По окончанию обучения цесаревич отправился в путешествие по России, где он ознакомился с жизнью населения и самой Россией. После путешествия, Саша, отправляется в новое путешествие, где посетит страны и города Европы. Николай I, отец Саши, дал указание найти там себе будущую императрицу и вручил лист с странами где нужно искать. И он ее находит. После посещения Италии Александр II направлялся в Голландию. Путь был долгим и 13 марта 1839г. они остановились в государстве под названием Гессен – Дармштадт. Там он встретил будущую императрицу – Марию Александровну Романову (27 июля 1824, Дармштадт - 22 мая 1880, Санкт-Петербург). Саша сразу влюбился в нее и при просмотре романтической оперы Вальтера Скотта “Ламермурская невеста”он отправил к ней старшего капельдинера с маленькой корзиной, заполненной нежными красными розами и крохотную карточку с золотым обрезом.

Его Императорское Высочество, Великий князь и наследный принц – : презент для Вашей Светлости, Моей Герцогини! – громогласно возгласил капельдинер, и начищенные пуговицы на обшлаге его форменного сюртука лучились меньше, чем глаза, от едва сдерживаемого восторга и заговорщической улыбки!

Зачем?- непонимающе, совсем по детски, пролепетала Вильгельмина – Мария, беспомощно озираясь в поисках занудливой, спавшей рядом, под боком, все первое действие оперы гувернантки, но та, как назло, куда – то бесследно испарилась во время антракта!

Не могу знать, Моя герцогиня! Велено только передать сей букет Вашей Светлости и сказать, что, если Ваша Светлость соблаговолит вечером, после спектакля, принять в своей ложе Наследника русского престола, в присутствии свиты и наставника Великого Князя, господина Василия Жуковского, то Вы составите тем самым истинное счастье Его Императорского Высочества!

Не в силах что – либо ответить, и вовремя вспомнив церемонный придворный этикет, принцесса – герцогиня лишь потерянно кивнула в знак согласия. Капельдинер почтительно попятился и исчез за бархатом занавеса ложи; на сцене жалобно застонали скрипки и арфы, зазвенели литавры.. загудели трубы и валторны.

Закончился антракт, началось второе действие оперы, а маленькая, растерянная принцесса Вильгельмина – Мария все сидела, склонив голову к цветам в изящной корзинке, не в силах даже и поверить тому, что с нею произошло! Похоже, и она становилась Лючией де Ламермур, и она выпивала свой “любовный напиток”..

Первые несколько капель уже произвели ошеломляющее действие: голова кружилaсь и сердце бешено стучало! А что будет дальше?!

Почему же сэр Вальтер Скотт не упомянул в своем романе, что напиток сей столь бурно бросается в голову, горячит кровь и имеет аромат роз?: Неужто – не знал?!

Гессенского государства не было в листе папы. Для того чтоб заполучить сердце юной принцессы он написал письмо папе:

“Здесь, в Дармштадте, встретил я дочь царствующего великого герцога, принцессу Марию. Она страшно мне понравилась, с самого первого момента, когда я ее увидел..И, если ты позволишь, дорогой папа, после моего посещения Англии, я снова возвращусь в Дармштадт. “

… и приказал кучеру довести его через 9 дней, на праздник благовещение. Так как Николай I был верующим человеком он воспринял это как благую вещ, но все равно расспросил попечителя Саши, А.Н.Орлова, про будущую императрицу:

“Сомнения относительно законности ее происхождения более действительны, чем ты полагаешь. Известно, что из – за этого ее едва терпят при дворе и в семье но она официально признана дочерью своего отца и носит его фамилию, следовательно никто не может ничего сказать против нее в этом смысле”

Мария была внебрачной дочерью Вильгельмины Баденской, великой герцогини Гессенской и её камергера барона фон Сенарклен де Гранси. Муж Вильгельмины, великий герцог Людвиг II Гессенский, чтобы избежать скандала и благодаря вмешательству брата и сестёр Вильгельмины (Великого Герцога Баденского, Императрицы России Елизаветы Алексеевны, Королев Баварии, Швеции и Герцогини Брауншвейгской), официально признал Марию и её брата Александра своими детьми (двое других внебрачных детей умерли в младенчестве). Несмотря на признание, они продолжали жить отдельно в Хайлигенберге, в то время как Людвиг II - в Дармштадте.

Не смотря на эти факты государь дал разрешение на брак и 16 апреля 1841 года произошло венчание Александра II и Марии Александровны.

Мария Александровна хорошо разбиралась в музыке, прекрасно знала новейшую европейскую литературу. Вообще широта ее интересов и душевные качества приводили в восторг многих из тех, с кем ей довелось встречаться. «Своим умом, – писал известный поэт и драматург А. К. Толстой, – она превосходит не только других женщин, но и большинство мужчин. Это небывалое сочетание ума с чисто женским обаянием и… прелестным характером». Другой поэт, Ф. И. Тютчев, посвятил великой княгине пусть и не самые лучшие, но возвышенные и искренние строки:

Кто б ни был ты, но встретясь с ней,

Душою чистой иль греховной,

Ты вдруг почувствуешь живей,

Что есть мир лучший, мир духовный…

В России Мария Александровна скоро стала известна широкой благотворительностью – Мариинские больницы, гимназии и приюты были весьма распространены и заслужили высокую оценку современников. Всего она патронировала 5 больниц, 12 богаделен, 36 приютов, 2 института, 38 гимназий, 156 низших училищ, 5 частных благотворительных обществ и с Еленой Павловной(вдова дяди АлександраII – Михаила Павловича) учреждён Красный Коест – все они требовали от великой княгини неусыпного внимания. На них Мария Александровна тратила и государственные деньги, и часть своих средств, ведь ей выделялись на личные расходы 50 тысяч рублей серебром в год. Она оказалась человеком глубоко религиозным и, по свидетельству современников, ее легко можно было представить в монашеской одежде, безмолвную, изнуренную постом и молитвой. Впрочем, для будущей императрицы такую религиозность вряд ли можно было считать достоинством. Ведь ей приходилось выполнять многочисленные светские обязанности, а чрезмерная религиозность приходила с ними в противоречие.

Фрейлиной Марии Александровны была Анна Тютчева, дочь великого писателя Федора Тютчева, она дает свою характеристику о императрице:

“Это прежде всего была душа чрезвычайно искренняя и глубоко религиозная, но эта душа, как и её телесная оболочка, казалось вышла из рамки средневековой картины. Религия различно отражается на душе человека: для одних она – борьба, активность, милосердие, отзывчивость, для других – безмолвие, созерцание, сосредоточенность, самоистязание. Первым – место на поприще жизни, вторым – в монастыре. Душа великой княгини была из тех, которые принадлежат монастырю”.

Мария Александровна родила Александру II 6 детей:

Александра (1842-1849)

Николай (1843-1865), воспитывался как наследник престола, умер от воспаления лёгких в Ницце

Александр III (1845-1894) - император России в 1881-1894 годах

Владимир (1847-1909)

Алексей (1850-1908)

Мария (1853-1920), великая княгиня, герцогиня Великобритании и Германии, супруга Альфреда Эдинбургского

Сергей (1857-1905) Павел (1860-1919)

Их пара считалась гармоничной и казалось что ничто не сможет нарушить эту гармонию, но все изменилось после смерти старшего сына Николая в 1865 году.

Императрица заболела туберкулёзом, начала уходить в себя, у нее все меньше оставалась друзей. Тогда произошел распад пари.

В честь Марии Александровны были названы три города: Мариинский Посад, Мариинск(Кемеровская область), Мариехамн (главный город Аландских островов, автономной территории в составе Финляндии), а также Мариинский (Санкт-Петербург) театр и Мариинский дворец(Киев).

Памятник в городе Мариинске:

Из разговора доктора Боткина и императрицей в Ницце, перед смертью:

«Я понимаю, я не должна! Все понимаю, просто хочу, чтоб Вы знали: я его ни в чем и никогда не винила и не виню! Он дал мне за все эти годы столько счастья и столь часто доказывал мне свое безмерное уважение, что этого с лихвою хватило бы на десять обыкновенных женщин!

Не его вина, что он – Кесарь, а я – жена Кесаря! Вы возразите сейчас, что он оскорбил во мне Императрицу, и будете правы, милый доктор, безусловно, правы, но пусть его судит Бог! Я не имею на это права. Мою обиду и горечь Небеса давно ведают и знают. Александр тоже.

А моя истинная беда состоит в том, что Жизнь приобретает для меня полный смысл и многоцветие красок лишь рядом с ним, неважно, принадлежит ли его сердце мне или другой, моложе и красивее.. Он не виноват, что значит для меня больше, чем все остальное, просто я так странно устроена. И я счастлива, что могу уйти раньше него. Страх за его жизнь сильно измучил меня! Эти шесть покушений!

Безумная Россия! Ей вечно нужно нечто потрясающее основы и устои, гибельные встряски.. И, может быть, сердечные личные слабости Самодержца ей только на руку, кто знает? “Он такой же, как и мы, слабый смертный, да еще и – прелюбодей! ”

Быть может, своею молитвой, Там, у престола Отца Небесного, я выпрошу для него тихую кончину, взамен мученического венца страдальца, загнанного в угол беснующейся чернью с пеной у рта, вечно недовольной.

Пока есть силы, хочу вернуться и умереть подле него и детей, на родной земле, под родными облаками.

Вы знаете, нигде нет такого высокого неба, как в России, и таких теплых и мягких облаков! – тень мечтательной улыбки коснулась бескровных губ Государыни.

Вы не замечали разве? Скажите Его Величеству, что я завещаю похоронить меня в простом белом платье, без короны на голове и прочих царских регалий. Там, под теплыми и мягкими облаками, мы все равны перед Царем Небесным, в Вечности нет различий сана. Вы скажите, милый доктор?»

Ее Императорское Величество, Государыня Императрица Всероссийская, Мария Александровна, тихо скончалась в Петербурге, в Зимнем дворце, в собственных апартаментах, в ночь с 22 на 23 мая 1880 года. Смерть пришла к ней во сне. Согласно завещанию похоронена в Петропавловском соборе Санкт – Петербурга четыре дня спустя. После ее смерти в шкатулке нашли письмо, адресованное мужу, в котором она благодарила его за все годы, проведенные вместе и за подаренную ей так давно, 28 апреля 1841 года, «vita nuova»(новую жизнь).

Екатерина Михайловна Долгорукова

Впервые Александр II увидел Екатерину Михайловну Долгорукову (2 ноября 1847-15 февраля 1922) летом 1859 года, гостя у князя Долгорукова в имении Тепловка близ Полтавы во время празднования годовщины победы его прадеда, Петра Великого, над Шведами. Тогда еще юная, двенадцатилетняя, девочка показывала достопримечательности парка и самой Полтавы самому Его Величеству.

Через четыре года умирает отец Кати, при этом оставляет всю семью в долгах. Император взял детей на попечение: посодействовал вступлению братьев Долгоруких в петербургские военные заведения, а сестёр - в Смольный институт.

28 марта 1865, в Вербное воскресенье, Александр II, заменяя тогда уже больную императрицу Марию Александровну, посетил Смольный институт, где ему была представлена 18-летняя Екатерина Долгорукова, которую он вспомнил.

Они начали встречаться в Летнем саду близ Зимнего дворца. Около года ухаживал Государь за Катей, а та в свою очередь, не смотря на то что все окружающие уговаривали, не очень спешила входить с ним в интимную связь. Лишь 13 июля 1866 они впервые встретились в Бельведерском замке близ Петергофа, где провели ночь, после чего продолжали свидания там.

“Александр Николаевич, – свидетельствует М. Палеолог, – сумел создать из неопытной девушки упоительную возлюбленную. Она принадлежала ему всецело. Она отдала ему свою душу, ум, воображение, волю, чувства. Они без устали говорили друг с другом о своей любви”. “Любовники потому никогда не скучают, – писал Ларошфуко, – что они всегда говорят о самих себе”. Посвящал ее царь и в сложные государственные вопросы, и в международные проблемы. И нередко Екатерина Михайловна помогала найти правильное решение или подсказывала верный выход. Это говорит о том, что царь полностью доверял ей, больше того, посвящал ее в государственные тайны.

Их совместная жизнь насчитывает чуть больше пятнадцати лет, счастливых лет. Он говорил Катю: “…При первой же возможности женюсь на тебе, ибо отныне и навеки считаю тебя своей женой перед Богом…”, а та в свою очередь постоянно была рядом, когда он уезжал. Даже при русско-турецкой войне Катя была неподалёку. Александр II и дня не мог прожить без Кати, а если отлучались, то влюбленные писали друг другу письма каждый день своей разлуки.

Екатерина Долгорукая родила от Александра II четырёх детей (один – Борис (1876) – умер в младенчестве):

Георгий Александрович Юрьевский (1872-1913)

Ольга Александровна Юрьевская (1873-1925), замужем за Георгом-Николаем фон Меренберг (1871-1948), сыном Натальи Пушкиной.

Екатерина Александровна Юрьевская (1878-1959), замужем за С. П. Оболенским

По смерти супруги 22 мая 1880, до истечения срока протокольного траура, 6 июля 1880 в военной часовне Царскосельского дворца состоялось браковенчание, совершённое протопресвитером Ксенофонтом Никольским; на церемонии отсутствовал цесаревич. Указом от 5 декабря 1880 года ей жаловался титул Светлейшей Княгини Юрьевской, что соотносилось с одним из фамильных имён бояр Романовых; их дети (все рождённые вне брака, но узаконенные задним числом) получали фамилию Юрьевские. Брак был морганатическим, но по империи начали распространяться слухи, что на престол по смерти императора может взойти Екатерина и они были правы: коронация Екатерины была назначена на 9 августа 1881 года. Царь не суждено – 1 марта, после террористического акта на Екатерининском канале был убит Александр II.

Все годы, что Екатерина Михайловна жила за границей, она молилась за упокой души раба Божьего Александра. И не было дня, чтобы не вспоминала о нем, и ждала лишь часа, когда соединится с ним на небесах. С особой радостью восприняла она весть о том, что в Петербурге на месте убийства Александра II воздвигнут величественный храм Спаса на Крови.

Он стал для нее лично не только данью памяти покойного государя, но, как она хотела думать, символом их трагической любви.

Она вместе с детьми эмигрировала в Ниццу, где умерла в 1922.

В марте 1855 года на российский престол вступил новый император Александр II . Эпоха его правления, начинавшаяся с поражения в Крымской войне и завершившаяся гибелью самого императора, была одним из самых ярких периодов в российской истории.

Александр II решился на то, к чему оказались не готовы его предшественники — он приступил к масштабным реформам, в которых остро нуждалась Россия.

Реформы эти коснулись практически всех сфер жизни, хотя в первую очередь в заслугу императору ставят отмену крепостного права.

Но за насыщенной жизнью императора Александра II оставалась ещё и жизнь Александра Николаевича Романова, обычного человека, не лишённого присущих всем людям чувств и слабостей. И была в его жизни история любви, за которую ему пришлось бороться…

Нелюбимая ждёт меня во дворце…

В 1841 году 23-летний наследник престола великий князь Александр Николаевич сочетался браком с 17-летней Максимилианой Вильгельминой Августой Софьей Марией Гессен-Дармштадтской , дочерью великого герцога Людвига II Гессенского .

Императрица Мария Александровна. Портрет Франца Винтерхальтера, 1857 год (Эрмитаж)

У родителей великого князя этот союз вызывал серьёзные сомнения, но будущий император, с юных лет отличавшийся влюбчивостью, настоял на своём. В православии молодая супруга князя приняла имя Мария Александровна.

Мария Александровна была достойной женой великого князя, а затем императора. Она родила ему восьмерых детей, несмотря на слабое здоровье; много времени посвящала благотворительности, не вмешивалась в политические дела супруга — словом, образцовая жена монарха.

Проблема состояла только в одном — Александр к жене очень быстро охладел. Мужчины из рода Романовых вообще не отличались супружеской верностью, но Александр II выделялся даже среди них, меняя фавориток, как перчатки.

Мария Александровна знала об этом, и переживания на сей счёт не прибавляли ей здоровья. К чести Александра II, всё, что от него зависело, для выздоровления жены он делал. Императорская чета много времени проводила на зарубежных курортах, и императрице на некоторое время становилось лучше.

Очень сильно здоровье Марии Александровны пошатнулось после смерти старшего сына, цесаревича Николая Александровича . 21-летний наследник престола умер в 1865 году в Ницце от менингита.

Император, также переживавший потерю сына, окружал жену заботой, но не любовью. Его настоящая, искренняя любовь принадлежала другой…

«Мне хочется видеть императора»

Екатерина Долгорукова. Фото: Public Domain

В 1859 году Александр II отправился в поездку под Полтаву, где должны были состояться учения, посвящённые 150-летию Полтавской битвы. Император остановился в имении Тепловка, принадлежащем гвардейскому капитану, князю Михаилу Долгорукову , принадлежащему к древней, но обедневшей ветви рода Долгоруковых.

Однажды, прогуливаясь по саду, император наткнулся на девочку лет десяти. Александр II поинтересовался, кто она. «Я — Екатерина Михайловна», — важно ответила девочка. «А что ты здесь делаешь?» — спросил царь. «Мне хочется видеть императора», — призналась девчушка.

Этой девочкой была дочь князя Михаила Долгорукова Екатерина . Император нашёл Катеньку забавной и неглупой и провёл в разговорах и прогулках по саду с ней несколько часов, что привело её в совершенный восторг.

Через два года после этой встречи императору доложили, что князь Михаил Долгоруков, у которого он останавливался, совершенно разорён, и его семья осталась без средств к существованию.

Вспомнив о гостеприимстве Долгорукова и о его милой и забавной дочери, Александр II приказал взять под «императорскую опеку» четырёх сыновей и двух дочерей князя.

Мальчиков определили в столичные военные училища, а девочек — в Смольный институт.

Встреча в Летнем саду

Над Смольным институтом шефствовала императрица Мария Александровна, но из-за её болезни учебное заведение часто посещал сам император. Однажды ему представили 17-летнюю воспитанницу Екатерину Долгорукову. Александр II помнил свою маленькую собеседницу из Тепловки, но теперь вместо неё перед ним стояла молодая девушка удивительной красоты.

Эта встреча перевернула жизнь Александра II. Он вдруг обнаружил, что его мысли постоянно возвращаются к Кате Долгоруковой.

Егор Ботман. Портрет Александра II. 1856. (Фрагмент). Фото: Public Domain

После окончания института Екатерина Долгорукова поселилась в Петербурге в доме своего старшего брата Михаила и часто прогуливалась по аллеям Летнего сада. Там же любил в одиночестве пройтись и Александр II. Однажды эта привычка едва не сделала его жертвой покушения… Но не будем о политике.

Во время одной из прогулок в Летнем саду император буквально столкнулся с Катенькой Долгоруковой, девушкой, о которой он теперь думал постоянно. Александр II в тот день долго гулял с Катей, наговорил ей кучу комплиментов, чем немало смутил её.

С этого момента их совместные прогулки происходили всё чаще и чаще. От простых комплиментов император перешёл к словам любви — он потерял голову, словно мальчишка.

«Я считаю тебя своей женой перед Богом»

Из записок Екатерины Долгоруковой: «…после долгих раздумий я решила, что сердце моё принадлежит ему и я не способна связать своё существование с кем бы то ни было. На следующий день я объявила родителям, что предпочитаю умереть, чем выйти замуж. Последовали бесконечные сцены и расспросы, но я чувствовала в себе небывалую решимость бороться со всеми, кто пытался выдать меня замуж, и поняла, что эта поддерживающая меня сила была любовью. С того момента я приняла решение отказаться от всего, от светских удовольствий, столь желанных юным персонам моего возраста, и посвятить всю свою жизнь счастью Того, кого любила».

Их отношения в течение нескольких месяцев носили чисто платонический характер, что совершенно не характерно для Александра II, привыкшего получать от женщин всё и сразу. Но на сей раз всё было иначе — впервые в жизни им овладело высокое чувство, не дававшее обойтись с юной возлюбленной грубо.

Первую ночь вместе они провели в июле 1866 года в Бельведере, близ Петергофа. Кате Долгоруковой ещё не исполнилось 19 лет, Александру Николаевичу Романову было 48…

Император сказал Екатерине: «Я сейчас не свободен. Но при первой же возможности женюсь на тебе, ибо отныне и навеки считаю тебя своей женой перед Богом…»

Екатерина Долгорукова. Собственная зарисовка императора Александра II. Фото: Public Domain

«Не успокоюсь, пока не увижу твоих прелестей»

Об отношениях императора и Екатерины Долгоруковой достаточно быстро узнали при дворе. Поначалу это приняли за очередную интригу, но вскоре стало понятно, что на этот раз Александр II влюбился по-настоящему.

А законная жена Мария Александровна продолжала угасать, болея всё сильнее и чаще.

Император столкнулся с резким неприятием его нового романа со стороны семьи, включая сына Александра Александровича , наследника престола.

Конфликт был настолько серьёзным, что он решил на время отправить Екатерину за границу. Однако оставлять её Александр II не собирался — он приезжал на свидание к возлюбленной даже в Париж, где за их романом тайно следили агенты французской полиции.

Те, кто рассчитывал, что «увлечение императора пройдёт», ошиблись — «увлечение» растянулось на годы. Александр и Екатерина вели переписку, полную страсти, причём содержание многих писем способно вогнать в краску даже не склонных к пуританству россиян XXI века. Император — Екатерине Долгоруковой: «Мы обладали друг другом так, как ты хотела. Но должен тебе признаться: я не успокоюсь до тех пор, пока вновь не увижу твоих прелестей» .

Екатерина Долгорукова — Александру: «Всё дрожит во мне от страсти, с которой я хочу увидеть тебя. Люблю и целую тебя всего, дуся мой, моя жизнь, моё всё».

Екатерина родила от императора четырёх детей — двух девочек и двух мальчиков (один из которых умер во младенчестве).

«Сынок, хочешь быть великим князем?»

К концу 1870-х годов сложилась удивительная картина: император всероссийский жил на две семьи, не особо скрывая этот факт. Об этом, понятно, не сообщали подданным, но члены царской фамилии, высокопоставленные сановники, придворные прекрасно об этом знали.

Отношения Александра II с сыном и наследником Александром Александровичем на этой почве балансировали на грани «холодной войны».

А Александр II ещё и подкинул дровишек в этот семейный конфликт, поселив Екатерину с детьми в Зимнем дворце, в отдельных покоях, но рядом с законной супругой и детьми.

Георгий, Ольга и Екатерина Юрьевские. Фото: Public Domain

22 мая 1880 года Мария Александровна скончалась. Александр II был полон решимости исполнить обещание, данное Екатерине 14 лет тому назад.

6 июля 1880 года Александр II венчался с Екатериной Долгоруковой. Это произошло до окончания траура по усопшей императрице. Александр всё понимал, но тем, кто просил его подождать, ответил: «Я никогда не женился бы прежде окончания траура, но мы живём в опасное время, когда внезапные покушения, которым я подвергаю себя каждый день, могут окончить мою жизнь. Поэтому мой долг — обеспечить положение женщины, вот уже четырнадцать лет живущей ради меня, а также обеспечить будущее троих наших детей».

Брак был морганатическим, то есть не делавшим Екатерину Долгорукову императрицей, но, кажется, Александр II готов был пойти и дальше.

Во всяком случае, члены императорской семьи получили указание вести себя с Екатериной Долгоруковой, как с императрицей.

Сам же Александр II, играя с маленьким сыном Георгием , которого домашние называли Гогой, как-то в присутствии наследника престола спросил у малыша:

— Гога, а хочешь ли ты быть великим князем?

Екатерина, сидевшая рядом с мужем, нарушая этикет, воскликнула:

— Саша, прекрати!

О том, что обо всём этом думал будущий император Александр III, можно было догадаться по его изменившемуся лицу.

Любовь, победившая смерть

Указом от 5 декабря 1880 года Екатерине Долгоруковой жаловался титул светлейшей княгини Юрьевской , что соотносилось с одним из фамильных имён бояр Романовых; дети Екатерины и императора также получали княжеский титул и фамилию Юрьевские.

Если мужчины из императорской семьи, за исключением наследника, отнеслись ко всему происшедшему сдержанно и с пониманием, то дамы вели себя подобно базарным бабам или обитательницам коммунальной кухни. Потоки грязных сплетен и откровенная ненависть сопровождали тот недолгий срок, в течение которого Екатерине суждено было быть законной женой Александра II.

1 марта 1881 года император был смертельно ранен бомбой народовольца Игнатия Гриневицкого .

Екатерине Долгоруковой было всего 33 года, но вместе с гибелью человека, которому она когда-то решила посвятить свою жизнь, окружающий мир для неё померк. Она более так и не вышла замуж, оставшись верной Александру.

Александр II дал своей второй супруге не только титул, но и денежный капитал в банке на сумму более 3 миллионов рублей. Император предвидел, что с его кончиной романовская родня постарается отыграться на Екатерине и детях.

Так оно и получилось. Новый император Александр III не проявил благородства, и Екатерине Долгоруковой с детьми настоятельно посоветовали покинуть пределы России.

Светлейшая княгиня Юрьевская эмигрировала в Ниццу, где и провела остаток жизни на собственной вилле, оставив воспоминания о самых счастливых годах, о своей любви к великому императору и обычному человеку.

Екатерина Михайловна Долгорукова скончалась в Ницце в 1922 году, пережив Александра на 41 год…

Екатерина Долгорукова (Юрьевская) в Ницце.

Одной из причин катастрофы Российской империи в 1917 году, как я думаю, было немецкое происхождение русских царей. «Худородность» Романовых весь 300-летний период их правления наполнила заговорами. А когда в 1914 началась война с Германией, пропаганда врагов империи вбила в нас накрепко и навечно идею, что немцы нам извечные враги.
На самом деле извечным, а точнее многовековым было недоверие Романовых к родовитым отпрыскам Рюрика и основателя Москвы князя Юрия Долгорукого.
Княжна Екатерина Долгорукова, к тому же, по материнской линии происходила из славнейшего рода князей русских Корибут Вишневецких, отпрыски которого избирались (!) королями Польши и Чехии, гетманами Украины. Если бы вместо Николая II на русском престоле правил славянин, общественные настроения могли быть другими…
Впрочем, основной повод для этой подборки — Крым как место тайных любовных встреч императора Александра II с юной княжной Долгоруковой в Ливадии. И специально для нее построенный двухэтажный особняк в имению Биюк-Сарай рядом с Ливадийским императорским дворцом.

… Для императора Александра 1880 г. был тяжелым: угасала неизлечимо больная императрица Мария Александровна; усиливалась неприязнь со стороны наследника престола великого князя Александра и его «славянофильской партии»; разворачивались последние главы единственного настоящего романа императора с Екатериной Долгоруковой.
Катя выросла в богатом дворянском имении Тепловка, под Полтавой. Когда ей было 13 лет, в Тепловку с маневров заехал император Александр — статный красивый мужчина в походном генеральском гвардейском мундире.

Император пообещал устроить детей Долгоруковых учиться в Петербурге. И вот Катя в Смольном институте. В Вербное воскресенье, за неделю до Пасхи 1865 г., император Александр посетил Смольный институт и на торжественном обеде с «заморскими фруктами» (ананасами, бананами, персиками) ему представили сестер Долгоруковых. 18-летняя Катя была очень красива. Александру уже исполнилось сорок семь, он только что пережил смерть старшего сына, ощущал себя усталым и одиноким. Он почувствовал, что в молодой девушке с каштановыми волосами и добрыми светлыми глазами найдет светлое утешение и сострадание. Начались и больше года длились ухаживания, тайные встречи в Летнем саду, на живописных островах в окрестностях столицы. 13 июля 1866 г. в русском Версале, Петергофе, в императорском замке для гостей, называемом Бельведер, Александр признался Кате: «Сегодня, увы, я не свободен, но при первой возможности я женюсь на тебе, отселе я считаю тебя моей женой перед Богом, и я никогда тебя не покину «.

Тайна, окружавшая роман императора, только усиливала взаимную любовь. Уже в 1867 г. по Зимнему дворцу поползли слухи о тайном браке императора при живой, хотя и очень больной жене. Мария Александровна узнала обо всём от мужа — он не смог скрывать, что в 1872 г. Катя родила ему сына, еще через год — дочь. В 1878 г. княжна Долгорукова с детьми переселилась в Зимний дворец — она заняла небольшие покои прямо над комнатами императрицы Марии. «Только со мной, — говорила Катя, — государь будет счастлив и спокоен».

Мария Александровна уже не могла выезжать из дворца, поэтому Екатерина Долгорукова сопровождала Александра летом при переезде двора в Царское Село и во время путешествий в Крым . Александр ревниво оберегал положение Кати при дворе. Попытки вести интриги против Долгоруковой стоили карьеры, например, всесильному Шувалову, отправленному посланником в Лондон. Императрица Мария Александровна умерла 10 мая 1880 г. В ее бумагах осталось письмо, в котором она благодарила Александра за счастливо прожитую рядом с ним жизнь. Обычай требовал от императора провести год в трауре и лишь по истечении этого срока решать свою личную судьбу.

Обещание, данное Екатерине Долгоруковой, призывало немедленно вступить с ней в брак. Даже в петербургских трактирах шептались: «Только бы старик не вздумал жениться!». Но любовь сказалась сильнее внешних приличий. 6 июля 1880 г. дворцовый священник отец Ксенофонт подписал брачное свидетельство: «В лето Господне 1880-е, месяца июля, 6-го дня в три часа пополудни в Военной часовне Царского Села Его Императорское Величество Государь Император Александр Николаевич Всея Руси благосклонно благоволил заключить второй законный брак с придворной дамой княжной Екатериной Михайловной Долгорукой «. Этот брак был морганатическим, т. е. таким, при котором ни жена императора, ни дети от нее не имели никаких прав на престол. Княжна Долгорукова получила только титул светлейшей княгини Юрьевской. Тем не менее новые слухи переполняли Петербург: император собирается короновать свою «Екатерину III «.

В печати начали публиковать статьи о судьбе Екатерины I, прачке, возведенной на престол по желанию Петра Великого. Наследник престола Александр (он был старше своей «мачехи» на два года) и его жена возненавидели княгиню Юрьевскую. При дворе ее открыто называли скрягой, нахалкой, аферисткой. Не Александр ничего не замечал. Он объяснял спешку ее вторым бракосочетанием предчувствием своей скорой гибели и желанием обеспечить будущее женщины, 14 лет жертвовавшей для него всем и бывшей матерью его детей. Тяжелые предчувствия императора были не напрасны, хотя он и не знал, что 5 сентября 1880 г., когда по его повелению министр двора Адлерберг положил в банк на имя княгини Юрьевской более 3 млн. золотых рублей , на окраине Петербурга, у грязного Обводного канала, народовольцы приступили к изготовлению бомб и мин для «исполнения приговора» над Александром II.

К новогоднему празднику 1881 г. террористы уже располагали необходимым количеством динамита. …

Источник: сайт об императорской династии Романовы sch714-romanov.narod.ru/index16_1.html

Александр II и Екатерина Михайловна Долгорукова
Первая встреча будущих любовников - русского императора и красавицы-княжны Екатерины Михайловны Долгоруковой (1847- 1922) - произошла летом 1857 года, когда Александр II (1818-1881) после военных смотров проездом посетил имение Тепловка под Полтавой, владение князя Михаила Долгорукова. Отдыхая на террасе, Александр обратил внимание на пробегавшую мимо хорошо одетую девочку и, подозвав ее, спросил, кто она такая и кого ищет. Смущенная девочка, опустив огромные черные глаза, проговорила: «Меня зовут Екатерина Долгорукова, и я хочу видеть императора». Любезно, как галантный кавалер, Александр Николаевич попросил девочку показать ему сад. После прогулки они поднялись в дом, и за ужином император искренне и восторженно хвалил отцу его сообразительную и умную дочь.

Через год отец Екатерины внезапно скончался, а вскоре грянула крестьянская реформа 1861 года, и семья Долгоруковых разорилась. Мать семейства, урожденная Вера Вишневская (она происходила из очень уважаемого в России польско-украинского аристократического рода), обратилась к императору с прошением о помощи. Александр II распорядился выделить для опеки над детьми князя Долгорукова крупную сумму, а юных княжон (у Екатерины была младшая сестра Мария) направить на обучение в женский Смольный институт, где воспитывались девицы из самых знатных семей России. Там девочки Долгоруковы получили великолепное образование: научились держать себя в светском обществе, постигли науку ведения домашнего хозяйства, выучили несколько иностранных языков.

С Александром II Екатерина Михайловна не виделась с тех пор, когда тот приезжал в их украинское поместье. Тем временем в семье императора произошли важные события. В 1860 году императрица Мария Александровна родила восьмого ребенка - сына Павла. После родов врачи строго-настрого запретили ей вести половую жизнь. Чтобы царь мог удовлетворять свои мужские потребности, Мария Александровна вынуждена была согласиться на его супружескую неверность. Долгое время постоянной любовницы у Александра Николаевича не было. Согласно ходившим при дворе слухам, дворцовая сводня Варвара Шебеко по просьбе императора эпизодически поставляла ему хорошеньких девушек - воспитанниц Смольного института. Это весьма смущало Александра Николаевича. Воспитан он был по канонам православной семьи и стыдился таких отношений с юными девицами. Шебеко предложила ему завести постоянную даму сердца. Император соглашался, но тянул, не желая создавать лишнее напряжение в семье.

Решение было принято им вскоре после неожиданной трагедии, постигшей императорскую семью. В 1864 году наследник престола Николай Александрович, будучи в Дании, упал во время верховой прогулки с лошади и повредил позвоночник. Помощь ему оказали слишком поздно, и у молодого человека начался скоротечный туберкулез костей. 13 апреля 1865 года он умер.

Смерть старшего сына оказалась тяжелейшим ударом для императорской семьи. Мария Александровна заболела на нервной почве и уже никогда не оправилась, хотя и прожила еще пятнадцать лет. Император долгое время находился в полушоковом состоянии.

Именно в эти дни Шебеко и вознамерилась предложить Александру Николаевичу девицу для постоянных отношений.

Дальнейшие события скрыты во тьме истории. Известно только, что Вера Вишневская была приятельницей Шебеко и давно упрашивала подругу пристроить дочек поближе к императору. Шебеко была не против и соглашалась предложить Екатерину Михайловну императору в любовницы, но девушка отчаянно сопротивлялась давлению семьи. Что послужило изменению ее настроения - не известно.

В Вербное воскресенье 1865 года Александр II посетил Смольный институт, где среди прочих внимательно рассматривал сестер Долгоруковых.

А немного позже, прогуливаясь по аллеям Летнего сада, княжна негаданно (так пишут мемуаристы) встретилась с императором. Не обращая внимания на любопытных прохожих, Александр Николаевич подал девушке руку и повел ее вглубь аллеи, по дороге осыпая комплиментами ее красоту и очарование. Все произошло быстро, и уже под вечер царь почти признался Долгоруковой в любви.

С этого времени события приняли непредвиденный для всех организаторов этой встречи оборот - император по-настоящему влюбился в Екатерину Михайловну. Девица была осторожна и первое время не отвечала на чувства царствующего поклонника. Прошел год, пока она согласилась на взаимность. А с середины июля 1866 года, когда княжна впервые покорилась царю, встречаться влюбленные стали тайно. Несколько раз в неделю, покрыв лицо темной вуалью, Долгорукова входила через потайной ход Зимнего дворца и пробиралась в маленькую комнатку, где ее ждал Александр Николаевич. Оттуда любовники поднимались на второй этаж и оказывались в царской спальне. Однажды, обнимая юную княжну, император сказал: «Отныне я считаю тебя женой перед Богом и обязательно женюсь на тебе, когда придет время».

Императрица была потрясена такой изменой, ее в этом поддержали все великие князья и весь двор. В 1867 году по совету Шебеко Долгоруковы поспешили отправить Екатерину Михайловну в Италию - от греха подальше. Но было поздно, княжна успела горячо полюбить императора, и в разлуке чувства ее только разгорались с еще большей силой. А влюбленный монарх чуть ли не каждый день слал ей письма, полные восхищения и любви. «Мой дорогой ангел, - писал Александр И, - ты же знаешь, я не возражал. Мы обладали друг другом так, как ты хотела. Но должен тебе признаться: я не успокоюсь до тех пор, пока вновь не увижу твоих прелестей». Чтобы император угомонился, Шебеко подсунула ему в любовницы младшую Долгорукову - Марию. Александр Николаевич отверг ее. Отныне во всем мире ему нужна была только Екатерина.

В том же, 1867 году Александр II посетил с официальным визитом Париж. Туда же из Неаполя тайно приехала Долгорукова. Встреча влюбленных состоялась в Елисейском дворце… В Россию они вернулись вместе.

Для императрицы Марии Александровны это оказалась катастрофой. Очень быстро эгоизм влюбленных, даже не понимавших, что творят, превратился в орудие ежедневной пытки для несчастной безответной женщины. При взгляде со стороны и понимании социального статуса образовавшегося треугольника можно только потрясаться подлости Александра II, гнусности Екатерины Долгоруковой и покорности императрицы, но изнутри все происходившее виделось совершенно естественным и справедливым.

Прежде всего не следует забывать, что пожертвовавшая по настоянию родственников своим девическим достоинством (а в XIX веке это многого стоило) и из любви к Александру Николаевичу, княжна хотела придать своему положению законный статус и остаться честной женщиной. Император страстно любил и страдал от комплекса огромной вины перед невинной, которая, как он считал, только ради его эгоистических желаний потеряла девичью честь, и которую надо было во что бы то ни стало очистить от грязных наветов придворных сплетников. И только Мария Александровна оказывалась в этом случае ни при чем.

Злоключения Марии Александровны начались с того, что забеременевшая от императора Екатерина Михайловна решила рожать непременно в Зимнем дворце. Почувствовав приближение долгожданного события, княгиня Долгорукова вместе с доверенной горничной побрели пешком вдоль набережной и открыто вошли в царскую резиденцию. В присутствии Александра II на голубом репсовом диване Николая I (император разместил любовницу в отцовских апартаментах) Екатерина Михайловна родила первенца Георгия. Александр сразу же распорядился дать мальчику свое отчество и дворянский титул.

Отныне у императора публично объявились две семьи! Причем старший сын наследника престола Николай Александрович (будущий Николай II) оказался на четыре года старше родного дяди Георгия. В православном государстве, главой которого являлся Александр II, о подобном и помыслить было невозможно. Можно с уверенностью говорить о том, что именно в эти годы произошло окончательное нравственное падение дома Романовых. В период с 1872 по 1875 год Долгорукова родила Александру Николаевичу еще троих детей: второй мальчик скоро умер, девочки Ольга и Екатерина впоследствии эмигрировали из России.

Марии Александровне была дана полная отставка. Даже имя ее нельзя было упоминать в присутствии императора. Александр II сразу же восклицал: «Не говорите мне об императрице! Мне больно слушать о ней!» На балы и торжественные дворцовые приемы император стал являться в обществе Екатерины Долгоруковой. Члены императорской фамилии обязаны были быть особенно внимательными с этой женщиной и ее детьми.

Поселилась Екатерина Михайловна в Зимнем, причем ее апартаменты находились над комнатами Марии Александровны. Чтобы не делать явным присутствие любовницы в Зимнем, Александр Николаевич назначил ее фрейлиной законной супруги, что еще больше шокировало обитателей царского дворца. Долгорукова часто посещала императрицу и любила советоваться с ней по вопросам воспитания детей… И Мария Александровна понимала, что Долгорукова намерена отнять престол у законных наследников и не очень-то скрывает это.

Шли годы, а страсть царя к «милой Катеньке» не проходила. «Мысли мои ни на минуту не покидали мою восхитительную фею, - писал однажды влюбленный император, - и первое, что я сделал, освободившись, - страстно набросился на твою вкусную открытку, которую получил прошлой ночью. Я не уставал прижимать ее к груди и целовать».

Приближенные царя все чаще говорили, что он ждет кончины Марии Александровны, чтобы обвенчаться с княжной. Чувствуя приближение смерти, императрица призвала к себе супругу наследника престола Марию Федоровну и умоляла ее сделать все возможное, чтобы не отдать престол детям Долгоруковой. Мими - так звали Марию Федоровну при дворе - и без того была уже настороже.

Мария Александровна умерла в мае 1880 года. И почти сразу же император поднял вопрос о венчании с Долгоруковой. И придворные, и старшие дети были потрясены и возмущены: ведь траур по императрице должен был продлиться шесть месяцев. Александр II так объяснил свое решение: «Я никогда не женился бы прежде окончания траура, но мы живем в опасное время, когда внезапные покушения, которым я подвергаю себя каждый день, могут окончить мою жизнь. Поэтому мой долг обеспечить положение женщины, вот уже четырнадцать лет живущей ради меня, а также обеспечить будущее троих наших детей…» Екатерина Михайловна на уговоры придворных не срамить императора перед народом отвечала: «Государь будет счастлив и спокоен, только когда обвенчается со мной».

18 июля 1880 года, через полтора месяца после кончины законной супруги, 64-летний Александр II был обвенчан с княжной Долгоруковой в походной часовне царскосельского дворца. Наследник престола и его супруга на церемонии не присутствовали.

После свадьбы император издал указ о присвоении Екатерине Михайловне имя княгини Юрьевской (это указывало на ее происхождение от самого великого князя Юрия Долгорукого ) с титулом Светлейшая. Дети их тоже стали Светлейшими князьями.

Все великие княгини из дома Романовых подвергли Екатерину Михайловну обструкции. Дело дошло до того, что, невзирая на гнев Александра II, Мими запретила своим детям играть со сводными братом и сестрами. По косвенным данным, пытаясь защитить Екатерину Михайловну и их детей от озлобленных родственников, Александр Николаевич задумал короновать Долгорукову! Осуществить это он предполагал в конце августа 1881 года во время празднований 25-летия со дня коронования Александра II.

В это время народные настроения в России были беспокойными, а в Зимнем дворце уже знали о готовящихся покушениях на императора. Несколько раз ему советовали отправиться на время за границу, но царь отклонил все предложения, желая остаться на родине.

1 марта 1881 года Александр II проснулся как обычно, долго гулял с женой и детьми по дворцовому парку, а потом стал собираться на парад войск, который готовился задолго до мартовского воскресенья. Екатерина Михайловна, памятуя о многочисленных угрозах и возможных покушениях, умоляла мужа отказаться от присутствия на параде. Но Александр Николаевич не пожелал менять свои планы. Парад прошел как обычно. На обратной дороге царь заехал к своей тетке - навестить ее и справиться о ее здоровье. Там, как обычно, он выпил чашку чая и, снова сев в экипаж, направился домой. В 15 часов под ноги лошадям царской бронированной кареты бросили бомбу. Двое гвардейцев и случайно пробегавший мимо мальчик были убиты. Выбравшись из-под перевернувшейся кареты, Александр Николаевич не сел в сразу поданные сани, а подошел к пострадавшим при взрыве слугам.

Слава Богу, вы спасены! - воскликнул кто-то из офицеров охраны.

Рано Бога благодарить, -нежданно воскликнул объявившийся рядом молодой человек.

Раздался оглушающий взрыв. Когда дым рассеялся, толпа увидела лежавшего на мостовой русского императора: правая нога у него была оторвана, вторая почти отделилась от туловища, Александр Николаевич истекая кровью, но, будучи еще в сознании, просил: «Во дворец меня. Там умереть…»

Раненого императора перевезли в Зимний. Выбежавшая навстречу экипажу полуодетая и растерянная княгиня опустилась у изуродованного тела мужа и разрыдалась. Помочь монарху уже никто не мог. Через несколько часов он умер. Коронация Долгоруковой не состоялась.

Когда тело покойного царя перемещали в Петропавловский собор, княгиня остригла себе волосы и вложила их в руки любимого . Александр III с трудом согласился на участие Долгоруковой в официальной панихиде.

Через несколько месяцев Светлейшая княгиня навсегда покинула родину, поселившись по давней просьбе императора на юге Франции. До конца жизни Долгорукова оставалась верна своей любви, так и не вышла больше замуж, тридцать лет жила в окружении фотографий и писем своего единственного возлюбленного. В 75-летнем возрасте Екатерина Михайловна скончалась на своей вилле Жорж под Ниццей.

За четырнадцать лет пылкий император и его возлюбленная написали друг другу около четырех с половиной тысяч писем . В 1999 году переписка знаменитых влюбленных была продана на аукционе «Кристи» за 250 тыс. долларов . Ее владельцем стало богатое семейство банкиров Ротшильдов . Но зачем столь богатым и влиятельным людям понадобились письма русского царя и его возлюбленной - так и осталось неизвестно.

Российского императора Александра II и княгини Екатерины Долгорукой-Юрьевской закончилась браком. У них родились сын и дочь. Но их счастью всегда мешали со всех сторон - царская родня, придворная чернь и революционеры-народовольцы.

Хорошо осведомленные современники говорили про царя-освободителя: "Александр II был женолюбом, а не юбочником". Современный биограф Александра Николаевича писатель-историк Леонид Ляшенко по этому поводу выразился так: "Не знаю, что имел в виду автор этого афоризма, но, думается, нечто вроде того, что "случаи" и мимолетные романы, которые могли бы удовлетворить обычного юбочника, совершенно не затрагивали сердца императора и не давали никакого успокоения его душе. Он был не сладострастен, а влюбчив и искал не удовлетворения своих прихотей, а глубокого настоящего чувства. В этом чувстве его привлекали не столько высокий романтизм или острые ощущения, сколько желание обрести подлинный покой, тихий и прочный семейный очаг".

Первая юношеская влюбленность настигла наследника Российского престола в 15-летнем возрасте. Реакция родителей была мгновенной - фрейлина матери Наталья Бороздина моментально вышла замуж за дипломата и вместе с супругом укатила в Англию. Через три года юноша начал заглядываться на дальнюю родственницу поэта-гусара Дениса Давыдова.

На этот раз в длительное четырехлетнее путешествие по Европе отправили самого Александра Романова, правда, вовсе не из-за Софьи, а из-за Ольги. Чувство Софьи Давыдовой к цесаревичу так и осталось платоническим, но благодаря дамской беллетристике нашло заметный отклик в душах современников и осталось в истории литературы.

Впервые по-взрослому наследник влюбился, когда ему стукнуло 20 лет. И снова во фрейлину императрицы Александры Федоровны в красавицу Ольгу Калиновскую. Эта связь казалась родителям намного опаснее предыдущих, как и по силе страсти, так и по государственным соображениям. Мало того, что фрейлина была не царских кровей, так еще и исповедовала католическую веру. Эта "гремучая смесь" уже залетела под своды Зимнего дворца - великий князь Константин Павлович, брат Николая I, женился на польской графине Лович.

Николай Павлович писал супруге про сына: "Саша недостаточно серьезен, он склонен к разным удовольствиям, несмотря на мои советы и укоры". Интересно, что думал непослушный сын, слушая отцовские наставления. Ни для кого не было секретом, что рядом с царскими покоями жила камер-фрейлина Варенька Нелидова, тайная метресса и мать внебрачных детей императора. В правление Николая Павловича довольно свободные нравы царили не только в светском Санкт-Петербурге, но и в куда более патриархальной Москве.

В "Записках балетмейстера" А.П. Глушковского упоминается приезд в Россию "от персидского шаха с извинением по делу о смерти Грибоедова" принца Хозрев-Мирзы: "В Москве жил он (принц - Прим.ред. ) довольно роскошно; не догадавшись захватить с собою гарема, первой самой необходимой потребности мусульманина, он завел здесь новый из довольно приличных женщин".

Вот именно тогда и началось европейское турне старшего сына императора Николая I, которое продлилось с 1836 по 1840 годы. В этом путешествии наследника престола сопровождали его наставники поэт Жуковский и генерал от инфантерии Кавелин.

Страдающего от разлуки с любимой молодого человека познакомили с дочерью великого герцога Людвига Гессен-Дармштадтского, которой предстояло стать супругой будущего русского царя. Александр, помня о долге монарха, сам написал письмо отцу о возможности брака с симпатичной немецкой принцессой. В европейских дворах давно муссировали слухи о незаконном происхождении принцессы Максимилианы-Вильгельмины-Августы-Софии-Марии, родители которой разошлись задолго до ее рождения. Отцом принцессы называли шталмейстера герцога, барона де Гранси.

Государыня императрица Александра Федоровна пришла в ужас от такого брака, но Николай Павлович, изучив отчеты воспитателей, раз и навсегда запретил обсуждать эту щекотливую тему. В России никто не пикнул, тем более в карликовых немецких странах. Немного говорливых нашлось среди французов и англичан - "жандарма Европы" боялись и уважали.

Планы чуть было не нарушила молоденькая королева Великобритании Виктория, вскружившая голову Александру и сама подпавшая под чары русского Великого князя. Однако наследник российского престола не мог стать британским принцем-консортом. Островитяне тоже были не в восторге от выбора своей 20-летней королевы и спешно удалили ее в Виндзорский замок.

Государственные интересы возобладали над чувствами молодых людей. Александр Николаевич женился на дармштадской принцессе, которая в России стала Марией Александровной. Еще до брака у нее начал прогрессировать туберкулез, превратившийся в смертельную болезнь в промозглом петербургском климате. Окончательно свели в могилу измены мужа, частые покушения на его жизнь и особенно смерть их старшего сына Николая. Брак Марии Александровны с Александром Николаевичем был скорее договором о сотрудничестве, а не семейным союзом.

Последней и настоящей любовью Александра Второго была княжна Екатерина Долгорукая. Царь, которому исполнился 41 год, впервые познакомился с 13-летней Катенькой в 1859 году. Государь прибыл в окрестности Полтавы на военные маневры и принял приглашение князя и княгини Долгоруких посетить их имение Тепловку. Род Долгоруких происходил от Рюриковичей.

Отцом будущей пассии и морганатической супруги российского императора был отставной капитан гвардии Михаил Долгорукий, а матерью - Вера Вишневская, богатейшая украинская помещица. Но к моменту приезда государя их хозяйство находилось на грани краха. Последнее пристанище семейства - имение Тепловка - было заложено и перезаложено. Александр II посодействовал поступлению четырех сыновей Долгоруких в петербургские военные учебные заведения, а двоих сестер - в Смольный институт.

Весной 1865 года император по традиции посетил Смольный институт благородных девиц и во время обеда увидел Екатерину и Марию Долгоруких. Современники отмечали "необыкновенную слабость государя к женщинам", неудивительно, что 18-летняя институтка с изумительно нежной кожей и роскошными светло-каштановыми волосами покорила сердце императора. При помощи бывшей смолянки Варвары Шебеко, к услугам которой государь не один раз прибегал при решении вопросов деликатного свойства, ему удалось инкогнито навестить заболевшую Катю в институтской больнице.

Поскольку дальнейшее пребывание Долгорукой в Смольном мешало встречам с царем, Шебеко инсценировала ее уход "по семейным обстоятельствам". В качестве паллиативной меры находчивая сводня предложила якобы случайные встречи Долгорукой и государя в Летнем саду. В дальнейшем, чтобы петербуржцы меньше шептались "государь прогуливает свою демуазель", эти рандеву были перенесены на аллеи парков Каменского, Елагинского, Крестовского островов столицы. Какое-то время влюбленные виделись на квартире брата Кати Михаила, но тот очень удивил императора, когда, боясь общественного осуждения, отказал им в такой малости. Сам Долгорукий, как мы помним, оказался в граде Петровом благодаря именно стараниям государя.

В июне 1866 года в Петергофе праздновалась очередная годовщина свадьбы Николая I и Александры Федоровны. В трех верстах от главного Петергофского дворца в замке Бельведер расположились гости, среди которых оказалась и Катя Долгорукая. Там-то и произошла между ею и императором уже неплатоническая любовь.

После этого государь сказал: "Сегодня я, увы, не свободен, но при первой же возможности я женюсь на тебе, отселе я считаю тебя своей женой перед Богом, и я никогда тебя не покину". Дальнейшие события подтвердили слова императора.

В петербургском свете о "падении" Екатерины Долгорукой узнали чуть ли не на следующее утро. Светские львы и особенно львицы в своих фантазиях превзошли любые мужицкие и бабьи домыслы. Бомонд судачило том, что развратная с младых ногтей "демуазель" танцевала голой перед государем да и вообще за бриллианты "готова отдаться каждому". Екатерина Михайловна вынуждена была ненадолго уехать в Италию. Тетя Вава (так младшие Долгорукие называли Шебеко) тем временем решила, чтобы государь не скучал, положить ему в постель младшую сестру Долгорукую. Александр II в течение часа разговаривал с Марией и подарил ей на прощание кошелек с червонцами. Отныне для него не существовало никого, кроме Кати.

В июне 1867 года Наполеон III пригласил Александра II посетить Парижскую Всемирную выставку. Во французскую столицу на встречу с любимым тут же выехала Екатерина Михайловна. Их встречи регулярно фиксировали местные полицейские. Они не подглядывали в замочную скважину, учитывая, что парочка и не особенно прибегала к конспирации. В Париже после неудачного восстания 1867 года осело много поляков-инсургентов, и французские власти опасались за безопасность русского царя. Но влюбленным море было по колено. Возможно, именно в это время Александр и сказал своей законной супруге о любовнице.

Если супруга императора и его дети предпочитали не выносить сора из избы и не издавали на людях ни гласа ни воздыхания, то придворные дамы изощрялись в сплетнях и пересудах. Пересказывать эту чушь и гнусность - себя не уважать. Как ни относись к событиям осени 1917 года - как к Великой Октябрьской революции или к Октябрьскому перевороту, но с этой придворной "чернью" она покончила. У родственников Александра II настоящая паника началась лишь тогда, когда император пожаловал Долгорукой и их совместным детям (Георгию и Ольге) титул светлейших князей Юрьевских.

Это имя напоминало всем об одном из предков Романовых, боярине начала 16-го века Юрии Захарьине, а также о знаменитом Рюриковиче Юрии Долгоруком. Но тут был практический момент - царь не желал, чтобы после его кончины их с Катей дети, в случае отказа от них рода Долгоруких, оказались бастардами. Оба ребенка в указе признаны его детьми официально. До узкого круга родни доходили туманные намеки, что по личному приказу государя в архивах ведутся активные розыски документов с подробностями коронации второй жены Петра Великого Екатерины Алексеевны. Охочие до исторических аналогий люди говорили, что первый Романов, Михаил Федорович, тоже был женат на Долгорукой. Но та Мария Долгорукая прожила недолго и потомства не оставила.

Своего апогея паника достигла тогда, когда родственники узнали, что 6 июля 1880 года в небольшой комнате нижнего этажа Большого Царскосельского дворца у скромного алтаря походной церкви состоялся обряд венчания. И хотя для царей закон не писан, император не стал дразнить гусей из высшего света. О свадьбе не знали ни караульные солдаты с офицерами, ни дворцовые слуги. На церемонии присутствовали министр двора граф Адлерберг, генерал-адъютанты Рылеев и Баранов, сестра невесты Мария и мадемуазель Шебеко. Венчал протопресвитер Ксенофонт Никольский. Жених был одет в голубой гусарский мундир, невеста- простое светлое платье.

Семейное счастье было непродолжительным. 1 марта 1881 года народовольцы бросили под ноги царя бомбу. На завещанные мужем деньги княгиня Юрьевская с детьми уехала в Ниццу, где и скончалась в 1922 году.

Княжна Екатерина Михайловна Долгорукова - тайная любовница, а затем морганатическая супруга Александра II

Личная жизнь Александра II Николаевича была во многом схожа с личной жизнью его отца, императора Николая I.

В 1841 году 28-летним молодым человеком Александр Николаевич женился на принцессе Гессенской и Рейнской (тоже на немецкой принцессе, как и отец) Максимилиане-Вильгельмине-Августе-Софии-Марии, после принятия ею православия нареченной Марией Александровной (1824–1880). Несмотря на то что была она женщиной хрупкой и болезненной, она родила Александру Николаевичу целый букет наследников - 6 мальчиков и 2 девочек - 8 детей, из которых их первенец - дочь Александра - умерла в семилетнем возрасте, а наследник Николай - в возрасте 22 лет в 1865 году. 8 родов в течение 19 лет окончательно подорвали здоровье Марии Александровны: в тяжелом климате Петербурга у неё развилась астма и участились острые сердечные приступы, а потому после последних родов в 1860 году врачи так же, как императрице Александре Феодоровне, матери Александра II, рекомендовали Марии Александровне воздержаться от дальнейшего деторождения, а следовательно, прекратить выполнение супружеских обязанностей. Александру II в то время было всего 48 лет, он был в хорошей форме и любвеобилен по своей натуре. Как и его отец, он волею обстоятельств оказался «соломенным вдовцом».

Естественно, у него, эстета и ценителя женской красоты, были любовницы, отличавшиеся особенной красотой, в основном из числа придворных дам и девиц. При дворе называли его фавориткой то княжну Александру Долгорукую, то Лабунскую, то Замятину, то Макарову, то Ванду Кароцци, то Макову. Все они были отменно красивы, но струн сердца императора не задевали, и он менял своих любовниц одну за другой. От этих связей были и дети. Считается, что одним из внебрачных детей Александра II был адмирал Евгений Иванович Алексеев - видный военно-морской деятель начала XX века, наместник на Дальнем Востоке, один из инициаторов войны 1905 года с Японией, окончившейся для России поражением.

На основе мемуаров княгини Марии Клавдиевны Тенишевой, где она довольно туманно, но намекает на своё происхождение от Александра II, можно считать внебрачной дочерью императора и её, необычайно энергичную и талантливую собирательницу, благотворительницу, художницу, искусствоведа и этнографа, создавшую музей «Русская старина» в Смоленске, художественную школу для крестьянских детей во Флёнове, представлявшую в Париже во время Русских сезонов русское народное искусство.

Несмотря на калейдоскоп увлечений, да еще и осложнённый внебрачными детьми, Александр II не испытывал чувства удовлетворённости: он искал настоящей любви.

Государь император любил в свободное время гулять в Летнем саду, и однажды (это было весной 1865 года) публика заметила среди прогуливающихся рядом с ним необыкновенно красивую и грациозную девушку с большими лучистыми глазами, сопровождаемую элегантной дамой. Обе они были модно и с отменным вкусом одеты. Оказалось, что Александр Николаевич давно знаком и с этой девушкой, и с её бонной - фрейлиной Варварой Шебеко. Это была княжна Екатерина Михайловна Долгорукова, которая вместе со своей сестрой училась в Смольном институте и которую император знал еще маленькой девочкой. Летом 1857 года он проводил большие манёвры под Полтавой и останавливался в имении её отца - князя Михаила Михайловича Долгорукого. Там он и увидел впервые девятилетнюю Катеньку, которая поразила его грациозностью, скромностью, непосредственностью и особенной какой-то ласковостью. Император подружился с Долгоруковыми, князем Михаилом и его женой княгиней Верой, а через несколько лет узнал., что, будучи людьми непрактичными, они разорились. Их усадьба несколько раз была описана кредиторами. Княгиня Вера Долгорукова продала всё своё золото и бриллианты, но смогла уплатить только проценты, чем на время спасла своё имение Тепловку от публичной продажи с молотка. Проведённая императором Александром II реформа 1861 года губительным образом сказалась на их благосостоянии. А в довершение всех несчастий сгорел их большой и богатый дом, в котором в 1857 году останавливался император Александр II. Несмотря на протесты мужа, княгиня Вера обратилась к государю с письмом, в котором рассказала о всех постигших семью несчастьях. Александр Николаевич счёл необходимым помочь семье, которую он знал давно, и распорядился четверых мальчиков Долгоруковых определить в кадетские корпуса Санкт-Петербурга за казённый счёт, а Катеньку и её сестричку Машеньку - в Смольный институт благородных девиц на тех же условиях. Кроме того, он остановил претензии банка к Долгоруковым, чем спас семью от окончательного разорения.

Сердце князя Михаила Михайловича, перенесшего столько несчастий, не выдержало, и он покинул сей свет, оставив вдову в одиночестве. Княгиня Вера переехала в Петербург, сняла маленькую квартирку и жила там на скромные средства дорогими для неё посещениями по воскресеньям то своих сыновей в кадетском корпусе, то своих дочерей в Смольном институте, радуясь достижениям в военном деле своих мальчиков и успехам своих девочек, стремившихся стать первыми в своих классах.

Сёстры Катенька и Машенька, обе красивые девочки, не были похожи друг на друга. По воспоминаниям современников, Машенька была шатенка с нежной кожей лица цвета слоновой кости. А Катенька была яркой блондинкой с «лилейным» цветом лица.

Для «смолянок» самыми радостными событиями были посещения родных в родительский день и «царские дни», когда в Смольный приезжали император или императрица, когда устраивался роскошный обед и все девочки получали подарки. Перед встречей с Екатериной Долгоруковой в Летнем саду Александр II приезжал, в Смольный в Вербное воскресенье, где ему были представлены начальницей Леонтьевой все преподаватели, наставницы и воспитанницы старших классов. Среди последних он сразу узнал сестёр Долгоруковых, семье которых он покровительствовал. Особенно ему понравилась Катенька, и он просил фрейлину Варвару Шебеко, её бонну, приводить свою подопечную на прогулки в Летний сад.

Встреча в Летнем саду с восемнадцатилетней Екатериной Долгоруковой нарушила сердечный покой императора. Он влюбился в неё, как юный мальчишка.

Беседы с Екатериной Долгоруковой во время прогулок, её свежесть молодости, лучистые глаза, румянец во всю щеку, а главное - полное равнодушие к его высокому статусу, а только робость и стеснённость общения с ним - всё покорило императора, и он стал встречаться с ней сначала в Летнем саду, затем, видя, что на них обращают внимание, - на Елагинском, Крестовском или Каменном островах, всё более и более очаровываясь ею. Их отношения были романтическими и платоническими, хотя влюблённый Александр Николаевич мечтал о настоящей близости. И он стал завоёвывать чистую душу Катеньки Долгоруковой, пока еще остававшейся в стенах Смольного института. С этой целью он обратился к давнему своему другу - фрейлине Вареньке Шебеко, которая и раньше выполняла его деликатные поручения, а кроме того, была родственницей начальницы Смольного института мадам Леонтьевой. С Варенькой Шебеко он стал посылать сестрам Долгоруковым фрукты и сладости, приезжать в Смольный с визитом Однажды, когда Катенька простудилась, её положили в больницу института, в маленькую отдельную палату, Шебеко провела Александра инкогнито к больной. Конечно, Леонтьева догадывалась о происходящем, но не препятствовала развитию событий. В тот день Катенька поняла, что она очень нравится царю.

А фрейлина Шебеко по поручению Александра II поехала к княгине Вере Долгоруковой (урождённой Вишневецкой), предложила ей переселиться в приличные, уже оплаченные апартаменты, ссудила княгиню деньгами и сказала, что эта помощь исходит от императора Александра II. Она просила всё сохранить в тайне, чтобы не было пересудов в свете. Варенька Шебеко дала понять княгине, что это «счастье Вишневецких», прапрадед которых, полковник Вишневецкий, привёз ко двору императрицы Анны Иоанновны голосистого пастушка Алёшу Розума, ставшего впоследствии графом Алексеем Григорьевичем Разумовским, фаворитом, а затем и мужем императрицы Елизаветы Петровны. Из всего ей сказанного княгиня Вера поняла только одно, что государю очень нравится её дочь Екатерина.

Александру II в то время было уже за 50, но он не утратил ещё ни своей мужской формы, ни красоты. Теофиль Готье, французский поэт, оставил нам описание его внешности: «Волосы государя были коротко стрижены и хорошо обрамляли высокий и красивый лоб. Черты лица изумительно правильны и кажутся высеченными скульптором Голубые глаза особенно выделяются благодаря коричневому тону лица, обветренного во время долгих путешествий. Очертания рта так тонки и определенны, что напоминают греческую скульптуру. Выражение лица величественно-спокойное и мягкое, время от времени украшается милостивой улыбкой». Живописные портреты Александра II подтверждают это описание Готье.

Княжна Долгорукова, хоть и была моложе Александра более чем на четверть века, не могла не увлечься этим красивым мужчиной, так нежно к ней относящимся, разделяющим с ней и романтическое влечение любви, и жизненные заботы. Однако между влюблёнными стояла большая и почти непреодолимая проблема, и прежде всего - разность социального положения.

Княжна Екатерина Михайловна Долгорукова (1847–1922) была из древнейшего княжескою рода Долгоруких (Долгоруковых), известного своей близостью к великокняжеским и царским родам и своими предками: например, Юрием Долгоруким - основателем Москвы; Екатериной Алексеевной Долгоруковой, невестой императора Петра II, её братом, фаворитом Петра II Иваном Долгоруковым, четвертованным за подделку завещания императора, его женой Натальей Борисовной Долгоруковой, дочерью Бориса Петровича Шереметева, известного полководца петровских времен; княжной Марией Владимировной Долгоруковой, первой женой царя Михаила Феодоровича Романова; генерал-фельдмаршалом князем Василием Михайловичем Долгоруким-Крымским, известным своими победами, и многими другими представителями, славными своими делами, особенно на пользу Отечества.

Но княжна Екатерина Михайловна Долгорукова не была принцессой королевской крови, а потому при дальнейшем развитии романа император мог рассчитывать только на морганатический брак с нею. Страстно влюблённый Александр II после их первой любовной близости обещал своей возлюбленной жениться на ней сразу, как только он освободится от первого брака (то есть после смерти императрицы Марии Александровны), но пока он брал на себя грех соблазнения невинной девушки, а на неё возлагал грех сожительства, не освящённого церковью, да еще с женатым мужчиной.

Это было в 1866 году, оказавшимся тяжёлым и для Екатерины Долгоруковой, и для Александра II. Весной этого года умерла мать Екатерины Долгоруковой, и, чувствуя своё одиночество, Екатерина еще больше стала ценить свои платонические свидания с Александром Николаевичем, внимательно, нежно и бережно относившимся к ней. Фактически он стал единственной её опорой, самым близким ей человеком, потому что и её братья, и сестра Маша жили своей жизнью и при этом далеко от неё. Постоянно рядом с ней была «тётя Вава» - фрейлина Варвара Шебеко, приставленная к ней Александром II и выполнявшая все его указания, о чём Екатерине, разумеется, известно не было. А тётя Вава, заботясь о Катеньке и выполняя указания императора, постоянно говорила ей о том, что настоящая любовь освещена Богом, завещавшим людям: «Да любите друг друга», а потому не является грешной при любых обстоятельствах, если люди любят друг друга от всего сердца, искренне и бескорыстно.

4 апреля этого года произошло из ряда вон выходящее событие. Александр II, закончив свой обычный променад по Летнему саду в четвёртом часу пополудни, вышел за ворота, где стояла его коляска, и только хотел сесть в неё, как неожиданно к нему подбежал молодой мужчина и направил пистолет прямо ему в грудь. Вдруг стоявший неподалёку человек быстрым движением ударил стрелявшего по руке. Пуля просвистела мимо государя. Жандармы и некоторые из публики бросились на стрелявшего, повалили его. Террорист кричал: «Ребята! Я за вас стрелял!» Император, уже севший в экипаж, приказал подвести к нему террориста и спросил его:

Ты поляк?

Русский, - ответил тот.

Почему же ты стрелял в меня?

Ты обманул народ: обещал землю, да не дал.

Государь отдал приказание отвезти и стрелявшего, и помешавшего стрельбе в Третье отделение. Стрелявший назвал себя крестьянином Алексеем Петровым, а второй задержанный - петербургским картузником Осипом Ивановичем Комиссаровым, происходившим из крестьян села Молвитино Костромской губернии, находящегося в 12 верстах от села Домнина, родины Ивана Сусанина, что дало повод называть этого государева спасителя вторым Иваном Сусаниным.

Александр II после покушения сразу же отправился в Казанский собор и возблагодарил Господа за чудо своего спасения. На вечерних службах в церквах прошли благодарственные молебны.

Вечером в Зимнем дворце собрались члены Государственного совета, сенаторы, министры, генералитет. Туда же был приглашен и Осип Комиссаров. Представители государственной службы поздравляли императора с чудесным спасением, даже кричали «Ура!». А государь горячо поблагодарил за своё спасение Осипа Ивановича Комиссарова, а затем возвёл его под именем Иосифа Ивановича Комиссарова-Костромского в дворянское достоинство.

Еще более торжественно деяние Комиссарова отметило московское дворянство. В Английском клубе на 1-й Тверской-Ямской в его честь был устроен великолепный банкет, на котором Осип Иванович был избран почётным членом клуба. Затем от имени московского дворянства ему была преподнесена золотая шпага. Было решено, что вновь принятый во дворянство Комиссаров должен стать, как истинный дворянин, владельцем поместья. Была объявлена подписка на сбор средств для покупки для него имения. Деньги были собраны быстро, и так же быстро был куплен дом с усадьбой именно в Костромской губернии.

Но, бывший изготовитель и торговец картузами, ставший богатым помещиком, уважаемым дворянином Иосифом Ивановичем Комиссаровым-Костромским, не смог перенести этой метаморфозы: он запил горькую и повесился.

Расследование покушения на императора показало, что террорист, назвавшийся крестьянином Петровым, на самом деле саратовский дворянин Дмитрий Васильевич Каракозов, двоюродный брат которого Н. А. Ишутин возглавлял студенческую революционную организацию «Московский кружок», членом которого был Каракозов. Каракозов был повешен, а Ишутину смертная казнь была заменена пожизненной каторгой, ссылкой на Кару. Он умер там в 1877 году с признаками явного помешательства.

Все обстоятельства тяжёлого 1866 года: чудесное избавление императора от смерти, смерть Катенькиной матери, следственные разбирательства 197 задержанных революционеров, суд над 36 «ишутинцами», казнь Каракозова, ссылка Ишутина, переезд Варвары Шебеко к Катеньке, невозможный без участия императора, беседы с Екатериной фрейлины Варвары, «тёти Вавы», о необыкновенной любви государя, о его терпении и благородстве - подготовили княжну Екатерину к переходу её отношений с императором от невинных - к близким, интимным Это произошло в ночь с 1 на 2 июля 1866 года в Петергофе, в павильоне «Бабигон», расположенном в трёх верстах от Главного дворца, неподалёку от дороги, ведущей в Царское Село.

Павильон «Бабигон» был уединённым и поистине райским местом Там было тихо, спокойно, слышно только птичье щебетанье; а растущие вокруг него деревья, цветущие кустарники и клумбы с благоухающими цветами как будто хотели «скрыть тайну происходящих перемен». А внутри павильона, в его бельэтаже, предоставлялись все удобства: несколько великолепно, с большим вкусом меблированных комнат, мраморные ванные и туалеты, снабжённые горячей и холодной водой и всеми необходимыми принадлежностями.

Варвара Шебеко привезла Катеньку в «Бабигон» к вечеру, чтобы остаться здесь ночевать. Она уложила её в постель в одной из комнат, а сама удалилась в соседнюю комнату. Александр пришёл в «Бабигон» поздним вечером В целях конспирации он шёл пешком из Петергофа один, без обычного сопровождения.

Впоследствии Екатерина Михайловна, светлейшая княгиня Юрьевская, вспоминала, что во время этой встречи она так сильно волновалась, что её просто трясло, и она была близка к обмороку. Но как ни странно, Александр Николаевич, мужчина с огромным опытом общения с женщинами, волновался не меньше, чем она.

При расставании, вспоминала она, император дал ей клятвенное обещание: «Я не свободен сейчас, но при первой же возможности я женюсь на тебе, ибо отныне и навеки я перед Богом считаю тебя своею женой».

С этого дня и Екатерина считала себя женой Александра Николаевича, Императора Всероссийского. Их встречи в «Бабигоне» стали почти ежедневными, а когда наступила осень, пошли дожди и Императорский двор переехал в Петербург, они стали встречаться в Зимнем дворце, в бывших кабинетных комнатах императора Николая I на первом этаже, соединённых потайной лестницей с покоями Александра II и имевших отдельный вход со стороны площади. Довольно длительное время об этом их укромном гнёздышке никто не догадывался. Но разве можно было обмануть двор? Вскоре все придворные были в курсе нового романа императора. Но отнеслись к этому событию спокойно, потому что считали, что этот роман, как и все предыдущие, скоро окончится. «Даже самые приближенные к императору лица, - писала фрейлина Высочайшего двора Александра Толстая, - не предполагали серьезного оборота дела Напротив, все были весьма далеки от подозрения, что он способен на настоящую любовную интригу, роман, зревший в тайне. Видели лишь происходившее на глазах - прогулки с частыми, как бы случайными встречами, переглядывания в театральных ложах и т. д. и т. п. Говорили, что княжна преследует императора, но никто пока не знал, что они видятся не только на публике, но и в других местах - между прочим, и у её брата князя Михаила, женатого на итальянке». О таких встречах на публике вспоминал и великий князь Александр Михайлович в «Книге воспоминаний»: «Где я видел княгиню Юрьевскую? - спрашивал я себя, прислушиваясь к разговору родителей. И в моем воспоминании воскресла картина придворного бала в один из прошлых наших приездов в С.-Петербург.

Громадные залы Зимнего дворца были украшены орхидеями и другими тропическими растениями, привезенными из императорских оранжерей. Бесконечные ряды пальм стояли на главной лестнице и вдоль стен галерей. Восемьсот служащих и рабочих две недели трудились над украшением дворца Придворные повара и кондитеры старались перещеголять один другого в изготовлении яств и напитков. ‹…› Высочайший выход открыл бал. Государь шел в первой паре об руку с цесаревной Марией Фёдоровной (супругой наследника Александра Александровича), за ним следовали великие князья и великие княгини в порядке старшинства. Так как великих князей, чтобы составить пары, было недостаточно, младшие великие князья, как я, должны были идти в паре с придворными дамами. Моя дама была стара и помнила детство моего отца. Наша процессия не была, собственно говоря, танцем в совершенном значении этого слова. Это было торжественное шествие с несколькими камергерами впереди, которые возвещали наше прохождение через все залы Зимнего дворца. ‹…› Танцующие, сидящие и проходящие через одну из зал часто поднимали глаза на хоры, показывали на молодую, красивую даму и о чем-то перешептывались. Я заметил, что Государь часто смотрел на нее, ласково улыбаясь. Это и была княгиня Юрьевская».

Императрица Мария Александровна умерла 22 мая 1880 года. Все эти годы - с июля 1866-го до мая 1880 года, то есть 14 лет, - Екатерина Михайловна Долгорукова была тайной любовницей-фавориткой императора, родила ему мальчика и двух девочек и, по желанию её возлюбленного, тайно следовала за ним повсюду.

В мае 1867 года Александр II, по приглашению Наполеона III, с большой свитой и двумя своими сыновьями, Александром и Владимиром, отправился на Всемирную выставку в Париж. Протокол пребывания российского императора и великих князей в Париже предусматривал целый ряд пышных торжеств: обед и бал в Тюильри, спектакль в Опере, посещение Всемирной выставки. Но это не очень-то интересовало Александра II. Он ухитрялся выбираться из сетей протокольных мероприятий, его личной охраны, французских и русских агентов, чтобы повидаться с Катенькой, которая ждала его в Париже, в доме на улице Рампар, где она поселилась вместе со второй женой её брата Михаила Михайловича - княгиней Луизой Долгоруковой, урожденной итальянской графиней Вулкане. После посещения Китти Долгоруковой на улице Рампар Александру II удалось поселить её в Елисейском дворце, чтобы не пугать шефа жандармов Шувалова своими ночными исчезновениями. Казалось, всё шло хорошо: политические проблемы переплетались с романтическими. Но 22 мая 1867 года, после смотра войск на Лоншанском поле, устроенном в честь русского императора, Александр II, Наполеон III и оба великих князя торжественно ехали в открытой коляске, сопровождаемые свитами обоих императоров. Вдруг раздался выстрел Пуля попала в лошадь французского шталмейстера, который ехал рядом с коляской императоров. Охрана успела задержать стрелявшего. Это был польский эмигрант, сын бедного дворянина Волынской губернии Антон Иосифович Березовский, который объявил, что он стрелял в русского царя в отмщение за вековое угнетение Польши и за то жестокое обращение с поляками, которое проявляли русские войска во время подавления Польского восстания 1863 года. Французский суд присяжных приговорил Березовского, совершившего покушение на жизнь императора, гостя Франции (!), не к лишению жизни, а лишь к пожизненной каторге.

Александр II перенёс факт второго на него покушения внешне спокойно и невозмутимо. Но Екатерину охватили два разнородных чувства - восторженная гордость за возлюбленного и страх за его и свою жизнь.

В Париже Катенька Долгорукова осознала себя фавориткой императора. Она ходила по тем же улицам и по тому же саду Елисейского дворца, что и мадам Помпадур. Только такого влияния и такого следа в истории страны, какие оставила мадам Помпадур, Катенька Долгорукова оставить не могла, потому что она не обладала такими знаниями, такой энергией в созидании на благо её родины и таким признанием её в обществе, какими прославилась самая яркая и знаменитая фаворитка Людовика XV. И хотя российский император клялся княжне Долгоруковой, что она перед Богом его жена и что с тех пор, как он полюбил её, он не приблизил к себе ни одной женщины, княжна Долгорукова оставалась фавориткой-любовницей, личным делом Всероссийского императора.

После второго покушения связь Александра II с княжной Долгоруковой стала еще более прочной. Тревожась друг за друга, они теперь всегда были вместе.

Когда они вернулись в Петербург, встречаться в «Бабигоне» и в Зимнем дворце было уже невозможно: места их встреч стали известны многим людям На некоторое время брат Катеньки - князь Михаил Михайлович Долгоруков и его супруга Луиза предоставляли им свою квартиру, но это убежище для влюблённых вскоре было закрыто: Долгоруковы боялись испортить свою репутацию в свете. Как ни умолял их царь даже в письмах не лишать их с Катей возможности быть вместе, Долгоруковы не соглашались, потому что знали, что и это убежище влюблённых уже открыто двором и светом Мнение двора, что княжна Долгорукова преследует императора, не казалось безосновательным Действительно, где бы ни появлялся император, княжна находилась там же: в театре, на прогулке, на придворном балу. Разумеется, она не осталась незамеченной в Париже, поселившись в Елисейском дворце. Это положение было неловким как для императора, так и для княжны. И император нашёл выход.

Когда в 1870 году Александр II с императрицей Марией Александровной отправились в очередной раз на лечение в Эмс, по его желанию Екатерина Михайловна и на этот раз поехала туда. Но теперь уже официально, как фрейлина императрицы Марии Александровны. Александр II уговорил жену принять в свиту фрейлину Долгорукову, хотя каждому понятно, насколько было тяжело Марии Александровне видеть эту фаворитку своего супруга в своей свите на больших и малых выходах, в паломнических поездках, на торжественных приёмах и придворных балах. Но нужно было «сохранять лицо августейшей четы», а потому терпеть. И императрица терпела.

Получив категорический отказ в предоставлении убежища со стороны князя Михаила Михайловича Долгорукова и его супруги, Александр был в растерянности, не зная, что предпринять. Как ни странно, помог влюблённым родной внук казнённого декабриста поэта К. Ф. Рылеева - начальник личной охраны государя генерал A. M. Рылеев, предоставивший им свою квартиру.

В сентябре 1871 года княжна сообщила императору о своей беременности.

Вечером 29 апреля 1872 года Екатерина Михайловна почувствовала, что близятся роды. По договорённости с императором она быстро вышла из дома, наняла карету и поехала в Зимний дворец, в старый кабинет Николая I.

В 10 часов утра 30 апреля 1872 года у неё родился мальчик, которого через несколько дней крестили и назвали Георгием. А в конце 1873 года там же родилась дочь Ольга Стало ясно, что у императора Всероссийского, помимо официальной семьи, появилась и вторая, как бы побочная. Этот скандал переживали не только больная и оскорблённая императрица, но недовольные поведением отца великие князья и великие княжны, боявшиеся, что побочные дети смогут когда-нибудь претендовать на блага, полагающиеся августейшей семье, а возможно, и на престол. При дворе шли толки, придворные защищали честь императрицы, выражали своё негативное отношение к княжне Екатерине Долгоруковой.

Шеф жандармов граф Шувалов, слывший фаворитом императора, посчитал своим долгом доложить императору о создавшейся атмосфере при дворе по поводу его связи с княжной Долгоруковой. Александр II очень холодно выслушал Шувалова и дал ему понять, что никому не позволит вмешиваться в его личную жизнь. А затем принял меры: в 1874 году он неожиданно, не спросив у графа Андрея Шувалова ни совета, ни согласия, назначил его послом в Лондон, а своим побочным детям, как потомкам Юрия Долгорукого, пожаловал титул светлейших князей Юрьевских. 11 июля 1874 года в Царском Селе Александр II написал указ: «Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне Юрьевским даруем Мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом Светлейших». (В скобках заметим, что Екатерина Михайловна родила четверых детей: Георгия (1872–1913), Ольгу (1873–1925). Бориса (род. и ум 1876) и Екатерину (1878–1959), но, как мы видим, Борис и Екатерина родились после 1874 года, когда был издан Указ, а потому в указ не попали.) Этот Указ был опубликован не сразу. Александр II после написания не передал его в Сенат, а вручил генералу Рылееву, в квартире которого он довольно долгое время жил с Екатериной Михайловной, и приказал хранить его до того времени, когда понадобится его опубликование.

Императрица Мария Александровна последние 14 лет её жизни (с 1866 по 1880 год) была лишь номинальной супругой Александра Николаевича Романова, но зато - центральной фигурой Императорской Фамилии. Она была главой благотворительных «Учреждений императрицы Марии Феодоровны», супруги Павла I, матери Александра I и Николая I, бабушки Александра И. Это значит, что под её неусыпным вниманием находились все институты благородных девиц, воспитательные дома, пансионы, училища - все женские учебные заведения, вдовьи дома, больницы под патронатом сестёр милосердия, работные дома, детские сады и ясли. Она была продолжательницей дела императрицы Марии Феодоровны, главной благотворительницей Российской империи и потому снискала глубокое к себе уважение не только двора и света, но и простого народа.

Все эти годы рядом с императором неотступно находилась его фаворитка - княжна Екатерина Михайловна Долгорукова, что чрезвычайно огорчало больную императрицу и возбуждало предосудительное отношение прежде всего к княжне, а затем и к Александру II как со стороны членов августейшей фамилии, так и со стороны всего общества.

6 июля 1880 года, как только кончился Петровский пост, через сорок пять дней после кончины императрицы, на пятый день после её сороковин, не дожидаясь положенного годового траурного срока, Александр II решился выполнить обещание, данное им княжне Долгоруковой, - и обвенчался с нею. Венчание не было церковным и было обставлено очень скромно: оно проходило в одной из маленьких комнат Большого Царскосельского дворца, где был поставлен походный алтарь - обыкновенный стол, на котором стояли крест, евангелие, свечи, венцы и обручальные кольца.

Присутствовали на венчании только четверо самых близких людей: граф Александр Адлеберг, генерал-адъютант Его Величества А. М. Рылеев, мадемуазель Варвара Шебеко и генерал-адъютант граф Э. Т. Баранов. Считая этот акт своим личным делом, не императора, а штатского человека, который «исправляет совершённую ошибку и восстанавливает репутацию юной девушки», Александр II был на венчании в штатском платье. (Заметим, что свою любовь, свою страсть, соблазнение невинной девушки он назвал «совершённой ошибкой».) После венчания Александр пригласил свою молодую жену со старшими детьми Георгием и Ольгой, а также Варвару Игнатьевну Шебеко на прогулку по Царскосельскому саду.

После прогулки в тот же день император составил акт о бракосочетании, который заверили своими подписями свидетели: Адлеберг, Рылеев, Баранов, Шебеко и он сам, а затем написал указ Сенату от 6 (19) июля 1880 года такого содержания: «Вторично вступив в законный брак с княжной Екатериной Михайловной Долгоруковой, Мы приказываем присвоить ей имя княгини Юрьевской с титулом „Светлейшей“. Одновременно Мы приказываем присвоить то же имя с тем же титулом нашим детям: сыну Нашему Георгию, дочерям Ольге и Екатерине, а также тем, которые могут родиться впоследствии, Мы жалуем их всеми правами, принадлежащими законным детям сообразно статье 14 Основных законов Империи и статье 147 Учреждения Императорской Фамилии».

Однако статьи Основных законов Российской империи, на которые ссылался Александр II (в последнем издании Свода законов соответственно 36 и 188), не давали ему полномочий на жалование их «всеми правами, принадлежащими законным детям», потому что гласили: «Дети, происшедшие от брачного союза лица Императорской Фамилии с лицом, не имеющим соответствующего достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому Царствующему или Владетельному дому, на наследование Престола прав не имеют». И далее: «Лицо Императорской Фамилии, вступающее в брачный союз с лицом, не имеющим соответствующего достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому Царствующему или Владетельному дому, не может сообщить тому прав, принадлежащих членам Императорской Фамилии».

Таким образом, Екатерина Михайловна Долгорукова и её дети, хоть и были объявлены в указе Александра II как бы полноправными членами Императорской Фамилии, однако на самом деле по законам Российской империи таковыми не являлись. Они оставались детьми от морганатического брака, а сама Екатерина Михайловна - морганатической супругой Императора Всероссийского, не имевшей права на титул императрицы.

11 сентября 1880 года Александр II перевёл в Государственный банк 3 302 970 рублей на имя Екатерины Михайловны Долгоруковой с доверенностью и завещанием: «Ей одной я даю право распоряжаться этим капиталом при моей жизни и после моей смерти», тем самым обеспечив безбедное существование своей новой семье.

После венчания Александр Николаевич с женой и детьми уехал на всё лето и осень в Крым, в Ливадию. Это, по сути, бегство от своей официальной семьи и своего окружения имело целью дать всем возможность свыкнуться с мыслью о произошедшем, а ему самому отдохнуть от всех дел и пожить жизнью частного человека в кругу побочной семьи.

Члены императорской семьи, особенно Наследник великий князь Александр Александрович, были шокированы скоропалительным браком Александра II в дни неоконченного траура. Этот акт неуважения к покойной императрице и всей августейшей фамилии приписывали влиянию княжны Долгоруковой (светлейшей княгини Юрьевской). Великий князь Александр Михайлович в своих воспоминаниях писал: «Губительное влияние княгини Юрьевской явилось темой всех разговоров зимою 1880/81 гг. Члены Императорского дома и представители петербургского общества открыто обвиняли ее в намерении передать диктаторские полномочия ее любимцу графу Лорис-Меликову и установить в Империи конституционный образ правления.

Как всегда бывает в подобных случаях, женщины были особенно безжалостны к матери Гоги. Руководимые уязвленным самолюбием и ослепленные завистью, они спешили из одного салона в другой, распространяя самые невероятные слухи и поощряя клевету. Факт, что княгиня Юрьевская (Долгорукая) принадлежала по рождению к одному из стариннейших русских родов Рюриковичей, делал ее положение еще более трудным, ибо неугомонные сплетники распространяли фантастические слухи об исторической вражде между Романовыми и Долгорукими. Они передавали легенду, как какой-то старец, 200 лет тому назад, предсказал преждевременную смерть тому из Романовых, который женится на Долгорукой. В подтверждение этой легенды они ссылались на трагическую кончину Петра II. Разве он не погиб в день, назначенный для его бракосочетания с роковой княжной Долгорукой? И разве не было странным то, что лучшие доктора не могли спасти жизнь единственному внуку Петра Великого?»

Разумеется, не все члены Императорского Дома разделяли это мнение, но Наследник великий князь Александр Александрович не мог простить отцу оскорбления, нанесённого памяти его матери, императрицы Марии Александровны, потому что тот, не дождавшись окончания хотя бы годового траура, как будто кем-то подгоняемый, срочно женился на княжне Екатерине Долгоруковой.

На самом деле никто не знал и никогда не узнает, чем действительно в этом деле руководствовался император. А он после четырёх на него покушений, в том числе и во дворце, самом, казалось бы, безопасном месте, не мог не видеть неминуемого приближения его конца, и боялся, что он не успеет освободить свою возлюбленную от позора прелюбодеяния, а детей от позорного наименования «выблядков», а потому и спешил дать Екатерине статус хотя и морганатической жены, но супруги императора Всероссийского, светлейшей княгини Юрьевской. Однако августейшая семья, двор и светское общество, а за ними и всё дворянское сословие понимали обстановку по-иному и осуждали царя за его поспешную женитьбу.

Предполагая, какие мысли могут одолевать наследника, и считая необходимым наладить отношения со своим старшим сыном, Александр II вызвал его вместе с женой в Крым. Но, приехав, великие князь и княгиня обнаружили, что княгиня Юрьевская, не испытывая никакого уважения к покойной императрице, заняла в Ливадийском дворце все её апартаменты. Для них это было непереносимой обидой и свидетельством демонстрации ею своего величия, основанной на отсутствии душевного благородства. А потому о примирении не могло быть и речи. Великий князь и его супруга, оставаясь в Ливадии, избегали встреч с княгиней Юрьевской вообще, а за обеденным столом в особенности, и Александру Николаевичу приходилось регулировать график обеденного стола: когда обедали сын с невесткой, Екатерина Михайловна отсутствовала, а когда обедала она, наследник с женой отправлялись на какую-нибудь прогулку.

Когда в конце ноября император с новой семьёй возвратился в Петербург, княгиня Юрьевская поселилась в покоях Зимнего дворца, специально для неё отделанных с особой пышностью и роскошью, что тоже вызвало порицание её за нескромность и безвкусицу. Но Александр II продолжал свою политику сближения двух его семейств и в Петербурге снова предпринял попытку их примирения. Великий князь Александр Михайлович, родной племянник Александра II, в своей «Книге воспоминаний» так описывает эту попытку императора: «Сам старый церемониймейстер был заметно смущен, когда, в следующее после нашего приезда воскресенье, вечером, члены Императорской семьи собрались в Зимнем дворце у обеденного стола, чтобы встретиться с княгиней Юрьевской. Голос церемониймейстера, когда он три раза постучал, об пол жезлом с ручкой из слоновой кости, звучал неуверенно:

Его Величество и светлейшая княгиня Юрьевская!

Мать моя смотрела в сторону, цесаревна Мария Фёдоровна потупилась…

Император быстро вошел, ведя под руку молодую, красивую женщину. Он весело кивнул моему отцу и окинул испытующим взглядом могучую фигуру наследника Вполне рассчитывая на полную лояльность своего брата (нашего отца), он не имел никаких иллюзий относительно взгляда наследника на этот его второй брак Княгиня Юрьевская любезно отвечала на вежливые поклоны великих княгинь и князей и села рядом с Императором в кресло покойной Императрицы. Полный любопытства, я не спускал с княгини Юрьевской глаз. Мне понравилось выражение ее грустного лица и лучистое сияние, идущее от светлых волос Было ясно, что она волновалась. Она часто обращалась к Императору, и он успокаивающе поглаживал ее руку. Ей, конечно, удалось бы покорить сердца всех мужчин, но за ними следили женщины, и всякая ее попытка принять участие в общем разговоре встречалась вежливым, холодным молчанием Я жалел ее и не мог понять, почему к ней относились с презрением за то, что она полюбила красивого, веселого, доброго человека, который, к ее несчастью, был Императором Всероссийским?»

Долгая совместная жизнь нисколько не уменьшила их взаимного обожания. В шестьдесят четыре года Император Александр 11 держал себя с нею как восемнадцатилетний мальчик. Он нашептывал слова одобрения в ее маленькое ушко. Он интересовался, нравятся ли ей вина. Он соглашался со всем, что она говорила. Он смотрел на всех нас с дружеской улыбкой, как бы приглашая радоваться его счастью, шутил со мною и моими братьями, страшно довольный тем, что княгиня, очевидно, нам понравилась.

К концу обеда гувернантка ввела в столовую их троих детей.

А вот и мой Гога! - воскликнул гордо Император, поднимая в воздух веселого мальчугана и сажая его на плечо. - Скажи-ка нам, Гога, как тебя зовут?

Меня зовут князь Георгий Александрович Юрьевский, - ответил Гога и начал возиться с бакенбардами Императора, теребя их ручонками.

Очень приятно познакомиться, князь Юрьевский! - шутил Государь. - А не хочется ли, молодой человек, вам сделаться великим князем?

Саша, ради Бога, оставь! - нервно сказала княгиня.

Этой шуткой Александр II как бы пробовал почву среди своих родственников по вопросу об узаконении своих морганатических детей. Княгиня Юрьевская пришла в величайшее смущение и в первый раз забыла об этикете двора и назвала Государя - своего супруга - во всеуслышание уменьшительным именем.

К счастью, маленький Гога был слишком занят исполнением роли парикмахера Его Величества, чтобы задумываться над преимуществами императорского титула, да и Царь не настаивал на ответе. Одно было ясно: Император решил игнорировать неудовольствие членов Императорской фамилии и хотел из этого первого семейного обеда устроить веселое воскресенье для своих детей. ‹…› На обратном пути из Зимнего дворца мы были свидетелями новой ссоры между родителями:

Что бы ты ни говорил, - заявила моя мать, - я никогда не признаю эту авантюристку. Я ее ненавижу! Она - достойна презрения. Как смеет она в присутствии всей Императорской семьи называть Сашей твоего брата.

Отец вздохнул и в отчаянии покачал головой.

Ты не хочешь понять до сих пор, моя дорогая, - ответил он кротко, - хороша ли она или плоха, но она замужем за Государем С каких пор запрещено женам называть уменьшительным именем своего законного мужа в присутствии других? Разве ты называешь меня «Ваше Императорское Высочество"?

Как можно делать такие глупые сравнения! - сказала моя мать со слезами на глазах. - Я не разбила ничьей семьи. Я вышла за тебя замуж с согласия твоих и моих родителей. Я не замышляю гибель Империи.

Тогда настала очередь отца рассердиться.

Я запрещаю, - он делал при этом ударение на каждом слове, - повторять эти позорные сплетни! Будущей Императрице Всероссийской вы и все члены Императорской семьи, включая наследника и его супругу, должны будете оказывать ей полное уважение! Это вопрос конченый».

Увы! Светлейшей княгине Юрьевской не суждено было стать Императрицей Всероссийской, хотя Александр II, по преданию, был готов нарушить закон и её короновать. И в какой-то степени виноватой в этом была она сама.

Общественное мнение связывало начало романа Государя с княжной Долгоруковой с началом активного выступления нигилистов-революционеров против царя, видимо, предполагая некую тайную связь княжны с нигилистами.

В 1880 году на пост министра внутренних дел был назначен граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов (1825–1888), который за успешное командование корпусом на Кавказском фронте в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов получил графский титул и назначение начальником Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия, получившей небывало широкие полномочия. Граф М. Т. Лорис-Меликов пользовался полным доверием императора, и ему была поручена разработка проекта коренной реформы русского государственного устройства, в основу которого он считал необходимым положить принципы английской конституции. Ему же была поручена охрана особы императора и борьба с нигилистами, что ему довольно успешно удавалось, когда он был харьковским генерал-губернатором. Но в условиях обширной территории Петербурга эта борьба против нигилистов-революционеров требовала значительно больших резервов, как финансовых, так и людских, и работа Лорис-Меликова явным образом давала сбой. Было объявлено чрезвычайное положение, один за другим ловили и казнили террористов, но фактически это не давало желаемых результатов. Было совершено покушение и на самого Лорис-Меликова Некий Молодецкий, террорист-народоволец, стрелял в него, но храбрый генерал, несмотря на свои 55 лет, сумел свалить его на тротуар, обезоружить и сдать подоспевшим полицейским Молодецкий по законам чрезвычайного положения был осуждён в 24 часа и повешен. Но народовольцы не усмирялись. Они буквально открыли охоту на императора.

В высшем свете враги Лорис-Меликова распространяли слухи, что он стал послушным орудием в руках княгини Юрьевской. А она молила его прийти к соглашению с террористами «Народной воли», думая, что «худой мир лучше доброй ссоры», что они поймут: император всё делал и делает на пользу народу - и перестанут охотиться за её мужем.

Великий князь Александр Михайлович написал впоследствии: «После долгих колебаний он решил внять мольбам влюбленной женщины и протянуть руку примирения революционерам, что и ускорило катастрофу. Революционеры удвоили свои требования и стали грозить открытым восстанием Люди, преданные престолу, возмущались и уклонялись от деятельности. А народ - эти сто двадцать пять миллионов крестьян, раскинутых по всему лицу земли русской, - говорили, что помещики наняли армянского генерала, чтобы убить царя за то, что он дал мужикам волю.

Удивительное заключение, но оно представлялось вполне логичным, если принять во внимание, что, кроме С-Петербурга, Москвы и нескольких крупных провинциальных центров, в которых выходили газеты, вся остальная страна питалась слухами».

Несмотря на явную охоту на него со стороны террористов-боевиков «Народной воли», Александр II не соглашался в целях безопасности ни на выезд из Петербурга в Гатчину, ни на прекращение своих выездов на парады и в Сенат, ни на прекращение прогулок в Летнем саду. После четвёртого покушения в столовой Зимнего дворца, под которой в караульном помещении была взорвана бомба и погибло много солдат из караула, несмотря на все уговоры, Александр II поехал хоронить погибших солдат. Он не изменил своих ежедневных маршрутов, и террористы Андрей Желябов и Софья Перовская имели возможность расставить по этим маршрутам своих боевиков-бомбистов и основательно подготовиться к покушению на царя. Главной датой покушения было назначено 1 марта 1881 года.

И хотя после ареста Григория Гольденберга, выдавшего значительное число террористов «Народной воли», пойманные полицией бомбисты были казнены, хотя был пойман и Андрей Желябов, это не меняло дела: террористы стояли на всех трассах выездов императора, готовые в любой удобный момент бросить ему под ноги бомбу.

Поручив Лорис-Меликову не только борьбу с революционерами, но и новые реформы, Александр II хотел сделать второй шаг после освобождения крестьян в 1861 году - преобразовать Россию из абсолютной и самодержавной в конституционную монархию. А кроме того, короновать Екатерину Михайловну, сделав её императрицей и тем самым искупив свой грех перед Богом и исполнив своё обещание и её желание. А затем, передав власть старшему сыну своему Александру Александровичу (Александру III), вместе со своей новой семьёй уехать из России в Ниццу или в По и жить там как частное лицо.

В субботу 28 февраля 1881 года был подписан по представлении Лорис-Меликова манифест о введении в состав Государственного Совета делегатов от представительных организаций, что означало движение к конституции. Манифест должен был быть опубликован 2 марта этого года. Министр внутренних дел предупредил императора о готовящемся на него покушении, но Александр перевёл разговор на другую тему.

Утром 1 марта Александр II выехал в манеж на парад, а после - к своей любимой кузине Екатерине Михайловне в Михайловский дворец. Оттуда он направился в Зимний дворец. Его карета, проехав по Инженерной улице, свернула на пустынную набережную Екатерининского канала. Навстречу шел мальчик, за ним какой-то офицер, а дальше стоял молодой человек со свёртком в руке. Когда карета поравнялась с ним, он бросил под неё свёрток, раздался взрыв, карету тряхнуло, занесло в сторону. Были убиты мальчик и двое казаков из конвоя. Убиты были и лошади. Какие-то люди, схватив бомбиста, держали его, закрутив ему руки за спину. Император подошёл к нему и спросил:

Кто таков?

Мещанин Глазов, - ответил тот. (Это была неправда: его фамилия была Рысаков.)

Кучер Фрол Сергеев кричал, чтобы император скорее ехал во дворец. Но Александр II не мог оставить раненых, как он не мог оставить раненых на поле боя во время Русско-турецкой войны. В это время раздался второй взрыв. У Александра была оторвана ступня, искорёжены ноги. Он пытался подняться, но не мог. Он шептал: «Помогите… Жив ли наследник? Снесите меня во дворец-. Там умереть…»

Предоставим далее рассказ очевидцу дальнейших событий, великому князю Александру Михайловичу: «В воскресенье 1 марта 1881 года мой отец поехал, по своему обыкновению, на парад в половине второго. Мы же, мальчики, решили отправиться с Никки и его матерью кататься на коньках. Мы должны были зайти за ними в Зимний дворец после трех часов дня.

Ровно в три часа раздался звук сильнейшего взрыва.

Это бомба! - сказал мой брат Георгий.

В тот же момент еще более сильный взрыв потряс стекла окон в нашей комнате. Мы кинулись на улицу, но были остановлены нашим воспитателем Через минуту в комнату вбежал запыхавшийся лакей.

Государь убит! - крикнул он. - И великий князь Михаил Николаевич тоже! Их тела доставлены в Зимний дворец.

На его крик мать выбежала из соседней комнаты. Мы все бросились к выходу в карету, стоявшую у подъезда, и помчались в Зимний дворец. По дороге нас обогнал батальон л.-гв. Преображенского полка, который, с ружьями наперевес, бежал в том же направлении.

Толпы народа собирались вокруг Зимнего дворца Женщины истерически кричали. Мы вошли через один из боковых входов. Вопросы были излишни: большие пятна черной крови указывали нам путь по мраморным ступеням и потом вдоль по коридору в кабинет Государя. Отец стоял там в дверях, отдавая приказания служащим Он обнял матушку, а она, потрясенная тем, что он был невредим, упала в обморок.

Император Александр II лежал на диване у стола Он был в бессознательном состоянии. Три доктора были около него, но было очевидно, что Государя нельзя было спасти. Ему оставалось несколько минут жизни. Вид его был ужасен: его правая нога была оторвана, левая разбита, бесчисленные раны покрывали лицо и голову. Один глаз был закрыт, другой - смотрел перед собой без всякого выражения.

Каждую минуту входили один за другим - члены Императорской фамилии. Комната была переполнена. Я схватил руку Никки, который стоял близко от меня, смертельно бледный, в своем синем матросском костюмчике. Его мать, цесаревна, была тут же и держала коньки в дрожащих руках.

Я нашел цесаревича по его широким плечам: он стоял у окна.

Княгиня Юрьевская вбежала полуодетая. Говорили, что какой-то чрезмерно усердный страж пытался задержать ее при входе. Она упала навзничь на тело Царя, покрывая его руки поцелуями и крича: „Саша! Саша!“ Это было невыносимо. Великие княгини разразились рыданиями. ‹…›

Спокойнее держись, - прошептал наследник, дотрагиваясь до моего плеча.

Прибывший градоначальник сделал подробный рапорт о происшедшей трагедии. Первая бомба убила двоих прохожих и ранила казачьего офицера, которого злоумышленник принял за моего отца. Император вышел из экипажа невредим Кучер умолял его вернуться боковыми улицами обратно во дворец, но Государь стал оказывать помощь раненым. В это время какой-то незнакомец, который все время стоял на углу, бросил вторую бомбу под ноги Государю. Это произошло менее чем за минуту до появления моего отца; его задержал визит к великой княгине Екатерине Михайловне. Задержка спасла ему жизнь.

Тише! - возгласил доктор. - Государь кончается!

Мы приблизились к умирающему. Глаз без всякого выражения по-прежнему смотрел в пространство. Лейб-хирург, слушавший пульс Царя, кивнул головой и опустил окровавленную руку.

Государь Император скончался! - громко промолвил он.

Княгиня Юрьевская вскрикнула и упала, как подкошенная, на пол. Ее розовый с белым рисунком пеньюар был весь пропитан кровью.

Мы все опустились на колени. Влево от меня стоял новый Император. ‹…›

Из комнаты почившего выносили бесчувственную княгиню Юрьевскую в ее покои, и доктора занялись телом покойного Императора.

Где-то в отдалении горько плакал маленький Гога».

В некоторых исторических изданиях кончина Александра II и реакция на неё Екатерины Михайловны княгини Юрьевской подаётся иначе. Так, мы читаем: «Сбежавшиеся врачи смогли лишь остановить кровотечение. Им, как могла, помогала Екатерина Михайловна, не потерявшая самообладания и простоявшая возле раненого до конца Неожиданно для всех и, наверное, для самой себя, она оказалась наиболее собранной и стойкой, а все остальные неутешно и безудержно рыдали у тела усопшего. Рыдания сотрясали могучего тридцатишестилетнего наследника престола и всех его братьев» (В. Н. Балязин).

Неизвестно, откуда взяты эти сведения о стоическом поведении Екатерины Михайловны и безудержном рыдании Александра III. Более правдивым представляется описание этого горестного события великим князем Александром Михайловичем, присутствовавшим вместе с другими членами Императорской Фамилии в момент кончины Александра II и видевшим, в каком состоянии были Александр III и княгиня Юрьевская в этот трагический момент.

Александр II был погребён в Петербурге, в Петропавловском соборе.

Светлейшая княгиня Юрьевская оставалась, несмотря на указ Александра II, лишь морганатической супругой императора, а потому по законам Российской империи ни она, ни её дети - Георгий, Ольга и Екатерина Александровичи - не могли претендовать на права членов Императорского Дома Княгине Юрьевской с детьми, не получившим признания со стороны императора Александра III, двора и света, жить в России было неуютно. И семья светлейших князей Юрьевских в основном жила за границей, во Франции, в прекрасном дворце, расположенном между Биаррицем и Ниццей.

Екатерина Михайловна умерла 15 февраля 1922 года в Ницце в возрасте 75 лет. Её столь нашумевшая любовная история с императором Всероссийским явилась сюжетом для кинофильмов с участием знаменитых актрис Даниэль Дарьё и Роми Шнайдер, сыгравших роль княжны Катеньки Долгоруковой, светлейшей княгини Юрьевской.

Сын Александра II от морганатического брака с княжной Долгоруковой - светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (1872–1913), Гога, - служил в гвардии. Он женился на графине Александре Константиновне Зарнекау, дочери принца Константина Петровича Ольденбургского от морганатического брака. Он умер молодым, на 41-м году жизни, на 9 лет раньше Екатерины Михайловны, своей матери. В 1900 году у него родился сын Александр Георгиевич (ум 1988), от которого в 1961 году родился внук, правнук Александра II, - Ганс-Георг.

Старшая дочь Александра II и Екатерины Долгоруковой - светлейшая княжна Ольга Александровна (1873–1925) - вышла замуж в 1895 году за графа Георга-Николая Меренберга, сына принца Николая Вильгельма Нассау от морганатического брака с Натальей Александровной Пушкиной, дочерью великого русского поэта А. С. Пушкина. Таким образом, через морганатические браки Романовы породнились с Пушкиными.

Младшая их дочь - светлейшая княжна Екатерина Александровна (1878–1959) - в первом браке была замужем за ротмистром князем Александром Владимировичем Барятинским (1870–1910), а спустя шесть лет после его смерти вышла замуж за князя Сергея Платоновича Оболенского-Нелединского-Мелецкого (1890–1978), который, будучи моложе её на 12 лет, пережил её на 18 лет.

Так закончилась история последней фаворитки-любовницы у российского императорского престола.

Императоры Александр III и его сын Николай II были верными супругами и никаких фавориток-любовниц при своих особах не имели.

| |