Крымского ханства, игравшего такую большую роль на Востоке Европы к 16 веку, могло бы и не быть. Но в становлении этого татарского государства свое веское слово сказал великий князь литовский Витовт Великий. Он решил сделать ставку на Хаджи Гирея, родившегося в Лиде. Отец его был потомком властителей провинциальных татарских наместников Крымского улуса. В Литве он получил приют по милости Витовта, укрывавшего татарских мурз и эмиров для использования впоследствии в своих политических целях.

На деньги Витовта хан Хаджи Гирей в 1428 году сумел навербовать сторонников, из которых составил войско из 15 тысяч всадников. Их он двинул на завоевание власти в Крыму. На первых порах все шло удачно. Сначала под властью хана оказались города Солхат, Кырк-Ер. Поход Хаджи Гирея поддержали влиятельные крымские мурзы. Но вскоре счастье перестало улыбаться хану. В дело вмешалась Золотая Орда и ее хан Улу-Мухаммед посла войско для овладения полуостровом. Хаджи Герай нашел приют под крылом Великого княжества Литовского.

Но первое поражение только подстегнуло амбиции. Попытки завладеть крымской землей после смерти Витовта продолжаются. К 1433 году с новым войском крымский Гирей отбивает город Солхат и постепенно добивается достаточно прочного положения в Крыму. Ему удается даже отбить атаки ханов Золотой Орды Улу-Мухаммеда и Кичи-Мухаммеда, старавшихся поставить под свой контроль Крымский улус.

Хаджи умело использует противоречия между золотоордынцами, приобретает союзника в лице небольшого византийского княжества Феодоро, с которыми ввязывается в войну с генуэзскими колониями. К июню 1434 года итальянцы смирились и передали хану большой выкуп золотом за своих соотечественников, захваченных татарами под Кафой (Феодосией).

Новые атаки Золотой Орды вынудили крымского хана Гирея искать спасения в Великом княжестве Литовском. Великий князь литовский Сигизмунд Кейстутович (1432—1440) решил, что лучше будет содержать беспокойного татарина на правах заложника. Князю не хотелось обострять отношения с Золотой Ордой. Хаджи Гирея отправили в Лиду на прокормление, где он и жил до призвания его татарскими мурзами на трон Крымского ханства.

Это случилось в 1440 году, когда Литвой уже правил Казимир Ягеллончик (1440—1492). Татарского хана немедленно вывезли в Киев, откуда его направили под сильным конвоем в Крым. О полновластии крымского хана Гирея в его улусе свидетельствуют монеты, выбитые его монетным двором в 1441 году. Вообще, став независимым владетелем, Хаджи много предпринимал усилий для увеличения доходов от своего улуса. Он организует в кооперации с генуэзцами центр морской торговли, покупает и строит собственные торговые галеры. Располагался флот крымского хана у Инкермана в глубокой и длинной бухте, которой владели византийцы из княжества Феодоро. В гавани Каламиты базировались торговые и военные галеры. Корабли первого крымского хана успешно перевозили грузы по Черному морю. Торговали с османами, которые вскоре облюбовали гавань Каламиты. Османов привлекали налоговые льготы, которые нельзя было получить у генуэзцев.

Кстати, хан яростно защищал своих партнеров по морской торговле от произвола турецкого султана. Когда в 1454 году турки попытались разорить колонии Генуи в Крыму, Хаджи высадился у Кафы с шестью тысячами бойцов. Он провел быстрые переговоры с турецким полководцем Демир-кяхьи. Их содержание так и осталось для истории тайной, но османы ушли со всеми 56 судами в море, так и не тронув городов генуэзцев.

Получив власть над Крымским ханством при прямой поддержке Великого княжества Литовского, Хаджи Гирей в отношении своих друзей-литвинов проявлял самые дружеские чувства. Он хранил благодарность великому князю за приют и помощь в трудные годы борьбы с Золотой Ордой.

Золотордынский ставленник Сеид-Ахмед-хан чувствовал себя вольготно в степных просторах у Днестра и Дона, предпринимал дерзкие набеги на южные рубежи земель Литовской державы. Так, например, он предал огню и мечу Подольскую землю, дошел даже до Львова. Его нагнали у переправы через Днепр воины Хаджи Гирея. Атака была внезапной и сокрушительной. Ордынцы потеряли всех пленников и обозы, а сам Сеид-Ахмед сбежал с поля битвы с немногими соратниками. В конце концов разоритель Подолии стал пленником князя Казимира Ягеллончика и провел вместе с девятью сыновьями конец жизни в литвинском Ковно.

Гербом Гиреев является "перевёрнутые" литовские Колюмны. И это не просто совпадение. Основателем династии был первый хан Крыма Хаджи I Гирей. Хаджи Герай родился предположительно в городе Лиде, тогдашнем городе Великого княжества Литовского, где его семья проживала в эмиграции. Среди его предков были эмиры (провинциальные наместники) Крымского улуса Золотой Орды. Отцом Хаджи Герая был Гыяс-эд-Дин, а матерю - Асия, дочь мурзы. Гыяс-эд-Дин был старшим сыном Таш-Тимура, который был крымским ханом. Во время похода на Крым Витовта в 1395 г Таш-Тимур был изгнан из своих владений, а на его место был посажен Тохтамыш. Его сыновья Гыяс-эд-Дин и Девлет-Берди, вместе с крымским народом (караимами), были вывезены в литовские владения. Несмотря на это, братья поддерживали единокровного золотоордынского хана Тохтамыша в борьбе за власть с могущественным темником Едигеем. В битве на Воскле погибли многие соратники Тохтамыша, среди которых был и Гыяс-эд-Дин. Предания сообщают, что слуга Гыяс-эд-Дина едва спас малолетнего сына своего хозяина от истребления, постигшего сторонников Тохтамыша. Около шести лет слуга где-то скрывался с ребёнком, пока не вернулся в родную Лиду и передал мальчика на воспитание родственникам. В 1419 году Едигей погиб в боях с сыновьями Тохтамыша. В Крыму утвердился Девлет-Берди, второй сын Таш-Тимура и дядя Хаджи Герая. В 1427 году Девлет-Берди захватил столицу Золотой Орды - Сарай, но вскоре был убит Бораком. В 1428 году Хаджи Герай, пользовавшийся поддержкой великого князя литовского Витовта, захватил Крымский улус. Во главе 16-тысячного войска Хаджи Герай занял Эски-Кырым. На сторону Хаджи Герая перешли крупные крымские мурзы из рода Ширин. Под власть нового хана перешли города Кырк-Ер и Солхат. В том же году золотоордынский хан Улу-Мухаммед решил подчинить Крым своей верховной власти и организовал поход на Хаджи Герая. Тегене-бей, глава рода Ширин, перешел на сторону Улу-Мухаммеда и во главе татарского войска вторгся в Крым. Хаджи Герай, лишившийся поддержки знати, бежал из Крыма в Дешт-и-Кипчак, а оттуда перебрался в литовские владения. Великий князь литовский Витовт обещал оказать Хаджи Гераю поддержку в борьбе за наследственный Крымский улус. В литовских владениях проживало множество татар, бежавших туда во время смуты в Золотой Орде. В 1431 году во главе нового войска, собранного в Литве, Хаджи Герай предпринял поход на Крым и осадил город Солхат, который вынужден был капитулировать. В это время ширинский мурза Тегене-бей рассорился с ханом Золотой Орды Улу-Мухаммедом и вернулся в Крым. Под Перекопом Хаджи Герай встретился с Тегене-беем, который признал его своим повелителем. Ханы Золотой Орды Улу-Мухаммед и Кичи-Мухаммед, воевавшие между собой за ханский трон, стремились подчинить своей власти Крымский улус. Однако крымский хан Хаджи Герай смог нанести поражение их войскам и сохранить за собой родовой улус. В 1433 году крымский хан Хаджи Герай заключил союзный договор с княжеством Феодоро. Осенью того же года готский князь Алексей, рассчитывая на поддержку своего союзника Хаджи Герая, совершил поход на генуэзские владения в Крыму. Осенью 1433 года Алексей осадил и захватил генуэзскую крепость Чембало (Балаклаву). В ответ Генуя организовала карательную экспедицию на мятежное крымское княжество Феодоро. Генуэзцы послали в Крым эскадру из двадцати галер с шестью тысячами солдат под командованием Карло Ломеллино. 4 июня 1434 года генуэзцы взяли и разграбили Чембало (Балаклаву), захватив в плен князя Феодоро Алексея. Затем генуэзцы осадили, взяли штурмом и разорили феодорийскую крепость Каламиту, охранявшую един­ственный морской порт этого княжества. После этого генуэзцы двинулись дальше, но 22 июня под городом Солхатом у Карагеза были разгром­лены пятитысячным отрядом крымского хана Хаджи Гирея. Его войско подо­шло к Кафе и обложило город. 13 июля 1434 года был зключен мирный договор, по условиям которого генуэзцы признали Хаджи Гирея крымским ханом и выплатили ему большой выкуп за возврат своих пленных солдат и граждан. В 1434 году хан Золотой Орды Улу-Мухаммед во главе большого войска выступил в поход на Крымский улус, чтобы вновь подчинить его своей верховной власти. Ширинские мурзы изменили Хаджи Гераю и перешли на сторону Улу-Мухаммеда, ударив в тыл крымскому хану. Хаджи Герай потерпел поражение от противника. С остатками своих войск Хаджи Герай отступил из Крыма за Днепр. Хаджи Герай удалился в литовские пограничные владения, где вскоре собрал новое войско и готовился к походу на Крым. В это время в самом Великом княжестве Литовском шла ожесточеная и кровопролитная феодальная война за великокняжеский престол между двоюродными братьями Свидригайлом Ольгердовичем (1430-1432) и Сигизмундом Кейстутовичем (1432-1440). Золотоордынский хан Улу-Мухаммед, опасаясь Хаджи Герая, разорвал свой союз со Свидригайлом и стал поддерживать Сигизмунда. Великий князь литовский Сигизмунд Кейстутович (1432-1440) вначале хорошо принял Хаджи Герая и обещал ему свою поддержку, но потом решил его задержать, чтобы он не вернулся в Крым. Хаджи Герай был приглашен в Вильно, где он стал проживать в качестве почётного заложника. Великий князь литовский Сигизмунд дал в держание Хаджи Гераю замок Лиду с округой. Хан Золотой Орды Улу-Мухаммед занял Крым и посадил в Солхате своего наместника. В 1437 году другой хан Кичи-Мухаммед, противник Улу-Мухаммеда, подчинил Крым своей власти и изгнал его наместника. Вскоре в причерноморских степях утвердился хан Сеид-Ахмед, внук Тохтамыша, который изгнал Улу-Мухаммеда на северные рубежи Золотой Орды и захватил Крым. В Крыму царила разруха. Кочевые татары несколько раз опустошали полуостров. Чиновники и кадии, назначенные Сеид-Ахмедом, резко увеличили подати, что вызвало недовольство населения. В конце 1430-х годов проживал в г. Лиде (современная Беларусь), на территории тогдашнего Великого княжества Литовского, в качестве вассала великого князя литовского Сигизмунда Кейстутовича. Около 1440 года крымскотатарская аристократия во главе со знатными кланами Ширин и Барын обратилась к новому великому князю литовскому Казимиру Ягеллончику (1440-1492) с просьбой отпустить Хаджи Герая в Крым для того, чтобы возвести его на ханский престол. Казимир вызвал Хаджи Герая из Лиды в Киев, где последний встретился с бейскими посланцами, а затем в их сопровождении выехал из Киева в Крым. Кроме татарской свиты, Хаджи Герая сопровождал литовский военачальник Радзивилл. Крымские беи и мурзы во главе с Тегене Ширином присягнули Хаджи Гераю как своему правителю, а литовский маршалок Радзивилл утвердил его на ханском престоле от имени великого князя литовского Казимира Ягеллона. Хаджи Герай прибыл в Крым, и в марте 1441 года генуэзские источники уже упоминают Хаджи Герая в качестве нового крымского правителя. К 1441 году относятся и первые монеты, отчеканенные Хаджи Гераем в городе Кырк-Ер. В 1441 году Хаджи Герай с войском вступил в Крым и подчинил его своей власти, изгнав наместника Сеид-Ахмеда. В следующем 1442 года произошёл военный конфликт между Хаджи Гераем и генуэзской колонией Кафой. Кафский консул вступил в переговоры с ханом Большой Орды Сеид-Ахмедом, обещая ему свою поддержку во время вторжения в Крым. Генуэзцы предложили крымскому хану заключить новое мирное соглашение на не выгодных для Хаджи Герая условиях. Генуэзская республика прислала в Кафу большой военный отряд. В решающей битве крымский хан Хаджи Герай, применив хитрость, разбил врага. Кафа обменяла пленных и пошла на уступки. В это же время хан Сеид-Ахмед с большим войском вторгся в Крым и без боя изгнал Хаджи Герая из Солхата. Ширинские мурзы перешли на сторону Сеид-Ахмеда и признали его крымским ханом. Хаджи Герай бежал из Крыма на Днепр, где собирать войска для продолжения борьбы. Хан Большой Орды Сеид-Ахмед собрал дань и сжег Солхат, чем лишил себя поддержки со стороны крымской знати. После отступления Сеид-Ахмеда из Крыма Хаджи Герай укрепился в Перекопе и продолжил борьбу против Большой Орды. Пока Сеид-Ахмед был занят войной на Дону, Хаджи Герай попытался захватить кочевья его подданных в Дешт-и-Кипчаке. Хаджи Герай был отражен и отступил в Перекоп. Ханский наместник, узнав о поражении Хаджи Герая, попытался захватить Перекоп и прорваться к Сеид-Ахмеду. Хаджи Герай разгромил его, но преследовать не стал. Он начал укреплять Перекоп и готовиться к нападению Сеид-Ахмеда. В 1445 году хан Большой Орды Сеид-Ахмед, одержав победу над своими соперниками, с большим войском выступил в поход против Хаджи Герая. Сеид-Ахмед осадил Перекоп, но не смог им овладеть. Во время отступления противника Хаджи Герай нанес Сеид-Ахмеду серьезное поражение. Хан Большой Орды, потеряв много людей и коней, отступил за Дон. Вместе с отрядами ширинских и барынских мурз Хаджи Герай вступил в Крым, где был провозглашен ханом. После своего возвращения на ханский престол Хаджи Герай возобновил союз с княжеством Феодоро, направленный против Кафы, и переписывался с князем Алексеем I (1410-1447). Татарский отряд во главе с сыновьями хана помог готскому князю отбить у генуэзцев захваченный ими город-порт Каламиту. Крымский хан оказывал княжеству Феодоро финансовую и политическую поддержку. В Солхате вместе с детьми Хаджи Герая воспитывался юный наследник княжества, а при дворе феодорийского князя Алексея проживал Менгли Герай, младший сын хана. Отвергнув зависимость Крыма от Золотой Орды, Хаджи Герай стал первым независимым правителем Крымского Юрта. Последние ордынские правители не признали этой независимости, и Хаджи Гераю приходилось вести борьбу с ними. Борьба Хаджи Герая с Ордой сдерживала натиск последней на степные окраины Великого княжества Литовского (Литовскую Украину), поэтому в польской историографии XV-XVI вв. Хаджи Герай изображается как страж украинских границ и верный союзник Литвы. Список ханов Крыма Годы правления Имя 1441-1466 Хаджи I Гирей 1466 Нур Девлет первое правление 1466 Менгли I Гирей первое правление 1466-1468 Нур Девлет второе правление 1468-1475 Менгли I Гирей второе правление 1475 Айдер 1475-1478 Нур Девлет третье правление 1477 династия временно отстранена от власти 1478-1515 Менгли I Гирей третье правление 1515-1523 Мехмед I Гирей 1523 Гази I Гирей 1523-1532 Саадет I Гирей 1524 Ислям I Гирей (параллельно с Саадетом I Гиреем) 1532-1550 Сахиб I Гирей 1550-1577 Девлет I Гирей 1577-1584 Мехмед II Гирей 1584 Саадет II Гирей 1584-1588 Ислям II Гирей 1588-1596 Газы II Гирей первое правление 1596 Фетих I Гирей 1596-1607 Гази II Гирей второе правление 1607-1608 Тохтамыш Гирей 1608-1610 Селямет I Гирей 1610-1623 Джанибек Гирей первое правление 1623-1628 Мехмед III Гирей † 1628-1635 Джанибек Гирей второе правление 1635-1637 Инает Гирей 1637-1641 Бахадыр I Гирей 1641-1644 Мехмед IV Гирей первое правление 1644-1654 Ислям III Гирей 1654-1666 Мехмед IV Гирей второе правление 1666-1671 Адиль Гирей 1671-1678 Селим I Гирей (Хаджи Селим Гирей) первое правление 1678-1683 Мурад Гирей 1683-1684 Хаджи II Гирей 1684-1691 Селим I Гирей второе правление 1691 Саадет III Гирей 1691-1692 Сафа Гирей 1692-1699 Селим I Гирей третье правление 1699-1702 Девлет II Гирей первое правление 1702-1704 Селим I Гирей четвёртое правление 1704-1707 Гази III Гирей 1707-1708 Каплан I Гирей первое правление 1709-1713 Девлет II Гирей второе правление 1713-1715 Каплан I Гирей второе правление 1716-1717 Девлет III Гирей (Кара-Девлет Гирей) 1717-1724 Саадет IV Гирей 1724-1730 Менгли II Гирей первое правление 1730-1736 Каплан I Гирей третье правление 1736-1737 Фетих II Гирей 1737-1740 Менгли II Гирей второе правление 1740-1743 Селямет II Гирей 1743-1748 Селим II Гирей 1748-1756 Арслан Гирей первое правление 1756-1758 Халим Гирей 1758-1764 Кырым Герей первое правление 1765-1767 Селим III Гирей первое правление 1767 Арслан Гирей второе правление 1767-1768 Максуд Гирей 1768-1769 Кырым Герей второе правление 1769-1770 Девлет IV Гирей первое правление 1770 II Гирей 1770-1771 Селим III Гирей второе правление 1771-1775 Сахиб II Герай † 1775-1777 Девлет IV Гирей второе правление 1777-1782 Шахин Гирей первое правление 1782 Бахадыр II Гирей 1782-1783 Шахин Гирей второе правление

Согласно трем документам XIX - начала XX в. родоначальником рода Хан-Гирея был Султан Ислам-Гирей. Хан-Гирей в рукописи “Сераскир Мугаммед Гирей” писал, что его дальний предок Ислам-Гирей переселился на Кавказ и стал основателем их рода Султанов Ислам-Гиреевых (выделено автором, то есть Хан-Гиреем). Там же Хан-Гирей указал, что его отец, Мугаммед Гирей, “был пятый потомок Ислам-Гирея”.

На могильной плите племянника Хан-Гирея поручика Султана Азамат-Гирея, похороненного в ауле Хатукай в 1896 году, также указано, что их первым предком, поселившимся на Кавказе, был Ислам-Гирей. О том, что первым в роду Хан-Гирея был Ислам-Гирей, избравший местом для жительства Туапсе, в 1915 году писал деятель культуры Султан Довлет-Гирей. Согласно записи Довлет-Гирея, внук Ислам-Гирея - Аслан-Гирей - был первым из их рода, кто переселился из Туапсе на Левобережье Кубани. Так потомки Ислам-Гирея обосновались на территории современного крупного аула Тлюстенхабля у плотины Краснодарского водохранилища.

Как по Довлет-Гирею, так и согласно записи на вышеуказанном могильном камне, отец Хан-Гирея был четвертым в поколении их рода. Но Хан-Гирей в рукописи указал, что его отец был пятым потомком Ислам-Гирея. Автор настоящей статьи принимает за более верное положение рукописи Хан-Гирея.

В основу настоящей статьи положена работа автора “Туапсино-Тлюстенхабльская ветвь крымских Гиреев”, вошедшая в сборник “Из истории дворянских родов Кубани”, (Краснодар, 2000; тир. 300). Поскольку она не получила распространения за пределами Краснодарского края, автор в отдельных случаях будет ссылаться на материалы архивов и другие работы.

В годы своего расцвета Крымское ханство имело большое влияние на Западный Кавказ. Ко времени появления русских в нижнем течении реки Кубани в конце XVIII в., среди адыгов проживало немало выходцев из крымской династии Гиреев. Они полностью ассимилировались с местным населением, сохранив память о своем происхождении и особенности написания фамилий и имен. Русские их называли горскими султанами.

Причины поселения Гиреев среди черкесов различны. Хан-Гирей писал, что крымские ханы отдавали черкесам детей на воспитание с целью сильнее привязать их “к исламизму и своему владычеству”. Просветитель М. К. Абаев в 1911 году указывал, что крымский хан посылал к адыгам наместников из своих родственников, дети которых “очеркесились”, стали носить фамилию Султан, а адыги их назвали Хан (Хануко). В подтверждение этому служит и статья в “Энциклопедическом словаре” Брокгауза и Ефрона, т. 75. Там указано, что султаны, то есть дети ханов разных поколений, нередко посылали своих детей на воспитание к беслинеям, (одна из этнических групп западных адыгов).

Более вероятно, что Гирей бежали на Западный Кавказ от преследований удачливых соперников в борьбе за ханский престол. Так, согласно надписи на могильном камне племянника Хан-Гирея, поручика Азамат-Гирея, их дальний предок Ислам-Гирей оставил Крым из-за ссоры с его правительницей (здесь и далее выделено автором). Т. Хаджимуков в 1910 году писал, что несколько султанов, побочных родственников крымского хана, спасаясь от его гнева, нашли приют у бжедугов еще в XVI в.

О положении Гиреев в адыгском обществе писал Ф. А. Щербина. Он отметил, что в черкесском обществе были князья-султаны и просто князья. К султанам причислялись потомки бывшей владетельной династии крымских ханов - Гирей. Тот, к имени которого добавлялись эпитеты султан и гирей, и был представителем этого сословного ранга князей. Но князья из черкесов называли их “хануками” как людей чуждых черкесской народности, пришлый элемент, хотя и слившийся с черкесами нераздельно. По этой причине собственно черкесскими князьями они равными в правах не признавались. О Гиреях они с примесью высокомерия заявляли: “У нас хануков много”.

Хан-Гирей и Довлет-Гирей указывали, что они происходят из крымских ханов. По указанию генерала И. Ф. Паскевича в марте 1830 года наказной атаман Черноморского войска генерал А. Д. Бескровный выяснял обстоятельства направления царю через поручика Хан-Гирея прошения хамышеевских владельцев о принятии их в подданство России и признании самого Хан-Гирея начальствующим над ними лицом. На беседу были приглашены восемь хамышеевских владельцев, чьи подписи значились в документе. Однако А. Д. Бескровный беседовал только с хамышеевскими князьями Алкасом и Мугаммедом Хаджимуковыми. Князья объяснили, что они действительно желают быть принятыми в российское подданство, но не согласны состоять под начальством Хан-Гирея. Уловив в вопросах негативное отношение к Хан-Гирею, заявили, что Хан-Гирей происходит из второстепенной ветви Гиреев, хотя не смогли пояснить, когда и откуда прибыли к ним его предки.

“Генеалогия Северного Кавказа” (Материалы I научно-практической конференции “Генеалогия СевероКавказских Просветителей” выпуск 2/2002)

Хан крымский Менгли I Гирей

Будущий победитель Большой Орды родился в 1445 г. Он был шестым сыном основателя династии Гиреев и первого хана Крыма Хаджи I Гирея. Хаджи-Гирею принадлежит особая роль в истории Крымского ханства, именно при нем оно стало независимым, избавившись в 1441 г. от вассальной зависимости от Золотой Орды. В народе настолько его любили, что называли «мелек» (ангел). Уже после 1441 г. «мелек» продолжал воевать с Золотой Ордой, которая упорно не признавала независимости Крымского ханства (что значительно ослабляло напор ордынцев на Великое княжество Литовское, в составе которого оказалась значительная часть земель бывшей Киевской Руси).

Путь «мелека» к ханской власти был очень непрост – достаточно сказать, что он долгое время был беженцем на территории Великого княжества Литовского.

Менгли-Гирей в полной мере унаследовал от отца стратегическое направление политики, результатом которой стало, в конечном итоге, крушение Большой Орды и реализовывал его с огромной энергией.

О юных годах будущего крымского хана известно очень мало, но наиболее вероятной является версия, что он воспитывался и получил образование в генуэзской Каффе. Вполне объяснимо, почему его юность прошла вдали от отца. Менгли-Гирей был младшим сыном и не мог унаследовать ханскую власть. Поэтому его присутствие в столице не являлось необходимостью и он вполне мог высказать желание получить образование у генуэзцев (правда, есть версия, что в Каффе он находился в плену, но она представляется маловероятной).

В то время Каффа переживала расцвет, являясь подлинным центром высокой европейской культуры в регионе. Она не только превышала тогда по количеству населения Константинополь, но и не уступала во всех отношениях подавляющему большинству крупных городов Европы. Особенно важно подчеркнуть, что генуэзцы были признанными мастерами военного искусства, а их тяжеловооруженная пехота считалась одной из лучших на континенте. Сын «мелека», если действительно долгое время жил в Каффе, с его любовью к военному делу не мог не заинтересоваться военными познаниями генуэзцев и не изучить их наработки в тактическом построении и проведении боя.

Но Менгли-Гирей, обладавший огромной жаждой власти и волей, вовсе не собирался примириться с тем, что он не возглавит Крымское ханство. Когда в 1466 г. умер Хаджи-Гирей, между его сыновьями сразу же начинается противостояние в борьбе за власть и Менгли-Гирей активно в ней участвует.

Ханом становится старший сын Хаджи-Гирея Нур Девлет, но Менгли-Гирей выступает против него при поддержке значительной части крымской знати и генуэзцев. Кроме того, заявил о своих претензиях на трон и еще один их брат – Хайдэр. Особо следует отметить, что результат этого противостояния должен был определить дальнейшую внешнеполитическую ориентацию Крымского ханства. Нур Девлета поддерживала Большая Орда (в средневековых источниках, а потом и в историографии после образования в середине XV века Казанского, Крымского и Астраханского ханств так именовали Золотую Орду), и фактически он выступал за восстановление подчиненного по отношению к ней положения Крыма. В свою очередь, Менгли-Гирей был твердым сторонником сохранения независимости Крымского ханства и считал, что без уничтожения постоянной ордынской угрозы безопасность его государства не может быть обеспечена.

Сначала Менгли-Гирей добился успеха и в том же 1466 г. отобрал престол у брата, но не смог его надолго удержать. Hyp Девлет сумел с помощью ордынцев перекупить большинство представителей татарской знати и восстановил свою власть.

Отметим, что уже в это время Менгли-Гирей сделал ставку на укрепление связей с великим княжеством Московским, как одним из главных противников Большой Орды. Крымский хан стремился к заключению стратегического союза, который бы привел к окончательной ликвидации ордынской империи. Он завязывает тайные переговоры с Москвой и, в качестве гарантии чаемого союза, пишет великому князю Московскому Ивану III Васильевичу такой важный документ, как клятвенную грамоту: «Вышнего бога волею, я, Менгли-Гирей царь, пожаловал с братом своим великим князем Иваном, взял любовь, братство и вечный мир от детей на внучат. Быть нам везде заодно, другу другом быть, а недругу недругом. Мне, Менгли-Гирею, царю твоей земли и тех князей, которые на тебя смотрят, не воевать, ни моим уланам, ни князьям, ни козакам; если же без нашего ведома люди наши твоих людей повоюют и придут к нам, то нам их казнить, и взятое отдать, и головы людские без окупа выдать. Если мой посол от меня пойдет к тебе, то мне его к тебе послать без пошлин и без пошлинных людей, когда же твой посол ко мне придет, то он идет прямо ко мне. Пошлинам даражским («дарага» – сборщик податей. – Авт. ) и никаким другим пошлинам не быть. На все этом, как писано в ярлыке, я, Менгли-Гирей царь, с твоими уланами и князьями тебе, брату своему великому князю Ивану, молвя крепкое слово, шерть (клятву. – Авт. ) дал; жить нам с тобою по этому ярлыку».

В свою очередь, зная о наличии у крымского хана многочисленных противников, великий князь Московский не только гарантирует ему убежище у себя, но и обещает сделать все возможное для возвращения отнятого трона: «Дай господи, чтоб тебе лиха не было, брату моему, Менгли-Гирею царю, а если что станется, какое дело о юрте отца твоего, и приедешь ко мне; то от меня, от сына моего, братьев, от великих князей и от добрых бояр тебе царю, братьям и детям твоим, великим князьям и добрым слугам лиха никакого не будет: добровольно прийдешь, добровольно прочь пойдешь, нам тебя не держать. А сколько силы моей станет, буду стараться достать тебе отцовское место».

Как видно из вышеприведенных документов, фактически речь шла о заключении полномасштабного военно-политического союза, и не вызывает сомнения, что его целью была борьба против главного противника как великого княжества Московского, так и Крымского ханства – Большой Орды.

Реванш Менгли-Гирей смог взять через три года, и его политика, как властителя Крыма, была твердо направлена на укрепление независимости ханства. Однако в 1475 г. Менгли-Гирей вновь был свергнут, но уже не благодаря внутренней усобице, а турками-османами. Османы понимали, что крымский хан никогда не согласится на вассальное подчинение их империи, и организовали переворот, в результате которого он оказывается низложенным и заключенным в Мангупскую крепость. После этого войска видного османского военачальника визиря Гедика Ахмед-паши занимают Каффу (что лишает низложенного хана возможной поддержки этого практически самостоятельного города) и овладевают побережьем Крыма и Тамани.

В заключении свергнутый хан находился недолго. У Ахмед-паши планы были значительно более масштабные, чем только контроль над Крымским ханством, – насколько можно судить, он лелеял планы возрождения под своим управлением Золотой Орды. Поэтому османскому полководцу вполне достаточно было поставить во главе Крыма сильного правителя-вассала Оттоманской империи, который бы смог помочь в реализации его планов (что бывший властитель Крыма и пообещал). Менгли-Гирею была возвращена власть, и он вынужденно признал вассальную зависимость от Османской империи. Как писал Менгли-Гирей султану Мехмеду II: «Мы заключили с Ахмед-пашой договор и условия: быть падишаху другом, а его врагу врагом».

Показательно, что даже в условиях подчиненности османам Менгли-Гирей продолжал поддерживать негласные контакты с Москвой, информируя Ивана Васильевича о ситуации в Крыму Например, в одном из писем он давал следующую важную информацию: «Султан посадил в Каффе сына своего: он теперь молод и слова моего слушается, а как вырастет, то слушаться перестанет, я также не стану слушаться, и пойдет между нами лихо: две бараньих головы в один котел не лезут».

Однако Менгли-Гирей не хотел быть проводником курса на фактическое возрождение Золотой Орды и постоянно саботировал указания Ахмед-паши. В итоге он был снова свергнут с трона протурецкой группировкой, посажен в заключение в Константинополе и заменен в 1476 г. полностью послушной османской марионеткой Джанибеком.

У лишенного власти Менгли-Гирея не было шансов на возвращение трона, но в это время осложнились отношения между султаном и Ахмед-пашой. Последний был с полным на то основанием заподозрен в том, что за курсом по возрождению Золотой Орды стоят его собственные честолюбивые планы, представляющие реальную опасность для интересов Османской империи. Благодаря этому султан способствовал свержению Джанибека как ставленника Ахмед-паши и восстановлению в 1478 г. власти Менгли-Гирея.

Показательно, что Джанибек с приближенными бежал в великое княжество Московское и был там принят, чтобы избежать возможности его использования врагами Менгли-Гирея. Как писал последнему великий князь Московский: «Держу их у себя, истому своей земле и своим людям чиню для тебя».

Хотя вассальная зависимость Крымского ханства от Османской империи сохранилась, но она уже не имела столь жесткого характера как при Ахмед-паше и, в принципе, носила достаточно формальный характер. Во всяком случае, в отношении внешнеполитического курса у хана были в значительной степени развязаны руки (что в первую очередь касалось отношений с Большой Ордой). И, как и ранее, Менгли-Гирей был уверен, что только союз с великим княжеством Московским даст ему возможность избавиться от постоянной ордынской опасности.

Он немедленно восстанавливает союзные отношения с великим князем Московским и они становятся не менее близкими и доверительными, чем ранее.

Однако на этот раз цели союза между великим княжеством Московским и Крымским ханством расширились – обе стороны хотели объединить свои силы не только против Большой Орды, но также соединенных личной унией Великого княжества Литовского и Польши.

В свою очередь, между Большой Ордой и польско-литовским государством также установились, по сути, союзные отношения, направленные против Москвы и Салачика (куда при Менгли-Гирее была перенесена столица из Кырк-Ера).

Союз между Москвой и Салачиком, в конечном счете, был оформлен официально, что придавало ему дополнительную надежность. Сторонами был в 1480 г. создан «Новый союз о взаимном вспоможении противу общих неприятелей их польского короля Казимира (имеется в виду король Польский и великий князь Литовский Казимир IV Ягеллон. – Авт. ) и ордынского царя Ахмата», ставший основой для дальнейших совместных действий.

В 1476 г. великое княжество Московское прекращает выплату дани Большой Орде, что являлось прямым вызовом, на который ордынцы неминуемо должны были ответить началом военных действий. Однако это долгое время не происходило – пока ордынский хан Ахмат собирал войско для похода, к власти в Крыму вернулся Менгли-Гирей. Хан Большой Орды, не имея возможности воевать сразу против двух сильных противников, был вынужден отложить начало войны, чтобы не оставить Большую Орду беззащитной перед крымским ханом. Его войска постоянно отражали набеги крымцев и хан Ахмат, несмотря на численное преимущество своего войска, долгое время не решался выступить против Москвы.

Отметим, что хотя войска Менгли-Гирея и не участвовали непосредственно в историческом «стоянии на Угре», положившем конец монголо-татарскому игу, но заслуга его в том, что Большая Орда не достигла поставленной цели, неоспорима.

Миниатюра «Султан Баязид II принимает крымского хана Менгли-Гирея» из книги «Хюнер-наме». XVI в.

События, приведшие к крушению планов Большой Орды по восстановлению контроля над русскими землями, развивались следующим образом. Войско хана Ахмата появилось на реке Угре в начале октября 1480 г., разорив перед этим несколько русских городов по течению Оки. Властитель Большой Орды планировал форсировать это достаточно скромное водное препятствие и быстрым маршем (его войско состояло преимущественно из конницы) подойти к Москве. Однако на противоположном берегу уже стояли войска под совместным командованием сына великого князя Московского Ивана Васильевича Ивана Ивановича Меньшого, что не давало возможности хану Ахмату осуществить задуманное.

Войско хана Ахмата было значительно больше русского, но при этом у него не было огнестрельного оружия. Последнего у Ивана Ивановича Меньшого было не просто много, но и разных видов – тяжелые пищали, тюфяки (пушки), легкие ручницы. Все эти разнообразные виды огнестрельного оружия применялись организованно и умело, благодаря чему, несмотря на неоднократные попытки переправиться, сделать это войску Большой Орды не удалось. Кроме огнестрельного оружия обстреливали сумевших доплыть до середины реки ордынцев и специально сгруппированные лучники. Четыре дня хан Ахмат предпринимал в разных местах попытки переправиться, но плотность обстрела со стороны русских войск была настолько велика, что все попытки приводили только к большим дополнительным потерям среди его войска.

В итоге хан Ахмат, во избежание дальнейших безрезультатных потерь, был вынужден отвести свое войско от берега. Вологодско-Пермская летопись так описала эти события: «…князь великий Иван Иванович, сын великого князя, да князь Ондрей Васильевич Меншой, брат великого князя, сташа крепко противу безбожного царя и начата стрелы пущати и пищали и тюфяки и бишася 4 дни. Царь же не возможе берег взяти и отступи от реки от Угры за две версты, и ста в Лузе».

После неудачи на Угре хан Ахмат сделал неожиданный поворот на близлежащие русские земли Великого княжества Литовского и начал их разорять. Его поход продолжался от Опакова городища до Мценска, и в результате зверских расправ погибло большое количество мирных жителей. Такими действиями он хотел обезопасить свой тыл от возможного выступления готового подняться против татар русского населения. Это ему удалось, но основной вопрос – победы над московским войском он, ни в коей мере, решить не мог.

Но хан Ахмат не уходил и, рассчитывая на подход польско-литовского войска, пытался затянуть время заведомо безрезультатными переговорами. Приход союзного войска дал бы ему настолько весомое преимущество, что он мог бы тогда пойти на огромные потери при переправе. Однако Казимир IV так и не пришел на помощь – он не мог этого сделать из-за того, что у него появилась более насущная проблема, чем оказание помощи союзникам-ордынцам. Согласно предварительной договоренности с великим князем Московским (ясно понимавшим всю важность координации действий), Менгли-Гирей начал поход против Великого княжества Литовского и дошел до Подолии. Казимир IV был вынужден направить войска на защиту своих земель (его положение еще более усложнилось начавшимися внутренними усобицами), что лишило его возможности оказать помощь ордынцам.

Координацию действий Менгли-Гирея и Ивана Васильевича подтверждают и летописные источники. Приведем свидетельство из «Повести о стоянии на Угре» XV века, из которого ясна роль «царя перекопского» в стратегическом поражении Большой Орды: «Пришла весть к великому князю, что царь Ахмат идет в полном сборе, со своей ордой и царевичами, с уланами и князьями, да еще в соглашении с королем Казимиром – ибо король и направил его против великого князя, желая сокрушить христианство. Князь великий пошел на Коломну и стал у Коломны, а сына своего великого князя Ивана поставил у Серпухова, а князя Андрея Васильевича Меньшого – в Тарусе, а прочих князей и воевод в иных местах, а других – по берегу.

Царь Ахмат, услышав, что князь великий стоит у Оки на берегу со всеми силами, пошел к Литовской земле, обходя реку Оку и ожидая на помощь себе короля или его силы, и опытные проводники вели его к реке Угре на броды. Князь же великий сына своего, и брата, и воевод послал на Угру со всеми силами, и, придя, они стали на Угре и заняли броды и перевозы. А сам князь великий поехал из Коломны на Москву к церквам Спаса и Пречистой Богородицы и к святым чудотворцам, прося помощи и защиты православному христианству, желая обсудить и обдумать это с отцом своим митрополитом Геронтием, и со своей матерью великой княгиней Марфой, и своим дядей Михаилом Андреевичем, и со своим духовным отцом архиепископом ростовским Вассианом, и со своими боярами – ибо все они тогда пребывали в осаде в Москве. И молили его великим молением, чтобы он крепко стоял за православное христианство против басурман.

Князь великий послушался их мольбы: взяв благословение, пошел на Угру и, придя, стал у Кременца с небольшим числом людей, а всех остальных людей отпустил на Угру. Тогда же в Москве мать его великая княгиня с митрополитом Геронтием, и архиепископ Вассиан, и троицкий игумен Паисий просили великого князя пожаловать его братьев. Князь же принял их просьбу и повелел своей матери, великой княгине, послать за ними, пообещав пожаловать их. Княгиня же послала к ним, веля им прямо отправиться к великому князю поскорее на помощь.

Царь же со всеми татарами пошел по Литовской земле мимо Мценска, Любутска и Одоева и, придя, стал у Воротынска, ожидая, что король придет к нему на помощь. Король же не пришел к нему и сил своих не послал – были у него свои междоусобия, воевал тогда Менгли-Гирей, царь перекопский, королевскую Подольскую землю, помогая великому князю. Ахмат же пришел к Угре со всеми силами, хотя перейти реку.

И пришли татары, начали стрелять, а наши – в них, одни наступали на войска князя Андрея, другие многие – на великого князя, а третьи внезапно нападали на воевод. Наши поразили многих стрелами и из пищалей, а их стрелы падали между нашими и никого не задевали. И отбили их от берега. И много дней наступали, сражаясь, и не одолели, ждали, пока станет река. Были же тогда большие морозы, река начала замерзать. И был страх с обеих сторон – одни других боялись. И пришли тогда братья к великому князю в Кременец – князь Андрей и князь Борис. Князь же великий принял их с любовью.

Когда же река стала, тогда князь великий повелел своему сыну, великому князю, и брату своему князю Андрею, и всем воеводам со всеми силами перейти к себе в Кременец, боясь наступления татар, – чтобы, соединившись, вступить в битву с противником. В городе же Москве в это время все пребывали в страхе, помнили о неизбежной участи всех людей и ни от кого не ожидали помощи, только непрестанно молились со слезами и воздыханиями Спасу-вседержителю и Господу Богу нашему Иисусу Христу и Пречистой его матери, Преславной Богородице. Тогда-то и свершилось преславное чудо Пречистой Богородицы: когда наши отступали от берега, татары, думая, что русские уступают им берег, чтобы с ними сражаться, одержимые страхом, побежали. А наши, думая, что татары перешли реку и следуют за ними, пришли в Кременец. Князь же великий с сыном своим и братией и со всеми воеводами отошел к Боровску, говоря, что «на этих полях будем с ними сражаться», а на самом деле слушая злых людей – сребролюбцев богатых и брюхатых, предателей христианских и угодников басурманских, которые говорят: «Беги, не можешь с ними стать на бой». Сам дьявол их устами говорил, тот, кто некогда вошел в змея и прельстил Адама и Еву. Вот тут-то и случилось чудо Пречистой: одни от других бежали, и никто никого не преследовал.

Царь же бежал в Орду, и пришел на него ногайский царь Ивак, и Орду взял, и его убил. Один только царевич хотел захватить окраинные земли за рекой Окой, князь же великий послал братьев своих, двух Андреев, услышали это татары и побежали. И так избавил Бог и Пречистая Русскую землю от нехристей».

26 октября русские войска начали отход с Угры, на которой уже начался ледостав. Хан Ахмат, конечно, мог бы теперь беспрепятственно переправиться, но это означало бы идти на верную гибель. Преследовать московское войско в условиях начавшихся морозов, не только не имея поддержки литовско-польского войска, но и постоянно ожидая нападения Менгли-Гирея с тыла, было самоубийственно.

Уйдя ни с чем, хан Ахмат признал свое бессилие – с ордынским игом на Руси было покончено.

Об исторической заслуге Менгли-Гирея Соловьев написал следующие слова: «Крым избавил Москву окончательно от потомков Батыевых». И с подобной оценкой нельзя не согласиться – пусть это звучит несколько непривычно, но именно Менгли-Гирей, отстаивая государственные интересы Крымского ханства и укрепляя его геополитическое влияние, внес большой вклад в то, чтобы дело Дмитрия Донского и Боброка-Волынского победно завершилось.

Координация действий союзников продолжалась и после стояния на Угре. В 1482 г. Иван Васильевич решил нанести удар по Великому княжеству Литовскому и послал с этой целью в Крым своего посла Михаила Кутузова, получившего следующий наказ: «Говорить царю накрепко, чтобы пожаловал, правил великому князю по своему крепкому слову и по ярлыкам, королю шерть (присяга на верность договорным отношениям. – Авт. ) сложил, да и рать свою на него послал бы; а как станет царь посылать рать свою на Литовскую землю, то Михайло должен говорить царю о том, чтоб пожаловал царь, послал рать свою на Подольскую землю или на киевские места».

Менгли-Гирей согласился нанести удар по Великому княжеству Литовскому и в конце августа выступил с походом. Киевский воевода Иван Ходкевич узнал о приближении крымцев лишь за четыре дня до их подхода к городским стенам и за это небольшое время не смог сколько-нибудь серьезно подготовиться к осаде. 1 сентября Менгли-Гирей сходу взял город, подверг его ужасному разграблению и увел в неволю множество жителей (был пленен в том числе и сам Ходкевич). Как свидетельствовал летописец: «И прийде царь под град на день Семена Летопроводца, в первый час дни, изряди полки и приступи ко граду, и овступи град вокруг. И Божим гневом, нимало не побився, град зажже, и погореша люди все и казны. И мало тех, кои из града выбегоша, и тех поимаша; а посад пожгоша и Ближние села».

Еще более яркое свидетельство о поведении Менгли-Гирея оставил составленный лаврскими монахами синодик: «…изгорел пленением киевским безбожного царя Менкирея ис погаными агаряны; тогда и сию Божественную церковь опустошнша, и все святые книги и иконы пожгоша. Мы ж по днех неколншх из их поганства исшедше и паки начахом имена писати, их же помняще, еже сперва написаны быше».

После взятия Киева Менгли-Гирей продолжил поход по территории Великого княжества Литовского до Житомира, почти беспрепятственно овладевая большинством городов (не сумел взять он лишь Канев и Черкассы).

Литовцы с большим опозданием отреагировали на набег крымцев, и собранное Казимиром IV 40-тысячное войско не сумело догнать крымского хана.

Пожалуй, стоит добавить к рассказу об этом походе, что поведение войск Менгли-Гирея ничем не отличалось от поведения войск других государств этой эпохи. В то беспощадное время, когда подавляющее большинство вопросов решалось, по позднейшему выражению Отто фон Бисмарка, «железом и кровью», подобным образом действовали и воины всех европейских стран. Впрочем, если вспомнить поведение некоторых современных «цивилизаторов», то мы увидим, что методы достижения геополитического господства в XXI веке отличаются от методов XV века разве что обслуживающей их риторикой.

В последующие годы взаимодействие между Крымским ханством и великим княжеством Московским в борьбе против Польши, великого княжества Литовского и Большой Орды стало постоянным.

Так, в 1485 г. московское войско выступило против ордынцев, которые напали на Крым. Это спасло Крымское ханство, которое не устояло бы под ударом превосходящих войск Большой Орды.

Вновь Москва спасла Менгли-Гирея в 1491 г., когда в Крымское ханство пыталось вторгнуться войско Большой Орды под командованием Сеид-Ахмеда и Шиг-Ахмеда. Менгли-Гирей не имел сил долго сдерживать натиск их войска, насчитывавшего несколько десятков тысяч всадников. Ситуация изменилась, когда великий князь Московский послал на помощь Менгли-Гирею 60-тысячное войско, состоявшее из трех отрядов, которые возглавляли князь Петр Оболенский, князь Иван Репнин-Оболенский и касимовский царевич Сатилган Мерджулатович. Согласно общему с Менгли-Гиреем плану операции, эти отряды должны были, одновременно с фронтальной контратакой Менгли-Гирея с территории Крыма, по сходящимся направлениям нанести удар по тылам ордынцев. Чтобы гарантировать полное уничтожение войска Большой Орды, в начале июня Иваном Васильевичем были посланы еще два отряда (один под командованием казанского хана Мухаммед-Эмина и его воевод Абаш-Улана и Бураш-Сеида, второй под командованием братьев великого князя Московского князей Андрея Васильевича и Бориса Васильевича), которым была поставлена задача атаковать ордынцев на флангах.

Ордынцы отступили перед подходившими русскими войсками, и задуманные грандиозные «Канны» в Диком поле не удались, но сам замысел этой стратегической наступательной операции с участием двух союзников является высоким произведением военного искусства.

В свою очередь, со следующего года Менгли-Гирей стал ежегодно устраивать набеги на владения Казимира IV. Особенно удачен был набег 1500 г., когда войска крымского хана дошли до самого Бреста, громя по дороге польско-литовские гарнизоны.

Помощь Менгли-Гирея в борьбе с Великим княжеством Литовским и Большой Ордой имела для Москвы чрезвычайно большое значение. Именно в этот период почти не прекращались русско-литовские войны (1500–1503, 1507–1508, 1512–1522 гг.), от результата которых зависела судьба наследства Киевской Руси.

Летом 1500 г. ордынцы под командованием Ших-Ахмеда вновь пошли в поход на Крым с 20-тысячным конным войском с целью лишить власти Менгли-Гирея и включить ханство в состав Большой Орды. Крымский хан решил выступить навстречу и около Дона состоялось его сражение с Ших-Ахмедом. В пятидневной битве никто не получил решающего преимущества, но Менгли-Гирей ввиду недостатка сил был вынужден отступить.

Дело в том, что, по просьбе Менгли-Гирея, великим князем Московским ему было на помощь послано большое войско во главе с царем Магмедамином (который был так называемым «служилым царем») и князем Василием Ноздреватым. Позже к Магмедамину и князю Ноздреватому присоединились и рязанские полки. Ших-Ахмед предпочел не дожидаться соединения союзных войск и предпочел отступить.

Ших-Ахмед дождался отхода русских войск и следующую попытку прорваться в Крым предпринял осенью. Но он не смог преодолеть оборону Менгли-Гирея и был вынужден отступить к Киеву. Безрезультатной стала также и попытка ордынцев овладеть Крымским ханством в 1501 г., которая была отбита Менгли-Гиреем с большими потерями для нападавших.

А зимой 1502 г. Менгли-Гирей сам нанес сильный удар по войску Ших-Ахмеда, сделавший возможным и последующий полный разгром ордынцев. Дадим сначала описание произошедших событий в ценном историческом источнике того времени, так называемой «Хронике Быховца» (третий свод литовско-белорусских летописей, датируемый 1550–1570 гг.): «…выехал царь Заволжский Ших-Ахмет сын Ахматов со всею ордою Заволжскою, с многими силами, а с ним посол великого князя Александра (великого князя Литовского. – Авт. ) пан Михаил Халецкий, и приехал он в землю Северскую, и стал под Новгородом Северским и под другими городами, землю же всю, почти до самого Брянска, заполнил бесчисленным воинством. Новгород Северский и несколько других городов поддались царю. Царь же, поручив эти города пану Михаилу Халецкому, пошел со всеми силами и стал между Черниговом и Киевом по Днепру и по Десне, пана же Михаила Халецкого отпустил со своими послами в Литву, сообщая великому князю Александру, что пришел к нему на помощь против царя перекопского Менгли-Гирея и великого князя Московского, и призывал великого князя соединиться с ним и начать войну со своими неприятелями. Пан же Михаил Халецкий с послами царя Заволжского пришли в Литву, а в то же время поляки прислали послов к великому князю Александру литовскому и взяли его королем в Польшу, и он, оставив свои дела с царем Заволжским, в туже зиму поехал в Краков и там был коронован. В ту же зиму царь перекопский Менгли-Гирей, собрав свои силы, втайне пошел на Ших-Ахмата, царя Заволжского, и разгромил его наголову и цариц, и детей, и орду его всю взял, сам же царь Заволжский Ших-Ахмат со своим братом Хазак-султаном и с некоторыми князьями и уланами примчался к Киеву и, став недалеко от Киева, послал к князю Дмитрия Путятича, киевского воеводу, сообщая ему свою плохую весть. Воевода же киевский князь Дмитрий оказывал ему там долгое время великую честь и одаривал многими дарами. Затем царь Ших-Ахмат, ничего не сообщив, ушел из-под Киева к Белгороду, но, находясь в Белгороде, не получил там ни помощи и никакого-либо имущества и возвратился к Киеву. Князь же Дмитрий киевский воевода принял его с радостью и оказал ему как и ранее большие почести, и затем отправил к королю и великому князю Александру сообщение о происшедших событиях, король же отправил своих послов к царю и приказал князю Дмитрию ехать с ним вместе в Вильно. Князь же Дмитрий, выполняя королевское повеление, проводил царя и брата его и людей их до Вильно».

«Хроники Быховца» (несколько преувеличивающие значение зимнего поражения ордынцев, считая их полным разгромом) особенно подчеркивают роль, которую сыграл успех Менгли-Гирея в общей коалиционной войне – благодаря поражению Ших-Ахмата Московское великое княжество сумело на время добиться выхода из войны литовцев и поляков: «В ту же зиму послал король Александр (сын Казимира IV Александр Ягеллончик. – Авт. ) к тестю своему великому князю Московскому послов польских своих, воеводу ленчицкого пана Петра Мышковского и пана Яна Бучацкого, подольского воеводича, а из Литвы воеводу полоцкого пана Станислава Глебовича и маршала и писаря канцлера ее милости королевы наместника браславского пана Ивана Сапегу. И, находясь в Москве, заключили они перемирие на шесть лет, а города и волости, которые забрал великий князь Московский, то все у него осталось, и все пленные литовские остались в Москве».

Временный вывод из войны Александра Ягеллончика позволил, в свою очередь, Менгли-Гирею нанести Большой Орде окончательный удар, после которого она перестала существовать.

В мае Менгли-Гирей вышел из Крыма и пошел походом на ордынцев. Перед этим он просил помощи войском от великого князя Московского, но в конечном итоге решил, что у него достаточно собственных сил и не стал дожидаться подхода союзника. О том, что его войско было прекрасно оснащено и имело на вооружении значительное количество огнестрельного оружия, свидетельствует донесение московского посла в Крыму Алексея Заболотского о том, что «царь Менгли-Гирей на Орду идет спешно, и пушки, государь, и пищали с ним идут же».

Битва между войсками Большой Орды и Крымского ханства произошла в июне в устье реки Сулы (источники того времени не содержат никаких деталей о ней). Ордынцы были наголову разбиты, Большая Орда прекратила свое существование, а Менгли-Гирей провозгласил себя единственным наследником ее наследства. Из наследства Большой Орды к нему отошли земли между Доном и Волгой, но реально Крым так и не смог установить над ними контроль, и уже в 1556 г. эти территории перешли под юрисдикцию Москвы.

После уничтожения Большой Орды союзники продолжили совместные действия против Александра Ягеллончика, а потом и его преемника Сигизмунда I Старого. Особо следует отметить поход крымцев в 1506 г. против Великого княжества Литовского, в ходе которого войско Крымского ханства впервые потерпело поражение.

Менгли-Гирей решил воспользоваться тем, что, из-за происходившей передачи власти от смертельно больного Александра Ягеллончика (который умер в августе) его брату Сигизмунду, ситуация в Великом княжестве Литовском была очень непростой, и нанести удар. Однако расчет на фактор хаоса в стане противника не оправдался. Навстречу крымскому войску (насчитывавшему более 10 тысяч всадников), которым Менгли-Гирей поставил командовать своих сыновей Фетих-Гирея и Бурнаш-Гирея, выдвинулось из Лиды 7-тысячное войско.

Сыновья Менгли-Гирея в это время самонадеянно разделили свои силы на три части, чем и воспользовался командовавший литовскими силами князь Михаил Глинский. В долине реки Лань неподалеку от Клецка он подошел к татарскому кошу, в котором, по разным данным, насчитывалось от 3 до 5 тысяч всадников. Хотя численное преимущество Глинского было не слишком большим, но татары были перегружены награбленным во время похода добром, что значительно снижало их маневренность. Полководец Александра Ягеллончика не сразу начал переправу через Лань, и стоявшие по разным берегам реки войска начали перестрелку с использованием луков и огнестрельного оружия. У литовцев и поляков его было значительно больше, и под прикрытием плотного огня они сумели быстро построить переправы из срубленных неподалеку деревьев.

После наведения переправ командующий литовско-польским войском разделил свои силы на три части. Две ударные группы должны были переправиться и провести фланговый охват, а небольшому резерву была поставлена задача охраны тыла от возможности неожиданного удара в случае подхода других татарских кошей. Реализовать фланговый охват литовцам не удалось – когда переправилась первая группа, она была быстро оттеснена татарами к самому берегу. Но вторая группа под командованием самого Глинского сумела стремительной атакой разделить пополам татарское войско, и оно обратилось в беспорядочное бегство (при котором много всадников утонуло).

Этот поход был последним в коалиционных войнах великого княжества Московского и Крымского ханства. Постепенно отношения между ними становились все более напряженными. Формальным поводом к окончательному разрыву стало то, что Менгли-Гирей отрицательно отнесся к заточению бывшего казанского хана Абдул-Латифа в Вологде. Однако реальные причины были, конечно, несравненно глубже. После уничтожения главного противника Менгли-Гирей почувстовал себя полноправным преемником Золотой Орды и у него появились собственные геополитические амбиции, пришедшие в противоречие с интересами великого княжества Московского. Поэтому походы он уже начал совершать не на литовские, а на русские земли. Этим не преминул воспользоваться Сигизмунд, постоянно подстрекая Менгли-Гирея действовать против Московского княжества.

Весной 1512 г. Менгли-Гирей направил своих сыновей Герая Ахмата и Бурнаша в поход на южные земли великого княжества Московского, в ходе которых было уведено в полон много мирных жителей. Однако при подходе русских войск татары предпочли не вступать в столкновение и отступили. Летом и осенью татары доходили до самой Рязани, но на штурм города так и не решились.

Скончался Менгли-Гирей в 1515 г. и был похоронен в сохранившемся до наших дней тюрбэ (мавзолее) Хаджи-Гирея.

Влияние Запада для некоторых восточных правителей имело самые губительные последствия. Пример тому - последний шах Ирана Реза Пехлеви, про которого я уже писала ранее.
Еще один пример, Шагин-Гирей - последний крымский хан, в 1784 году отбывавший ссылку в воронежской Архиерейской роще.
Тут нужно добавить, что это, конечно же, не та ссылка, которую отбывают простые смертные. Шах прибыл в Воронеж 31.04.1784 года в сопровождении гарема, свиты из 2000 человек и со всем своим имуществом. Помимо того, Екатерина II назначила ему ежегодное пособие в 200 тысяч рублей. Через два года Шагин-Гирея перевезли в Калугу, где он жил в загородном доме, уединенно и уже не с такой большой свитой. После обнаружения его переписки с родственниками были приняты строгие меры предосторожности, что и заставило шаха проситься в Турцию. Императрица согласилась на это и в 1787 Шагин-Гирей отбыл на остров Родос, где его и убили за предательство.


Шагин-Гирей родился около 1745 года (по другим источникам около 1755) в Адрианополе. Рано потерял отца и его воспитанием занимался дядя - Керим-Гирей, крымский султан. Рос весьма любознательным молодым человеком, получил хорошее образование и при случае не упустил шанса проехать в Европу, чтобы изучить другую культуру. В Венеции изучал итальянский язык, а в Фессалониках - греческий. Европейская атмосфера пленяет разум молодого человека. Он считал себя последователем Петра I и мечтал о грандиозных переменах для своего народа, который, впрочем, был от этих идей не в восторге. Но кто и когда спрашивает у народа? Шагин перенял европейский стиль: манеры, одежда, стрижка. Он изучал историю, географию, точные и естественные науки, знакомился с памятниками старины и с предметами высокого искусства — горизонты его познаний постоянно расширялись.

Около 1770 года Шагин был вызван Керим-Гиреем в Ногайскую орду, чтобы занять место сераскера (сераскеры — это князья трех ханских орд, кочевавших вне полуострова). Шагин, воодушевленный полученными знаниями, строящий далеко идущие вперед планы вернулся в Орду. Однако на этой высокопоставленной должности Шагину долго находиться не пришлось. Начались военные действия между Турцией и Россией, причем Россия явно шла к цели создания в Крыму независимого государства, «дабы лишить тем Турцию ея правой руки» .
Смерть дяди и назначение на ханский престол Селим-Гирея заставили Шагина переселиться в Бахчисарай. Послов Екатерины II едва не казнили (спасло вмешательство Шагина), а предложение императрицы Селим-Гирей категорически отверг, что вызвало решительные действия со стороны России: все города полуострова были заняты войсками, пала Керчь, турки отбиты были и от Кафы (Феодосии). В итоге Турция все же вступила в предложенный союз с Россией, а Салим бежал. Шагин-Гирей, назначенный пашой, прибыл в Санкт-Петербург осенью 1771 года с дружеским визитом. Образованный и ведущий себя по-европейски молодой татарин был сразу же замечен в свете. Екатерина II в письме Вольтеру писала: «У нас здесь в настоящее время паша султан, брат независимого хана крымского; это молодой человек 25 лет, умный и желающий себя образовать... Это самый любезный татарин: он хорош собою, умен, образован не по-татарски, пишет стихи, хочет все видеть и все знать. Все полюбили его...»

Шагин, окрыленный таким приемом, уже грезил о Великой Крымской черноморской империи Гиреев. Однако пока молодой человек посещал питерские спектакли и наносил визиты, война продолжалась, бахчисарайские стены обагрялись проливающейся кровью. О дальнейших путях развития ханства единого согласия не было. В 1776 году после ряда побед Шагин-Гирея удалось утвердить ханом на Кубани, а после и на крымском престоле.

Шагин ввел новое административное управление и провел финансовую реформу, одним из результатов которой было появление двух параллельных монетных систем: на русском и турецком стандартах. Наименования - полушка, деньга, копейка, кырмыз (= 5 копеек), чхал (= 10 копеек). Монеты чеканились в Бахчисарае и Каффе. Была введена воинская повинность, создана регулярная армия, в которой велось обучение европейскому строю, и создан был особый полк ханской гвардии. Ханский дворец был перемещен из Бахчисарая в Кафу и переоборудован на европейский манер. В Кафе же были построены и приступили к работе литейный завод, пороховой завод, модернизировали и укрепили порт, монетный двор стал чеканить собственные деньги. В народе начались волнения: «Платье, изысканная речь на нескольких языках, ездит не верхом, как все султаны прежде, а в специально выписанной карете, ест за парадным столом, сервированным по-европейски и, если не решается бриться, то по крайней мере прячет концы своей бороды под широкий галстук» .

Начались восстания, которые жестоко подавлялись кровавыми расправами. Шагин-Гирей трижды терял власть, потом снова назначался ханом. Турция тоже не хотела отказаться от Крыма. После очередных побед Суворова и Потемкина заговорили о присоединении Крыма к России, а Шагин-Гирею был обещан престол в Персии. Недовольство мусульманского народа приобретало размах, а Шагин чувствовал, что теряет управление. В конце февраля 1783 года он отрекся от престола, заявив, что «не хочет быть ханом такого коварного народа». А 8 апреля того же года манифест Екатерины II объявил Европе, что «полуостров Крымский, остров Тамань и вся Кубанская сторона приняты под Российскую державу» .

Весною 1784 года Шагин-Гирей выехал в Тамань, а оттуда - в Воронеж, потом — в Калугу. Всю жизнь он мечтал о Европе, но мечтал не жить в ней, а построить свое государство. Шагин настаивает на выезде в Османскую империю - поступок, преисполненный разочарования и безысходности.

27 января 1787 года бывший крымский хан оставил Россию навсегда. Вскоре Шагин, любезно принятый турецким султаном, был вывезен для отдыха на остров Родос, где его и удавили шелковым шнуром. В Анкаре министерством культуры было издано 5 томов издания «Исламские государства и династии». О Шагин-Гирее там было сказано коротко: «Шагин Гирей хан - четвертый сын Ахмед-Гирея, 49-й правитель Крымского ханства, пораженный и изумленный Европой и Россией знаменитый щеголь. Изменник Родины, казнен на острове Родос, достоин презрения» .