«Михаил Сомов» — дизель-электроход, может быть использован в ледокольном варианте при толщине сплошного льда до 70 см. Назван в честь известного советского исследователя Арктики Михаила Михайловича Сомова (1908—1973).
Построен Херсонским судостроительным заводом Минстроя СССР, является заключительным семнадцатым судном типа «Амгуэма» (и пятым из числа судов серии, построенных этим заводом, головное судно «Капитан Мышевский»), утвержденного Минсудпромом в проекте №550 в январе 1956 года.
Научно-экспедиционное судно заложено 10 октября 1974 года по заказу Госкомитета по гидрометеорологии и гидрологии СССР. Спущено на воду 28 февраля 1975 года. Подъем Государственного флага СССР на «Михаиле Сомове» состоялся 8 июля 1975 года. Этот день и считается днем рождения судна. Оно было передано в НИИ Арктики и Антарктики под командование капитана М. Е. Михайлова 30 июля 1975 года. 2 сентября того же года «Михаил Сомов» вышел в свой первый рейс.
«Михаил Сомов» участвовал в двадцати одной советской и российской Антарктических экспедициях. Выполнено более десятка рейсов от ААНИИ по перевозке грузов, в том числе и в Арктику.
Антарктический дрейф 1977 года
В 1977 году «Михаил Сомов» выполнял операцию по снабжению и смене персонала антарктической станции Ленинградская. 1 февраля 1977 года в точке 68°20" ю. ш., 162°32" в. д. «Михаил Сомов» вошёл в полосу 8 - 10-балльных льдов. Когда до выхода в полынью вблизи от станции оставалось около 30 миль, синоптическая обстановка внезапно ухудшилась. Из-за сильной метели судно легло в дрейф и за трое суток господствующим юго-восточным ветром вместе с ледяными полями было снесено на 56 миль на запад. Лед вокруг судна был поджат, всторошен, и оно не могло активно двигаться.
6 февраля 1977 года в 68°33" ю. ш., 158°05" в. д. начался дрейф «Михаила Сомова» во льдах Балленского ледяного массива.
В период с 19 февраля по 2 марта 1977 года была осуществлена смена персонала станции Ленинградская, находившейся на расстоянии 200 км. Станция была обеспечена топливом, продовольствием и другими грузами.
В конце марта ледовая обстановка стала улучшаться. 28 марта «Михаил Сомов» сумел развернуться в узкой трещине и начал пробиваться на восток. 29 марта 1977 года, преодолев перемычку из тяжелых всторошенных льдов в точке 66°40" ю. ш., 152°06" в. д., судно вышло на северную периферию Балленского ледяного массива.
Дрейф «Михаила Сомова» продолжался 53 дня, за это время судно продрейфовало около 250 миль.
Антарктический дрейф 1985 года
15 марта 1985 года во время обеспечения станции Русская «Михаил Сомов» (капитан В. Ф. Родченко) был зажат тяжелыми льдами и оказался в вынужденном дрейфе вблизи побережья Антарктиды у Берега Хобса. С дрейфующего судна вертолетами Ми-8 было эвакуировано 77 участников экспедиции и членов экипажа на теплоход «Павел Корчагин». Эта операция была завершена 17 апреля 1985 года.
Для спасения «Михаила Сомова» был направлен ледокол «Владивосток». 26 июля 1985 года ледокол околол «Михаила Сомова» и 11 августа оба судна вышли на чистую воду.
В дрейфе «Михаил Сомов» находился 133 дня.
Антарктический дрейф 1991 года
4 мая 1991 года «Михаил Сомов» (капитан Ф.А. Песьяков) был экстренно направлен в к станции Молодежная для эвакуации более 150 полярников. Сквозь тяжелые льды «Михаил Сомов» пробился в район станции Молодежная и 9 июля 1991 года была завершена эвакуация полярников на борт судна. Обратно «Михаил Сомов» выйти не смог и был зажат льдами. В течение 19 и 20 августа 1991 года, в условиях полярной ночи полярники и 15 членов экипажа вертолетами были вывезены обратно на станцию Молодежная.
22 августа 1991 года более 190 полярников были вывезены со станции самолетом Ил-76МД (командир Герой Советского Союза С.Г. Близнюк).
Сегодня
1 мая 2000 года НЭС «Михаил Сомов» было передано Северному УГМС. После заводского ремонта в том же году судно выполнило два рейса в рамках проекта «Арктика-2000» и по доставке грузов на полярные станции, на погранзаставы, нефтяникам, военным организациям западного сектора Арктики.
В 2001—2002 годах судно выполнило семь рейсов с научно-исследовательскими целями и по завозу грузов в высокие широты. В 2003 году состоялись научный рейс в рамках программы «Печора-Штокман 2003» и два «снабженческих» похода в Арктику.
В 2004 году НЭС «Михаил Сомов» выполнило один научный рейс и три снабженческих рейса по завозке грузов на полярные станции, погранзаставы, радионавигационные станции и военные объекты арктического сектора России.
В августе 2009 года судно «Михаил Сомов» находится в эксплуатации у Северного межрегионального территориального управления Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. Используется для снабжения российских научных экспедиций в Арктике, для доставки на научные станции, пограничные заставы и иные объекты персонала, оборудования и припасов, а также для проведения научных исследований арктических льдов.
На март 2012 года корабль проходит ремонт на судоремонтом предприятии "Красная Кузница" в городе Архангельск.
Награды корабля
В 1985 году «Михаил Сомов» награждён орденом Трудового Красного Знамени за героический дрейф во льдах Антарктиды и успешное освобождение из ледового плена.
Капитан судна Валентин Филиппович Родченко был удостоен звания Героя Советского Союза, многие члены экипажа награждены правительственными наградами.
В прошлом веке Россия занимала лидирующие позиции в судостроении. В распоряжении ученых были новые ледоходы. Научные экспедиции финансировались за счет государства. Это приносило свои плоды.
Хотя не обходилось и без курьезных ситуаций. Одним из сложнейших случаев стало дрейфование судна, которое в кинематографе получило название «Михаил Громов». Ледокол застрял во льдах Антарктиды в 1985 году, простояв так 133 дня. Как же на самом деле назывался корабль? И что известно о тех сложных и героических событиях?
Прототип судна
«Михаил Громов» - ледокол, который стал основным местом событий картины 2016 года. Прототип же его называется «Михаил Сомов». Настоящий ледоход был заложен в 1974 году Херсонским судостроительным заводом, а год спустя спущен на воду.
Он использовался в плаваниях в северных широтах, был способен пробивать толщу льда до семидесяти сантиметров. Свое название судно получило в честь советского который умер за два года до спуска «Михаила Сомова» на воду.
Ледокол участвовал в двадцать одной советской и российской Антарктических экспедициях. Специалисты смогли изучить гидрометеорологический режим Южного океана, высаживаясь на берега Антарктики. Также судно использовали для доставки необходимого оборудования и провианта исследователям.
Три дрейфа
Днем рождения судна считается 08.07.1975 года, когда на нем был поднят флаг СССР. За годы эксплуатации «Михаил Громов» (ледокол в картине 2016 года) пережил вместе с экипажем три дрейфа.
Впервые это случилось в 1977 году. Ледокол должен был доставить груз на антарктическую станцию «Ленинградская». Судно находилось в тридцати милях от места назначения, когда обстановка ухудшилась. Его унесло в западном направлении на пятьдесят шесть миль. Нагромождения обломков льда не позволили судну двигаться. Дрейф продолжался пятьдесят три дня, с февраля по март 1977 года.
Второй дрейф лег в основу упомянутого выше фильма. Случилось это в 1985 году.
В третий раз ледокол дрейфовал в 1991 году. Судно направлялось к станции «Молодежная», чтобы эвакуировать около ста пятидесяти полярников. Когда люди были доставлены на борт, «Михаил Сомов» вдруг оказался зажат льдами и не смог выйти. Людей пришлось вывозить с помощью вертолетов. В условиях полярной ночи это была сложная задача. Судно дрейфовало с августа по декабрь 1991 года.
133 дня в ледовом плену
История, которая легла в основу сюжета о ледоколе «Михаил Громов», случилась в 1985 году. Судно выполняло очередной рейс в Антарктиду к станции «Русская». Она располагалась вблизи моря Росса.
Этот район всегда славился тяжелым ледовым массивом. Рейс ледокола задержался, поэтому к станции он приблизился к началу антарктической зимы. Судну необходимо было завершить смену зимовщиков, разгрузить топливо и продукты. Из-за усиления ветра корабль заблокировали тяжелые льдины. Он застрял в море Росса.
Для анализа ситуации были задействованы спутники и ледовая авиаразведка. В относительной близости от ледокола был только «Павел Корчагин», но он не мог подойти. Было принято решение эвакуировать экипаж вертолетом. Семьдесят семь человек были доставлены на «Павла Корчагина». Остаться приняли решение пятьдесят три члена экипажа. Возглавлял их капитан Валентин Родченко.
В мае корабль чуть было не выбрался из плена, но усиленные ветра начали сносить льды вместе с кораблем на юг. В июне было принято решение спасать ледокол с помощью «Владивостока». Капитаном спасательной экспедиции был назначен Геннадий Анохин.
История спасения
Пока «Владивосток» добирался к месту назначения, экипаж прототипа ледокола «Михаил Громов», история которого не может не привлекать внимания, экономил топливо и продовольствие. Стирку и баню устраивали только два раза в месяц. Члены экипажа освобождали ото льда руль с винтом, перебирали двигатели. К приходу помощи все должно было работать идеально.
В июле вертолет приземлился рядом с дрейфующим судном. Он доставил медиков и товары первой необходимости. В это время всего в двухстах километрах от «Михаила Сомова» во льдах застрял «Владивосток».
К счастью, спасательное судно было отпущено льдами на следующее утро. За событиями 26.07.1985 года следил весь Советский Союз. Наконец в Москву пришло сообщение, что «Владивосток» добрался до дрейфующего ледокола. Начался вывод последнего из зоны тяжелых льдов.
Суда смогли достичь открытого океана к августу 1985 года. Вскоре они оказались у берегов Новой Зеландии. Отдохнув четыре дня в Веллингтоне, они отправились каждый своим курсом - во Владивосток и Ленинград.
Примечательно, что в спасательной экспедиции принимал участие известный всем сегодня спортивный комментатор Он охотно делится воспоминаниями о тех событиях. Именно после них руководство ТАСС согласилось перевести Гусева в спортивную редакцию. Об этом он просил уже долгое время.
Такова реальная история ледокола «Михаил Громов» 1985 года, точнее, его прототипа. Несмотря на то что он дрейфовал трижды, наибольшую огласку принял случай, который произошел в середине восьмидесятых годов двадцатого века.
На основе реальных событий
Фильм про ледокол «Михаил Громов» был создан в 2016 году. Режиссер опирался на исторические факты, а также на рассказы участников тех событий.
Некоторые моменты были преувеличены, другие - упущены. Не стоит забывать, что фильм не может полностью повторять реальную историю. Режиссер смог создать реалистичный захватывающий сюжет. Какое судно использовалось, чтобы показать ледокол «Михаил Громов» (история 1985 года)?
При создании картины использовался атомный ледоход под названием «Ленин». Он расположен в Мурманске на вечной стоянке. По конструкции он отдаленно напоминает дрейфовавшее сто тридцать три дня судно. Съемки проходили в сложных погодных условиях на протяжении трех месяцев.
Современное состояние
Ледокол смог пережить не только три дрейфа, но и развал Советского Союза. Он до сих пор в строю и используется для доставки топлива и провианта в Арктику. Это свидетельствует о том, что советские инженеры могли делать машины, которые исправно служат в сложнейших погодных условиях на протяжении многих десятилетий.
Мужество и отвага русских ученых всегда поражают обычных людей. Экипаж не покинул дрейфующее судно. Люди доказали, что слаженность действий и целеустремленность способны творить чудеса. Им удалось вызволить судно из ледового плена и доставить целым и невредимым в порт.
Ледокол «Михаил Сомов». 1985 год
Это была первая в истории страны антарктическая спасательная экспедиция. 18 февраля 1986 года сразу после вручения в Кремле Звезд Героя Советского Союза трех награжденных попросил остаться для беседы Андрей Громыко. Хорошо известный во всем мире как министр иностранных дел, он в 1985-м был назначен председателем Президиума Верховного Совета СССР. Почему разговор состоялся без лишних свидетелей? Многое из случившегося тогда не подлежало огласке — до поры до времени детали операции держали в тайне.
Кромка льда на 8 марта
Тот рейс для научно-экспедиционного судна «Михаил Сомов» начинался вполне буднично: прощание с родными, выход в море. Буднично, если не считать позднего прибытия к самой сложной по ледовым условиям антарктической станции «Русская». Эту станцию по графику необходимо было обеспечить грузами не позднее февраля, в то время как «Михаил Сомов» подошел к кромке льда только 8 марта 1985 года, когда антарктическое лето уже закончилось. До «Русской» еще предстояло преодолеть порядка 200 морских миль (около 400 километров) тяжелого льда.
В середине 1980-х, несмотря на то что сама Антарктида была достаточно хорошо обжита, каждый рейс судов туда проходил далеко не просто из-за суровых климатических и ледовых условий. Следуя к «Русской», экипаж под командованием Валентина Родченко знал о риске. Вертолетная разведка показала: лед для судна труднопроходимый. Но выбирать не приходилось. Ведь если без смены и с остатками продуктов полярники еще как-то могли продержаться до следующей навигации (самолетами доставку осуществить невозможно), то без топлива, при температуре ниже –50…–60° люди обречены. Нужно было попытаться пробиться к станции хотя бы на такое расстояние, чтобы имеющимися на борту двумя вертолетами перебросить грузы.
Первый раз «Михаила Сомова» придавило льдами на перепаде глубин в море Росса. Сам молодой лед был не страшен, но местами он раскрошился и превратился в кашу, а в ней судно не могло двигаться: гребной винт в таких условиях не крутился, руль не поворачивался.
— Видим, на некотором расстоянии от нас, на мели, — айсберг длиной около трех миль, и нас потихоньку несет к нему, — рассказывал Валентин Родченко. — Мы приближались к ледяной горе в течение трех дней. Но, наконец, лед между судном и айсбергом так спрессовало, что нас перестало двигать к этой махине. Но тут другой айсберг начал наступать на нас: миля, полмили, три кабельтова. Нас уже начало кренить на борт, а два айсберга вот-вот сомкнутся и раздавят судно… И тут произошло чудо: когда от надвигающегося айсберга нас отделяло метров двести, «Михаила Сомова» вдруг развернуло — видимо, попал в сильное подводное течение. Словом, этот айсберг прошел мимо борта, оставив за собой шлейф чистой воды. Мы этим тут же воспользовались и выскочили из ледовой западни — из зоны скопления айсбергов ушли миль на пятнадцать…
Морской закон
Но тут льды понесли судно в море Росса к югу — оно оказалось между берегом Антарктиды впереди и грядой айсбергов позади. Северный и северо-восточный ветры достигали ураганной силы. Они несли к «Михаилу Сомову» целые поля льдов, грозя раздавить судно. Ведь многие именно так и погибали в Антарктике: корабли прижимало бортом к береговому припаю, а с другой стороны налегали гонимые ветрами льды.
Вот почему, узнав о положении «Михаила Сомова», руководство Госкомгидромета, а также НИИ Арктики и Антарктики сразу дали указание, чтобы судно уходило от места скопления айсбергов на север — в Тихоокеанский ледовый массив. Там был шанс попасть в разреженные льды и выйти на чистую воду. Именно так в 1973 году спасся от гибели дизель-электроход «Обь».
Уходя от скопления айсбергов, «Михаил Сомов» разгружался, доставляя грузы вертолетами Ми-8 на «Русскую». Сначала самое необходимое — продукты и топливо, затем забрали старую смену зимовщиков и забросили новую.
Ловушка захлопнулась 15 марта: после начавшихся сжатия и облипания «Михаил Сомов» потерял ход. Повторное сжатие привело к полному клинению судна. Начался дрейф на запад, в сторону айсбергов, со скоростью семь миль в сутки.
Обстановка ухудшалась. 17 марта в 10 часов утра началось самое сильное сжатие, продолжавшееся до следующей ночи.
— Честно говоря, очень неприятное ощущение, — вспоминал Родченко. — Стоит оглушительный треск, судно содрогается, льдины, наползая друг на друга, поднимаются до половины борта. Особенно мы беспокоились за машинное отделение и второй трюм. Но все закончилось благополучно: «Михаил Сомов» выдержал. Кроме того, несмотря ни на что, продолжали снабжение «Русской». Это закон моря: пока есть силы, возможность — сделай все, чтобы помочь другому…
В начале апреля вертолеты летали еще и на теплоход «Павел Корчагин», стоявший у кромки льда со стороны океана. Тем более что на нем Ми-8 могли еще и заправляться. Но когда сосед оказался на пределе воздушной досягаемости, стало ясно: медлить и рисковать жизнью людей больше нельзя.
17 апреля началась частичная эвакуация на теплоход «Павел Корчагин». В первую очередь переправили экспедицию, перезимовавшую на станции «Русская», потом часть команды. Никто не хотел покидать судно, хотя все отдавали себе отчет — впереди главные трудности и реальная опасность. Капитану пришлось отправлять людей в приказном порядке.
Эвакуацию 77 человек провели вовремя — уже на следующий день «Павел Корчагин» вынужден был отойти: лед нарастал, и судно само могло оказаться в плену.
Вне «букваря»
На борту продолжать дрейф остались 53 человека. Продовольствия и воды должно было хватить. А топливо даже при минимальном расходе по пять тонн в сутки должно было закончиться к концу июля.
В самое сложное зимнее время судно оказалось в такой точке планеты, о которой ни в лоции, ни в ином морском «букваре» ничего не было сказано. Между тем апрель проходил, наступал май — льды становились все толще, ветры все сильнее, морозы крепчали. Какие еще сюрпризы ожидали мореплавателей?
С 26 мая в течение двух суток судно в очередной раз испытало сильное сжатие. Были слышны два очень сильных характерных звука разрываемых металлических стыков. Обстановка вынуждала постоянно работать машиной, чтобы не заклинило винт рулевой группы. А это вело к повышенному расходу топлива, которое надо было беречь — неизвестно, что впереди.
Оптимизм внушала мысль, что из Владивостока на выручку вышла на ледоколе «Владивосток» спасательная экспедиция. Впервые в истории советских антарктических исследований. Оставалось только ждать.
Впрочем, ледовый плен — это не только борьба за выживание. Экстремальные условия неожиданно предоставили уникальную возможность для научных исследований. По сути, «Михаил Сомов» превратился в дрейфующую научно-исследовательскую станцию. В этом районе Южного океана и в это время года такого никогда не было!
Наблюдали за поведением льда, заглядывали и в водную толщу. К востоку от моря Росса вдоль 150-го меридиана было поставлено 15 гидрологических станций. Через трещину в массиве десятибалльного льда провели уникальные измерения температуры и солености воды до глубины 3500 метров. Это были не только сложные исследования, требующие немалого опыта, — их вели при 40-градусном морозе и шквальном ветре. Приборы к рукам примерзали! А люди шли и делали свою работу на отлично.
Плавание в неизвестность
Путь «Владивостока» на выручку тоже был непрост. Этот ледокол — не самый мощный в ледокольном флоте того времени. Его 26 тысяч лошадиных сил не хватало, чтобы идти во льдах напрямую. Поэтому использовалась другая тактика: дожидаться и выбирать разломы, трещины в ледяных массивах и по ним медленно приближаться к цели. Поход на ледоколе «Владивосток» был, по сути, тоже плаванием в неизвестное.
По пути до «Михаила Сомова» ледокол не раз зажимало льдами. Один раз «Владивосток» застрял на 19 часов. Можно сказать, чудом удалось вырваться.
Наконец, 22 июля вертолет с ледокола сделал два рейса на «Михаил Сомов», доставив на борт овощи, фрукты, почту, экспедиционное оборудование. Это уже удача, ведь при необходимости можно было срочно доставить вертолетом продовольствие, топливо, теплую одежду — все необходимое для устройства ледового лагеря. То есть при самом плохом раскладе была возможность дрейфовать до наступления благоприятных погодных условий.
Расстояние между судами постепенно сокращалось. Наконец, 26 июля встреча состоялась — «Михаил Сомов» вышел на чистую воду.
Судно, выгрузившись, было почти пустым: ватерлиния и нижняя крашенная ярко-оранжевым суриком часть корпуса оказались высоко надо льдом. Значит, у «Михаила Сомова» теперь не было возможности своей тяжестью давить лед. Трудно представить, как поведет себя судно, которое пустым корпусом пытается расколоть лед. Все, к счастью, обошлось.
Антарктический поход «Михаила Сомова» еще раз подтвердил: трудно победить человека, верящего в свои силы. 133 ночи в ледовых тисках при 40-градусном морозе люди сохраняли нормальный ритм жизни. В этом — величие духа и верность профессии. Героями Советского Союза вместе с капитаном «Михаила Сомова» Валентином Родченко стали еще два участника тех событий: Артур Чилингаров — начальник спасательной экспедиции на ледоколе «Владивосток» и Борис Лялин — командир звена вертолетов Ми-8.
Судно «Михаил Сомов» на дрейфе во льдах, 1985 г. / Чилингаров / РИА Новости
Настоящая история спасения ледокола «Михаил Сомов»
В 1985 году, на самой заре перестройки, Советский Союз пережил эпопею, схожую с легендарным спасением в 1930-х годах челюскинцев. Как и тогда, льдами было затерто экспедиционное судно, как и в случае с «Челюскиным», спасение людей стало делом всей страны. С информации о попавшем в ледяной плен судне начинались выпуски программы «Время» — главной информационной передачи страны.
В октябре 1973 года по заказу Госкомитета по гидрометеорологии и гидрологии СССР на Херсонском судостроительном заводе был заложен дизель-электроход типа «Амгуэма» проекта 550.
Новый корабль, предназначенный для ледового плавания при толщине сплошного льда до 70 см, стал 15-м и последним в семействе данного проекта.
Судно, Государственный флаг СССР на котором был поднят 8 июля 1975 года, получило название в честь Михаила Михайловича Сомова, знаменитого полярника, руководителя полярной станции «Северный полюс-2» и главы первой Советской Антарктической экспедиции.
«Михаил Сомов» был передан в распоряжение НИИ Арктики и Антарктики. Кораблю предстояло обеспечивать доставку людей и грузов на советские научные станции в Антарктиде. Первый рейс «Сомова» начался 2 сентября 1975 года.
Навигация и в Арктике, и в Антарктиде — дело трудное и порой весьма опасное. Для судов, которые работают в этих зонах, «ледовый плен» дело неприятное, но довольно привычное. Дрейф на судах, скованных льдами, ведет свою историю от первых исследователей Арктики.
Современные корабли, разумеется, оснащены куда лучше, однако и они не застрахованы от подобных ситуаций.
В 1977 году в ледовом плену впервые оказался «Михаил Сомов». Выполняя операцию по снабжению и смене персонала антарктической станции «Ленинградская», корабль лишился возможности двигаться в зоне 8-10 балльных льдов. 6 февраля 1977 года начался дрейф «Михаила Сомова» во льдах Балленского ледяного массива.
Как уже говорилось, такая ситуация неприятная, но не катастрофическая. Больше того, с корабля на «Ленинградскую» сумели перебросить и персонал, и грузы.
Ледовая обстановка стала улучшаться к концу марта 1977 года. 29 марта «Михаил Сомов» вырвался из плена. За время 53-дневного дрейфа судно преодолело 250 миль.
Ледовый капкан в море Росса
История, сделавшая «Михаил Сомов» известным на весь мир, произошла в 1985 году. Во время очередного рейса в Антарктиду кораблю предстояло обеспечить снабжение и смену зимовщиков станции «Русская», расположенной в тихоокеанском секторе Антарктиды, у моря Росса.
Этот район славится крайне тяжелым ледовым массивом. Рейс «Сомова» задержался, и к «Русской» корабль приблизился очень поздно, когда уже начиналась антарктическая зима.
Все иностранные суда стараются к этому времени покинуть регион. «Сомов» спешил завершить смену зимовщиков и разгрузку топлива и продуктов.
С помощью спутников и ледовой авиаразведки проанализировали ситуацию. Выходило, что при сложившихся условиях самостоятельно «Сомов» выйдет из ледового дрейфа не ранее, чем в конце 1985 года.
За это время дизель —электроход мог быть раздавлен льдами, как «Челюскин». На этот крайний случай прорабатывался план создания ледового лагеря, где членам экипажа предстояло ждать спасения.
В относительной близости от «Сомова» дежурил еще один советский корабль «Павел Корчагин». Но «близость» считалась по меркам Антарктики — на деле между судами пролегали сотни километров.
Позже появится утверждение — «Сомова» оставили на произвол судьбы, спасением людей занялись поздно. Это, мягко говоря, не соответствует действительности. В апреле, когда стало ясно, что ситуация в ближайшее время не разрешится, с «Михаила Сомова» на «Павла Корчагина» вертолетами эвакуировали 77 человек. На корабле остались 53 человека во главе с капитаном Валентином Родченко.
В мае появилась надежда — в массиве льдов вокруг «Сомова» появились трещины. Казалось, вот-вот удастся вырваться, но вместо этого ветра стали сносить ледяное поле и корабль к югу.
5 июня 1985 года Совет Министров СССР принимает решение об организации спасательной экспедиции на ледоколе «Владивосток».
На подготовку, погрузку оборудования, вертолетов, топлива потратили всего пять дней. 10 июня «Владивосток» вышел на помощь.
Экипажу во главе с капитаном Геннадием Анохиным предстояла сложнейшая задача. И дело было не только в тяжести льдов вокруг «Сомова».
«Владивосток», как и все ледоколы подобного типа, имел яйцеобразную форму подводной части (для выталкивания его при сжатиях). При этом судну предстояло пройти через «ревущие» сороковые и «неистовые» пятидесятые широты, где ледокол, в силу неустойчивости конструкции, мог и сам угодить в большую беду.
Тем не менее, «Владивосток» дошел до Новой Зеландии, принял на борт груз топлива, и двинулся к берегам Антарктиды.
Руководителем спасательной экспедиции был начальник Управления кадров и учебных заведений Госкомгидромета Артур Чилингаров. В среде полярников назначение «чиновника» вызвало, мягко говоря, противоречивые мнения.
Но вот что в одном из интервью вспоминал один из участников спасательной экспедиции, корреспондент ТАСС Виктор Гусев: «Я о Чилингарове очень высокого мнения. При некоторых чертах советского функционера для меня это персона из века географических открытий. Он и ученый, и путешественник, и просто увлеченный человек... А меня потряс в Новой Зеландии. Зашли туда на ледоколе, взяли необходимое количество топлива. Пошли к “Сомову” — и попали в шторм! Ледокол к такому не приспособлен — его бросало из стороны в сторону...Три дня тошнило! В какой-то момент думал: вот хорошо бы, если б я сейчас умер. Этот отвратительный плеск воды помню до сих пор! Три банки с яблочным соком разбились, каюта в осколках, оторвало умывальник... Поварихи лежали, все ледокольщики. А Чилингаров и передвигался, и готовил для желающих — хотя желающих было мало. Кушал один. Кремень».
Виктор Гусев ныне всем известен как спортивный комментатор «Первого канала». Но его спортивная карьера началась как раз после эпопеи со спасением «Михаила Сомова».
Битва за бочки
Героизм в этой операции пришлось проявлять всем, и ее исход не раз висел на волоске. Драматичная ситуация сложилась с бочками с топливом, загруженными в Новой Зеландии.
В большом интервью «Спорт-Экспрессу» Виктор Гусев вспоминал: «В шторм их начало смывать за борт. Чилингаров мобилизовал всех, в том числе меня. Привязывали бочки к чему только можно было привязать. Чилингаров сказал: “Я рассчитал! Если потеряем половину бочек — остатка хватит, пойдем дальше. Если 51 процент — надо возвращаться обратно”. Закрепили так, что потеряли процентов сорок. Оставшегося действительно хватило».
На «Михаиле Сомове» в этот момент старательно экономили продовольствие и топливо. Ради экономии горючего даже стирку и баню проводили только два раза в месяц. Экипаж освобождал ото льда винт и руль, перебирал двигатели — ведь в случае отказа этих систем «Сомову» не помогла бы никакая поддержка извне.
18 июля 1985 года «Владивосток» встретился с «Павлом Корчагиным», после чего сквозь льды двинулся к плененному «Сомову».
23 июля 1985 года вертолет Ми-8 под управлением пилота Бориса Лялина совершил посадку рядом с «Михаилом Сомовым». Вертолет доставил медиков и грузы первой необходимости.
Обыкновенное чудо
Но примерно за 200 километров до «Сомова» «Владивосток» и сам застрял во льдах.
Из интервью Виктора Гусева «Собеседнику»: «Это была по-настоящему критическая ситуация. Тогда я увидел и принял участие в том, во что никогда бы не поверил, если бы мне кто-то стал рассказывать. С ледокола был спущен гигантский канат с якорем. Мы все вышли на лед посреди этой Антарктики, сделали лунку и, заведя в нее якорь, всей командой начали раскачивать наш “Владивосток”... Оказалось, что раскачивание — достаточно распространенная практика. Но если когда-то кому-то удавалось таким образом вытащить ледокол изо льда, у нас это не получилось».
Но на утро случилось чудо. Ледяное поле, словно проявив уважение к мужеству людей, отступило от «Владивостока».
26 июля 1985 года произошло то, чего с замиранием сердца ждал весь Советский Союз. Москва получила сообщение: «26 июля в 9.00 ледокол “Владивосток” подошел к последней ледовой перемычке перед “Михаилом Сомовым»
Времени на ликование не было — антарктическая зима с лютыми морозами могла в любой момент снова захлопнуть ловушку. «Владивосток» приступил к выводу «Михаила Сомова» из зоны тяжелых льдов.
Орден для ледокола
13 августа суда пересекли кромку дрейфующего льда и вышли в открытый океан. Спустя шесть дней экипажи кораблей, как героев, встречали жители новозеландского Веллингтона.
После четырехдневного отдыха суда отправились каждый своим маршрутом — «Владивосток» во Владивосток, «Михаил Сомов» — в Ленинград.
Дрейф «Михаила Сомова» продлился 133 дня. В память об этой героической эпопее была отчеканена памятная медаль.
Интересно, что наградили не только людей, но и корабли. Ледокол «Владивосток» был отмечен орденом Ленина, а дизель-электроход «Михаил Сомов» — орденом Трудового Красного Знамени.
«Сомов» по-прежнему в строю
В 1991 году «Михаил Сомов» снова оказался в ледовом плену. В июле, во время операции по экстренной эвакуации экспедиции с антарктической станции «Молодежная» корабль был зажат льдами. 19 и 20 августа, когда вся страна была увлечена ГКЧП, летчики вывозили полярников и экипаж «Сомова» обратно на станцию «Молодежная».
На сей раз никто ледокола на помощь кораблю не прислал, но ему повезло — в отличие от Советского Союза, «Михаил Сомов» уцелел, и 28 декабря 1991 года благополучно вышел из ледового дрейфа.
31 год спустя после самого известного своего приключения дизель-электроход «Михаил Сомов» продолжает работать в интересах России. Он используется для снабжения российских научных экспедиций в Арктике, для доставки на научные станции, пограничные заставы и иные объекты персонала, оборудования и припасов, а также для проведения научных исследований арктических льдов.
Андрей Сидорчик (АиФ.ру)
В середине 80-х годов когда СССР еще заботился о своем статусе первой арктической державы на ледовом континенте работало 7 стационарных и несколько сезонных научных станций. Ученые вели наблюдения за космосом, погодой, за поведением человеческого организма в экстремальных условиях. Каждое лето, а на полюсе оно короткое и длится всего лишь два месяца декабрь и январь, к берегам материка подходили корабли советской антарктической экспедиции и выгружали на припаянный лед продовольствие, топливо, стройматериалы и научное оборудование. Вертолеты перебрасывали груз на берег, а с берега забирали отзимовавших свое полярников. После обхода прибрежных станций в середине марта, когда в Антарктиде начинается зима, ледоколы прощально гудели и ложились на курс домой. А через год все повторялось из Мурманска, Архангельска, Владивостока и Находки шли на южный полюс советские антарктические экспедиции.
Ледокол «Михаил Сомов» всегда выходил в рейс из Ленинграда. Большой беды в срыве графиков навигации из-за несвоевременного финансирования экспедиций, руководство института Арктики и Антарктики не видела. Бывалые полярники умели работать в экстремальных, а зачастую даже безвыходных ситуациях. До поры до времени антарктические навигации заканчивались благополучно.
Флагманское судно 30 Антарктической экспедиции «Михаил Сомов» вышло из Ленинградского морского порта 21 ноября 1984 года на один месяц позже срока. Уже в середине антарктического лета ледокол подошел к морю Космонавтов и 2 января 1985 года, пробив многокилометровый путь припаянных льдов, «пришвартовался» у станции «Молодежная». Открытие поздней навигации отчасти компенсировалось экономией времени на разгрузке. Из судовых трюмов ящики с грузом переносились прямо на берег, а потом к станции доставляли на экспедиционном корабле «Павел Корчагин».
Во время одной из перешвартовок капитан ледокола «Михаил Сомов» посадил судно на подводные камни. В это было трудно поверить, но факт оставался фактом. Капитан флагманского корабля Сухоруков был пьян. Его сразу же отстранили от управления судном и на одном из экспедиционных кораблей отправили домой. На ремонт корпуса водолазы потратили неделю. После этого команда еще долго обсуждала подробности злополучной швартовки. Скоро в начале февраля антарктическое лето подошло к концу. Когда ледокольное судно полностью разгрузилось у станции «Мирный», на капитанский мостик поднялся Валентин Радченко.
Далее флагману предстоял переход в самый опасный район - к станции «Русская». Капитан был в Антарктике не новичок и лишних вопросов не задавал, впрочем, другого выхода у него не было - на станции закончилось продовольствие и топливо. Ледоколу нужно было пробиться туда даже с риском для собственной жизни. Решили сначала отправиться в Австралию за топливом и только в марте, когда уже начиналась зима, ледокол «Михаил Сомов» вошел в море Росса.
Район, где была построена станция «Русская» до сих пор у полярников всего мира пользуются дурной славой. Эту точку Западной Антарктиды называют «полюсом ветров». В 1983 году метеорологом этой станции удалось зарегистрировать порыв ветра 77 метров в секунду. Безветренная погода здесь большая редкость. Ураганные ветры почти 300 дней в году. Они легко передвигают целые поля паковых льдов и делают море Росса малопригодной для судоходства.
Когда 1985 году ледокол вошел в море Росса, на «полюсе ветров» было тихо. Началась разгрузка. За 7 вертолетных рейсов перебросили все продовольствие и топливо, поменяли зимовщиков. Люди торопились, так как никто не верил что, безветрие продолжится долго. Так и случилось - закончить разгрузку моряки не успели. Поднялся ветер с порывами до 50 метров в секунду. Видимость стала нулевой из-за снега. Ураган продолжался трое суток. За трое суток тяжелые льды перегруппировались полностью и не оставили у корпуса судна ни одной трещинки, по которой ледокол мог бы выйти на чистую воду. «Михаил Сомов» оказался в ледовой ловушке.
Гидрологами подсчитано, что в водах Антарктики плавает около 200 тысяч айсбергов. По акватории они распределены неравномерно, где то больше где-то меньше. Экипажу ледокола, оказавшегося в ледовом плену, в ту зиму показалось что все они сосредоточились возле них. Это был настоящий парад айсбергов.
На «большой земле» в институте Арктики и Антарктики каждый день шли совещания. Обсуждалась ситуация в море Росса и кто знает какое решение было бы принято если бы не произошли изменения в политической жизни государства. 10 марта умер генеральный секретарь Черненко. На смену ему пришел Михаил Горбачев - новый лидер с новыми представлениями о направлениях страны. Чрезвычайное положение с ледоколом было некстати, и Москва не спешила отвечать на радиограммы из района бедствия. Но бездействие Москвы было продиктовано не только попытками скрыть случившееся, ученые были уверены, что ледокол вынесет на чистую воду. Ведь капитан на этом же ледокольном судне уже попадал в дрейф в Баренцевом море. Тогда все закончилось благополучно.
Однако начальник экспедиции и капитан просили ученых обратить внимание, что у станции дрейфуют многолетние паковые льды Тихоокеанского массива. В ответ на радиограммы о помощи из Москвы шли приказы с требованиями не паниковать, ведь «Михаил Сомов» дизель-электрический ледокол усиленного ледового арктического класса не боится сжатия, если не брать в расчет трещину, полученную на станции «Молодежная». И очень скоро она напомнила о себе вовремя одной из подвижек льда. На борту судна находились предназначенные для станции «Ленинградская» стройматериалы: бревна, листы металла, цемент. Вскоре все пошло вход, чтобы устранить пробоину. Экипаж судна выигрывал схватку за схваткой, и все это было достижение людей, которые были очень ограничены в своих возможностях и действиях. Долго так продолжаться не могло.
Начальник экспедиции Дмитрий Максутов телеграмму за телеграммой отправлял в Москву. И наверху, наконец, откликнулись. Стоявшему, на расстоянии 300 км на чистой воде теплоход «Павел Корчагин», получил команду эвакуировать экипаж ледокола и полярников с помощью судового вертолета. Но при этом на ледоколе должна остаться команда добровольцев способная в случае освобождения судна самостоятельно довести его до порта Ленинград.
Выбор на самом деле тяжелое испытание и сделать его нелегко. Выдержали не все. Моряки, сохранявшие самообладание при виде идущего на них айсберга, теперь, когда появилась возможность спастись, даже не заботились о том, как выглядят в глазах тех, кто оставался на ледоколе.
Не дрейфующем в море Росса ледоколе «Михаил Сомов» осталось 53 добровольца. Перед ними стояла задача сохранить судно. К середине апреля капитан получил из Москвы радиограмму прекратить служебную переписку. Приказ был прямым следствием совещания в Госкомгидрометео, на котором было озвучено, что в течение месяца спасения не будет. Но экипаж решил что будет держаться до последнего. Пока в сутках оставался один час светлого времени судовой вертолет летал на ледовую разведку. Но к сожалению все трещины вели в никуда.
Наступила полярная ночь, постоянная опасность и мысль о том, что никто не придет на помощь повергала людей в отчаяние. На возвращение домой уже мало кто рассчитывал. В каютах прекратилось обсуждение темы семьи, слишком болезненным был разговор. Неподвижный прочно вмороженный в 6-метровой толщины лед, дизель-электроход превратился в часть антарктического ландшафта. Казалось, что в темноте полярной ночи остановилось время. В каютах моряки сидели угрюмые и отрешенные.
Но неожиданно всё изменилось. К капитану забежал радист и сказал, что о ледоколе говорят в радиоэфире. Сразу после того как в эфире иностранной радиокомпании прозвучало сообщение о советском судне брошенном в Антарктиде, капитану тут же позвонили из Москвы и сказали, что он обязан общаться с журналистами. Тут же была сформирована экспедиция по спасению судна, в которую входили 5 журналистов. Шел четвертый месяц дрейфа судна, когда в советской прессе появились первые заметки о драме в море Росса.
Стали обсуждаться варианты спасения моряков. Самым разумным казалось отправить в Антарктиду атомный ледокол. Но по письменному договору 1959 года об Антарктиде, она была признана безъядерной зоной и находиться там могли только обычные дизельные ледоколы. Найти желающего на такое трудное задание было нелегко. Вскоре нашелся капитан, которого было бы не жалко в случае провала операции. Им стал Геннадий Антохин, имеющий какие-то давние провинности перед партийной организацией. Начальником спасательной экспедиции назначили Артура Чилингарова, авантюриста-полярника, который умел рисковать.
12 июня 1985 года ледокол «Владивосток» покинул одноименный порт. Начальника экспедиции и капитана сильно беспокоило одно - на ледоколе «Михаил Сомов» заканчивалось топливо, каждый день судно могли раздавить льды. Путь от «большой земли» занял около 2 месяцев из-за потери скорости во время перехода через район, который моряки всего мира называют ревущие «сороковые». Ледокол не приспособлен для плавания по чистой воде, даже легкая зыбь бросает его с борта на борт как игрушку. А «Владивосток» раскачивали волны высотой с пятиэтажный дом.
Вскоре ледокольное судно вошло в воды Антарктики. Далее ледокол шел, меняя курс по разводьям и трещинам. Обходили скопления многолетнего льда. Казалось, что 36-летний капитан судна Геннадий Антохин наизусть знал дорогу во льдах. Во время его вахты экспедиция проходила самые большие расстояния. Но чем дальше на юг, тем тяжелее был лед. И тут случилось то, чего больше всего боялся Чонгаров, ледокол «Владивосток» не дойдя 170 км до точки назначения, сам попал в ледовую западню. Тогда было решено отправить на потерпевшее судно вертолет. На тот момент коварный Тихоокеанский ледовый массив уже пятый месяц удерживал свою добычу.
Неожиданно налетевший ураган неожиданно освободил из ледового плена «Владивосток». Во льдах появились трещины, и ледокол своим ходом дошел к аварийному судну. Моряки были спасены, а «Михаил Сомов» каким-то чудным образом освободился из ледового плена и своим ходом благополучно прибыл в родной порт. На «большой земле» моряков встречали как героев.
Для расследования обстоятельств ЧП у берегов Антарктики была создана специальная правительственная комиссия. Ее работой руководил Андрей Громыко. Он потребовал сделать со спутников фотоснимки района, в котором проходил дрейф ледокола «Михаил Сомов». И выяснил, что в этой зоне были такие торосы, что живым оттуда не выйти. С капитана Родченко были сняты все обвинения, и он был представлен к награде Героя Советского Союза, за сохранение жизни вверенного ему экипажа. Этого же звания удостоился начальник экспедиции Чилингаров. Единственным участником антарктической эпопеи, которого обошли все награды был капитан Антохин, который на своем ледоколе пробился к аварийному судну. Чиновники так и не смогли простить грехи перед партийной организацией.
Основой драматических событий стало позднее начало навигации. Именно в этом видел главную причину бедствия председатель правительственной комиссии Андрей Громыко.
А так как виновник должен быть, наказали научно-исследовательскую станцию «Русская», которую закрыли. Теперь в районе моря Росса работают американцы.
