3. Христианизация 3.1. Ход. Христианизация Древней Руси протекала противоречиво. Если киевская община, подчиняясь авторитету княжеской власти, приняла новую веру безропотно, то другие регионы, например Новгород, приходилось крестить «огнем и мечем». Язычество еще долго

Христианизация Процесс христианизации славянских государств настолько радикально изменил всю последующую историю как этих государств, так и сопредельных территорий, что имеет смысл выделить его из последующей, уже христианизированной истории, в отдельный

5. Христианизация Севера Север между тем постепенно христианизировался: одна культура уступала место другой. Для историка нет работы более увлекательной, чем детальное восстановление этого удивительного процесса, тем более, что несмотря на неизбежные лакуны источники

НЕИЗВЕСТНАЯ ВОЙНА.

В предыдущей главе мы кратко коснулись того, как в средневековой Европе, управляя правящей верхушкой и католическим первосвященником, претворяли в жизнь свои планы иудеи и их хозяева.

И вполне возможно, что у читателя может сложиться мнение, что иудо-христианская экспансия после принятия Римом христианства прокатилась по Европе без штриха и задоринки.

Это далеко не так. Начиная с четвертого века, сразу же после начала христианского наступления, в Европе вспыхивает долгая изнурительная кровопролитная война. Северные ведические общества, понимая, куда может привести новая религия, видя, кто за ней притаился, стали объединяться в долгосрочные союзы и силой оружия отстаивать свою политическую и духовную свободу.

Скандинавские страны: Дания, Норвегия и Швеция, объединившись между собой, стали стремиться к союзу с Балтийской Русью. В свою очередь, Венедская Русь: славянские племенные объединения - Рина, Рейна, Лабы, дунайские Моравы, предки поляков, балканских хорватов и сербов стали искать в борьбе с наступающими на них силами иудо-христиан и их пособников, союза с Русью восточной.

Между тем в VI веке на территории Италии и Франции усилиями христиан и иудеев сложилась могущественная империя Меровингов, по иудейской легенде, с одной стороны, потомков библейского Давида, с другой, (это уже для христиан) самого Иисуса Христа.

В VII веке империю франков возглавил легендарный полководец и правитель Карл Великий. Но вместо того, чтобы помочь Византии отстоять свои земли от нашествия мусульман, или остановить их продвижение в Испании, император франков двинул свои силы на восток за Рину или - Рейн на извечного традиционного противника - на конфедерацию русских племен и их союзников.

Уже с VI века все снова повторилось: Запад стал наносить удары, Восток должен был снова защищаться. Но на этот раз, в отличие от прошлого, Запад имел в лице христианства еще и могучее идеологическое оружие. Надиудейское жречество, на примере прошлых войн, убедилось, что с потомками Орианы - Гипербореи, пока они придерживаются своего древнего ведического мировоззрения, силой оружия не справиться.

Поэтому воинство империи Меровингов после своей победы над каким-либо славянским народом, сразу же стремилось обратить уцелевших руссов в «истинную веру». Тех же, кто не хотел ее принимать, поголовно истребляло. Впереди же франкских армий, по всем свободным от христианского дурмана землям, двигались полчища монахов - проповедников - миссионеров.

С одной стороны, они пытались показать «язычникам» преимущество новой христианской веры, с другой, рассказывая о могуществе Франкской империи, вселяли ужас и сомнение в собственных силах. Целью миссионерской деятельности было создание на территории ведического сообщества христианской пятой колонны. Тех внутренних сил, которые со временем, по замыслу жрецов-кукловодов, разложив ведический мир изнутри, должны бросить его под ноги иудо-христианства. Конечно, с христианскими миссионерами на просторах ведической Европы велась серьезная борьба.

Недаром столько у христиан святых и великомучеников. Но все равно, корни такой идеологической экспансии были выпущены, и это надо признать. Не иди впереди христианских армий эти вот светоносцы и страдальцы за веру, Европа и тем более восточная Русь никогда не стали бы христианскими.

Мы когда-то, изучая историю средних веков, проходили разбойничьи набеги скандинавов - викингов: До чего же жуткими были эти предки датчан, норвежцев и шведов! Ужас, что они творили в Европе! В своих набегах скандинавы захватили Британию, разграбили и присвоили себе север Франции, разоряли города в Нидерландах и Испании.

С особой жестокостью разделывались в Средиземноморье с византийцами и арабами! Жгли монастыри, церкви, истребляли монахов и христианских монархов... Творили беспредел и только! И никому из нас в те времена, когда учителя истории эмоционально рассказывали нам о злодеяниях викингов, не приходило в голову - почему эти рубаки и грабители не терзали своими набегами ни Балтийскую Русь, ни Пруссию, ни Литву, не вторгались с войною на Русь Восточную?

Они не трогали даже своих соседей финнов. И финские и русские походы начались позже, когда скандинавы приняли христианство. Как такое понимать? К сожалению, ортодоксальная наука на подобные вопросы не отвечает. Тогда получается, что коллективное сознание скандинавов поразил маниакальный психоз? Дались же им эти христиане?! Все свои походы викинги в основном направляли против них.

Вообще-то и мусульманам тоже доставалось, наверное, за пристрастие к единобожию - под одну гребенку с христианами. Яснее ясного, что набеги скандинавов на Европу диктовались не столько меркантильными интересами, сколько союзническими. Шла жестокая война двух миров, двух мировоззрений, ведического и христианского. И в этой войне скандинавские эскадры играли немаловажную роль, особенно если они подкреплялись кораблями венетов и флотилиями из Новгорода и Киева.

Достаточно вспомнить походы киевских князей на Византию: в союзе с русским флотом, как повествуют не только русские летописи, но и скандинавские саги, участвовали корабли шведов, эскадры норвежцев и даже датчан. Нам еще в школе внушили, что путь из «варяг в греки» был торговым, коммерческим. Дескать, им пользовались купцы из Прибалтики и Скандинавии. Ходили по нему Псковичи и Новгородцы.

Возможно, этот путь позднее, в эпоху христианства, и стал торговым, но во времена великого противостояния, он был сугубо военным. По нему из Скандинавии и Балтийской Руси двигались на соединение с киевскими кораблями эскадры союзников. А о торговле в те грозные времена и не помышляли. Тем более торговой жилки никогда у скандинавских ярлов не было. Им была близка и понятна война.

И, конечно же, воинское достоинство и честь, которые торговыми сделками они никогда не принижали. Заслуживает внимание и еще один закрытый вопрос истории. Речь идет о Прибалтийской Венедской Руси. Как известно, Западную Русь мировая историческая наука не признает. Это и понятно: признание Западной Венедской Руси может повлечь за собою непредсказуемые последствия. Надо будет согласиться, что вся Германия, от Рейна до границ с Чехией и Польшей стоит на захваченных территориях славян, что бывшие хозяева этих земель поголовно вырезаны германцами.

Тогда придется похоронить миф о миротворческой объединительной миссии христианства и забыть о злодеяниях «язычников». Короче, потребуется новая правдивая история становления европейской цивилизации. Такого, конечно же, допустить нельзя. Один истинно изложенный факт потянет за собою сотню других. Ну и что тогда станет с самим проектом? Все труды по оболваниванию насмарку!

Нет, западная историческая наука категорично не отрицает, что на территории Германии когда-то жили славяне. Несколько злобных диких племен. Они терзали своими набегами сначала империю франков, позднее христианскую Саксонию. Нападали они и на рейнские области Германий. Недаром одно из них называлось лютичами, т.е. волками. Но в XII веке славян с божьей помощью удалось усмирить и обратить в истинную веру. Из славянских городов западниками обычно упоминается Венета, как рассадник балтийского пиратства, и иногда Ретра, как столица лютичей.

А между тем, в той же стране лютичей стоял Бранибор, который после их гибели, стал называться Брандебургом, город Микулин Бор германцы переименовали в Макленбург, Гамбор стал у них называться Гамбургом, Стрелов превратился в Стрелиц, Лужице в Лаузац, Будисин в Баонен, Лиц в Лейпциг, Русислау в Руслау, Дроздяны в Дрезден, Прусаков в Прусен, Вельбор в Велинберг, Острог в Остероде, Кровелец в Кенинсберг, Колобрег в Кольберг, Поморье стало Помиранией, река Лаба превратилась в Эльбу, а Рина в Рейн. Обыватель, часто пользуясь словами, выражениями, названиями городов или местности, об их происхождении не задумывается. Этим и пользуются психологи Запада. Взять, к примеру, город Радегаст или ненавистную в Европе Ретру.

Почему-то никто не пытается проанализировать откуда пошло известное выражение: «Ты - ретроград». Оно означает старомодность, пристрастие к отжившему, забытому. Не говорят же: «Ты - парижград» или берлинград, лондонград и т.д.

Почему? Да потому, что Ретра или град Радегаст был самым древним городом Венетии или Европы. Он был построен в Прибалтике в незапамятные времена тогда, когда шло заселение Европы арийским народом, как повествуют ведические предания, в пятом тысячелетии до н. э. Тогда, когда не было в проекте ни Афин, ни Рима, ни священных городов Этрурии. И не по этой ли причине, развалины Ретры до сих пор так и не найдены.

Похоже, город был не просто захвачен, он был до основания разрушен, превращен в пепел, чтобы не осталось даже руин. Ведь в развалинах города могут сохраниться фащы далекой древности, не дай Бог, письменное наследие Орианы, факты наличия высокой культуры, образованности и духовности. Как видим, наша мозаика снова сложилась. И не надо ничего тянуть за уши. Но вернемся к теме. Что же тогда получается?

Выходит, что все древние города Германии имеют славянские корни. Включая и ее столицу Берлин! И от этого никуда не деться. Факты остаются фактами. Германцы, объединенные франкской империей Меровингов, поддерживаемые иудо-христианским Западом, в конце пятого века перешли славянскую Рйну (Рейн) и за семь с половиной веков движения на Восток, бесконечной жестокой войны, отняли у русского народа ту часть европейской равнины, которая ныне зовется Германией.

Недаром некоторые честные историки, в том числе и немецкие, называют эту территорию славянским кладбищем. Но мы немного отвлеклись. Отвлеклись, для того чтобы читателю были понятны масштабы той неизвестной в Европе войны, и почему военные флотилии Венедской Руси часто объединялись со Скандинавскими. Например, все походы викингов против Византии не обходились без кораблей Венеты, Арконы, эскадр из Щецина, Ретры и Новгорода.

Арабские летописи подробно рассказывают как объединенные флоты руссов и скандинавов наносили удары по скоплениям кораблей Византии, по эскадрам Халифата и по приморским колониям Генуи и Венеции. Шла жестокая, тяжелая и затяжная война, и не важно признает Запад ее или нет. Важно, что она была, и мы должны о ней знать.

Свою тысячелетнюю борьбу с восточным противником Запад всегда скрывал. Как рассказали выше, неизвестно кто у него разгромил Кира, какие-то массагеты... Племена скифов разнесли в пух и прах Дария, следом эти же племена нанесли ряд поражений Александру Великому, после него остановили экспансию Рима... И в средневековую «неизвестную» войну опять те же самые племена.., опять, окаянные, встали на пути цивилизатора Запада. И дерутся, как всегда, здорово.

Сколько же можно врать? История циклична, она повторяется. И никуда от этого не деться. Как мы упомянули выше, все опять пошло по стародавнему кругу. Конфедерация Руси со своими союзниками, на этот раз финнами, Литвой и скандинавами преградила дорогу силам глобализации Запада.

Единственное с чем не успела в VII веке справиться конфедерация племенных союзов, так это оказать своевременную помощь Рейнским славянам. И дело тут было не в дезорганизации или не желании помочь своим братьям, а совсем в другом. В 525 году на территорию Восточной Руси из глубин Азии, уходя от натиска тюрков, пришли авары. Народ сильный и жестокий.

Кстати, авары пришли на Русь в разгар «неизвестной войны» тоже неспроста. Их привели на равнины Восточной Европы наверняка те же самые силы, что и толкнули на Восток Карла Великого. Но это другая тема и мы ее касаться пока не будем. Важно то, что внезапный удар аваров с Востока разгромил южнорусское объединение антов, за ним пал Прикарпатский союз дулебов. Авары несколько лет хозяйничали на степных просторах Причерноморья. Не совались они тодыео на Север.

И война с ними требовала огромных сил и средств. Стабилизация в Восточную Европу пришла только после наступления на авар последнего племенного союза славян Сибирской Руси— савиров. Интересно, что о Сибирской Руси в раннем средневековье знали и в Индии, и Иране, и даже в Аравии. Существуют летописные сввдетельства о государстве савиров и о походах сибирских руссов в Среднюю Азию и Иран.

Но зато ничего о савирах не знают в Европе. Как будто их не было. А между тем Сибирь называется и в наше время их именем. Русские ис-1 торики не отрицают савиров. Они даже согласны с тем, что славянское; племя северян их прямые потомки. Но в тоже время, упорно не признают их славянами. Как это понимать? А как угодно.

Например, савиры по Л. Гумилеву - самодийское племя, родственники ненцев, нганасанов, си-; бирских селькупов. А между тем, в древнерусском языке нет ни одного самодийского слова. На чисто русском языке всегда говорили и их потомки Северяне. Но Бог с ними с Гумилевыми, понятно под чью дудку они; все пляшут. Вернемся к теме. Савиры, понимая, что под натиском аваров может погибнуть заволжская Русь, снялись со своих территорий и в 527; году, весной, двинулись в Восточную Европу.

В Сибири савиры занимали: пространство от Урала до Енисея, Ими была заселена полоса лесостепи и южная часть таежной зоны. Уходя они оставили свои города и крепости, развалины которых и сейчас хорошо видны на высоких берегах Оби и ее притоков. Савиры бросили на произвол судьбы и свою столицу Грастиану. Ее рвы, валы, площади различимы и в наше время.

Земли савиров очень скоро были заняты пришедшими с юга тюрками. Вот почему у Томских, Чулымских, Барабинских и Тобольских татар бытуют предания о том, что до них в Сибирской лесостепи жили когда-то белые, русоволосые и голубоглазые люди. Вот почему приход на берега Иртыша и Оби донских: казаков во главе с Ермаком Тимофеичем местным населением был принят; как явление вполне закономерное.

Мы снова вынуждены были отвлечься. Думаем, что читатель поймет; и простит. Авары не рассчитывали на войну с савирами. Тем более, что тяжелая конница савиров, как и их предков сарматов превосходила аварскую. Под: ударами нового врага авары спешно переселились из Причерноморья в Панонию. На берегах Дуная им удалось победить конфедерацию моравов и с их поддержкой начать боевые действия против Константинополя.

Волей или неволей, но в той неизвестной всеевропейской, а скорее и мировой; войне, потому, что в нее очень скоро втянулись и тюрки, и даже китайцы, дунайские авары стали естественными союзниками ведических руссов. Понятно, что последних интересовала только нажива, и славяне для них были тоже противниками, но, тем не менее, они охотно вступили в войну на стороне русской конфедерации. Запад, конечно же, на такое не рассчитывал.

Его аналитики прокололись на неполном понимании психологии руссов. А знатоки Каббалы и полевого управления человеческой психикой проиграли своим непримиримым противникам русским жрецам.

В частности, волхвам савиров которые и привели на Русь в самое трудное для союзников время свой народ. Приход в Европу савиров спутал христианам и их хозяевам все карты. Очень скоро савиры построили недалеко от Киева свою столицу - Чернигов, а их мощная конница обратила в бегство сунувшихся было на Волгу тюрок. Но все это полбеды. Хуже обстояло дело на Балканах и в Сирии.

Там события разворачивались для христиан катастрофически. Авары в союзе со славянами чуть было не взяли столицу Византии — Константинополь. Его еле удалось спасти. А в Сирии войска Ирана, разгромив армии Византии, стали всерьез угрожать Малой Азии. Война стала приобретать для христиан крутой оборот. И чтобы спасти положение, темному жречеству нужно было срочно принимать какие-то меры. Необходимо было как можно скорее нейтрализовать хотя бы Сасанидский Иран. Мощное арийское государство юга, как и во времена Великих парфян, выступило в одной коалиции с Русью.

И с этой задачей темное жречество хорошо справилось. С ее помощью византийский император Ираклий получил надежного союзника в лице западно-тюркского кагана Тун-Джабгу. Тюрки на Волге не смогли одолеть северян-савиров, но они пришли на помощь христианам против Ирана. Тун-Джабгу и Ираклий встретились у Тбилиси. Два месяца и тюрки, и византийцы пытались взять город, но не смогли. Иранцы и грузины его отстояли.

Тогда император Византии двинул свою армию к столице Ирана. В 628 году он осадил столицу Персии Ктезифану. И случилась самая настоящая беда: иранских шах Хосрой, как говорят летописи, лишился разума. Своих полководцев он объявил изменниками и всех приговорил к смерти.

Интересно, что его приказы были «перехвачены» греками и доставлены прямо в руки приговоренных. Как это могло случиться? Понятно, что с самого начала шах Ирана попал под влияние тех, кто был заинтересован в разгроме его империи. Старая надежная практика управления. Она безотказно работала и во времена Кира, и во времена Артарксеркса, и в период правления Дариев. Шах лишился разума, но не раньше не позже, как раз когда надо! И все его приказы в руках заклятых противников!

Как мы знаем, случайностей не бывает. Любая случайность всегда закономерность. Обвиняемый шахом Хосроем иранский полководец Шахвараза тут же заключил с византийцами перемирие и, подняв свою армию, пошел на столицу. Иранские полководцы свергли и казнили безумного Хосроя и возвели марионетку Константинополя Ковада Ширая. Естественно, с Византией был заключен мир, и войска Ираклия были вновь брошены против северного противника.

Пока происходили все эти события, было потеряно драгоценное время. Этим и воспользовались христиане. В Европе ими была завоевана сначала Рейнская область, позднее, в правление Карла Великого, под их ударами погибли славянские племена южного течения Лабы и Одры, но Венедская Прибалтийская Русь, в то сложное для конфедерации время, устояла. А с начала восьмого века ситуация в Европе стала меняться в пользу конфедерации.

В военном отношении Запад традиционно проигрывал, и вся надежда была теперь не на силу, а на новую, подкупающую своими рабскими обещаниями идеологию. Не зря же целых три столетия, а то и больше, христианские миссионеры обрабатывали сознание «языческих» правителей. Сначала все их старания разбивались о гнев и непонимание. Но со временем в психологии князей нашлось несколько слабых мест.

Не все государи были согласны с народным собранием - вече, которое утверждало или отвергало не только воевод, но и самих правителей. Некоторым князьям хотелось власти, независящей от вече, как у христиан — наследственной.

Но больше всего им не нравилось подчинение жреческому сословию. Русь, как ядро северной цивилизации, в течение многих тысяч лет наследовала и сохраняла общественное устройство Орианы-Гипербореи, где высшим сословием считалось жреческое: тот, кто знает больше, тот и обладает высшей законодательной властью.

Все справедливо. Вторым сословием были управленцы — бояре. Из их среды выбирался самый достойный, он назывался князем. С древнего языка «к-асс» или конный совершенный воин и управленец. В древности подобное жизнеустройство общества имели все народы планеты.

Это было время солнечных культов. Время развития духовных сфер человека, становление его творческого потенциала и связи с высшим разумом. Но, как мы показали выше, темному жречеству на территории Северной Африки, Передней Азии и Центральной Европы со временем удалось провести лунную реформу. В результате чего на всех выше упомянутых территориях к законодательной власти пришло второе сословие.

То сословие, которым на психическом плане можно манипулировать... Для этого, собственно, и создавались лунные культы. Постепенно под влиянием темных сил правители-лунники превратились в деспотов, самодуров и духовных убийц своих же собственных народов.

Это с их подачи, очевидно, для запугивания граждан и самоутверждения, псевдо жрецами приносились, теперь уже мнимым богам, кровавые жертвы. А изуверские пытки и гладиаторские бои стали в таких обществах театральными представлениями. Понятно, и мы об этом говорили, что лунные культы создавались для; дискредитации солнечной, жизнеутверждающей ведической религии, которая, собственно, религией не являлась, а скорее сводом законов о мироздании. Но об этом ниже.

Для чего нужна была дискредитация ведического миропонимания темным? Да для того, чтобы люди могли сделать выводы — принять какую угодно религиозную концепцию лишь бы она не несла страх и страдание. Лунники не проникли на Скандинавию, но их идея пришла туда из Британии от римлян. Надо сказать, что до человеческих жертвоприношений там не дошло, но жреческое сословие законодательной власти лишилось.

Скандинавские ярлы с шестого века стали передавать свою власть по наследству, и с десятого упразднили и народное собрание. Для них принятие христианства означало укрепление того, чего они уже достигли. Поэтому правители датчан, норвежцев и шведов, выслушивая христианских проповедников, стали понимать, что им выгодно быть христианами. Опасность была в одном: примет ли новую религию народ?

Но это детали. В конце концов, с мнением народа можно и не считаться. Понятно, что на психику скандинавских князей действовали не только попы. Одними призывами и рассказами о выгодах быть христианином и о будущем Рае можно было бы и ничего не добиться. Безусловно, в дело были брошены и тайные знания. И этому имеется множество подтверждений.

Например, для чего надо было ярлам Норвегии поголовно уничтожать свое национальное жречество? Кому оно мешало? Христианам и иудеям - да, но не норвежцам. Ведь кончилось все бунтом и переселением части населения Норвегии в Исландию. Тоже самое проделали со своими жрецами и датчане, и шведы.

Какое-то время правящую верхушку Скандинавии охватило самое настоящее безумие. Князья творили то, чего они никогда не делали. Их не удерживали близкие друзья и даже родственники. Десятый век -время принятия на Скандинавии христианства, грозный, кровавый период смуты и всеобщего умопомрачения. Но еще хуже сложились события в Моравии и Польше.

Моравские князья, после разгрома и гибели аварского каганата в VIII веке, спешно проводят репрессии против своего национального жречества. А после его уничтожения в начале девятого века силой оружия обращают свой народ в христианство. Польшу же привел в христианскую веру князь Мешко I , по легенде в молодости он ослеп, а один из христианских миссионеров восстановил ему зрение. И князь снизошел.

В спешном порядке вырезал свое национальное жречество, запретил вече и силой оружия заставил креститься подданных. Зато теперь он один из самых уважаемых святых. А то, что его стараниями были уничтожены тысячи ведических книг, превращена в ничто мудрость предков, вроде бы не считается. Но, несмотря на то, что вышли из войны скандинавы, стала нейтральной Польша, враждебной Моравия, в десятом веке «неизвестная война» не только не затихла, но стала еще более ожесточенной.

Дело в том, что из южнорусских степей, через северное Причерноморье, в Европу пришли тенгриане-мадьяры. Первый свой удар они нанесли христианской Моравии и на части ее территории построили свое королевство. Отсюда мадьяры-угры устремились на Польшу, завоеванную Византией, Болгарию и на Валахские христианские княжества.

Одновременно с ними обрушился на Византию и последний русский ведический правитель Светослав.

Из книги Г. Сидорова „Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации”

Подпишитесь на нас

Распространение христианства в Центральной Европе.

В конце VII-VIII вв. христианство распространяется в Центральной Европе. Важнейшую роль в этом сыграли англосаксонские миссионеры св. Виллибред и св. Бонифаций. При этом важно отметить, что агло-саксы стремились поддерживать самые тесные отношения с Римом и, безусловно, были проводниками римского влияния в Европе. Так в самом начале своей миссионерской деятельности, которая протекала среди германского племени фризов, Виллибред отправился за санкцией в Рим, а после первых своих миссионерских успехов был рукоположен в Риме во епископа папой св. Сергием I в 695 г. Подобным же образом действовал и св. Бонифаций. План его деятельности был составлен совместно с папой Григорием II. Деятельности св. Бонифация среди фризов оказалась весьма успешной. В итоге в 731 г. Григорий II поставил Бонифация архиепископом над Баварией, Алеманией, Гессеном и Тюрингией, где он основал много монастырей. Главным центром христианства в Германии становится Фульда, основанная в 744 г. учеником св. Бонифация на участке, подаренном ему королем франков. В 753 г. римский папа ставит этот монастырь в прямую зависимость от Рима. Такая практика была введена впервые. В этом монастыре часто любил бывать св. Бонифаций. В нем он и был похоронен. Таким образом, христианство в Германии утверждалось при огромном влиянии Рима. Св. Бонифаций явился и основателем нескольких женских монастырей. Монастыри эти возглавлялись благочестивыми и энергичными настоятельницами и также являлись важнейшими центрами христианства в регионе. Особенно прославилась одна из настоятельниц – Лиоба, отличавшаяся умом и красотой, по свидетельству современников, «замечательная своим благоразумием, правой верой, терпимостью в надеждах, щедростью милостыни».

Св. Бонифаций сумел поспособствовать и реформированию христианской церкви в государстве франков.

Как известно, до прихода франков христианство было уже сильно распространено в Галлии. Сами франки были язычники, а начало их обращения в христианство было положено при короле Хлодвиге. В 493 г. Хлодвиг женится на Клотильде, племяннице короля бургундов, который был арианином. Однако сама Клотильда под влиянием галлов, которые по-прежнему проживали на территории франкского государства, стала православной. Она захотела обратить в христианство и Хлодвига. Благодаря ее настойчивости ей это удалось. Перелом в отношении Хлодвига к христианству наступил после победу над алеманами. Перед битвой Хлодвиг обещал «Богу Клотильды» креститься, если Тот поможет ему. В 498 г. он принимает крещение в Реймсе от рук св. Ремигия, который по преданию сказал Хлодвигу знаменитые слова: Сожги то, чему поклонялся, поклонись тому, что сжигал». Вместе с Хлодвигом приняла крещение его дружина (3000 воинов) и сестра.

Став православным христианином, Хлодвиг ведет успешные войны с арианскими королями Гундобальтдом бургундским и Аларихом II вестготским, победы над которыми способствовали утверждению православия в Центральной Европе.

Обращение Хлодвига в христианство привело по сути к возникновению национальной франкской церкви лишь номинально подчиненной Риму. Центрами христианства в королевстве стали Арль и Лион, епископ которого во 2-й половине VII в. именовал себя «патриархом». Впрочем, следует отметить, что церковная организация в тот период не имела четкого устройства. Прежняя, еще гало-римская иерархия соседствовала с новой, учрежденной по воле христианских франкских королей. Однако церковному единству способствовали часто проводившиеся соборы. На этих соборах избирались епископы. Для избрания епископа была необходима воля народа и клира, а также согласие епископа митрополии. Для избрания митрополита (позднее архиепископа) необходимо было согласие всех епископов митрополии. Однако, уже достаточно скоро важнейшим фактором при избрании на епископскую кафедру стала воля короля.

Для того чтобы стать епископом, не обязательно нужно было быть франком. Желательно, чтобы епископ был из богатой и знатной семьи. Это обеспечивало его преданность королю. Это было очень важно, ведь епископ, как правило, являлся самым главным человеком в городе, в руках которого была большая власть. Люди верили в то, что епископ является главным посредником между ними и Богом, поэтому очень его уважали и боялись.

Образованностью в тот момент франкские епископы не отличались. Однако указанный период времени дал франкской церкви целый сонм подвижников среди епископов. Епископ был очень близок клиру и народу. Отношения были почти семейными.

Престиж духовенства также был весьма высок. Если мирянин встречал священника, он должен был склонить голову.

Важную роль в церковной жизни королевства, так же, как в Англии и Германии, играли монастыри. Монастыри существовали в Гал­лии еще до франкского завоевания. Как и на Востоке, эти монашеские об­щины зависели от местных епископов. Новая практика началась после появления ирландцев. В 592 г. св. Колумбан и его двенадцать спутников ос­новали монастыри в Люксейле и Фонтэне, действуя в полной независимос­ти от епископов и местного канонического порядка. Вначале Брунгильда по­кровительствовала Колумбану, но вскоре ему было велено покинуть страну. Аскетическая строгость ирландского монашества была впоследствии разум­но смягчена после введения устава св. Бенедикта Нурсийского. В этой но­вой форме монастырь, сохранивший традицию независимости от местного епископского надзора, стал видным центром монашеского и миссионерско­го возрождения. Такой режим монашеской независимости облегчался сис­темой «частных церквей», которая позволяла основателям и ктиторам кон­тролировать хозяйственную и финансовую жизнь церковных учреждений.

После смерти Хлодвига в 511 г. королевство было разделено между его четырьмя сыновьями, затем на краткое время объединено под одним из них, Хлотаром I (558-561 гг.), и после его смерти вновь разделено между несколькими представителями династии Меровингов. Второе объединение (после 613 г.), произошедшее при правлении Хлотара II (584-629 гг.) и Дагоберта (629-639 гг.), называется золотым веком Меровингов. Именно тогда Париж стал центром политической и церковной жизни королевства.

Королей франкской династии Меровингов нельзя назвать слишком популярными. Единственным меровингским королем, вошедшим в историю с почет­ным прозвищем «Добрый», был Дагоберт I (629-639). Его ближайшим со­ветником и другом был Элигий, епископ Нойонский. Король путешествовал по стране, помогая бедным и защищая их от алчной аристократии. Он по­ощрял развитие искусств и много строил. В частности, он заново выстроил монашеский центр, существовавший вокруг гробницы св. Дени, традици­онно считавшегося первым епископом Парижским, которого впоследствии каролингские богословы отождествят со св. Дионисием Ареопагитом. Вме­сте с тем Дагоберт оставался сыном своего времени, и его личная жизнь была весьма беспорядочной. Он женился четыре раза и содержал целый гарем наложниц.

Помимо королей важную роль в политической и церковной жизни франского королевства играли женщины. Среди них были как подлинные святые, так и личности крайне отрицательные. Св. Радегунда, жена Хлотара I, основала монастырь Честного Креста возле Пуатье и стала его первой на­стоятельницей. Ее полной противоположностью были Фредегунда, которая начинала как любовница короля Хидельберта II, затем стала его женой, за­тем развелась с ним, а затем вновь вышла за него замуж. Она известна тем, что по ее приказу был убит во время совершения Литургии св. Претекстат, епископ Руанский. А знаменитая королева Брунгильда была казнена Лотаром II за убийства 10 королей (ее привязали к хвосту дикой ло­шади). Известно также, что она казнила св. Дезидерия, епископа Вьенского, лишь за то, что он дерзнул перечить ей.

В конце правления династии Меровингов св. Бонифаций проводит реформу церковной организации франкского королевства, которая к тому времени пришла в упадок. Дело в том, что знаменитый мажордом королевства Карл Мартелл раздавал епархии и монастыри своим воинам, которые вели отнюдь не благочестивый образ жизни. Церковное право не исполнялось, епископы и клир избирались вопреки нормам права, епископские кафедры по долгу оставались вакантными, Соборы собирались редко.

Св. Бонифаций собирает несколько соборов с целью упорядочить церковную жизнь. Самым главным из них стал общефранкский собор 745 г. На нем он восстановил церковную иерархию, установил целибат для духовенства и обязал епископов ежегодно объезжать свои епархии.

В Германии св. Бонифаций учредил новые епархии. Сам возглавил епископство Магонца (Майнца). Однако ненадолго. В 752 г., посвятив себе в преемники своего ученика, он уже восьмидесятилетним старцем отправился миссионерствовать в земли фризов на берега Северного моря. Там в 754 г. он принял мученическую кончину.

В то время как Франкская церковь не слишком часто поддерживала контакты с папством. Напротив, дипломатические связи меровингской династии с Ви­зантией были весьма интенсивными. Император Маврикий просил помо­щи Хидельберта II против ломбардов. В Галлии даже чеканили монету с изо­бражением императора; это показывает, что франки воспринимали себя как часть имперского мира. Послы короля Дагоберта посетили Константи­нополь, чтобы заключить соглашение с императором Ираклием. Хотя этот союз не слишком преуспел в военных действиях против ломбардов, благо­даря ему весьма укрепились культурные и религиозные связи между Ви­зантией и франками. Галликанская литургия носит следы византийского влияния. Император Юстин II подарил частицу Честного Креста Радегунде для ее монастыря.

Ситуация изменилась при новой династии франкских королей. К середине VIII в. лангобарды практически покончили с господством Византии в Италии. В этих условиях папам необходим был новый могущественный защитник. Такими защитниками для пап стали франкские короли.

В конце VII - начале VIII вв. началось разложение династии Меровингов. Так называемые «короли-бездельники» делегировали полномочия своим мажордомам, управлявшим страной. Один из них, Карл Мартелл, разбил наступавших арабов в знаменитой битве при Пуатье в 732 г., чем остановил их продвижение в Европу.

Последний грек на папском престоле, Захария, благословляет Пипина Короткого свергнуть последнего представителя династии Меровингов.

Первоначально Захарии удалось наладить неплохие отношения с лангобардами. Так в 742 г. король Лиутпранд передал папе несколько городов, захваченных им у византийцев. Однако этим не ограничились дипломатические и миссионерские успехи Захарии. Под его влиянием в 749 г. преемник Лиутпранда Ратхис вместе с женой и дочерью приняли монашество. Однако подчинить лангобардов влиянию Рима не удалось. Брат Ратхиса Фистульф выступает против Рима, поэтому папе был необходим союз с франками.

Посланцы Пипина приехали к Захарии в 751 г. Это были епископ Вюрцбургский и аббат Сен-Дени. Они задали папе вопрос: «Что лучше – чтобы один имел королевский сан, а другой нес все бремя власти или же, чтобы тот, кто несет бремя власти, имел бы и сан короля?» Папа ответил, что было бы лучше, чтобы королем назывался тот, кому принадлежит власть. В ноябре того же года Пипин созвал собрание вельмож и народа и получил согласие на государственный переворот. Произошел он бескровно. Последний король династии Меровингов Хильдерик III был пострижен в монахи, а св. Бонифаций коронует его сына Пипина Короткого. Так при поддержке папской власти началась династия Каролингов.

В тот момент византийцы практически теряют контроль над Италией. В том же 751 г. лангобарды захватывают оплот византийцев в Италии - Равенский экзархат и угрожают Риму.

Папам понадобился новый покровитель. Это побуждает папу Стефана II предпринять долгое путешествие в Галлию. Тогда происходит знаменитая встреча в Понтионе. Пипин Короткий бросился перед папой на землю, потом, как конюший взял лошадь папы под уздцы, сопровождая гостя. В церкви сам папа становится перед Пипином на колени и стоит до тех пор, пока тот не соглашается оказать ему помощь против лангобардов. А в аббатстве Сен-Дени Стефан II помазывает на царство самого Пипина, королеву и сыновей, одновременно возведя их в сан патрициев.

Итак король дает свое согласие на помощь Риму против лангобардов и, в 754 и 756 гг., и действительно предпримет 2 успешных похода против них. У этой встречи было два важных последствия. Франкское государство взяло на себя имперскую функцию по защите итальянских христиан, что будет иметь серьезные последствия. Кроме того, с помощью франков рождается папское государство. Территории вокруг Равенны и Рима, а также соединяющий их коридор дарственным актом Пипина были переданы «апостолу (Петру) и его представителю папе, а также всем его преемникам в вечную собственность». С этого момента папы перестают датировать официальные документы годом правления византийских императоров и начинают чеканить свою монету.

Для обоснования своей светской власти римской курией был создан фальшивый документ, т.н. "Константинов дар", согласно которому Константин Великий даровал папе Сильвестру в благодарность за исцеление от проказы главенство над 4 восточными патриархатами, а также императорские регалии, т.е. власть над Западной империей. То, что это подделка впервые доказывают Николая Кузанский и Лоренцо Валла (XV в.).

Свежайший обзор христианства в Западной Европе.

Христианство

Во всех 15 странах Западной Европы большинство называют себя христианами. ~91% были крещены.

В среднем 22% христиан ходят на церковные мероприятия один раз в месяц или чаще, но количество сильно варьирует в зависимости от страны.

Подавляющее большинство христиан составляют «захожане» и «непрактикующие» христиане. Они считают себя христианами, но посещают церкви редко или не посещают. Больше всего захожан в Финляндии (68%) и Великобритании (55%). Очевидно, сказывается существование национальных церквей. Трудно одновременно официально состоять в церкви и не считать себя христианином.

Больше всего прихожан в Италии (40%), Португалии (35%), Ирландии (34%) и Австрии (28%). Если исторически католические Италия, Португалия и Ирландия не удивляют, то результат Австрии понять сложнее.

Стоит отметить, что эти цифры получены на основании ответов людей о своей жизни. Но в других исследованиях было показано, что люди склонны завышать свою явку на церковные службы. Поэтому эти цифры могут быть немного завышенными.

Вера в Бога

58% говорят, что верят в бога.

Чтобы детальнее представить картину религиозности, социологи ввели уточняющие вопросы. Наиболее интересно, что в Западной Европе 15% респондентов говорят, что верят в бога с абсолютной уверенностью. Для сравнения аналогично отвечают 40% в Центральной и Восточной Европе, 63% в США, 89% в Африке. Самые «уверенные» европейцы живут в Португалии (44%).

Примерно 30% христиан в Швеции, Бельгии, Дании и Финляндии говорят, что они не верят в бога .

11% опрошенных говорят, что молятся ежедневно. 40% не молятся совсем. Больше всего обходящихся без молитв в Швеции и Дании - 62%. Для сравнения о ежедневных молениях сообщают 27% в Восточной Европе, 55% в США, 67% в Латинской Америке, 77% в Африке.

Ещё интереснее, исследователи попытались выделить очень религиозную часть населения. Для этого они собрали европейцев, которые утверждали минимум три из четырёх индикаторов религиозности: абсолютная вера в бога, ежедневная молитва, регулярное посещение служб и признание важности религии в жизни. В итоге 13% европейцев можно считать очень религиозными . Ещё 29% средне религиозны. И 58% слабо религиозны.

Социологи также спросили у религиозных европейцев, верят ли они в то, что бог является вселюбящим, всесильным и всезнающим. Только 14% верят в такого бога . Кроме того, 27% европейцев считают, что бог будет судить всех людей. Только в Португалии такого взгляда придерживается большинство (53%). Даже среди практикующих христиан вера в бога-судью в Западной Европе не общепринята, только 60% из них разделяют это убеждение.

Около 40% западных европейцев утверждают, что бог редко или часто общается с ними. 46% или не верят в существование бога, или не имеют такого опыта. Больше всех с богом общаются опять же португальцы, а меньше всех датчане.

Предсказуемо, сильная религиозность положительно коррелирует с возрастом . Больше всего очень религиозных людей среди тех, кто старше 55 лет. Это указывает на продолжение секуляризации со временем. Кроме того, очень религиозных больше среди женщин, чем среди мужчин, что ещё требует хорошо сформулированного объяснения.

Страны с наибольшими долями очень религиозного населения - Португалия (37%), Италия (27%), Ирландия (24%), Испания (21%).

Случаи Португалии, Италии и Испании требуют объяснения с позиций моделей секуляризации. Почему первые две значительно религиозны, а Испания нет. Испания менее религиозна, но имеет большую долю очень религиозного населения. Португалия представляет особый интерес. С одной стороны, сильная религиозность может быть следствием того, что структура общества в стране не была существенно преобразована, и это сохранило влияние старых институтов, включая церковь и религию. С другой стороны, следует вспомнить, что Португалия совсем недавно отказалась от стремления идти по «своему особому пути», который был сопряжён насаждением «своего» культурного паттерна. Возможно, паттерн продолжает самоподдерживаться после отмены особого пути. Оба объяснения не обязательно противоречат друг другу. Аналогичное можно сказать об Испании, но есть различие. Церковь в Испании вступила в конфликт с обществом, в силу чего её авторитет оказался подорванным. В Португалии этого не случилось. Кроме того, Испания явно не столь гомогенна в этническом отношении, как Португалия. По Италии, к сожалению, нет данных о региональных различиях.

Заслуживает внимания Ирландия, которая совсем недавно на референдуме отменила запрет на аборты, защищавшийся Католической церковью. С одной стороны, учитывая общую религиозность страны, долю очень религиозных и низкий процент нерелигиозных (см. ниже), не удивительно, что только сейчас. С другой стороны, очевидно, что существующая религиозность, которая снизилась к сегодняшнему дню, больше не может остановить движение к секуляризации законодательства.

Непрактикующие

Большинство непрактикующих христиан не верят в бога «как он представлен в Библии». Но они склонны верить в высшую или нематериальную силу . В 11 из 15 стран - это ответ большинства. Кроме того, они наряду с практикующими склонны верить в загробную жизнь и существование души отдельно от тела. В данном отношении они отличаются от нерелигиозных, которые в большинстве не разделяют эти верования.

Во всех странах Западной Европы меньшинство непрактикующих полагает, что государство должно поддерживать религиозные ценности. Наибольший показатель - Норвегия (49%). Однако такие взгляды поддерживают и существенные доли нерелигиозных, по 20% в Португалии и Швейцарии.

Существенно, большие доли нерелигиозных в таких странах как Швеция, Норвегия, Финляндия, Дания отвечают, что церкви осуществляют значимую благотворительную работу. Следует ли после этого удивляться существованию в этих странах национальных церквей и терпимости к ним большинства населения.

Непрактикующие больше, чем нерелигиозные, склонны считать, что религиозные организации играют положительную роль в обществе.

Нерелигиозные

В среднем 24% населения в Западной Европе не имеют религиозной принадлежности. Однако пропорция нерелигиозных резидентов сильно варьируется в разных странах. Больше всего нерелигиозных в Нидерландах (48%), Норвегии (43%), Швеции (42%) и Бельгии (38%). Предсказуемо, меньше всего людей без религии в наиболее религиозных странах - Португалии, Италии, Ирландии - по 15%. В среднем 60% нерелигиозных утверждают, что их воспитывали как христиан. Однако этот уровень сильно колеблется от страны к стране. Больше всего нерелигиозных, оставивших христианство, в Португалии и Испании (~75 и 85% соответственно). Это указывает на недавнее начало секуляризации в Португалии и Испании.

Большой интерес представляет обзор причин отказа от религии родителей, которые называют нерелигиозные люди. Самая популярная причина - отсутствие явной причины. Респонденты говорят, что они постепенно отдалились от религии. Далее по убыванию популярности следуют такие причины как: несогласие с церковными положениями по социальным вопросам, невозможность поверить в религиозные догмы, скандалы вокруг церкви и религиозных лидеров. Наименее распространённые причины - духовная неудовлетворённость, неспособность религии помочь в трудную минуту и брак с человеком других убеждений. По контрасту, бывшие нерелигиозные, которые стали христианами, как правило, ссылаются на некое судьбоносное для них событие, из-за которого они обратились к религии.

Важно подчеркнуть, что нерелигиозные не обязательно являются атеистами. Некоторые из них верят в существование бога, включая тех, кто «абсолютно уверены» в его существовании. От 15% до 40% из них верят в существование некой высшей силы. И примерно четверть нерелигиозных в Испании заявляют, что воспитывают своих детей как христиан.

Мы уже отметили различия в религиозности американских и европейских христиан. Как не странно, аналогичные различия существуют между нерелигиозными. Американские нерелигиозные более религиозны. В частности они чаще молятся, больше верят в бога и больше заинтересованы в религии.

Положительное и отрицательное отношение к религии

В Западной Европе взгляды на роль религии совсем не однозначны. 62% европейцев считают, что религиозные организации помогают нуждающимся. Аналогичное их число уверено, что религии сближают людей. В отношении нормативной роли религии уверенности меньше. 50% считают, что религии способствуют поддержанию и укреплению моральных норм. Меньше всего в этом уверены британцы (39%), а больше других португальцы и финны (67% и 64% соответственно).

Отрицательные оценки религии менее распространены, но разделяются существенными частями населения. 48% европейцев считают, что религии слишком озабоченны предписанием норм . Особенно этим недовольны в Бельгии (69%), Финляндии (61%) и Португалии (74%). Присутствие Португалии в данном перечне несколько неожиданно, учитывая сказанное о ней выше и, вероятно, свидетельствует о росте недовольство в отношении Католической церкви в этой стране. 45% европейцев считают, что церкви слишком озабочены деньгами и властью. Эта оценка распространена в больше мере в Бельгии и Португалии. Наконец, 39% европейцев считают, что церкви слишком вовлечены в политику. Больше всего этим недовольны в Норвегии (53%). Как обычно, пожилые европейцы разделяют более положительные оценки религии, чем молодые. Единственное исключение составляют Нидерланды, в которых прослеживается противоположная зависимость.

«Горячие проблемы» и религия

Отдельные «горячие проблемы» не являются горячими для Западной Европы. Так однополый брак поддерживает большинство населения… большинство нерелигиозных и даже большинство христиан. Поддержка однополых семей высока даже среди очень религиозных христиан, 41% из них в среднем одобряют в какой-то мере узаконивание таких браков. Более того, в некоторых странах солидное большинство очень религиозных христиан придерживаются таких воззрений, 69% в Дании, 60% в Нидерландах.

Сходных представлений европейцы придерживаются в отношении свободного доступа к аборту. 81% населения соглашается, что женщины должны иметь доступ к аборту. Эта точка зрения большинства и религиозных, и нерелигиозных. Почти половина (47%) очень религиозных христиан разделяют данное убеждение. И в ряде стран их согласие ещё выше, 76% в Швеции, 73% в Дании.

Особо стоит обратить внимание, что такие представления прямо противоположны официальной позиции Католической церкви, которую она неустанно отстаивает. То же справедливо для некоторых протестантских церквей в Европе. Однако часть прихожан этих церквей явно отклоняют их учение, не порывая в то же время с ними. Подобное положение дел свидетельствует о том, что церкви, по крайней мере, в некоторых вопросах не в состоянии склонить умы своей паствы к желаемым убеждениям .

Трайбализм

Распространено представление о христианстве как о религии, которая несёт в себе позитивные ценности; или даже как о религии, благодаря которой такие ценности вообще существуют и лежат в основе европейской цивилизации. В свою очередь сами предполагаемые позитивные ценности понимаются как те, которые способствуют общественной гармонии, добродетельному поведению и высокой личной морали. Однако в последние десятилетия получил распространение и другой взгляд, согласно которому христианство представляет собой защитный культурный барьер от представителей других культур, которых считают нежелательными. Конечно, распространение данного взгляда связано с миграционными потоками. Социологи приложили значительные усилия, чтобы определить, как религиозная принадлежность затрагивает отношение к мигрантам и национализму. Результаты, по-видимому, приходят в противоречие с несколькими стереотипами.

Большинство населения Западной Европы положительно относится к мусульманам и иудеям. Европейцы согласны жить с ними в одном районе. 43% считают существующие миграционные нормы оптимальными. Некоторые высказываются даже за увеличение числа мигрантов (11%). Ни в одной из 15 стран люди, придерживающиеся негативного отношения к мусульманам или иудеям, не составляют большинства . Стоит подчеркнуть, что данные результаты были собраны в разгар миграционного кризиса.

Христиане в среднем более негативно относятся к религиозным меньшинствам, чем нерелигиозные европейцы. И это отношение существенно не отличается у практикующих и не практикующих христиан. Но религия не является единственным фактором. Правая политическая идеология, низкий уровень образования и низкий опыт межкультурного общения так же связаны с повышенным негативным отношением к мусульманам. Кроме того, католики в среднем более негативно относятся к мусульманам, чем протестанты. Мы уже отметили, что больше всего практикующих христиан в Италии. В этой стране наиболее негативное отношение к мусульманам. Не удивительно поэтому, что две партии, выступающие за сокращение миграции, сформировали коалиционное правительство в Италии.

Таким образом, можно констатировать, что христианство так или иначе связано с трайбализмом, то есть с противопоставлением «свой - чужой» . Однако оно не получает дополнительного распространения как объединяющий фактор против мигрантов. Если существуют западные европейцы, решившие стать христианами, чтобы тем самым отгородиться от приезжих, статистически такие неофиты не обнаружимы.

Хотя неприязнь к мигрантам нигде не доминирует, в ряде стран существенные доли населения недовольны их присутствием, что говорит о конфликте в обществах стран Западной Европы.

Резюме

Полученные Pew результаты позволяют оценить религиозность европейцев и проверить несколько умозрительных идей о ней. Религиозность и секулярность распространены в Западной Европе очень неравномерно в зависимости от страны . Очевидно, секуляризация затрагивает страны по-разному и в каждой стране протекает по-своему. Из-за неравномерной религиозности говорить о Западной Европе или Европе вообще, как о религиозной или секулярной не имеет смысла .

Приведённые данные показывают, что популярное и назойливое клише «Европе отказалась от христианства» не соответствует действительности. Вряд ли тут могли быть сомнения, так как само клише явно является пропагандистским мифом. И генезис мифа так же очевиден. Он берет своё начало в попытках нащупать культурную границу «они и мы». В XIX веке в периоды обострения отношения (войны с Наполеоном, Революции 1840-ых, Крымская Война…) это было «православие vs западное христианство». В советский период религиозная идеология не могла быть задействована, и разделение проводилось по линии «советский vs буржуазный». Парадоксально, что в современных условиях граница проходит по «у нас традиционное христианство - у них отказ от христианства». Однако, как можно видеть, объявляют себя христианами в Западной Европе и России примерно равные доли населения, а посещаемость церквей в разы выше именно ближе к Атлантике. Таким образом, если относиться к мифу серьёзно (а смысла в этом нет), больше оснований утверждать, что Россия отказалась от христианства, а не Европа. Впрочем, в мифах всегда важнее, какую потребность удовлетворяет миф, а не то, насколько он верен .

Тем не менее, Западная Европа остаётся наименее религиозным регионом в мире. В то же время простое и интуитивно притягательное разделение на «религиозных» и «нерелигиозных» явно устарело и не отражает фактическое положение дел. Религиозность следует описывать не как состояние, которое может быть либо включено, либо выключено, а как континуум . Он включает очень религиозных христиан, прихожан, непрактикующих христиан, людей без религии, но с религиозными верованиями, нерелигиозных и атеистов, разделяющих некоторые религиозные идеи.

Благодаря усилиям Pew мы можем отметить, что происходит с религиозностью христиан, которые перестают участвовать в организованной религии, то есть становятся непрактикующими. Когда прихожанин перестаёт посещать религиозные собрания, но продолжает ассоциировать себя с христианством, церкви значительно теряют возможность формировать его религиозные убеждения. Представления непрактикующих христиан дрейфуют от тех, которые составляют учения церквей. Непрактикующие не склонны верить в бога Библии, представлять страшный суд и загробную жизнь в целом. Бог в их воззрениях утрачивает христианские атрибуты и может трансформироваться в некую слабо осознаваемую «высшую силу». Религиозность стала настолько расплывчатой, что её проблематично измерить. Социологи отмечают, что количество религиозных людей существенно меняется в зависимости от того, как формулировать вопрос о вероисповедании. Если у респондентов спрашивать, являются ли они религиозными и только при положительном ответе уточнять, какова их религия, то религиозных оказывается меньше, чем в том случаи, если в вопрос включить несколько религий на выбор. Иными словами, религиозный человек может сразу не вспомнить, что он религиозный, если ему не напомнить, что он ассоциирует себя с католицизмом или протестантизмом .

Пожалуй, наиболее существенным в религиозности Западной Европы является эволюция христианства как такового. Христианство всё больше утрачивает эсхатологические черты и становится всё ближе к идеологии . В Западной Европе спрос на избавление от грехов и спасение в загробной жизни значительно снизился. Христианство даже большинством христиан воспринимается как национальное наследие, культурная традиция и благотворительность. В этой связи попытки религиозных организаций защититься от секуляризации, указывая на традиции, могут дать неожиданный эффект. Они могут мотивировать последователей считать христианство данью традиции, а не исповеданием.

Мы с Европой, как всегда, в противофазе. Только в России перестали устраивать в церквях овощехранилища или военные склады, как в Европе церкви начали продавать…

Арнхем, Нидерланды — Недавно в один из вечеров два десятка взлохмаченных скейтбордистов собрались в старинном устремленном ввысь здании церкви и принялись за свои леденящие кровь трюки. А сверху на них взирал мозаичный Христос в окружении торжественно-печальной толпы каменных святых.

Это местный каток Arnhem Skate Hall, появившийся в результате неуклюжей попытки переоборудования Храма Св. Иосифа, который когда-то под звон своих колоколов собирал на службу до тысячи прихожан.

Храм Св. Иосифа это одна из сотен церквей, которые закрылись или вот-вот закроются из-за сокращения числа прихожан и являются проблемой для властей на местном и даже государственном уровне во всей Западной Европе: что делать с некогда святыми, а теперь опустевшими зданиями, которые можно встретить повсюду на просторах от Великобритании до Дании.

Не исключено, что каток в Арнхеме долго не продержится. Некогда величественное здание храма разрушается под воздействием влаги и нуждается в срочном ремонте. Городские власти взимают с посетителей катка налоги, а римско-католическая церковь, которой до сих пор принадлежит это здание, пытается продать его по цене, слишком высокой для муниципалитета.

«Это ничейная территория, — рассказывает моложавый 46-летний активист Коллин Верстииг (Collin Versteegh), курирующий каток и вынужденный постоянно лавировать между местными политиками, не желающими заниматься этим вопросом.

То сложное положение, в котором оказался каток в Анхеме, характерно и для множества других зданий по всей Европе, длительное время трепетно относившейся к христианской религии, а теперь неумолимо теряющей связь с церковью и духовностью.

Закрытие церквей в Европе свидетельствует об ослаблении веры среди европейцев и представляет собой явление болезненное как для верующих, так и для людей далеких от веры, которые видят в религии объединяющую силу, столь важную для нашего отчаявшегося общества.

«В этих небольших городках все так устроено, что достаточно одного кафе, церкви и нескольких домов — вот уже и есть деревня, — говорит активистка Лилиан Гроотсвагерс (Lilian Grootswagers), выступающая за сохранение церкви в своем родном голландском городке.— Если церковь забросить и закрыть, то в нашей стране все полностью изменится».

Тенденции, наметившиеся в Европе в христианской среде, не так заметны в других религиях. Ортодоксальный иудаизм, преобладающий в Европе, почти не ощутил на себе никаких изменений. А что касается ислама, то он даже укрепил свои позиции за счет притока иммигрантов из мусульманских стран Африки и Ближнего Востока.

По данным вашингтонского Исследовательского центра Pew, в 2010 году количество мусульман от общей численности населения Европы выросло приблизительно до 6% по сравнению с 4,1% в 1990 году. А к 2030 году оно может достичь 8%, что составит 58 миллионов человек.

На христиан закрытие храма, который обычно занимает центральное место на городской или деревенской площади, производит сильное эмоциональное впечатление. В церкви люди совершали религиозные обряды, делились печалями и радостями и стремились установить связь с Богом. И даже некоторые неверующие жители переживают, когда эти важные культовые здания начинают использовать не по назначению или сносят.

Когда такие храмы закрывают, местные власти зачастую стремятся найти для этих исторических зданий какое-нибудь важное применение, чтобы воссоздать среди местного населения атмосферу единения. Однако содержать эти здания, как правило, очень дорого, к тому же, количество библиотек и концертных залов, которые местные власти в состоянии содержать, ограничено. Поэтому эти здания обычно приобретаются под коммерческие проекты.

В масштабах Европы количество закрытых церквей пока невелико, но если говорить об отдельных странах, то цифры впечатляют.

Англиканская церковь ежегодно закрывает около 20 храмов. В Дании приблизительно 200 церквей считаются заброшенными или редко посещаемыми. За последние 10 лет римско-католическая церковь закрыла в Германии около 515 приходов.

Но больше всего эта печальная тенденция заметна в Нидерландах. По оценкам высшего католического духовенства страны, в течение ближайших 10 лет перестанут действовать две трети из 1600 приходов, и, скорее всего, за четыре ближайших года в Голландии будут закрыты 700 протестантских церквей.

«Количество закрывающихся храмов настолько велико, что это коснется всего общества, — считает г-жа Гроотсвагерс, активистка движения «Будущее религиозного наследия» (Future for Religious Heritage), которая борется за сохранение храмов. — У всех по соседству появятся большие пустые здания».

В США пока удалось избежать такого массового закрытия храмов, поскольку американские христиане пока строже соблюдают религиозные предписания, чем европейские. Правда, как утверждают религиоведы, сокращение числа верующих и соблюдающих религиозные предписания людей в Америке свидетельствует о том, что в ближайшие годы страна столкнется с такой же проблемой.

Многие европейские храмы на протяжении многих веков служили центрами, объединяющими население, вокруг них формировались общины. Жители часто очень к ним привязаны и сопротивляются любым конструктивным предложениям по преобразованию храмов в магазины и учреждения.

По мнению г-на Верстиига, каток приносит городу пользу, которая заключается в том, что это позволяет сохранить здание, а у молодежи есть возможность с пользой проводить время. Правда, он утверждает, что местное католическое духовенство и городские власти отказываются финансировать здание из-за того, что, как ему кажется, в здании витает едва заметный дух бунтарства. «Мы уже не знаем, в какую дверь стучать и к кому обращаться», — сетует он.

Местные церковные и городские власти отрицают, что их устраивает каток, но при этом упоминают плачевную ситуацию с ненадежным финансированием. «Коллин требует любви и милосердия. А мы вынуждены из милосердия поступать жестоко, — говорит вице-мэр Арнхема Джерри Элфринк (Gerrie Elfrink). — Он все упрощает — “дайте мне денег, и у меня не будет проблем”. Но это же нерационально».

Пока общественность пытается найти новое применение для старых церквей, появляются варианты, некоторые из которых достойны и приличны, а некоторые не очень. В Голландии одну из церквей превратили в супермаркет, другую в цветочный магазин, третью в книжную лавку, а четвертую в спортзал. В Арнхеме в церковном здании, построенном в 1889 году, расположился модный магазин под названием «Гуманоид», и теперь под старинными окнами с витражами выстроились полки со стильной женской одеждой.

В английском Бристоле бывший собор Св. Павла превратили в школу для артистов цирка «Circomedia». Как говорят начальники, высокие потолки позволяют установить подвесное оборудование вроде трапеций.

А в шотландском Эдинбурге лютеранская церковь превратилась в бар в стиле Франкенштейна — интерьер оформлен колбами с булькающей жидкостью, лазерной техникой и фигурой монстра-Франкенштейна в полный рост, который в полночь спускается с потолка.

Как утверждает администратор бара Джейсон МакДоналд (Jason MacDonald), он ни разу не слышал никаких жалоб относительно такого использования церкви. «Причина очень простая: есть сотни и сотни церквей, но в них никто не ходит, — говорит г-н МакДоналд, — и если бы их не переоборудовали, они так и оставались бы пустыми».

Многие церкви, особенно небольшие, переоборудованы в дома, и даже появился новый бизнес по подбору старых церквей для возможных покупателей.

Церкви Англии и Шотландии выкладывают в интернете списки имеющихся зданий с описаниями, как в настоящих агентствах недвижимости. Говорят, что, например, Церковь Св. Иоанна в английском Бакапе предлагает на продажу «высокий неф (в церковном здании — отделённое столбами или колоннами продольное помещение, — прим. перев.) и подвальные помещения с каменными сводчатыми потолками» приблизительно за 160 тысяч долларов.

А британский вебсайт OurProperty действует более откровенно. «Вы считаете, что жить в современных заурядных домах — значит мучиться, словно в аду? — вопрошают его создатели. — Не кажется ли вам, что жизнь в переоборудованной церкви можно сравнить с райским удовольствием?» Если да, «у нас есть для вас множество вариантов переоборудованных церковных зданий, и наши специалисты готовы помочь вам сделать прыжок в неизведанный мир».

Заброшенные церкви в настоящее время представляют собой довольно серьезную проблему, которой должны заняться и государственные органы. Правительство Нидерландов совместно с религиозными и общественными организациями разработало государственную программу по сохранению таких зданий. Голландская провинция Фрисландия, на территории которой из 729 имеющихся церквей 250 были закрыты или переоборудованы, формирует команду «Delta team» для решения этой проблемы.

«Вопрос решается отдельно по каждой церкви, — говорит Альберт Реинстра (Albert Reinstra), эксперт по делам церкви при Управлении по культурному наследию Голландии. — Когда они пустеют, что нам с ними делать?» Сторонники защиты исторических памятников утверждают, что у них зачастую нет тех денег, которые необходимы для переоборудования таких зданий и использования их для нужд общества.

Такие споры могут заканчиваться принятием нелегких решений, а для некоторых — даже болезненных. Когда Пауль Клемент (Paul Clement), настоятель монастыря августинского ордена Нидерландов, принял монашество в 1958 году, в монастыре было 380 братьев, а теперь их количество сократилось до 39. Самому молодому монаху сейчас 70 лет, и отец Клемент, которому самому уже 74, собирается продать монастырскую церковь.

«Это нелегко, — признается отец Клемент, — для меня это очень печально».

В США, согласно церковной статистике, в период между 2000 и 2010 годами появилось около пяти тысяч новых церквей. Но некоторые ученые считают, что Америку постигнет та же судьба, что и Европу, поскольку, как утверждает профессор Скотт Тумма (Scott Thumma), преподающий социологию религии в Хартфордской семинарии в штате Коннектикут, за этот же период количество воцерковленных людей сократилось на 3%.

По словам г-на Туммы, контингент американцев, регулярно посещающих церковь, стареет. И пока эти тенденции не изменятся, считает он, «в течение следующих 30 лет ситуация в США будет такой же, а то и хуже, чем то, что мы наблюдаем в современной Европе».

В помещении катка в Арнхеме алтарь и орган демонтировали и вывезли из здания церкви, построенной в 1928 году, но в пыльном чулане до сих пор хранятся ноты для хора, которыми не пользовались уже 10 лет. На скейтборде, висящем на стене, надпись: «Катайся на темной стороне».

С два десятка молодых ребят разгоняются по деревянной наклонной площадке и рампам. Когда они приземляются, звук разносится по всей церкви, и от стен и сводов, под которым когда-то звучали псалмы, теперь отражается рэп. С фигуры святого свисает автомобильная покрышка.

По словам постоянного посетителя 21-летнего Пэка Смита (Pack Smit), вся обстановка здесь усиливает удовольствие от катания. «Создается ощущение огромного пространства, какая-то средневековая атмосфера, — делится он впечатлениями, попивая кока-колу из большой бутылки. — Когда я увидел это все в первый раз, то минут пять стоял и смотрел».

Другой завсегдатай, 14-летний Пелла Кломп (Pella Klomp), говорит, что иногда люди останавливаются возле катка и высказывают недовольство. «Особенно пожилые говорят, что “все это возмутительно, что мы непочтительно относимся к вере”, — рассказывает он, — я могу их понять, но они же все равно в эту церковь не ходили».

Г-н Верстииг, курирующий каток, утверждает, что церковные и муниципальные власти не хотят обсуждать с ним свои планы. По его оценкам, на содержание церкви необходимо 3,7 миллиона долларов, а чтобы купить ее и дом приходского священника потребуются 812 тысяч долларов — гораздо больше, чем он в состоянии заплатить.

Пастор прихода Св. Евсевия отец Ханс Паув (Hans Pauw) подтверждает, что община на самом деле пытается продать церковь, и при этом говорит, что церковные власти не возражают против того, что сейчас здание используется как каток. По его словам представители общины сейчас ведут переговоры с возможным покупателем.

«Мы против некоторых вещей — чтобы здесь устраивали казино или притон, или что-то еще в этом роде, — говорит отец Паув, — но теперь, когда в нашем понимании это уже не церковь, это здание можно использовать для любых целей». На вопрос о лике Христа, к которому прикреплен скейт, украшающий интерьер, он отвечает, что «видит в этом элемент юмора».

Вице-мэр Арнхема г-н Элфринк утверждает, что городские власти сделали все возможное, чтобы оказать финансовую поддержку устроителям катка. Они помогли купить деревянные рампы и заплатили налог за прошлый год. «Надеюсь, что здание будет и дальше использоваться как каток», — говорит Элфринк.

Правда, г-на Верстиига иногда одолевают сомнения. «Есть ли смысл продолжать все это, если никто не помогает, — сетует он. — У людей есть здание, имеющее историческую ценность, культурную ценность, и все это принадлежит католической церкви. Но поклонников, прихожан больше не осталось».

Его слова звучат как приговор Европе, долгие века бывшей оплотом христианства.

Неудивительно, что некоторые европейцы, побывав в России, или вступив в брак с россиянками, переходят в Православие, ведь в сравнении с лютеранскими или англиканскими храмами православные церкви полны прихожан.