухрат нашими был захвачен также внезапно, яростно и без пленных. Котляревский снова ранен. Просидев в окружении еще 8 дней, отбив атаки персов, оставшиеся егеря (около 100 чел.) дождались подхода основных сил генерала Цицианова.

Став легендой и у своих и у врагов, Котляревский выполняет различные задачи где силой оружия, где силой убеждения, посулов и личного своего расположения. Так правитель Ширванского ханства - Мустафа-хан, став личным другом Котляревского, добровольно присоединил свои земли к РИ.

В 25 лет он уже полковник, с пятью сотнями егерей, пройдя горными тропами, захватил внезапным штурмом неприступную крепость Мигри - стратегически важный пункт, с гарнизоном в 2000 чел. Потери егерей - 35 чел., Котляревский ранен. Сидя в крепости, Котляревский троллит 10-тысячный корпус под командованием Ахмет-хана, отбивая все атаки и совершая дерзкие вылазки. Самая удачная из которых - ночная, беззвучная, в штыки атака на лагерь пехоты персов близ переправы через Аракс. Перерезав под 4000 мечущихся в ужасе персов, наши вернулись в крепость с 9 чел. ранеными и одним убитым.

За взятие Мигри Котляревский получил орден Св. Георгия 4-й степени, а за ночную адскую поножовщину на Араксе - золотую шпагу с надписью "За храбрость". Но главной наградой Котляревскому, был задокументированный (!) факт того, что Персы, после Мигри и Аракса, прозвали его шайтаном, питали к нему суеверный страх и часто непроизвольно писались по ночам.

Русское командование на Кавказе, видимо, тоже слегка уверовало в "белого шамана Котляревского", и стало ставить задачи непосильные. Например, взять турецкую крепость Ахалкалаки двумя батальонами гренадеров, причем без артиллерии, т.к. в декабре пушки по горам не потаскаешь.

Операция была спланирована и проведена, как всегда блестяще и опять ночью. Защитники крепости заметили наших лишь тогда, когда они начали переправляться через крепостной ров. Через полтора часа все было кончено. Наши потери: 1 убитый и 29 раненых.

В 29 лет за штурм Ахалкалаки Котляревский был произведен в генерал-майоры. Все батальоны, участвовавшие в штурме, получили Георгиевские знамена. В марте 1812 г. Котляревский, с отрядом 1000 гренадеров и казаков при трех орудиях, захватил еще одну неприступную крепость Кара-Ках.

Персы по ночам теперь стали еще и непроизвольно какаться. Все, кроме самоуверенного Аббаса-Мирзы. Его влажные мечты, бурно подогретые британскими советниками в его ставке, гнали его вперед, мотивируя тем, что Москва под Наполеоном и Петербург крайне озабочен войной с узурпатором.

Английский генерал Малькольм и 350 британских офицеров - это сила не малая. 30000 английских ружей, 12 орудий Британия бесплатно подарила Шаху, а так же личный подарок короны - 36 фальконетов с надписью "От Короля над Королями Шаху над Шахами в дар". Плюс финансирование на 3 года войны с Россией. Стоит о таких вещах вспоминать, когда творческая интеллигенция ржет над фразой "Англичанка постоянно гадит России".

Разведка у русского генштаба работала безупречно, командование видело все эти недвусмысленные приготовления и решив, что худой мир лучше хорошей войны, послало в ставку Аббаса-мирзы делегацию с предложением о мирных переговорах.

Однако встретил их там не Аббас, не нач. штаба, не персидские дипломаты, а англичанин-советник сэр Оусли. Встретил простым как топор требованием возврата Грузии. Русское командование стало готовиться к войне на два фронта.

В августе 1812 г. Аббас собрал 30000 войско, половину которого готовили британские специалисты и отжал крепости Ленкорань и Аркиван, неиллюзорно намекая на прогулку до Баку. В октябре, в битве при Асландузе эту армаду разбил Котляревский, имея в 6 раз меньше людей и в 2 раза меньше артиллерии.

В два приема, выдав два последовательных, различных по технике и тактике боя, один из которых (как вы уже догадались) был ночным. Потери русских: 28 убитых и 99 раненых. Потери персов: несколько тысяч убитых, 500 пленных. Аббас бежал с личной охраной. В персидских хрониках эта битва охарактеризована как: "мрачная и кровавая ночь, которая поистине была примером для Страшного суда".

Котляревский получил генерал-лейтенанта и орден св. Георгия 4 степени. Лебединой песней Котляревского стало взятие отстроенной по новейшим фортификационным технологиям англичанами крепости Ленкорань под Новый Год 1813 г. Это положило конец войне. В пользу России. Перед сражением, стороны обменявшись едкими письмами, в духе благородного дворянского троллинга, поняли что достойны друг друга и биться предстоит насмерть. Насмерть и бились. 6 часов подряд. Из 4000 защитников, в живых остались под 300 тяжело раненых. Потери русских из 1800 чел.: 340 убито, 609 ранено.

Котляревский трижды тяжело ранен - одно ранение в ногу и два в голову. Его нашли в груде тел, сочли мертвым. Но Котляревский, услышав сказанные о нем слова, открыл глаза и сказал: "Я умер, но я всё слышу и уже извещен о победе нашей". Израненный, Котляревский уже не мог служить Царю и Отечеству и уволился со службы.Уехал в Россию, повидался с отцом, купил деревеньку близ Бахмута. Почти всю свою пенсию Петр Степанович тратил на помощь увечным солдатам.

Через 13 лет, в день своей коронации, Николай I предложил ему стать главнокомандующим Кавказской армией. Котляревский вынужден был с горечью отказать, т.к. здоровье не позволяло. В конце жизни переезжает в Крым, под Феодосию. Умер он в 1852 г., у него не осталось даже рубля на погребение. Котляревского похоронили в саду возле дома. Во время похорон, на рейде выстроилась эскадра кораблей Черноморского флота с приспущенными траурными черными флагами.

В честь Котляревского, по инициативе Айвазовского близ Феодосии, на высокой горе в виду моря, был построен мавзолей, ставший музеем. Смерть помешала художнику исполнить замысел до конца: прах Котляревского так и остался лежать в саду, который он сам посадил.

"Биография моя никогда не выйдет - от этого потери не будет, но одно верное описание военных дел, в которых я принимал участие, может принести пользу военной молодежи"
(Котляревский П.С.)

Подробнее о Петре Степановиче можно прочесть тут:

1. А.В. Потто - "Кавказская война".

Дополните информацию о персоне

Биография

Родился 12 (23) июня 1782 года в селе Ольховатка Купянского уезда Харьковской губернии, в семье священника.

Учился в Харьковском духовном училище.

С 1793 года воспитывался в пехотном полку в Моздоке. В 1796 году участвует в походе русских войск в Персию, штурме Дербента. В 1799 году произведен в офицеры и назначен адъютантом к И. Лазареву, генерал-майору и шефу 17-го егерского полка, сопровождал его в переходе через Кавказский хребет в Грузию. После Котляревский помогал ему в административном устройстве края. В 1800 году Котляревский принял участие в отражении 20-тысячного отряда лезгин, подступивших к Тифлису, получил чин штабс-капитана. После трагической гибели Лазарева П.С.Котляревский становится командиром роты 17-го егерского полка, хотя ему и предлагали быть адьютантом главнокомандующего на Кавказе князя Цицианова. В 1803 и 1804 годах П.С.Котляревский дважды принимает участие в штурмах Гянджи, оба раза был ранен, за храбрость награжден орденом святой Анны 3-й степени. Вскоре ему был присвоен чин майора.

Петр Степанович Котляревский принял самое активное участие в русско-персидской войне 1804 - 1813 годов. В 1805 г. он со своей ротой в составе отряда полковника Корягина защищал от нашествия персов Карабах, принял участие в сражении на реке Аскарани. Несмотря на полученные новые два ранения, Котляревский вскоре принял участие в экспедиции против бакинского хана, а в 1806 году вновь сражался против персов на реках Аскарани и Хонашин. В 1807 году 25-летний Котляревский был произведен в полковники. В 1808 году он участвовал в походе в Нахичеванское ханство, в поражении персов при деревне Карабаб и в овладении Нахичеванью. С 1809 года ему была поручено обеспечение безопасности Карабаха. В 1810 году Котляревский захватил крепость Мигри, выдержал осаду, а затем разбил иранские войска на реке Аракс. За доблестные действия был награжден орденом святого Георгия 4-й степени и золотой шпагой с надписью: "За храбрость".

В 1811 году Котляревскому было поручено остановить наступление персов и турок со стороны Ахалциха, для чего он решил овладеть крепостью Ахалкалаки. Взяв с собой два батальона своего полка и сотню казаков, Котляревский в три дня перевалил горы, покрытые глубоким снегом, и ночью штурмом взял Ахалкалаки. За этот успешный поход он был произведен в генерал-майоры.

19-20 октября 1812 года П.С.Котляревский разбил превосходящие силы Аббас-Мирзы при Асландузе, за что был удостоен чина генерал-лейтенанта и ордена святого Георгия 3-й степени. 1 января 1813 года Котляревский с 2-тысячным отрядом штурмом овладел Ленкоранью, что решило исход русско-персидской войны. Во время сражения сам Котляревский был тяжело ранен, так что после окончания войны ему пришлось выйти в отставку. После начала русско-иранской войны 1826 - 1828 годов император Николай I удостоил ветерана предыдущей войны с Персией чином генерала от инфантерии и даже хотел назначить Котляревского командующим войсками, но по состоянию здоровья П.С.Котляревский был вынужден отказаться от этой миссии.

Оставшиеся годы своей жизни Петр Степанович Котляревский провел в основном своих имениях, сначала близ г. Бахмута, а затем близ Феодосии в Крыму, где и скончался 2 ноября (по нов. ст.) 1852 года.

Достижения

генерал от инфантерии (1828)

Награды

Орден Св. Анны III степени
Орден Св. Георгия IV степени и золотой шпагой с надписью "За храбрость" (1810)
Орден Св. Георгия III степени (1812)

Разное

Много лет он прожил уединенно, мучимый своими ранами. Став угрюмым и молчаливым, Котляревский проявлял неизменную доброту и щедрость к окружающим. Получая хорошую пенсию, он помогал беднякам, особенно из числа своих бывших воинов, ставших, как и он, инвалидами, они получали пенсию от него лично. Зная, что его имя нередко забывают в сравнении с героями Отечественной войны 1812 г., Котляревский говорил: "Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна, чем пролитая в Европе, на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персиян причиняют одинаковые страдания".
Умер он в 1852 г., и у него не осталось даже рубля на погребение.
Когда генерала хоронили, на рейде выстроилась эскадра кораблей Черноморского флота с приспущенными траурными черными флагами.
В Грузинском гренадерском полку, который носил имя генерала Котляревского, на ежедневной перекличке фельдфебель Первой роты Первого батальона называл: «Генерал от инфантерии Петр Степанович Котляревский». Правофланговый рядовой отвечал: «Умер в 1851 году геройской смертью от 40 полученных им ран в сражениях за Царя и Отечество!».
Котляревского похоронили в саду возле дома.
Еще при его жизни главнокомандующий на Кавказе князь М.С.Воронцов, поклонник Котляревского, поставил ему памятник в Гяндже, которую тот в молодости штурмовал.
После смерти генерала-героя в его честь по инициативе художника И.Айвазовского близ Феодосии, на высокой горе в виду моря, был построен мавзолей, ставший музеем.

Библиография

Ватейшвили Д.Л. Генерал П.С. Котляревский: Очерк жизни и бое вой деятельности.-Тбилиси: Мецниереба, 1980. - 139 с.: ил.
Георгиевские кавалеры: Сборник в 4 т. T.I: 1769 - 1850 / Сост. А.В. Шишов. - М.: Патриот, 1993. - С. 235- 240.
Дема Е. Человек удивительного мужества: [О ген. от инф. П.С. Котляревском] // Воен. вестник. - 1994. -№ 5.-С. 74-78.
Кавказская война и ее герои. Ч. 2: Котляревский и Слепцов. - 3-е изд. - СПб.: "Досуг и дело", 1903. - 35 с.
Керсновский А.А. История русской армии: В 4 т. Т. 1.- М.: Голос, 1992.-С. 235-240.
Пикуль B.C. Воин, метеору подобный // Пикуль В.С. Избранные произведения: В XII т. Т. XII: Исторические миниатюры. - М.: Голос, 1994.-С. 38-47.
Потто В.А. Котляревский. (Отрывок из кн. того же автора "Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях").-СПб.: тип. В. Березовского, 1898. - 36 с.: ил.
Соллогуб В.А. Биография генерала Котляревского. - 3-е изд. - [СПб.: тип. Гл. упр. Уделов, 1901.-158 с.
Соханская Е.А. Биографический очерк генерала от инфантерии Котляревского. - СПб., 1879. - 32 с.
Бобровский, "История 13 лейб-Гренадерского Эриванского полка", СПб. 1892 г., т. II-VII; Казбек, "История Грузинского полка", 1865
Шабанов, "История лейб-Гренадерского Эриванского полка", ч. 1, гл. 5-6
"Кавказ", 1852 г., № 62, 1866 г. №№ 21, 46, 65
"Северная Пчела", 1840 г, № 255
"Русский Инвалид" 1837 г. №№ 25-22
"Русский Архив", 1876 г., №№ 10, 203 - 204
"Воспоминания Вигеля", т. I, ч. 4. 176
"Военный Сборник" 1871 г., т. 78, № 3, 165-196, "Генерал Котляревский"
"Таврические епархиальные ведомости", 1870 г., № 22
"Таврические губернские ведомости", 1871 г., 62 и 64

Пётр Котляревский — это легенда! Ещё при жизни его именовали «кавказским Суворовым» и «генералом-метеором», ему посвящал стихи Пушкин, сравнивая полководца с […]

Пётр Котляревский — это легенда! Ещё при жизни его именовали «кавказским Суворовым» и «генералом-метеором», ему посвящал стихи Пушкин, сравнивая полководца с неодолимой стихией…

Котляревского сравнивали с Суворовым, но он превзошёл его, выходя на бой с противником, превосходящим его численностью в 12 раз, с противником отчаянным и жестоким - персами, с противником, вооружённым лучшими ружьями и пушками англичан… и побеждал!

Котляревский опровергал каноны военной науки - он брал штурмом сильнейшую крепость персов Ленкорань, которую защищало вчетверо больше бойцов, чем у него, брал штурмом замок Мигри с впятеро превосходящими силами гарнизона и совершал многие другие подвиги. В первый свой поход будущий генерал отправился в 14 лет, в 17 за храбрость был произведён в офицеры, а ещё через 13 лет стал генералом.

Подробный рассказ о подвигах легендарного полководца, представленный на сайте Православный воин , мы предлагаем сегодня вашему вниманию:

Петр Котляревский был сыном священника села Ольховатки Харьковской губернии. Первоначально и, идя по стопам отца, обучался в Харьковском духовном училище.

Случай изменил его судьбу: зимой 1792 г. их дом в Ольховатке посетил, укрываясь в дороге от бурана, подполковник И.Лазарев. Лазареву, только что сдавшему батальон вновь формируемого Московского гренадерского полка, и едущего за новым назначением, очень понравился смышленый сын сельского священника, гостивший у отца в это время. Желая как-то отблагодарить хозяина за гостеприимство, Иван Петрович предложил взять мальчугана к себе в армию, как только сам обустроится. Cтепан Яковлевич взял с офицера слово, что тот будет заботиться о подростке, как о собственном сыне.

Через год с небольшим, в марте 1793 года, приехал от Лазарева сержант Кубанского егерского корпуса и забрал отрока Петра в Моздок. Лазарев командовал 4-м батальоном Кубанского егерского корпуса. Петр Котляревский был зачислен фурьером в батальон Лазарева 19 марта 1793 года. Через год, в 12 лет он получает звание сержанта. В 15 лет Котляревский участвует в Персидском походе (1796г) русских войск и штурме Дербента.

В 1799 г. он был произведен в подпоручики и назначен адъютантом к Лазареву, тогда уже генерал-майору и шефу 17-го егерского полка, сопровождал его в переходе через Кавказский хребет в Грузию. Незадолго до назначения в Грузию Иван Петрович Лазарев потерял жену и малолетнюю дочь. Единственным близким человеком рядом оставался Петр Котляревский. Егеря форсированным маршемперейдя за 36 дней через Большой Кавказский хребет, 26 ноября 1799 года вступили в Тифлис. Встреча прибывших войск сопровождалась необычайной торжественностью. Грузинский царь Георгий XII вместе с царевичами и многочисленной свитой лично встретил И.П.Лазарева хлебом-солью за городскими воротами.

В 1800 г. Котляревский принял участие в отражении 20-тысячного отряда лезгин, подступивших к Тифлису, получил чин штабс-капитана. После трагической гибели Лазарева главнокомандующий на Кавказе князь Цицианов предложил Котляревскому быть у него адъютантом, но тот решил сменить штабную службу на строевую и добился своего: получил под свою команду роту родного ему 17-го егерского полка.

Во время штурма Ганджи, сильнейшей крепости бакинского ханства, штабс-капитан Котляревский идет впереди свей роты. В это бою он получил свое первое ранение: пуля попал ему в ногу в то момент, когда он карабкался на наружное укрепление крепости. За штурм Ганжи Котляревский получил чин майора и орден Святой Анны 3-й степени.

С началом русско-иранской войны 1804 — 1813 гг. имя Котляревского прогремело по всему Кавказу.

В 1805 г. он со своей ротой в составе отряда полковника Карягина защищал от нашествия персов Карабах, принял участие в бою на реке Аскарани. Небольшой русский отряд, численностью в 400 человек и 2 орудия, оказался отрезанным в своем лагере. Предоставленный самому себе, Карягин 4 суток храбро защищался против десятитысячного отряда персов, большие потери усугубились предательством: более 50 человек во главе с порутчиком Лисенко дезертировали, голод и жажда сильно ослабили отряд, потерявший к тому же многих убитыми и ранеными. В этом безвыходном положении майор Котляревский предлагает дерзкий план: ночью тайно или напролом пройти сквозь персидские войска и захватить укрепленный замок Шах-Булах, находящийся под контролем персов, и там держаться до последней крайности.

План был очень рискованный. Ночные войсковые операции считаются вершиной воинского искуства даже в наши дни, что уж говорить про те года. Но замысел увенчался полным успехом: такой наглости от русских персы попросту не ожидали. Прорвавшись через персидские порядки, русский батальон вышел к крепости. Отряд сходу выбил гарнизон, состоявший из 150 персов, и занял оборону. Положение русских улучшилось. Персы не надеясь взять замок силой, перешли к осаде.Спустя 7 дней Карягин получил точные сведения, что крепости движутся основные силы персов. Сознавая всю опасность оставаться в Шах-Булахе, Карягин и Котляревский решили пробиться в горы к крепости Мухрату. Сначала туда тайно были переправлены раненые, а потом выдвинулся и весь отряд вместе с пушками. Персы заметили отступление из Шах-Булаха русского отряда только тогда, когда он был уже в 20 верстах от стен.

Когда путь отряду преградил ров, егеря Котляревского, шедшие впереди, спустились в него, и из своих тел и ружей, положенных на плечи, организовали переправу , по которой переправились их товарищи и пушки. Вблизи Мухрата отряд был настигнут персидским отрядом численностью около 1500 человек, но эта атака была легко отражена. Укрывшись в Мухрате, русские восемь суток выдерживал атаку многотысячного персидского войска, пока не подоспел наместник Грузии князь Цицианов.

Своими действиями с малочисленным отрядом Карягин держал всю персидскую армию до тех пор, пока Цицианов успел собрать столько войск, что мог двинуться сам.

В 1807 г. 25-летний Котляревский произведен в полковники. В следующем году он участвовал в походе в Нахичеванское ханство, в поражении персов при деревне Карабаб и в овладении Нахичеванью.

С 1809 г. ему была поручена безопасность всего Карабаха. В приданном под его начало батальоне насчитывается 2 штаб-офицера, 9 обер-офицеров, 20 унтер-офицеров, 8 барабанщиков, 380 егерей (всего 419 человек) и 20 казаков.

Когда в 1810 г. войска Аббас-мирзы, сына персидского шаха, вторглись в пределы этого края, Котляревский с егерским батальоном двинулся им навстречу. Имея всего около 400 штыков, без орудий, он решил штурмом овладеть сильно укрепленной крепостью Мигри.

Персы были полностью уверены в своей обороне. В Мигри вело всего две дороги и обе были укреплены персами. Сама крепость помимо стен и 2 000 человек гарнизона имела и естестевенные укрепления в виде отвесныех скал, считавшихся не проходимыми. Атаковать такой укрепрайончик в лоб было чистой воды самоубийством.

Но Котляревского это не остановило. Оставив обозы, ночью (вообще ночные операции визитная карточка этого полководца) по горным кручам он со своим отрядом обошел крепость и напал на нее с тыла. Произведя ложную атаку с одного фронта, он атаковал с другого и взял ее приступом.

Итог сражения: 2 000 персов гарнизона выбито из важного стратегического укрепленного пункта. В отряде Котляревского был убит поручик Роговцов и 6 егерей, 29 человек были ранены, в том числе и сам Котляревский получивший ранение в левую руку.

Аббас-Мирза был уязвлен: у него почти под носом егеря овладели важным стратегическим центром на Араксе. Ахмет-хану приказали взять селение Мигри обратно. Пять тысяч персов обложили крепость. Ахмет-хан готовился к штурму, но английские советники (куда уж без этих «заклятых друзей») отговорили его делать это. Лобовой штурм таких укрепленных позиций был безумием. К тому же русским практически целыми достались все батареи.

Так и не решившись на штурм, Ахмет-хан приказал армии двигаться обратно к Араксу. На его беду полковника Котляревского такой расклад совершенно не устраивал. (Как это так: враг не битым уйдет? Непорядок!) Он пустился в погоню и настигнув неприятеля на переправе, да, да опять таки ночью напал и разбил персов наголову.

Отряд Котляревского был так мал, что был отдан приказ: пленных не брать. Всю добычу и оружие Котляревский приказал бросать в воду. Начавшаяся паника в персидском войске довершила разгром. За эту операцию Котляревский получил орден святого Георгия 4-й степени, золотую шпагу с надписью «За храбрость» и был назначен шефом Грузинского гренадерского полка.

О секрете своих побед Петр Степанович говорил так: «Обдумываю холодно, а действую горячо».

России тогда приходилось вести боевые действия на два фронта. Кроме Персии, претендовавшей на восточное Закавказье, сильным противником была Турция, интересы которой были прикованы к Западной Грузии и Черноморскому побережью Кавказа.

В 1811 г. Котляревскому было поручено остановить наступление персов и турок со стороны Ахалциха, для чего он решил овладеть крепостью Ахалкалаки. Взяв с собой два батальона своего полка и сотню казаков, Котляревский в три дня перевалил горы, покрытые глубоким снегом и ночью штурмом взял Ахалкалаки.

Турки, если и ожидали неприятеля — то только с юга, где склоны были более пологи и уж никак не ночью. Котляревский ударить с севера. Ночной штурм прошел успешно. Турецкий гарнизон был застигнут врасплох и почти полностью истреблен, несмотря на оказанное отчаянное сопротивление. В крепости было взято 16 орудий, 40 пудов пороха, два знамени, большое количество оружия. Утром 20 декабря 1811 года отряд Котляревского овладел крепостью, потеряв 30 человек убитыми.

Пока генерал Котляревский сражался с турками в Ахалкалаки, на персидской границе дела шли менее успешно. В январе 1812 г. персы нахлынули на карабагское ханство и в Султан-Бада-Керче окружил батальон Троицкого полка, который, потеряв старших начальников и оставшись под командою капитана Оловянишникова, сложил оружие. Вся кавказская армия была возмущена сдачей Оловянишникова, и главнокомандующий решил послать в Карабаг Котляревского, поручив ему «восстановить доверие жителей к русскому оружию и изгладить из их памяти позорное дело Оловянишникова».

Бич персов, Котляревский, начал с того, что очистил весь Карабаг от разбойничьих шаек и двинулся против Аббас-Мирзы. Сама весть о прибытии Котляревского в Карабах обратила персов в бегство. Армия Аббас-Мирзы, награбив все, что только было можно, начала поспешно отступать за Аракс. С собой они уводили и часть мирных жителей. Котляревский попытался отбить у персов мирное население и их имущество. Осуществить задуманное в полной мере не удалось — при отступлении персы разрушили мост через Аракс, а сильные дожди воспрепятствовали переправе отряда в брод.

Но Котляревскому удалось разбить два небольших персидских отряда, взять селение Кир-Коха, считавшееся неприступным, возвратить в родные места 400 мирных жителей и 15 голов крупного рогатого скота. Хотя сам Котляревский остался экспедицией недоволен — новый главнокомандующий маркиз Паулуччи (весьма довольный результатами) наградил его орденом Святой Анны 1-й степени и «премировал» ежегодным денежным пособием в 1 200 рублей.

Наступил грозный 1812 г. Почти все силы страны были брошены на войну с Наполеоном, а на Кавказе русские войска в ослабленном составе продолжали борьбу с персами.

Главнокомандующий Паулуччи был отозван в Петербург, а на его место был назначен генерал-лейтенант Ртищев. Вступив в управление краем в чрезвычайно трудное и тревожное время, Ртищев не смог навести порядок, а напротив, стал проводить политику, которая еще больше ухудшила положение дел. Ртищев думал держать горцев в повиновении посредством подарков и денег. За что тут же и огреб. Собранные в Моздоке для мирных переговоров чеченские старшины были осыпаны подарками, но в ту же ночь, возвращаясь домой, напали за Тереком на обоз самого Ртищева и разграбили его почти на глазах генерала.

Война с Наполеоном заставила Петербург искать пути мирного разрешения конфликта в Закавказье. От Ртищева требовали приостановить наступательные действия и начать переговоры.

Персы же совсем обнаглели. Сосредоточив на границах 30 000 армию, обученную английскими инструкторами и по наущению тех же англичан, они вторгаются в пределы Талышского ханства и берут Ленкорань. Котляревский предвидел подобный сценарий развития событий, предлагал не тратить времени на переговоры и атаковать персов, «ибо, — писал он, — ежели Аббас-Мирза успеет овладеть Талышским ханством, то это сделает нам такой вред, который невозможно будет поправить».

Ртищев, старавшийся всеми силами избежать кровавых столкновений, предложил персам перемирие и для ускорения переговоров сам прибыл на границу. Но по мере того, как Ртищев делался уступчивее, персы становились надменнее и требовательнее и, наконец, потребовали перенесения русской границы на Терек. Дело могло окончиться плохо, но Котляревский, воспользовавшись временным отъездом Ртищева в Тифлис и вытребовав у него предварительно дозволения действовать на свой страх и риск, перешел к наступательным действиям. 19 октября 1812 г. со своим 2-тысячным отрядом он перешел Аракс.

Перед началом наступления генерал Котляревский обратился к солдатам и офицерам с речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять — но храбрый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идем братцы и разобьем».

Совершив форсированный 70 киломметровый марш он напал на основные силы персов имевшие 15 кратное численное превосходство. Так началась знаменитая битва при Аслаундзе.

Асландуз или Асландузский брод через Аракс, где отряд Котляревского полностью уничтожил персидскую армию, расположен при впадении в Аракс речки Даравут-чай. 19 октября 1812 года во главе отряда при 6 орудиях Котляревский переправился через Аракс в 15 верстах выше персидского лагеря.

Всего, согласно ведомости, в отряде находилось: 17-й егерский полк: 2 штаб-офицера, 11 обер-офицеров, 24 унтер-офицера, 9 музыкантов, 306 рядовых (итого 352 человека), Грузинский гренадерский полк — 1058 человек, Севастопольский пехотный полк — 215 человек, 20-я артиллерийская бригада — 85 человек, Донского казачьего полка Краснова 3-го — 283 казака, Донского казачьего полка Попова 16-го — 228 казаков. Всего в экспедиции приняли участие 2221 человек.

Еще 10 октября основные силы Аббас-Мирзы были стянуты к Асландузу. Под его началом было 30 000 человек при 12 орудиях. Всеми действиями персов руководили английские инструкторы. Персы планировали разбить отряд Котляревского и через Карабах пойти на помощь мятежной Кахетии. Для отвлечения российских войск Аббас-Мирза приказал Эриванскому хану произвести серию нападений на пограничные посты, а отряду Пир-Кули-хана в 4 000 человек двинуться в обход Карабаха в Шекинское ханство. Действия Эриванского хана и Пир-Кули-хана должного результата не дали.

Утром 19 октября 1812 года Котляревский атаковал укрепленные позиции персидской армии на правом берегу Аракса. Никто в стане врага не подозревал о приближении россиян. Все занимались своими обыденными делами: кто отдыхал, кто занимался тактической подготовкой. Аббас-Мирза беседовал с английскими офицерами. Увидев на горизонте конницу (для маскировки Котляревский пустил впереди конное ополчение карабахских жителей), Аббас-Мирза сказал сидевшему рядом англичанину: «Посмотрите, вот какой-то хан едет ко мне в гости». Офицер посмотрел в подзорную трубу и ответил: «Нет, это не хан, а Котляревский». Аббас-Мирза смутился, но храбро заметил: «Русские сами лезут ко мне на нож».

На возвышенности находилась только конница персов, пехота размещалась внизу, по левому берегу Даравут-чая. Оценив слабую сторону положения противника, Котляревский первый свой удар направил на конницу и сбил ее с командной высоты. Сюда в высоком темпе была переброшена российская артиллерия, сразу же начавшая обстрел пехоты противника. Аббас-Мирзы не рискнул атаковать высоту и двинул свою армию к Араксу, для того, чтобы ограничить движение россиян. Но Петр Степанович разгадал маневр противника и ударил персов с фланга. Персы, видя свое превосходство в людях и артиллерии, не ожидали такого поворота событий. Произошло замешательство, а затем и бегство через реку Даравут-чай, к построенному у Асландузского брода укреплению. Российским войскам досталась артиллерия и обоз неприятеля.

Котляревский не хотел останавливаться на достигнутом. Днем он дал своим войскам отдохнуть. Вечером к генералу Котляревскому доставили русских пленных, которые совершили побег из лагеря персов. Они сообщили о сборе Аббас-Мирзой своих разрозненных отрядов: утром он готовился отражать новые атаки. И Котляревский решил атаковать персов ночью. Бывший в плену унтер-офицер был готов провести отряд мимо пушек неприятеля. Котляревский ответил: «На пушки, братец, на пушки!» И отдал диспозицию к бою. Ночью персы вновь были атакованы. Семь рот Грузинского гренадерского полка, переправившись через речку Дараурт, пошли на неприятеля от гор, батальон егерей под командой Дьячкова двинулся в обход к Араксу, чтобы ударить с противоположной стороны, резерв спустился вниз по речке Дараурту. Казачьи отряды должны были отсечь отступление персов.

В таком порядке гренадеры и егеря, в глубочайшей тишине, подошли достаточно близко к расположениям противника и с криками «ура» стремительно бросились в штыки. После упорного и непродолжительного сопротивления персы были обращены в бегство. Проведя ночной штурм, российские войска завершили полный разгром персидской армии. Пленными было взято всего 537 человек, убитыми персы потеряли порядка 9000. В сражении погибли даже англичане, бывшие при иранском войске: командующий артиллерией майор Лейтен и майор Кристи. Почти всю артиллерию захватили русские солдаты. Трофеями стали 11 из 12 орудий, произведённых в Британии. Потери российского отряда составили 28 убитых и 99 раненных.

Донесение о взятии Асландуза начиналось так: «Бог, ура и штык даровали и здесь победу войскам всемилостивейшего государя». В рапорте начальству о потерях неприятеля Котляревский указал 1200 человек. На вопрос удивленных подчиненных: почему так мало, ведь трупов значительно больше, он, улыбнувшысь, ответил: «Напрасно писать, нам все равно не поверят». Пушки английской работы стали почетными трофеями проведенной операции. Аббас-Мирза скрылся от позорного плена с 20 всадниками. За Асландуз Котляревский получил орден Святого Георгия 3-й степени и чин генерал-лейтенанта.

Теперь предстояло выбить из Ленкорани засевший там семитысячный отряд персов и овладеть Талышинским ханством.

17 декабря 1812 года начался последний славный поход Петра Степановича. По дороге он взял укрепление Аркеваль и 27 декабря подошел к Ленкорани, окруженной болотами и защищенной мощными крепостными сооружениями.

Котляревский, испытывая недостаток в артиллерии и снарядах, в очередной раз решил прибегнуть к ночному штурму. Осознавая сложность задачи, он писал в эти дни: «Мне, как русскому, осталось только победить или умереть». Накануне штурма был отдан приказ войскам, где говорилось: «Отступления не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть… Не слушать отбоя, его не будет».

Крепость Ленкорань представляла вид неправильного четырехугольника на реке Ленкорани шириной 80 сажень. Наибольшая ее сторона, длиной 130 саженей, располагалась к юго-западу. Противоположная ей северо-восточная сторона составляла 80 саженей. По углам — в бастионах — были воздвигнуты батареи, самые сильные из них обстреливали подступы к крепости с северной и западной сторон.

В ночь на 31 декабря 1812 года штурм начался. В пятом часу утра войска молча вышли из лагеря, но, еще не дойдя до назначенных пунктов, были уже встречены артиллерийским огнем неприятеля. Не отвечая на выстрелы, солдаты спустились в ров и, приставив лестницы, быстро полезли на стены. Закипела ужасная битва. Передние ряды штурмующих не удержались и были сброшены, многие офицеры, и между ними подполковник Ушаков, убиты, а число персов на стенах между тем быстро увеличивалось. Тогда Котляревскому пришлось личным примером вести войска: он бросился в ров, стал над телом Ушакова и ободрил людей несколькими энергичными словами. В это время пуля пробила его правую ногу. Придерживая рукою колено, он спокойно повернул голову и, указав солдатам на лесницы повел их за собой. Воодушевленные солдаты снова кинулись на приступ. Поднявшись по лестнице на стену крепости, генерал был тяжело ранен: две пули попали ему в голову и он упал. Но победное: ура! уже звучало над крепостью. Изувеченный, генерал был найден среди груды тел штурмовавших и оборонявшихся.

Когда солдаты, нашедшие своего командира среди груды мертвых тел, стали его оплакивать, он внезапно открыл уцелевший глаз и сказал: «Я умер, но все слышу и уже догадался о победе вашей». С тяжелейшими и мучительными травмами «генерал-метеор» выжил.

Победы Котляревского сломили персов, которые пошли на заключение благоприятного для России Гюлистанского мира, по которому карабагское, ганжинское, шекинское, ширванское, дербентское, кубинское, бакинское ханства и часть талышинского с крепостью Ленкоранью признаны на вечные времена принадлежащими России, и Персия отказалась от всяких притязаний на Дагестан и Грузию.

Сам же генерал, награжденный орденом святого Георгия 2-й степени (за всю историю эту награду получил всего 131 человек), страдая от полученных ран, уехал домой, на Украину. На сумму, дарованную Александром I, Котляревский купил себе имение сперва близ Бахмута, а затем около Феодосии, где лечился от ран.

Легенда гласит, что однажды он побывал в Петербурге, и на приеме в Зимнем дворце царь, отведя его в сторону, доверительно спросил: «Скажите, генерал, кто помог вам сделать столь удачную военную карьеру?» «Ваше величество, — ответил герой, — мои покровители — это солдаты, которыми я имел честь командовать, и только им я обязан своей карьерой». В ответ Александр посетовал на то, что Котляревский скрытничает, нежелая открыть имя своего покровителя, чем до глубины души обидел героя.

Пушкин в своем «Кавказском пленнике» посвятил Котляровскому следующие строки:
Тебя я воспою, герой,
О, Котляревский, бич Кавказа!
Куда ни мчался ты грозой —
Твой путь, как черная зараза,
Губил, ничтожил племена…
Ты здесь покинул саблю мести,
Тебя не радует война;
Скучая миром, в язвах чести,
Вкушаешь праздный ты покой
И тишину домашних долов.

В честь восшествия на престол в 1826 году, император Николай I пожаловал Петру Степановичу чин генерала от инфантерии и предложил возглавить Кавказскую армию. В частности император писал: «Я льщу себя надеждою, что время уврачевало раны ваши, и успокоило от трудов, понесенных для славы российского оружия, и что одного имени вашего достаточно будет, чтобы одушевить войска предводительствуемые вами. Устрашить врага неоднократно вами пораженного и дерзающего снова нарушить тот мир, которому открыли вы первый путь подвигами вашими. Желаю, чтоб отзыв ваш был согласен с Моим ожиданием. Пребываю вам благосклонный, Николай». Но Котляревский отказался. Старые раны не давали покоя.

Много лет он прожил уединенно, мучимый своими ранами. Став угрюмым и молчаливым, Котляревский проявлял неизменную доброту и щедрость к окружающим. Получая хорошую пенсию, он помогал беднякам, особенно из числа своих бывших воинов, ставших, как и он, инвалидами, они получали пенсию от него лично. Зная, что его имя нередко забывают в сравнении с героями Отечественной войны 1812 г., Котляревский говорил: «Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна, чем пролитая в Европе, на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персиян причиняют одинаковые страдания».Умер он в 1852 году.

В Грузинском гренадерском полку, который носил имя генерала Котляревского, на ежедневной перекличке фельдфебель Первой роты Первого батальона называл: «Генерал от инфантерии Петр Степанович Котляревский». Правофланговый рядовой отвечал: «Умер в 1851 году геройской смертью от 40 полученных им ран в сражениях за Царя и Отечество!»

Еще при жизни Котляревского главнокомандующий на Кавказе князь М.С.Воронцов поставил ему памятник в Гяндже, которую тот в молодости штурмовал.

В знаменитом Казанском соборе, где находится могила М.И.Кутузова, было помещено 107 знамен и штандартов добытых в сражениях с наполеоновской армией. Среди этого количества трофеев Отечественной войны 1812 года, было два знамени, захваченных под Ленкоранью отрядом П.С.Котляревского, как признание его военного подвига и полководческого гения.

30 октября 1913 года на заседании Общества ревнителей истории, посвященном памяти генерала Петра Степановича Котляревского, профессор И.Ковалевский сказал: «Когда светит солнце, не видно блеска звезд». Гром сражений Отечественной войны на полях России затмил удивительные подвиги русских войск на Кавказе. Профессор закончил свою речь так: «Нам русским, нужно учиться подвигам не у далеких греков или римлян, а у самих себя. Котляревский принадлежит к русским национальным героям, которым — вечная слава и незабвенная память».

Вконтакте

Биография

Достижения

Награды

Разное

Библиография

Читайте также