Одной из наиболее важных и спорных тем в истории Гражданской войны является судьба донского казачества. До сих пор исследователи не дают единого ответа на многие вопросы, связанные с политикой советской власти на Дону. Что заставило большевиков начать репрессии против казачества? Был ли геноцид казаков? Кто несет ответственность за невинные жертвы террора? Когда и почему закончилась кампания по расказачиванию?

Весной 1919 г. Красная Армия в ходе тяжелых боев заняла значительную часть территории Войска Донского. Перед большевиками стал вопрос о «замирении» казачества, нормализации отношений между различными группами населения Дона. Задолго до начала наступления советских войск среди большевистского руководства разрасталась дискуссия об отношении к казакам. Члены созданного в сентябре 1918 г. Донбюро РКП(б) во главе с С. И. Сырцовым выступали за ликвидацию казачьей автономии, раздел Донской области. Сырцов считал, что казачество представляет собой однородную привилегированную массу, среди которой нет социальных противоречий. Он писал: «Особенность аграрного вопроса в Донской области состоит в том, что крестьянству, с его земельным голодом, приходится обращать взоры не на помещичью землю, а на казачью. Казаки, являясь меньшинством населения Донской области, владеют большей частью земли (в форме войсковой, юртовой, казачьи паи)… Аграрная революция на Дону должна состоять в полном разрушении экономического базиса казачества — а таковыми. являются казачьи паи. Упразднение этого «паевого земледелия», превращение войсковой земли в общегосударственную. уничтожающей всякую экономическую грань между крестьянами и казаками».

Таким образом, Сырцов предлагал замахнуться на святая святых казачества: на войсковые земли, собственность всего казачьего сословия. Наряду с этой мерой предполагалось также проведение жестокой карательной политики по отношению к недовольным, ликвидация всего уклада казачьей жизни.

Противоположной точки зрения на казачий вопрос придерживались представители Казачьего отдела ВЦИК. В его составе преобладали выходцы из трудовых слоев казачества. Они выражали интересы этих социальных групп. Наиболее полно взгляды Казачьего отдела прописаны в тезисах о политике советской власти на Дону. Предполагалось проводить «.осторожную экономическую политику, резко не затрагивающую жизненных интересов темного середняка». Признавалась необходимость амнистии «…всех трудовых элементов казачества, бессознательно пошедших за буржуазией против Советской власти». Аграрный вопрос предполагалось разрешить путем передачи трудовым казакам и крестьянам земель «контрреволюционных верхов и помещиков». По существу, Казачий отдел ВЦИК выдвинул старые требования трудового казачества о переделе войсковых земель и ликвидации крупного частного землевладения. Оба пути решения казачьего вопроса имели свои достоинства и недостатки.

Позиция Казачьего отдела обеспечивала лояльность казаков к большевистской власти. Однако не учитывались интересы донских крестьян и иногородних, которые требовали раздела войсковых земель меж -ду всеми жителями области. Не стоит забывать, что земли, принадлежавшие Войску Донскому, составляли почти 85% всех земель области. Не используя их, невозможно было обеспечить неказачье население землей. Сама жизнь ставила вопрос о разделе войсковых паев, тем более значительная часть их лежала необработанной. Казачий отдел стремился к консервации старых социально-экономических отношений, что в той ситуации было просто невозможно. Можно признать вполне разумным предложение по предоставлению Донскому Войску автономии, созданию Донского правительства с участием беспартийных, сохранению культурно-бытового уклада казаков.

Позиция Донбюро, которая так часто критикуется исследователями, тоже имела рациональную основу. Сырцов и его сторонники прекрасно понимали необходимость ликвидации войсковых земель. Они стремились привлечь на свою сторону иногородних и крестьян, составлявших большинство населения области. Исследователи, критикующие Сырцова за стремление обобществить казачьи земли, не дают ответа на вопрос, как можно обеспечить землей 57% жителей Донской области без раздела казачьих паев, составлявших 85% земельного фонда. Не стоит забывать, что такое вопиющее неравенство в наделении землей было несправедливо и тормозило нормальное развитие хозяйственной жизни в Донской области. В то же время стремление к искоренению казачьего бытового уклада было большой ошибкой. Приверженность руководства Донбюро к террористическим методам не могла не привести к тяжелым последствиям.

Осенью 1918 г. высшее большевистское руководство склонялось к компромиссу с казачеством. 3 сентября был принят декрет СНК о создании советского Войска Дон -ского и Круга Донского советского Войска. Декрет представлял казачеству широкую автономию и создание собственных воору -женных сил. Однако вскоре позиция руководства страны начала меняться. Быстрый развал красновской армии создавал иллюзию слабости казачества, возможности решить все проблемы насилием. В такой обстановке явно начали преобладать взгляды Донбюро. 24 января на заседании Оргбюро ЦК предлагается народному комиссару земледелия разработать практические меры по переселению бедноты в широком масштабе на казачьи земли.

29 января вышло печально известное циркуляционное письмо-директива Оргбюро ЦК РКП(б) о «расказачивании». По сути, это был план многостороннего переустройства всей социальной жизни Дона путем жестоких репрессивных мер. В циркуляре говорилось: «Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества.» Предписывалось «провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо с его стороны к новым выступлениям.»1. Письмо-директива предусматривала уравнение иногородних в земельном и иных вопросах, создании из них вооруженных отрядов, полное разоружение казаков, изъятие излишков хлеба и другой сельскохозяйственной продукции.

В то же время нельзя согласиться с теми современными историками и публицистами, которые называют случившееся геноцидом казачества2. Прежде всего «геноцид» — это действия, направленные на уничтожение какой-либо национальной, этнической или расовой группы. Казачество являлось не этнической, а социальной общностью. Те, кто называет расказачивание геноцидом, допускают грубую смысловую ошибку. Тем более что уничтожать всех казаков никто не собирался. Как видно из директивы, предполагалось истребление только казачьей верхушки, к рядовым казакам, которые участвовали в борьбе с большевиками, такая крайняя мера не применялась. Если большевики задумали истребить всех казаков, то непонятно, почему они сурово наказывали местных работников, виновных в жестоком отношении к мирному населению. Даже в самый разгар кампании по расказачиванию не ставился вопрос о поголовном истреблении казаков, боровшихся с советской властью. 10 марта 1919 г. всех пленных предполагалось не расстреливать, а направлять «.с соответствующим конвоем в город Белев Тульской губернии в распоряжение Тульского военкомата»3.

Однако письмо Оргбюро ЦК оставляло широкий простор для произвола на местах.

4 февраля выходит приказ по армиям всего Южного фронта о разоружении населения в 24 часа. Все неподчинившиеся подлежали расстрелу.

Много споров среди исследователей вызывает вопрос о причинах издания январской директивы. Ряд историков считает, что Я. М. Свердлов подписал данный документ, не поставив в известность других членов ЦК. А. Мэрфи даже выдвинул идею, что только смерть Свердлова дала возможность приостановить действие директивы4. Вызывает сильное сомнение, что другие члены большевистского ЦК не имели отношения к составлению этого документа. Как известно, Ленин очень тщательно вникал во все аспекты внутренней и внешней политики Советского государства. Он не мог не участвовать в разработке этого важнейшего письма-директивы. По крайней мере, глава советского государства не мог не знать о ситуации, складывавшейся на Дону. Не стоит забывать, что вопрос об отношении к казачеству постоянно обсуждался в высшем советском руководстве. В частности, на заседании ЦК 18 сентября 1919 г. еще раз была подтверждена правильность январской директивы. Это говорит о том, что директива о расказачивании не могла быть единоличной инициативой Свердлова.

Для управления занятой частью Донской области при РВС Южного фронта был образован Отдел гражданского управления. Его главой стал Сырцов. Отделу подчинялись окружные и станичные ревкомы. С приказом РВС № 343 они получили полную свободу действий и независимость от армейских властей. Это дало дополнительные возможности для злоупотреблений и бесконтрольных расправ.

5 февраля издается приказ о создании при каждом полке временного военно-революционного трибунала. На население станиц обрушился шквал репрессий и реквизиций. Это усугублялось злоупотреблениями местных органов власти и насилиями, чинимыми красными войсками.

Командир 1-й стрелковой бригады Ситников докладывал в РВС 1-й стрелковой дивизии 10-й армии: «Доношу, что я со вверенной мне бригадой вступил в станицу Атаманскую, где расположена 1-я бригада 4-й стрелковой дивизии. и 1-й стрелковый Черноярский полк, которые ведут чисто грабительскую жизнь. При въезде моем в станицу. ко мне стали поступать жалобы на стоящую ранее там бригаду, люди которой 2-е суток занимались грабежом, обысками. насиловали женщин.» Ситников предупреждал, что «. такое поведение разложит. Красную Армию и обострит мирных жителей, которые восстанут против Красной Армии, что послужит тяжелым последствием для всех завоеваний трудового народа»5.

Широко известно дело председателя Морозовского ревкома Богуславского, который вместе с подручными убил без суда и следствия около 100 человек.

При расследовании этого вопиющего преступления выяснилось, что «.часто людей расстреливали за то, что у них находились хорошие вещи, понравившиеся членам ревкома.»6.

Были зафиксированы случаи проникновения в органы местной власти провокаторов, сознательно стремившихся дискредитировать большевиков.

Справедливости ради стоит отметить, что Сырцов и другие представители беспощадно карали тех, кто пытался использовать террор для личного обогащения. Именно Сырцов выступил за арест и казнь руководителей Морозовского ревкома, виновных в диких расправах с мирными жителями.

В то же время руководители Донбюро несут прямую ответственность за ошибоч -ные действия, послужившие непосредственной причиной резкого ухудшения обстановки. Так, 6 марта Сырцов отдал распоряжение Вешенскому ревтрибуналу провести расследование об обстоятельствах гибели отряда Подтелкова. Всех причастных к этим событиям приказывалось «предать беспощадному революционному суду»7. И это при том, что вешенские казаки одними из пер -вых активно выступили против красновско-го режима. Неудивительно, что уже через пять дней, в ночь на 12 марта, в станицах Казанской и Вешенской вспыхнуло восстание. В рядах восставших было до 15 тысяч человек, в дальнейшем их число удвоилось. Стоит заметить, что высшее большевистское руководство достаточно быстро отреа-гировало на происшедшее. Уже 16 марта на заседании Центрального Комитета было принято решение о приостановлении действия январской директивы. Многие советские историки, в частности А. П. Ермилин, Д. С. Бабичев, Л. М. Спирин, считали, что это решение завершило кампанию красного террора на Дону8. Но это не так. Решение центра натолкнулось на противодействие регионального руководства, прежде всего представителей Донбюро. Только 25 марта Донбюро довело решение центра до местных органов власти. Главную причину восстания казаков оно видело в недочетах организационной и агитационной работы. В докладе Донбюро так объяснялись причины мятежа: «.ввиду перегруженности работой, вынудившей членов Бюро разъехаться по местам, так и не удалось сообща обсудить этот вопрос. Пришлось только инструктировать районные ревкомы насчет проведения террора. ввиду трений между военными властями и ревкомами, ввиду допущения выборной власти, в которую проникли контрреволюционеры, . вспыхнуло восстание»9. Член РВС 9-й армии Княгницкий в своем докладе в РВС Южного фронта отмечал, что «противник бьет на отчаяние, чувствуя свою гибель, отсюда упорное сопротивление противника. Теперь есть повод думать, что отчаянность казаков объясняется поведением местных ревкомов, которые прямо и неуклонно проводят директивы южфронта и ЦК.». Выход из ситуации, как ни странно, Княгницкий видел в усилении пропагандистской работы среди населения и просил присылки агитационной литературы. Местное руководство не поняло серьезности положения, стремилось подавить восстание террором. 22 апреля 1919 г. на заседании Оргбюро ЦК Сырцов предложил к «.южному контрреволюционному казачеству проводить террор, заселять казачьи хутора выходцами из Центральной России.». Его предложения были приняты. Это свидетельствует о том, что позиция большевистского ЦК была непостоянной, он не мог выработать четкой позиции в казачьем вопросе. С приостановлением январской директивы силовое проведение политики расказачивания не прекратилось.

Между тем восстание на Дону разрасталось. Советские войска были вынуждены выделить значительные силы для подавления мятежа, но это не помогало. Красные части, борющиеся с казаками, начали быстро разлагаться. Документация Южного фронта рисует печальную картину падения

дисциплины и плохой работы штабов. Сводный отряд курсантов потерялся в степях, командование долго не могло найти его. Командир Коммунистического полка докладывал, что не рискнет повести часть в бой, так как она может перейти на сторону врага.

Показательно, что весной 1919 г. восстание заполыхало в более бедных северных станицах, в отличие от весны 1918 г., когда восстали зажиточные южные станицы. Лозунги вешенских повстанцев не упоминали о казачьем братстве, восстановлении старых, добрых порядков. В их листовках говорилось о построении социализма без коммунистов и комиссаров. Это во многом совпадало с универсалами григорьевцев и махновцев и выражало интересы среднего крестьянства. В то же время было налажено сообщение с войсками генерала Деникина. Положение Южного фронта продолжало неуклонно ухудшаться. Общее наступление белых армий началось в мае 1919 г. Уже 7 июня ударная конная группа генерала Секретова соединилась с повстанческой армией Верхне-Донского округа. Началось отступление советских войск, вскоре перешедшее в бегство. 30 июня пал Царицын. Добровольческая армия заняла Крым, Украину, Донскую область. В августе 1919 г. белые вторгаются в центральные районы Советской России. Занимают Белгород, Курск, Воронеж. Эти успехи во многом были достигнуты благодаря массовому восстанию донских казаков в тылу красных. Сентябрь 1919 г. стал временем наиболее ожесточенных боев на Южном фронте. Деникинское командование разработало план решающего удара на Москву. Красная Армия собирала силы для масштабного наступления. В это тяжелое для революции время большевистское руководство пересматривает свое отношение к казачеству. Теперь ставка делалась не на насилие, а на привлечение трудовой части Донского войска на сторону советской власти. Решающим событием стало объединенное заседание Политбюро и Оргбюро 13 августа 1919 г.

На нем окончательно была признана ошибочной январская директива, признавалось право казаков на свои земли и обычаи. Было составлено «Обращение ко всем казакам», опубликованное 16 августа. Эти события поставили точку в дискриминации казачества.

30 сентября были опубликованы «Тезисы о работе на Дону», которые закрепляли августовские решения руководства партии и служили инструкцией для местных советских властей. В конце февраля 1920 г. состоялся I съезд трудового казачества. Показательно заседание ЦК 20 сентября 1919 г. На нем было предложено не давать командных назначений на Южном фронте и Донской области ряду партийных работников, активно участвующих в расказачивании.

В это время произошел коренной перелом в Гражданской войне на юге. В ноябре 1919 г. Красная Армия одержала решающие победы над Деникиным. Фронт стремительно приближался к казачьим землям. В конце 1919 г. — в начале 1920 г. советские войска снова вошли на территорию Донской области. Здесь разыгрались упорные бои. Особенно ожесточенные сражения произошли под Ростовом и Новочеркасском. Однако дни Добровольческой армии были сочтены. Белые беспорядочно откатывались к Черному морю.

Большевистское руководство учло прежние ошибки и воздержалось от проведения массового террора в занятых казачьих землях, хотя частичное перераспределение войсковых земель в пользу иногородних было осуществлено. Командование советских войск много сделало для предупреждения самовольных реквизиций и насилий над мирным населением. Руководство Окружного управления Особой продовольственной комиссии по снабжению 9-й армии писало Временному Донскому исполкому: «.всей агентуре. путем приказа по управлению переданы надлежащие инст-рукции о порядке и реквизиции излишков хлеба и скота, о недопустимости под страхом судебного преследования огульных реквизиций рабочего и племенного скота. недопустима угроза «расстрелять на месте».»10. При вступлении в Донскую область 31 декабря 1919 г. по 8-й армии был издан приказ: «.всем начальникам и командному составу находиться при своих частях,. всеми мерами установить в занятых городах и казачьих районах блестящий порядок, не допуская со стороны недисциплинированных элементов грабежей»11. 20 марта 1920 г. заведующий секретариатом РВС 9-й армии Рабинович еще раз напомнил тыловым работникам: «всякие мобилизации в Донобласти приказом фронта запрещены». Строгие меры по поддержанию дисциплины дали свои результаты. Масштабных восстаний, подобных Вешенскому, на территории области больше не было. Разумеется, политический бандитизм имел довольно широкое распространение, но он никогда не угрожал существованию советской власти на Дону.

Тем временем Красная Армия продолжала гнать белых все дальше и дальше. В конце мая большая часть Добровольческой армии была вынуждена сдаться большевикам в Новороссийске. В плен попала значительная часть донцов, не успевших эвакуироваться в Крым. Рядовые казаки были амнистированы. Большинство из них приняло участие в Польской кампании. Массовых расправ над пленными не проводилось. Историк Черницкий, изучивший многие следственные дела, пишет: «Казаки, обвиненные в убийстве пленных красноармейцев, отпускались на основании майской амнистии. Конкретные дела конкретных людей. Причем некоторые обвинялись в убийстве 20 человек»12.

В заключение следует сделать вывод о том, что политика расказачивания была попыткой коренного переустройства всей социально-экономической жизни Дона. Она была вызвана объективными причинами. Невозможно было разрешить социальные противоречия между казачьим и неказачьим населением Донской области без раздела войсковых земель. Однако эти мероприятия вылились в массовые репрессии против казачества. Следует уточнить, что полного уничтожения казачества большевистское руководство никогда не планировало. Кампания красного террора на Дону продолжалась с конца января до середины августа 1919 г. Приостановление действия январской директивы в мае 1919 г. не остановило репрессий, что привело к массовым контрреволюционным восстаниям и поражениям красных на Южном фронте. Ответственность за это несет как центральное большевистское руководство, так и представители советской власти на местах. Только после ухода Красной Армией с территории Донского войска большевики пришли к выводу об ошибочности политики расказачивания. Новый курс был закреплен в «Тезисах о работе на Дону», опубликованных 30 сентября 1919 г. В дальнейшем советская власть стремилась к нормализации отношений с трудовой частью казачества.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Медведев Р. А., Стариков С. П. Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова. М., 1989. С. 154.

2 Кислицын С. А. Государство и расказачивание 1917-1945 гг. Ростов-на-Дону, 1966; Устинкин С. В. Трагедия белой гвардии. Нижний Новгород, 1995.

3 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 100. Оп. 3. Д. 523. Л. 2.

4 Мэрфи А. Б. О донском восстании в марте-июне 1919 г. // Возрождение казачества: история и современность. Новочеркасск, 1995 г. С. 84.

5 РГВА. Ф.100. Оп. 3 Д. 78. Л. 7.

6 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 66. Д. 2. Л. 90.

7 РГВА. Ф.100. Оп. 8. Д. 37. Л. 12.

8 Бабичев Д. С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов. Ростов-на-Дону, 1969; Ермилин А. П. Революция и казачество. М., 1982; Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., 1968.

9 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 6. Д. 81. Л. 15.

10 РГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 523. Л. 116.

11 РГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 75. Л. 16.

12 Черницкий П. Г. Был ли геноцид казаков? // Новые страницы истории Отечества. Ставрополь, 1996. Вып. 1. С. 141.

Революция 1917 года и последовавшая за ней гражданская война оказались переломными событиями в судьбе нескольких миллионов россиян, называвших себя казаками. Эта сословно обособленная часть сельского населения была крестьянской по происхождению, а также по характеру труда и образу жизни. Сословные привилегии, лучшее (по сравнению с другими группами земледельцев) земельное обеспечение частично компенсировали тяжёлую воинскую повинность казачества.
По переписи 1897 г. войсковых казаков с семьями насчитывалось 2.928.842 человек, или 2,3 % всего населения. Основная масса казаков (63,6 %) проживала на территории 15 губерний, где существовало 11 казачьих войск - Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское. Самым многочисленным было донское казачество (1.026.263 человек или около трети общего числа казаков страны). Оно составляло до 41 % населения области. Затем шли Кубанское - 787.194 чел. (41 % населения Кубанской обл.). Забайкальское - 29,1 % населения области, оренбургское - 22,8 %, терское - 17,9 %, столько же амурское, уральское - 17,7 %. На рубеже веков наблюдался ощутимый прирост населения: в период с 1894 по 1913 гг. численность населения 4-х самых крупных войск увеличилось на 52 %.
Войска возникли разновременно и на разных принципах - для Войска Донского, например, процесс врастания в российское государство шёл с XVII по XIX в. Сходной была судьба некоторых иных казачьих войск. Постепенно вольное казачество превращалось в военно-служилое, феодальное сословие. Шло как бы "огосударствление" казаков. Семь из одиннадцати войск (в восточных районах) создавались правительственными указами, с самого начала строились как "государственные". В принципе, казачество было сословием, однако, сегодня всё чаще раздаются суждения о том, что это также и субэтнос, характеризуемый общей исторической памятью, самосознанием и чувством солидарности.
Рост национального самосознания казаков - т.н. "казачий национализм" - ощутимо наблюдался в начале ХХ в. Государство, заинтересованное в казачестве, как военной опоре, активно поддерживало эти настроения, гарантировало определённые привилегии. В условиях нарастающего земельного голода, поразившего крестьянство, сословная замкнутость войск оказалась удачным средством защиты земель.
На протяжении своей истории казачество не оставалось неизменным - каждая эпоха имела своего казака: сначала это был "вольный человек", затем его сменил "служилый человек", воин на службе государства. Постепенно и этот тип стал уходить в прошлое. Уже со второй половины XIX века преобладающим становится тип казака-фермера, которого только система и традиция заставляли браться за оружие. В начале ХХ века наблюдалось нарастание противоречий между казаком-фермером и казаком-воином. Именно последний тип старалась сохранить и порой искусственно культивировала власть.
Менялась жизнь, и, соответственно, менялись и казаки. Всё более ярко проявлялась тенденция к самоликвидации войскового сословия в его традиционном виде. Дух перемен как бы носился в воздухе - первая революция пробудила у казаков интерес к политике, на самом высоком уровне обсуждались вопросы распространения столыпинской реформы на казачьи территории, введения там земств и проч.
Рубежным и судьбоносным для казачества стал 1917 год. События Февраля имели серьёзные последствия: отречение императора, помимо всего прочего, разрушило централизованное управление казачьими войсками. Основная масса казачества длительное время находилась в неопределённом состоянии, не принимала участия в политической жизни - сказалась привычка к повиновению, авторитет командиров, слабое понимание политических программ. Между тем, политики имели своё видение позиций казаков, скорее всего обусловленное событиями первой русской революции, когда казаки привлекались к несению полицейской службы и пресечению волнений. Уверенность в контрреволюционности казачества была свойственна и левым, и правым. А между тем, капиталистические отношения всё глубже проникали в казачью среду, разрушая сословие "изнутри". Но традиционное осознание себя как единой общности несколько консервировало этот процесс.
Однако, достаточно скоро на смену понятной растерянности пришли самостоятельные инициативные действия. Впервые проводятся выборы атаманов. В середине апреля Войсковой Круг избрал войскового атамана Оренбургского казачьего войска генерал-майора Н.П.Мальцева. В мае Большой Войсковой Круг создал Донское войсковое правительство во главе с генералами А.М.Калединым и М.П.Богаевским. Уральские казаки вообще отказались избирать атамана, мотивируя отказ желанием иметь не единоличную, но народную власть.
В марте 1917 г. по инициативе члена IV Государственной думы И.Н.Ефремова и заместителя войскового атамана М.П.Богаевского был созван общеказачий съезд с целью создания специального органа при Временном правительстве для отстаивания интересов казачьего сословия. Председателем Союза казачьих войск стал А.И.Дутов, активный сторонник сохранения самобытности казачества и его свобод. Союз стоял за сильную власть, поддерживал Временное правительство. В тот период А.Дутов называл А.Керенского "светлым гражданином земли русской".
В противовес леворадикальные силы создали альтернативный орган 25 марта 1917 г. - Центральный совет трудового казачества во главе с В.Ф.Костенецким. Позиции этих органов были диаметрально противоположны. Они оба претендовали на право представлять интересы казаков, хотя ни тот, ни другой не являлись подлинными выразителями интересов большинства, выборность их также была весьма условна.
Уже к лету у казачьих вождей наступило разочарование - и в личности "светлого гражданина", и в той политике, которую проводило Временное правительство. Нескольких месяцев деятельности "демократического" правительства оказалось достаточно, чтобы страна оказалась на грани краха. Выступления А.Дутова в конце лета1917 г., его упрёки к власти предержащей горьки, но справедливы. Наверное, он был одним из немногих, кто уже тогда занимал твёрдую политическую позицию. Основную позицию казачества в этот период можно определить словом "ожидание" или "выжидание". Стереотип поведения - приказы отдаёт власть - какое-то время ещё срабатывал. Видимо поэтому Председатель союза казачьих войск войсковой старшина А.Дутов не принимал непосредственного участия в выступлении Л.Г.Корнилова, но достаточно демонстративно отказался осуждать "мятежного" главкома. В этом он был не одинок: о поддержке корниловского выступления заявили в итоге 76,2% полков, Совет Союза казачьих войск, Круги Донского, Оренбургского и некоторых других войск. Временное правительство фактически теряло казаков. Отдельные шаги с целью исправить ситуацию уже не помогали. Лишившийся своего поста А.Дутов тут же избирается на Чрезвычайном Круге атаманом Оренбургского войска.
Показательно, что в условиях углубляющегося кризиса в разных казачьих войсках их руководители придерживались в принципе одной линии поведения - обособления казачьих областей в качестве защитной меры. При первых известиях о большевистском выступлении войсковые правительства (Дона, Оренбуржья) приняли на себя всю полноту государственной власти и ввели военное положение.
Основная масса казачества оставалась политически инертной, но всё же определенная часть занимала позицию, отличную от позиции атаманов. Авторитаризм последних входил в конфликт с демократическими настроениями, свойственными казачеству. В Оренбургском казачьем войске имела место попытка создания т.н. "Казачьей демократической партии" (Т.И.Седельников, М.И.Свешников), исполком которой позднее трансформировался в оппозиционную группу депутатов Круга. Сходные взгляды заявлял Ф.К.Миронов в "Открытом письме" члену Донского Войскового правительства П.М.Агееву 15 декабря 1917 г. о требованиях казачества - "переизбрания членов Войскового круга на демократических началах".
Ещё одна общая деталь: новоявленные лидеры противопоставили себя большинству казачьего населения и просчитались в оценке настроений возвращающихся фронтовиков. Вообще фронтовики - фактор, волнующий всех, способный принципиально повлиять на возникшее хрупкое равновесие. Большевики считали необходимым фронтовиков предварительно разоружить, утверждая, что последние "могут" присоединиться "к контрреволюции". В рамках реализации этого решения десятки эшелонов, идущих на восток, были задержаны в Самаре, что создало в итоге чрезвычайно взрывоопасную ситуацию. 1-й и 8-й льготные полки Уральского войска, не желавшие сдавать оружие, под Воронежем вступили в бой с местным гарнизоном. Фронтовые казачьи части стали прибывать на территории войск с конца 1917 г. Атаманы не смогли опереться на вновь прибывших: уральцы отказались поддержать создаваемую в Уральске белую гвардию, в Оренбурге на Круге фронтовики высказали атаману "неудовольствие" за то, что он "произвел мобилизацию казаков,.. внес раскол в казачью среду".
Практически везде казаки, вернувшиеся с фронта, открыто и настойчиво заявили о своём нейтралитете. Их позицию разделяло большинство казаков на местах. Казачьи "вожди" так не нашли массовой опоры. На Дону Каледин был вынужден покончить с собой, в Оренбуржье Дутов не смог поднять казаков на борьбу и вынужден был бежать из Оренбурга с 7-ю единомышленниками, попытка выступления юнкеров Омской школы прапорщиков привела к аресту руководства Сибирского казачьего войска. В Астрахани выступление под руководством атамана астраханского войска генерала И.А.Бирюкова продолжалось с 12 (25) января по 25 января (7 февраля) 1918 г., после чего он был расстрелян. Везде выступления были малочислены, в основном это были офицеры, юнкера и небольшие группы рядовых казаков. Фронтовики даже принимали участие в подавлении.
Ряд станиц принципиально отказались участвовать в происходившем - как было заявлено в наказе делегатам в Малый войсковой круг от ряда станиц, "впредь до выяснения дела о гражданской войне оставаться нейтральными". Однако, остаться нейтральными, не вмешиваться в начавшуюся в стране гражданскую войну казакам всё же не удалось. Крестьянство на том этапе тоже можно полагать нейтральным, в том смысле, что основная часть его, решив так или иначе в течение 1917 г. земельный вопрос, несколько успокоилась, и не спешила активно принимать чью бы то ни было сторону. Но если противоборствующим силам в тот период было не до крестьян, то о казаках они забыть никак не могли. Тысячи и десятки тысяч вооружённых, обученных военному делу людей, представляли собой силу, не учитывать которую было невозможно (осенью 1917 г. в армии было 162 конных казачьих полка, 171 отдельная сотня и 24 пеших батальона). Острое противостояние красных и белых в итоге дошло до казачьих областей. В первую очередь это произошло на Юге и на Урале. На ход событий влияли местные условия. Так, наиболее ожесточённой борьба была на Дону, куда после Октября произошёл массовый исход антибольшевистских сил и, кроме того, этот регион был ближе всего к центру.

На юге такие отряды действовали в период 1920 - 1922 гг. Так. в июле 1920 г. под Майкопом М.Фостиковым была создана казачья “Армия возрождения России”. На Кубани не ранее октября 1920 г. образован т.н. 1-й отряд Партизанской русской армии под командованием М.Н.Жукова, просуществовавший до весны 1921 г. С 1921 г. он же возглавил “Организацию белого креста”, имевшую подпольные ячейки на северо-западе Кубани. В конце 1921 - начале 1922 г. на границе Воронежской губ. и Верхне-Донского округа действовал отряд казака Якова Фомина, бывшего командира кавэскадрона Красной Армии. В первой половине 1922 г. со всеми этими отрядами было покончено.
В регионе, ограниченном Волгой и Уралом, действовало большое количество мелких казачьих групп, существование которых ограничилось, преимущественно, 1921 годом. Для них характерно было постоянное движение: то на север - в Саратовскую губ., то на юг - в Уральскую обл. Проходя по границам как уездов, так и губерний, повстанцы на какое-то время как бы выпадали из-под контроля чекистов, “обнаруживаясь” в новом месте. Эти отряды стремились к объединению. Значительное пополнение они получали за счёт оренбургских казаков, причём молодежи. В апреле произошло объединение ранее действовавших самостоятельно групп Сарафанкина и Сафонова. После ряда поражений 1 сентября отряд присоединился к отряду Аистова, возникшего, скорее всего, в Уральской области ещё в 1920 г. по инициативе нескольких красноармейцев-фронтовиков. В октябре 1921 г. ряд ранее разрозненных партизанских отрядов, наконец, объединился, слившись с “Восставшим войскам воли народа” Серова.
Восточнее, в Зауралье, (в основном в пределах Челябинской губернии), партизанские отряды действовали преимущественно в 1920 г. В сентябре - октябре возникла т.н. “Зелёная Армия” Зведина и Звягинцева. В середине октября чекистами в районе станицы Красненской была обнаружена организация местного казачества, которая снабжала оружием и продовольствием дезертиров. В ноябре возникла аналогичная организация казаков в поселке Красинском Верхнеуральского уезда. Постепенно происходит измельчание повстанческих групп. В сводках ВЧК за вторую половину 1921 г. постоянно упоминалось о “мелких шайках бандитов” в регионе.
Казачество Сибири и Дальнего Востока выступило позже, поскольку Советская власть там установилась только в 1922 г. Партизанское казачье движение достигло размаха в 1923 - 1924 гг. Для этого региона характерен особый момент - вмешательство в события отрядов казаков бывших белых армий, ушедших за границу, а теперь переходящих на советскую сторону. С повстанчеством здесь было покончено к 1927 г.
Важнейшим, на наш взгляд, показателем кризиса проводимой коммунистами политики, явилась полоса восстаний под красным знаменем и советскими лозунгами. Казаки и крестьяне выступают совместно. Основу повстанческих сил составляли красноармейские части. Все выступления имели сходные черты и даже в какой-то степени были взаимосвязаны между собой: в июле 1920 г. восстала дислоцировавшаяся в районе Бузулука 2-я кавалерийская дивизия под командованием А.Сапожкова, объявившая себя “Первой красной армией Правды”; в декабре 1920 г. возглавил выступление в сл. Михайловской К.Вакулин (т.н. отряд Вакулина-Попова); весной 1921 г. из части Красной Армии, находившейся в Бузулукском уезде для подавления “мятежей кулацких банд” (последствия деятельности там “Армии Правды”) возникла “Первая народная революционная армия” Охранюка-Черского; осенью 1921 г. восстал Орлово-Куриловский полк, назвавшийся “Атаманской дивизией восставших [войск] групп воли народа”, которым командовал один из бывших командиров Сапожкова В.Серов.
Все руководители этих повстанческих сил были боевыми командирами, имели награды: К.Вакулин ранее командовал 23-м полком мироновской дивизии, награждён орденом Красного Знамени; А.Сапожков - организатор обороны Уральска от казаков, за что получил золотые часы и личную благодарность от Троцкого. Основная зона боевых действий - Поволжье: от донских областей до реки Урал, Оренбурга. Наблюдался некоторый отказ от локальности выступлений - оренбургские казаки составляют значительную часть повстанцев Попова в Поволжье, уральские - у Серова. В то же время, терпя поражения от коммунистических войск, повстанцы всегда старались отойти в районы, где эти части формировались, родные большинства восставших. Казаки привнесли в повстанчество элементы организованности, сыграв ту же роль, что играли ранее, в прежних крестьянских войнах - создали боеспособное ядро.
Лозунги и обращения повстанцев свидетельствуют, что, выступая против коммунистов, они не отказывались от самой идеи. Так, А.Сапожков полагал, что “политика Советской власти вместе с тем и коммунистической партии в своем трехлетнем течении далеко зашла вправо от той политики и декларации прав, которые выставлялись в октябре 1917 года”. Серовцы говорили уже о несколько иных идеалах - об установлении власти “самого” народа “по принципу великой Февральской революции”. Но при этом заявляли, что не против коммунизма, как такового, “признавая за коммунизмом великое будущее, и идею его священной”. О народовластии говорилось и в воззваниях К.Вакулина.
Все эти выступления на долгие годы получили ярлык “антисоветских”. Между тем, следует признать - они были “просоветскими”. В том смысле, что выступали за советскую форму правления. Лозунг “Советы без коммунистов” по большому счёту не несёт в себе того криминала, который ему приписывался на протяжении десятилетий. В самом деле, Советы должны были быть органами власти народных масс, а не партий. Может быть, эти выступления следовало называть “антикоммунистическими”, опять-таки с учётом их лозунгов. Однако, размах выступлений вовсе не означает, что казачьи и крестьянские массы были против курса РКП(б). Выступая против коммунистов, казаки и крестьяне, в первую очередь, имели ввиду “своих” местных, - именно действия конкретных лиц были причиной каждого выступления.
Восстания красноармейцев подавлялись с исключительной жестокостью - так, например, 1500 чел. сдавшихся “народармейцев” Охранюка в течение нескольких дней безжалостно вырубались шашками.
Город Оренбург в этот период можно рассматривать как своеобразную границу. Западнее его население, в основном, поддерживало советскую форму правления, большинство мероприятий советской власти, протестуя только против их “искажения” и обвиняя в этом коммунистов. Основная сила повстанческих отрядов - казаки и крестьяне. Восточнее тоже были выступления, преимущественно в Челябинской губернии. Эти, по составу почти полностью казачьи, отряды громко именовали себя “армиями”, были достаточно дисциплинированы, имели все или почти все обязательные атрибуты настоящих воинских формирований - штаб, знамя, приказы и т.п. Важным отличием было ведение печатной агитации - все они издавали и распространяли воззвания. Летом 1920 г. возникли Голубая национальная армия Всероссийского Учредительного собрания, Первая Народная Армия, Зелёная Армия. Примерно в то же время возник отряд С.Выдрина, объявившего себя “военруком вольного Оренбургского казачества”. Анализ лозунгов и заявлений восставших казаков Челябинской губернии (“Долой Советскую власть”, “Да здравствует Учредительное Собрание”) показывает, что в восточных районах население желало жить более традиционно. В занимаемых станицах ликвидировались органы советской власти и вновь выбирались атаманы - как временное правительство. В программных заявлениях власть Советов и власть коммунистов трактуется как нечто единое. Большое распространение и отклик в массах имел призыв борьбы за власть Учредительного собрания, которое, скорее всего, воспринималось как антитеза власти Советов - власть более легитимная.
Нам кажется показательным, что в отношении несогласных союзников коммунистическая власть всегда использовала ложь. Ни в одном случае не раскрывались истинные причины конфликта. Любые выступления против коммунистов трактовались последними исключительно как проявление нездоровых амбиций и проч. - но никогда не признавались собственные ошибки. Обвиненный в мятеже в 1919 г. Ф.Миронова буквально оклеветали. В листовке Троцкого говорилось: “Что явилось причиной временного присоединения Миронова к революции? Теперь это совершенно ясно: личное честолюбие, карьеризм, стремление подняться вверх на спине трудящихся масс”. В непомерном честолюбии и авантюризме обвиняли и А.Сапожкова, и Охранюка.
Недоверие к казачеству распространялось и на казачьих лидеров. Политику в их отношении можно определить одним словом - использование. Собственно, это нельзя полагать каким-то особым отношением именно к казакам - сходно коммунисты вели себя в отношении всех союзников - башкирских лидеров во главе с Валидовым, Думенко и проч. Показательна запись в протоколе заседания Политбюро ЦК 15 октября 1919 г.: “Запросить Реввоенсовет Юго-Востфронта и Донской исполком о способах использования в военно-политических целях антагонизма донцов и кубанцев с Деникиным (использование Миронова)”. Судьба Ф.Миронова вообще типична для казачьего комнадира: на этапе активной борьбы за Советскую власть даже не был награждён - он так и не получил ордена, к которому был представлен. Затем, за “мятеж” его приговаривают к расстрелу и... прощают. Буквально смешанный с грязью Миронов “вдруг” оказывается хорошим. Троцкий проявил себя как умный и беспринципный политик: Миронов - это имя. В телеграмме И.Смилге 10 октября 1919 г. читаем: “Я ставлю в Политбюро ЦЕКА на обсуждение вопрос об изменении политики к Донскому казачеству. Мы даем Дону, Кубани полную “автономию”, наши войска очищают Дон. Казаки целиком порывают с Денинкиным”. Расчёт делался на авторитет Миронова - “посредниками могли бы выступить Миронов и его товарищи”. Имя Миронова задействовали для агитации, обращений. За этим следуют высокие назначения, награды, вплоть до почётного революционного оружия. И в финале, в феврале 1921 г. - обвинение заговоре, а уже 2 апреля - расстрел.
По мере того, как исход войны становился всё более и более очевидным, авторитетные партизанские командиры и крестьянские вожаки, способные вести за собой, становились ненужными, и даже опасными. Так, одно только заявление К.Вакулина о том, что Ф.Миронов на его стороне, обеспечило ему массовую поддержку. А.Сапожков явно принадлежал к типу беспартийных крестьянских вождей, способных увлечь за собой - чего стоит его требование к своим красноармейцам либо расстрелять его, либо дать ему и всему комсоставу полное доверие. Убеждённость в том, что именно его личность является цементирующим началом для дивизии, в итоге привела его к конфликту с партийными структурами.
Показательны слова А.Сапожкова, полагавшего, что “со стороны центра наблюдается недопустимое отношение к старым заслуженным революционерам”: “Расстрелян такой герой как Думенко. Если бы Чапаев не был убит, его бы, конечно, расстреляли, как, несомненно, расстреляют Буденного, когда будут в состоянии без него обойтись”.
В принципе, можно говорить о проводимой коммунистическим руководством на заключительном этапе Гражданской войны целенаправленной программе дискредитации и отстранения (истребления) выдвинувшихся во время войны народных командиров из казачьей и крестьянской среды, пользующихся заслуженным авторитетом, лидеров, способных повести за собой (может быть, даже уместно сказать, харизматических личностей).
Главным для казачества итогом Гражданской войны было завершение процесса “расказачивания”. Следует признать, что в начале 20-х гг. казачье население уже слилось с прочим земледельческим населением - слилось в плане своего статуса, круга интересов и задач. Точно так же, как указ Петра I о податном населении, в своё время, ликвидировал в принципе различия между группами земледельческого населения путём унификации их статуса и обязанностей, точно так же и проводимая коммунистическими властями политика в отношении земледельцев сблизила столь различавшиеся ранее группы, уравняв всех, как граждан “Советской республики”.
В то же время казачество понесло невосполнимые потери - было выбито почти полностью офицерство, погибла значительная часть казачьей интеллигенции. Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось в эмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго. Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческому движению оставляла клеймо на всю оставшуюся жизнь. В ряде районов большое число казаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало о казачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски “виновных” перед советской властью; обвинение кого-либо в причастности к “казачьей контрреволюции” оставалось самым серьезным и влекло неизбежно репрессии.

Дневники атамана В.Г. Науменко, как источник по истории Гражданской войны и взаимоотношение кубанского казачества с генералом П.Н. Врангелем

Н.Хализев. Книга о нашей войне. Часть III. Глава 4

Казаки, возвращавшиеся с фронтов, не хотели новой войны. В окопах Первой мировой они изменили своё отношение к иногородним, которые так же, как и они, проливали свою кровь. Изменилось их отношение и к царю-батюшке, его генералам, превратившим армию (и казаков, и крестьян) в пушечное мясо. Война резко изменила поведение и психологию казака, он не хотел стрелять в свой народ. Именно поэтому, когда в Питере к власти пришли Советы с большевиками во главе, правительству Кубанского казачьего войска не удалось провести мобилизацию. Их войска состояли из разношерстных добровольцев.
Обстановка в станице Кореновской в конце января - начале февраля 1918 года была сложной. Первый кореновский Совет, избранный в декабре 1917 года, арестован. Стрижаков, Пурыхин, Колченко (Они ездили в Петроград и встречались с первым председателем Совета народных комиссаров Владимиром Ильичом Лениным) взяты под стражу, их отправили в Екатеринодар /Парт.АКК ф.2830, д.40./
В станице восстановилось атаманское правление. Кубанская рада (правительство Куб. обл.) требовала срочно организовать сотни в ближайших станицах и дислоцировать их в Кореновской под общим командованием полковника Покровского (до расправы с парламентёрами он был капитаном). Но большинство станиц на своих сходах приняло решение этим требованиям отказать.
Приговор схода станицы Дядьковской от 28 января 1918 года говорит «об организации отрядов самообороны от добровольцев». Приговор схода станицы Платнировской от 2 февраля1918г. говорит «о посылке делегатов на съезд Советов в станицу Кирпильскую». В станице Раздольной создан Совет. В станице Березанской «3 февраля 1918 года съезд казачьих и крестьянских депутатов требует разоружения офицеров и кадетов, нахлынувших на Кубань». Приговор схода станицы Сергиевской осудил решение платнировцев и постановил поддержать решение Рады о борьбе с большевиками./ГАКК, АоУВД ф. 17/с р-411, оп.2./
В ст. Кореновской, в первой половине февраля, под командованием Покровского (он первым начал террор на Кубани, расстреляв парламентеров, Седина и Стрилько в Екатеринодаре), был создан отряд. Костяком этого отряда стали казаки-кореновцы во главе с В. Париевым и У. Уразкой. 16 февраля к станице Кореновской подошли войска И.Л.Сорокина. Белые, почти не оказав сопротивления, бежали…
Не все были рады приходу красных. «Поп Петро (Назаренко) три часа стоял на коленях и предавал анафеме всех большевиков и их потомков»./ГАКК ф.17/с р-411,оп.2.с 14./ Вскоре его убили.
18 февраля 1918 года, утром на станцию Станичная прибыл поезд Сорокина. Фронтовики и городовики (большевики) встретили его. В 12 часов во дворе бывшего управления был общий митинг, где вновь (2-й раз) избрали Совет казачьих, крестьянских и красноармейских депутатов. Председателем Совета был избран доктор Богуславский и 75 членов Совета. Если вчитаться в этот список, то большинство в Совете получили казаки-старожилы и фронтовики: Мурай И., Краснюк П., Зозуля А., Дмитренко А., Канюка Г., Ус Ф., Десюк И., Гайда М., Бугай Н., Бугай Е., Цысь И., Хить Х., Охтень М., Заболотний А., Дмитриев С., Адаменко-старик, Авдеенко Лука, Дейнега и другие./ГАККф.17/с, оп.2./ . Эти фамилии мы не раз встречали среди героев защищавших свою землю в предшествовавших войнах. Многие вступили в отряды красных.

В то время, когда красные вели бои за Екатеринодар, сражаясь с войсками В.Л.Покровского, к Кореновской подошли добровольческие отряды Корнилова.(около5тыс.) Они наступали со стороны Журавской на центр по Малёваной дороге. Впервые корниловцы встретили упорное сопротивление. У Корнилова было 5 орудий, 2 автомобиля, у красных - бронепоезд, который отступил, боясь, что белые разберут рельсы. С 4-х утра до 5 вечера шёл бой, но полк корниловцев под командованием генерала А.П.Богаевского прошёл почти без боя через Краснюкову греблю со стороны Дядьковской. Среди защитников началась паника, они отступили на ст.Платнировскую.

Генерал Африкан Петрович Богаевский (после Краснова станет атаманом войска Донского) в своих мемуарах так описал нашу станицу:
«Обширная, как большинство кубанских станиц, Кореновская с чистыми домиками, старою церковью и даже памятником казакам -- участникам русско-турецкой войны имела вид уездного города. Однако не мощёные улицы в это время года представляли собой настоящее болото. Значительную часть населения станицы составляли иногородние, и этим отчасти объясняется упорство обороны Кореновской. Многолетняя вражда между казаками и иногородними, не имеющая такого острого характера на Дону, где не казачье население живет по большей части отдельными слободами, а в станицах в небольшом числе, особенно сильна была на Кубани: здесь иногородние в большинстве случаев являлись батраками и арендаторами у богатых казаков и, завидуя им, не любили их так же, как крестьяне - помещиков в остальной России. Иногородние, и составляли значительную часть большевиков».

Л.Г. Корнилов въехал в станицу на автомобиле и остановился на третьем квартале у священника Николая Волоцкого (за это его никто не расстрелял). Вечером 5 марта он выехал по направлению к станице Сергиевской, но силы красных как раз и сосредотачивались на линии Платнировская - Сергиевская. Перед этим с 1 на 2 марта(по старому стилю) 1918 года войска Автономова и И.Л.Сорокина ударили на Екатеринодар, выбили отряды Покровского из города, но преследовать не стали. Советская власть была установлена во всей Кубанской области. На этом, вероятно, могла бы, и кончиться гражданская война, но этого не произошло. Получив известие о том, что Кубанская рада оставила Екатеринодар, Корнилов со своим войском беспрепятственно двинулся на Раздольную и далее на станицу Воронежскую и Усть-Лабинскую, где и форсировал Кубань. /Воспоминания, г.Кореновск. Музей. Записано Григорьевым. Тоже утверждается и в мемуарах генерала Богаевского/.
В станице Кореновской вновь установилась Советская власть. Совет пришлось доизбрать, т.к. многие погибли, некоторые расстреляны, а кое-кто ушёл с корниловцами, они не хотели «лежать под курганом».

Кореновская в гражданской войне

Бранное поле.

Умыто росою, согретое светом,
Всё вдруг оживает, приходит к движенью.
Разбужены трелью, взметённые ветром,
Две рати мчатся навстречу сраженью.
Что ж русскому взгляду красы ль не хватало?
Красою раздольем природа играла,
Но кровь здесь прольётся, и Зло ликовало.
Кого под курганом смерть поджидала?
К кровавым мгновеньям стремятся два брата:
Судьба, ты злодейка, судьба ты коварна.
Смертельно сияние стали, булата,
А время умчится прочь безвозвратно…
Две рати схлестнулись, две Правды бранятся:
«Святой нам Георгий победу приносит!»
«Нет, святость лишь в равенстве всех обретётся»,
А смерть размахнулась и косит, и косит…
И ржанье, и стоны, и хрипы коней
Над полем несутся ужасным.
Кони в табун собрались без идей,
Оставшись без белых и красных.

Н. Хализев

Корниловцы пытались провести мобилизацию в станицах. Но ни призывы вступать в борьбу с Советами, ни 150 руб. в месяц на всём готовом не соблазняли уставших от войны кореновцев. После сражения за станицу 4.03.1918, кореновцы вступать в ряды добровольцев не хотели. Получив известие о том, что сорокинцы разбили войска Кубанской рады и взяли Екатеринодар, Корнилов отдаёт приказ двигаться на Усть-Лабу. В красных войсках А.И.Автономова и И.Л.Сорокина, под командованием Г.И.Мироненко воевало около 300 кореновцев. Это является показателем того, что казаки (особенно вернувшиеся фронтовики) приняли Советскую власть, как свою. С оружием в руках они защищали власть, которая закончила наконец-то опостылевшую всем войну, три года перемалывающую человеческие жизни. Корниловцы силой реквизировали у кореновцев продовольствие для нужд армии. Это вызвало протесты, которые пресекались расстрелами и порками. Корнилов говорил: «Чем больше террора, тем больше победы».
После ухода добровольцев из станицы ещё сотня казаков под командованием Зозули отправилась в Екатеринодар.
Кореновцам очень скоро пришлось вновь столкнуться с корниловцами. Добровольцы объединились с войсками Кубанского правительства, бежавшего из Екатеринодара. Эта встреча произошла у станиц Новодмитриевской и Калужской. Кубанцы пытались отстаивать сотрудничество с Добровольческой армией на паритетных правах. «Они, - писал А.Деникин, - говорили о конституции, суверенной Кубани, автономии и т.д.»./Очерки Русской Смуты.1922г./
Договорились, что все войска подчиняются Корнилову. Объединённые войска повернули к Екатеринодару. 28 марта корниловцы начали сражение за Екатеринодар. Утром 31 марта, на глазах у адъютанта Долинского, разорвавшийся вблизи снаряд смертельно ранил командующего добровольческой армией белых. По распоряжению Алексеева в командование армией вступил А.И.Деникин.

Смута продолжается.

Советская власть продержалась в ст. Кореновской не долго, с 18.02.18г. по 18.07.18г., причём, 4.03. и 5.03(по старому стилю) власть в станице была у корниловцев. Кореновцы весной1918г. дружно провели сев, земли было засеяно больше. Казалось, что войне конец. Но на Тамани вспыхнуло восстание офицеров Гулика и Цыбульского. Оно было бы по¬давлено Таманской армией под командованием Матвеева, но белые обратились к немцам, которые оказали им помощь. Начиналась новая война - гражданская.

Кореновцы почувствовали
себя вновь обманутыми.
Большевики обещали - конец
войне, а она продолжилась!

Немцы переправили на Тамань пехотный полк, одновременно из Ростова-на-Дону также двинулись немецкие части, и войска атамана Краснова. Складывать оружие, и заниматься строительством новой жизни было ещё рано. Вмешательство иностранцев: нем¬цев, чехов, англичан, французов, американцев, японцев раздуло пожар затухавшего уже сопротивления белых. Искреннее стремление Советской власти к миру было попрано иностранными государствами и белыми. Они платили деньги и вооружали русских, чтобы уничтожить Россию руками же русских людей, они пробудили Смуту.
Великий князь Александр Михайлович/дядя НиколаяII/ в «Книге воспоминаний» в Париже, писал: «..По-видимому «союзники» собирались превратить Россию в Британскую колонию..., британское министерство иностранных дел обна¬руживало дерзкое намерение нанести России смертельный удар,…вожди Белого движения,…делая вид, что не замечают интриг союзников призывали к священной войне против Советов, с другой стороны – на страже русских национальных интересов стоял никто иной, как интернационалист Ленин…»/Книга воспоми¬наний.,М.,1991,с.256-257/(Париж, перед смертью)
Красные вынуждены были защищать Кубань от вторжения. Автономов отдал приказ И.Л.Сорокину сосредоточить войска в районе Батайска. Кореновцы почувствовали себя вновь обманутыми. Советы обещали конец войне, а она, хотя и не по их вине, продолжалась. Армиям красных и городам России, где начинался голод, нужны были продукты. Из амбаров и из бакхаусов, расположенных неподалёку от железнодорожной станции, вагонами вывозился хлеб в крупные города. Это тоже вызывало у многих недовольство. «Красные грабят» - пустили слух «умные» люди. Тревожная весна, закончилась майским переделом земли, которую теперь давали и иногородним (крестьянам ст-цы). Этот передел не устраивал казаков, у которых забирали излишки земли, теперь землю получали не на казака, а на количество едоков и девочек тоже.
Лето 1918 года было дождливым, оно как бы продолжило лейтмотив уны¬ния, угроз и несправедливости. Непрерывно громыхали грозы. Это ещё в боль¬шей степени угнетало кореновцев. В июле 1918 года в раскаты частых гроз впле¬лись звуки грохота орудий. Замена Главкома вооружённых сил Северного Кав¬каза Автономова на Калнина привела к поражению красных. Новый поход белых на Кубань оказался удачным.​

Материальная и финансовая помощь англичан войскам А.И.Деникина, а также не¬довольство казаков результатами передела земли, толкнули их в армию белых, с каж¬дым продвижением вперёд она пополняла свои ряды. Теперь казаки видели в деникин¬цах тех, кто вернёт им утраченные в переде¬лах десятины земли. Вновь назначенный главком И.Л.Сорокин начал бои с войсками белых. Сражение под Кореновской было ожесточённым. Станица несколько раз пере¬ходила из рук в руки. В результате артобстрелов многие хаты были разрушены огнём деникинских батарей. Отличился в боях с белыми 1-й революционный Кубанский кавалерийский полк под командованием казака-раздольненца Г.И.Мироненко. Полк, созданный ещё в апреле 1918 года, в конных атаках несколько раз освобождал станицу от белоказаков. Костяк этого войска состоял из кореновцев и раздольненцев. Не их вина, что воинское счастье в июле 1918 года им изменило. /Шариатская колонна красных, в которую входил 1-й революционный Кубанский кавалерийский полк, громила на Тереке армию (мусаватистов) Бичерахова и генерала Мистулова. За это Г.И.Мироненко был награждён орденом Красного Знамени (считай, Герой России) и серебряной шашкой. Значит, воевать кореновцы умели. В дальнейшем 1-й революционный Кубанский кавалерийский полк с Выселковским и Ейским полками образовали 33-ю Кубанскую Красноармейскую дивизию. Именно действия этой дивизии под Лисками решили исход сражения за Воронеж в 1919 году. (командиром Выселковского полка был Лунин, затем Н.Маслаков, а комиссаром - наш земляк Пурыхин Трофим Терентьевич, погибший в августе 1919 года у станицы Подгорной, его именем названа одна из улиц в Кореновске)/. Мироненко Г. И. со своими конниками опрокинул полки Дроздовского и Каза¬новича, только отступление на Выселки спасло их от полного уничтожения. Сейчас довольно сложно восстановить обстановку в июле 1918 года у станицы Кореновской.

По данным ГАКК ф.р-411. и другим источникам складывается следующая картина:

13 июля в Кореновскую врывается отряд латышских стрелков, усиленный добровольцами и сотней черкесов. 15 июля красные выбили этот «интернационал» А.Богаевского из станицы;
- 16 июля стрелковая часть полковника Андреева, усиленная двумя английскими броневиками, вошла в Кореновскую. 19-20 они отступили;
- 23- июля отборные полки Дроз¬довского и Казановича врываются в нашу станицу, но конники Г.И.Мироненко почти полностью уничтожают эти части, выбрасывая белых из родной станицы. 1-й Революционный полк Мироненко разбил полки Дроздовского и Казановича и погнал их остатки на станицу Выселки. На некоторое время фронт стабилизировался, но развивать наступление сил у красных не хватало, нужны были подкрепления и боеприпасы. Бойцы армии полуголодны. Фронт красных начинает «трещать». Некоторые командиры не выполняют приказы главкома. (Жлоба, «Стальная дивизия» уходит в калмыцкие степи).
А белым идут поставки боеприпасов от англичан, они перегруппировались и вновь взяли Кореновскую, затем продолжили наступление на Екатеринодар. 25.07.1918г. деникинцы окончательно захватывают станицу Кореновскую. Отступление красных стало неуправляемым.
Таманская армия была отрезана от основных сил. Они вынуждены были отступать на Туапсе, а затем с боями, через Белореченскую прорываться на соединение с армией Сорокина («Железный поток», Серафимович).
Много ошибок и просчётов было допущено командирским составом красных войск, но главная причина поражения - это утрата массовой поддержки со стороны кубанских казаков. Весной 1918 года казаки шли за Советами потому, что они дали стране мир. Но жители Кубани этого мира не почувствовали. Корниловцы с иностранцами начали гражданскую войну на Кубани. Советская власть не дала кубанцам успокоения. Реквизиции, грабёж (банды Голубова), передел земли не в пользу казаков - вот основные причины, толкнувшие казачество в стан деникинцев. Впрочем, и деньги играли роль, 150руб. по тем временам была приличная сумма, казаки и сейчас не прочь подработать.
Белое движение было чуждо крестьянской России. Рабочие и крестьяне понимали, победа белых - это возвращение к власти помещиков, к старым порядкам, к возврату земли, которую им дали большевики. К господству одних над другими. Понимали это и многие казаки, которые в составе Красной Армии воевали против этого.

Отступление белых.

Разгром белых под Егорлыкской 25 февраля 1920г. стал началом большого отступления. Белые, оказывая ожесточённое сопротивление, отступали к реке Ее. Под Кущёвской была сделана отчаянная попытка остановить Красную Армию. Но бои проиграны. Девятая (9А)армия Уборевича накатывалась, как асфальтный каток, не давая белым ни малейшего отдыха. Ударом во фланг она опрокинула белых под Тихорецкой и рвётся через Старолеушковскую на Медвёдовскую. 10А и 50-я Таманская армия завершают их разгром лобовым ударом на Тихорецкую. Ожесточённое сопротивление смято, белые бегут. Конники С.М.Будённого и Г.Д.Гая стремятся на Усть-Лабинскую, чтобы перехватить отступающего противника. В феврале 1920 года белые готовили весеннее наступление, но 25 февраля в наступление перешла Красная Армия. Произошёл решающий перелом в гражданской войне. К этому времени уже многие кореновцы, ранее ушедшие к белым, вернулись домой от раздоров противника. Части, прикрывающие Екатеринодар, тоже преступно бегут. Брошены тысячи повозок, много ценного добра.
Деникин сосредотачивает 20 тысяч сабель у Березанской. Он ставит перед Сидориным задачу разбить красных и вернуть Тихорецкую. Но 9-я армия всей мощью наваливается на Бейсугскую группировку деникинцев. Кавалерийский корпус Д.П.Жлобы обрушился на конницу Сидорина. 33-я кубанская дивизия Родионова бьет противника у Журавки. И в кавалерийском корпусе Жлобы, и в кавалерийской бригаде П.Белова основной костяк составляют кубанские казаки. Сидоринские донцы чувствовали себя неуютно на Кубани. /Р.Говоровский. Кубань. Весна двадцатого… Документальная повесть.//Казачьи вести №10-13, 1999г.// Фронт неумолимо откатывался к Кореновской. Деникин, как и летом 1918 года, надеялся на перелом хода событий. Но части кубанских казаков всё чаще переходят на сторону красных (эскадроны Шапкина). А ещё раньше казаки Мусия Пилюка, разбив у Марьянской карателей полковника Захарова, ушли в партизаны. У Кореновской - скопище войск белых. Неразбериха и хаос на станции Станичная.
​

Поезда не успевают увозить беженцев со станции Станичная, кого тут только нет…(Картинка из энциклопедии) ​

Кого тут только нет. Толпа мечется, сплошь эшелоны. Масса военных, отбившихся от своих частей. Офицеры спорят о том - перейдут ли кубанцы окончательно на сторону красных или нет. Солдаты хватают, трясут, тащат куда-то начальника станции. Он, избитый, прячется от толпы. Тем временем офицеры подсчитали, что Кореновская с 1918 года девять раз переходила из рук в руки./Диссертация.Проскурин А. Н./ Десятый переход Кореновской теперь уже окончательно к красным произошёл 13-го марта. Ровно два года назад в такой же слякотный день корниловцы 1-го кубанского похода оставляли станицу, уходя на Усть-Лабу. Но тогда никто не висел у них «на хвосте». Теперь, 13 марта 1920 года, полки комкора Овчинникова и конница С.М.Будённого и Гая наседали им буквально «на пятки».
Как и в 1918 году, ночью подмораживало, днём оттаивало, грязная весна и в начале белого движения, и в конце его. Сама кубанская природа как бы говорила участникам белого движения, что война против своего народа - это неправое, подлое дело. Один из ярых противников красных А.Г.Шкуро уже в эмиграции писал об отступлении тех дней: «Целые дивизии, перепившись награбленным спиртом и водкой, без боя бегут»./Записки белого партизана. М,1994./Там же он обещал вырезать Дубинку (Черемушки), восставшую против белых.
Поэтому белое дело было обречено. Кроме того, ещё раньше, противоречия между Деникиным и Кубанской Радой привели к столкновению. Рада в 1919 году была разогнана, полковой священник А.И. Калабухов повешен, председатель Кубанской краевой рады Н.С.Рябовол застрелен в Ростове деникинским офицером. Только год до лета 1919 года кубанское казачество поддерживало деникинцев, затем началось массовое дезертирство из белой армии, и стали возникать партизанские отряды. А.И.Деникин в мемуарах писал: «…в конце 1918 года кубанцы составляли две трети армии, а к концу лета 1919 года их было лишь 15%...».Таким образом, представлять белое движение, как нечто единое, не совсем корректно. Всех их объединяла ненависть к большевикам и к будущему, которое осмелилось жить без господ, к тем, кто стремился к равенству.
Части, прикрывающие Екатеринодар, тоже бегут. Брошены тысячи повозок добра награбленного казаками по обычаю, оставлено у дороги.
​

Практически весной 1920 года гражданская война на Кубани была закончена. После капитуляции 21 мая 60-тысячной белой армии генерала Морозова кубанские казаки и многие кореновцы вернулись к мирному труду, советская власть объявила им амнистию.
Но в августе под Новороссийском, Приморско-Ахтарской и на Тамани высадился десант С.Г.Улагая. Врангель полагал вновь сделать Кубань экономическим плацдармом белых. В Майкопском, Лабинском, Баталпашинском отделах генерал Фостиков М.А. организовал «Армию возрождения». Однако основная масса казаков не поддержали белых. И после этого восстания, в июне 1921г. Советская власть амнистировала всех, кто сложил оружие. Героическое прошлое казачества, и их заслуга перед Россией достойны особого внимания творчески мыслящих людей. Без казачества не было бы России в том виде, в каком она есть. Российское православие отстаивалось не только подвижничеством и преданностью Богу, но и оружием. Солдат российский и казак штыком и острой шашкой сумели отстоять православие – душу русского народа. Об этом тоже надо помнить, и понимать, что любовь, равенство и братство, как этическая составляющая православия были сущностью казака. И эту Правду казак был готов защищать с оружием в руках от любых врагов.
Не вина казаков, что на обиды они реагировали особенно болезненно, часто с оружием в руках. К этому их подталкивали те, кто рвался к власти, кто использовал казачество в своих корыстных интересах. Шесть лет сражений, в которых приняли участие миллионы, их надо было кормить и одевать. Люди падали в полях от усталости, а в городах умирали у станков от голода.
Огромную цену заплатил русский народ за стремление молодой русской буржуазии к власти, и вмешательство иностранцев в нашу жизнь. В этих битвах он понял, что власть должна быть в руках народа, только он может распоряжаться ею на благо всех.
Как видим, намерения большевиков и корниловцев были в 1917году одинаковы- захватить власть, но цели прямо противоположны. Одни хотят продолжить войну во имя интересов буржуазии Англии, Франции и русской элиты (эти интересы были чётко оговорены в Секретных договорённостях о послевоенном дележе добычи, опубликованных потом большевиками), а другие - против войны.
(Уже!) 8 ноября Совнарком, возглавляемый Лениным, предписал Духонину (главнокомандующему) «обратиться к военным властям неприятельских армий с предложением немедленного приостановления военных действий в целях открытия мирных переговоров» (телефонограмма от 8.11.1917г.). Кормить армию нечем, в городах начинается голод.
Из-за противостояния Ставки переговоры начались только 19 ноября (поэтому Духонин был убит озверевшей толпой солдат в Ставке).
19 ноября1917г. Л.Г.Корнилов покидает свою «тюрьму» в Быхове и вместе с текинцами «стерегущими» его направляется на Дон, чтобы начать войну с теми, кто хочет остановить кровопролитие.
Нас убеждают, что белые офицеры были верны своей присяге. Кому? Царя они не поддержали. Народу? Народ пришёл к власти, хочет прекратить войну. Нет, этого ему никак не могут позволить господа офицеры. Сейчас нас пытаются убедить, что вожди белого движения были патриотами. Патриот - защитник народа и Отечества. Это как же надо извратить сознание, чтобы патриотами назвать тех, кто начал войну против своего народа в своём Отечестве. Согласен, что это была трагедия миллионов людей, но выход из трагедии может быть разным. В 1991г. нас тоже постигла трагедия. Народ понимал, что его грабят, под видом демократии захватили власть и собственность, но величие русского народа, как раз и заключается в том, что оно не дорожит собственностью, да и властью тоже. Чтобы он взялся за оружие его надо довести или до психического срыва, или до отчаяния, но у советских людей с психикой всё было нормально.
Впрочем, легко объяснить, кто навязывает нам взгляд на белую гвардию, как на мучеников за идею. Эту точку зрения нам навязывают те, кто в 1991 году выполнил планы иностранных государств по расчленению «Европейской России на четыре и более государств».

У здравомыслящего человека не может возникнуть ни одного аргумента для оправдания действий Каледина, Краснова, Корнилова, Колчака:
- «офицеры не могли вынести «похабного» мира с Германией». Но «похабный» мир был заключён только 1 марта 1918 года, а боевые действия на Дону начались в ноябре 1917 года, на Кубани в феврале 1918г.;
- разгон Учредительного Собрания произошёл 6 января 1918 года, тоже не мог быть причиной, толкнувшей к вооружённому сопротивлению.

Объяснение только одно - верхи казачества, генералитет царской армии, стремились к власти. Они (Алексеев, Корнилов, Деникин, Колчак) жаждали стать вершителями судеб России. И им было всё равно, на чём «въехать» в Первопрестольную; на белом коне или на лодке по морю человеческой крови, крови своего народа. И Корнилов, и Алексеев, и Деникин - сами из народа. Они своим талантом, смелостью, отвагой достигли недосягаемых вершин власти. Этого положения они добились потом, кровью, лишениями. Сама мысль о равенстве (Председатель Совнаркома Ленин получал зарплату рабочего) была для них безумием. В своём народе они видели больше отрицательного.
Казачья элита стремилась к отделению от России, к автономии, самостоятельности, но сепаратизм как тогда, так и сейчас губителен для простых людей.
Большевики же полагали, что священный огонь революции разбудит разум, творческие силы человека. Они верили в свой народ, в человека.
Эта вера в лучшие качества человека заставляла их прощать в первые месяцы Советской власти своих противников. Под честное слово, что больше не возьмутся за оружие были отпущены кадеты, казаки, атаман Краснов, все кто в октябре, да и значительно позже взялись за оружие, чтобы свергнуть советскую власть.
Большевики попытались в конце 1917 года «единство нации»… «спаять Любовью». И не они были виноваты, что мир оказался не нужным ни правительствам «просвещённой Европы», ни военным профессионалам. Теперь мы, конечно, справедливо осуждаем страшные репрессии, но забываем, что они зачастую были ответными действиями на заговоры и восстания.
Генералов никто не уничтожал вначале 1918г., их просто сделали равными со всеми, этого они не могли пережить. Заручившись поддержкой иностранцев (финансовой и военной), белогвардейцы, как стая хищников, оскалив клыки и ощетинив «шкуры», кинулись в битву. Будто мамонты, противники Советской власти, направили свои бивни (пушки, самолёты, пулемёты, армии) в сердце израненной России. А она, их Родина, нуждалась в поддержке, она умирала от тифа и голода, порождённых ИХ войной (1-я мировая). Порождённого деятельностью ИХ правительства (Временного правительства). Январь и февраль 1918 года (как, впрочем, и два последующих года) были временем выживания. Немцы ввиду предательской политики ещё одного любителя войны чужими руками - Троцкого, которого Ленин очень часто обзывал «политической проституткой», ринулись в глубь России. Только чрезвычайные меры по созданию новой армии и обеспечению её продовольствием остановили их продвижение. Умирающая страна вынуждена выплачивать огромные суммы контрибуций и репараций. И в это время верхи казачества бьют Россию снизу (в пах или под дых). Поверьте, это очень больно. Можно, конечно, понять и простить массы казаков, воспринявших деятельность продотрядов, как грабёж. Они защищались от большевиков, которые спасали Россию от голодной смерти и от немцев.
Но как помириться с теми, кто всё понимал, но поднимал офицерство и казаков на свой народ? Впрочем, наш народ не злопамятен. В период кавказской войны у многих казаков среди горцев были кунаки. Мы уже простили своих правителей, развязавших гражданскую - чеченскую войну. Осталось только сделать героями Корнилова, Шкуро, Краснова, Деникина и поставить им памятники. Ну что ж, видно, действительно маразм в сознании, его искажение достигли своего апогея. Давайте прославлять тех, кто устроил кровавую бойню и «умыл Россию кровью».
Мы идем дорогой славной,
Жизнь несем мы на алтарь,
Чтоб Единой и Державной
Русь восстала, как и встарь.

От Кубани до Байкала,
Вдоль степей, лесов и гор
Прокатился мощным валом
Русских пушек разговор.

Бельгия.
А.Г.

В декабре 1918 года на собрании партийного актива в г. Курске Л.Д. Троцкий – председатель Реввоенсовета республики и народный комиссар по военно-морским делам, анализируя результаты года гражданской войны, наставлял: «Каждому из вас должно быть ясно, что старые правящие классы своё искусство, своё мастерство управлять получили в наследие от своих дедов и прадедов. Что можем противопоставить этому мы? Чем нам компенсировать свою неопытность? Запомните, товарищи, - только террором. Террором последовательным и беспощадным! Уступчивость, мягкотелость история никогда нам не простит. Если до настоящего времени нами уничтожены сотни и тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат которой, если понадобится, сможет уничтожить десятки тысяч. У нас нет времени, нет возможности выискивать действительных, активных наших врагов. Мы вынуждены встать на путь уничтожения».

В подтверждение и развитие этих слов 29 января 1919 года Я. М. Свердловым от лица ЦК РКП(б) направлено циркулярное письмо, известное как «директива о расказачивании всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах». Директива гласила:

«Последние события на различных фронтах и казачьих районах, наши продвижения вглубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт Гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества, путем поголовного их истребления.

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам.

3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.

4. Уравнять пришлых иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях.

5. провести полное разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.

7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.

8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.

Центральный Комитет постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзема разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли. ЦК РКП(б)».

Существует мнение, что авторство директивы о рассказачивании принадлежит одному лишь человеку – Я. М. Свердлову, и ни ЦК РКП(б), ни Совнарком в принятии этого документа никакого участия не принимали. Однако, анализируя весь ход захвата партией большевиков власти в период 1917-1918 годов, становится очевидным факт закономерности возведения насилия и беззаконности в ранг государственной политики. Стремление к безграничной диктатуре спровоцировало циничное обоснование неизбежности террора.

В этих условиях, развязанный против казаков террор в занятых станицах приобрел такие масштабы, что, 16 марта 1919 года Пленум ЦК РКП(б) вынужден был признать январскую директиву ошибочной. Но маховик машины истребления был запущен, и остановить его было уже невозможно.

Начавшийся государственный геноцид со стороны большевиков и недоверие к вчерашним еще соседям - горцам, страх перед ними, толкнули часть казачества вновь на путь борьбы с Советской властью, но теперь уже в составе Добровольческой армии генерала Деникина.

Начавшийся неприкрытый геноцид казачества привело Дон к катастрофе, но на Северном Кавказе оно закончилось для большевиков полным поражением. 150-тысячная XI армия, которую после смерти Сорокина возглавил Федько, громоздко разворачивалась для решающего удара. С фланга ее прикрывала XII армия занимающая участок от Владикавказа до Грозного. Из этих двух армий был создан Каспийско-Кавказский фронт. В тылах у красных было неспокойно. Ставропольские крестьяне все больше склонялись к белым после нашествия продотрядов. Отворачивались от большевиков горцы, даже те, которые поддерживали их в период общей анархии. Так, внутри чеченцев, кабардинцев и осетин шла своя гражданская война: одни хотели идти с красными, другие с белыми, а третьи – строить исламское государство. Откровенно ненавидели большевиков калмыки после учиненных над ними безобразий. Затаилось после кровавого подавления Бичераховского восстания терское казачество.

4 января 1919 года Добровольческая армия нанесли сокрушительный удар по XI Красной армии в районе станицы Невинномысской и, прорвав фронт, начала преследовать противника по двум направлениям – на Святой Крест и на Минеральные Воды. Гигантская XI-я армия стала разваливаться на части. Орджоникидзе настаивал, чтобы отходить на Владикавказ. Большинство командиров было против, считая, что прижатая к горам армия попадет в ловушку. Уже 19 января белыми был взят Пятигорск, 20 января разгромлена Георгиевская группировка красных.

Для отпора белым войскам и для руководства всеми военными операциями в крае решением Кавказского краевого комитета РКП(б) еще в конце декабря 1918 года был создан Совет Обороны Северного Кавказа во главе с Г. К. Орджоникидзе. По указанию Совета Народных Комисаров РСФСР на Северный Кавказ в помощь XI армии отправили вооружение и боеприпасы.

Но, несмотря на все принятые меры, части Красной армии не смогли противостоять натиску Добровольческой армии. Чрезвычайный комиссар Юга России Г. К. Орджоникидзе в телеграмме на имя В. И. Ленина от 24 января 1919 года так сообщал о положении дел: «XI армии нет. Она окончательно разложилась. Противник занимает города и станицы почти без сопротивления. Ночью вопрос стоял покинуть всю Терскую область и уйти в Астрахань».

25 января 1919 года в ходе общего наступления Добровольческой армии на Северном Кавказе Кабардинская конная бригада в составе двух полков под командованием ротмистра Заурбека Даутокова-Серебрякова с боем занимает Нальчик и Баксан. А 26 января отряды А. Г. Шкуро занимают железнодорожные станции Котляревская и Прохладная. Одновременно белогвардейская Черкесская дивизия и два казачьих пластунских батальона, повернув направо от станицы Новоосетинской, вышли к Тереку около кабардинского селения Абаево и соединившись у станции Котляревской с отрядами Шкуро по линии железной дороги двинулись к Владикавказу. К началу февраля белые части генералов Шкуро, Покровского и Улагая блокировали с трех сторон административный центр Терской области – город Владикавказ. 10 февраля 1919 года Владикавказ был взят. Деникинское командование вынудило XI-ю Красную армию отступить по голодным степям к Астрахани. Остатки XII-й Красной армии рассыпались. Чрезвычайный комиссар Юга России Г. К. Орджоникидзе с небольшим отрядом бежал в Ингушетию, некоторые части под командованием Н. Гикало ушли в Дагестан, а основная масса, представляя из себя уже беспорядочные толпы беженцев, хлынула в Грузию через зимние перевалы, замерзая в горах, погибая от лавин и снегопадов, истребляемая вчерашними союзниками – горцами. Грузинское правительство, опасаясь тифа, отказалось их пускать. Красные попытались штурмом прорваться из Дарьяльского ущелья но были встречены пулеметным огнем. Многие погибли. Остатки сдались грузинам и были интернированы в качестве военнопленных.

Ко времени занятия Добровольческой армией Северного Кавказа из самостоятельных терских частей, уцелевших после поражения восстания, сохранился только отряд терских казаков в Петровске во главе с командующим войсками Терского края генерал-майором И. Н. Косниковым. В его состав входили Гребенской и Горско-Моздокский конные полки, конная сотня копайских казаков, 1-й Моздокский и 2-й Гребенской пластунские батальоны, пешая сотня копайских казаков, 1-й и 2-й артиллерийские дивизионы. К 14 февралю 1919 года отряд насчитывал 2 088 человек.

Одной из первых частей терцев, присоединившихся к Добровольческой армии, был Терский офицерский полк, сформированный 1 ноября 1918 года из офицерского отряда полковника Б. Н. Литвинова, прибывшего в армию после поражения Терского восстания (расформирован в марте 1919 года), а также отряды полковников В. К. Агоева, З. Даутокова-Серебрякова и Г. А. Кибирова.

8 ноября 1918 года в составе Добровольческой армии был сформирован 1-й Терский казачий полк (позднее влитый в состав 1-й Терской казачьей дивизии). Широкое формирование терских частей началось с утверждением Добровольческой армии на Северном Кавказе. Основу терских формирований в Гражданскую войну составляли 1, 2, 3 и 4-я Терские казачьи дивизии и 1, 2, 3 и 4-я Терские пластунские бригады, а также Терские казачьи конно-артиллерийские дивизионы и отдельные батареи, входившие как в состав Войск Терско-Дагестанского края, так и Добровольческой и Кавказской Добровольческой армий. Начиная с февраля 1919 года, терские формирования уже вели самостоятельные боевые операции против Красной армии. Это было особенно значимо для белых сил на юге, в связи с переброской Кавказской Добровольческой армии на Северный фронт.

Терская пластунская отдельная бригада была сформирована в составе Добровольческой армии 9 декабря 1918 года из вновь сформированных 1-го и 2-го Терских пластунских батальонов и Терского казачьего артиллерийского дивизиона, в состав которого входили 1-я Терская казачья и 2-я Терская пластунская батареи.

С окончанием Северокавказской операции Добровольческой армии Вооруженные силы на Юге России установили контроль над большей частью территории Северного Кавказа. 10 января 1919 года А. И. Деникин назначил главноначальствующим и командующим войсками созданного Терско-Дагестанского края командира III-го армейского корпуса генерала В. П. Ляхова. Вновь назначенному командующему, в целях воссоздания Терского казачьего войска было приказано собрать казачий Круг для выбора Войскового атамана. Терский большой Войсковой круг начал свою работу 22 февраля 1919 года. На повестку дня вынесено более двадцати вопросов, но по своей значимости в первом ряду стоял вопрос о принятии новой Конституции области, которая затем была принята 27 февраля. На следующий день после принятия Конституции состоялись выборы войскового атамана. Им стал генерал-майор Г. А. Вдовенко – казак станицы Государственной. Большой Круг выказал поддержку Добровольческой армии, избрал малый Круг (Комиссию законодательных положений). Одновременно Войсковой круг принял решение о временном размещении войсковых органов власти и резиденции войскового атамана в городе Пятигорске.

Освобожденные от Советской власти территории возвращались в русло мирной жизни. Сама бывшая Терская область была преобразована в Терско-Дагестанский край с центром в Пятигорске. Казаки выселенных в 1918 году сунженских станиц были возвращены обратно.

Англичане попытались было ограничить продвижение белогвардейцев, сохранив нефтяные месторождения Грозного и Дагестана за мелкими «суверенными» образованиями, вроде правительства Центрокаспия и Горско-Дагестанского правительства. Отряды англичан, даже высадившись в Петровске, начали движение на Грозный. Опередив англичан белогвардейские части 8 февраля вступили в Грозный и двинулись дальше, занимая каспийское побережье до Дербента.

В горах, к которым подступили белогвардейские войска, царила неразбериха. У каждого народа существовало свое правительство, а то и несколько. Так, чеченцы образовали два национальных правительства, которые вели между собой кровопролитные войны по несколько недель. Убитых считали сотнями. Почти в каждой долине ходили свои деньги, часто самодельные, а общепризнанной «конвертируемой» валютой были винтовочные патроны. Гарантами «горских автономий» пытались выступать и Грузия, и Азербайджан, и даже Великобритания. Но главнокомандующий Добровольческой армией А. И. Деникин (которого советская пропаганда так любила изображать марионеткой Антанты) решительно потребовал упразднения всех этих «автономий». Поставив в национальных областях губернаторов из белых офицеров данных национальностей. Так, например, 19 января 1919 года главнокомандующий Терско-Дагестанской областью генерал-лейтенант В. П. Ляхов издал приказ, согласно которому правителем Кабарды назначался полковник, впоследствии генерал-майор, Тембот Жанхотович Бекович-Черкасский. Его помощниками: по военной части назначен ротмистр Заурбек Даутоков-Серебряков, по гражданскому управлению полковник Султанбек Касаевич Клишбиев.

Опираясь на поддержку местной знати, генерал Деникин созвал в марте 1919 года горские съезды в Кабарде, Осетии, Ингушетии, Чечне и Дагестане. Эти съезды избрали Правителей и Советы при них, обладавшие обширными судебно-административными полномочиями. Сохранялось право шариата в уголовных и семейных делах.

В начале 1919 года в Терско-Дагестанском крае сложилась система самоуправления краем двух центров: казачьего и добровольческого (оба находились в Пятигорске). Как отмечал позднее А. И. Деникин, нерешенность ряда вопросов, восходивших еще к дореволюционному времени, недоговоренность во взаимоотношениях, влияние на терцев кубанских самостийников не могли не породить трений между этими двумя властями. Только благодаря осознанию смертельной опасности в случае разрыва, отсутствию в массе терского казачества самостийных тенденций, личным взаимоотношениям представителей обеих ветвей власти, государственный механизм на Северном Кавказе работал на протяжении 1919 года без существенных перебоев. До конца белой власти край продолжал находиться в двойном подчинении: представитель добровольческой власти (генерала Ляхова 16 (29) апреля 1919 года сменил генерал от кавалерии И. Г. Эрдели) руководствовался «Основными положениями» о Терско-Дагестанском крае, составление которых было закончено Особым совещанием в мае 1919 года; войсковой атаман правил на основании Терской конституции.

Политические разногласия и недоразумения между представителями двух властей, как правило, заканчивались принятием компромиссного решения. Трения между двумя центрами власти на протяжении 1919 года создавала главным образом небольшая, но влиятельная часть радикальной самостийной терской интеллигенции в правительстве и Круге. Наиболее наглядной иллюстрацией может служить позиция терской фракции Верховного казачьего круга, собравшегося в Екатеринодаре 5 (18) января 1920 года в качестве верховной власти Дона, Кубани и Терека. Терская фракция сохранила лояльное отношение к правительству Юга России, исходя из положения неприемлемости для войска сепаратизма и судьбоносности горского вопроса. Резолюция о разрыве отношений с Деникиным была принята Верховным Кругом Дона, Кубани и Терека при незначительном количестве голосов терской фракции, большая часть которой разъехалась по домам.

На территории, освобожденной от большевиков, налаживалась работа транспорта, открывались парализованные предприятия, оживала торговля. В мае 1919 года в Ставрополе прошел Юго-Восточный русский Церковный Собор. В Соборе участвовали епископы, клирики и миряне, выбранные от Ставропольской, Донской, Кубанской, Владикавказской и Сухумско-Черноморской епархий, а также члены Всероссийского Поместного Собора, оказавшиеся на юге страны. На Соборе обсуждались вопросы духовного и общественного устройства этой обширной территории, и было образованно Высшее Временное Церковное Управление. Его председателем стал архиепископ Донской Митрофан (Симашкевич), членами – архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе), епископ Таганрогский Арсений (Смоленец), протопресвитер Г. И. Щавельский, профессор А. П. Рождественский, граф В. Мусин-Пушкин и профессор П. Верховский.

Таким образом, с приходом белых войск в Терской области было восстановлено казачье войсковое правительство во главе с атаманом генерал-майором Г. А. Вдовенко. Продолжил свою работу и «Юго-Восточный Союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей», основой которого являлась идея федеративного начала Дона, Кубани, Терека, региона Северного Кавказа, а так же Астраханского, Уральского и Оренбургского войск. Политической целью Союза было присоединение его как самостоятельного государственного объединения к будущей Российской федерации.

А. И. Деникин в свою очередь ратовал за «сохранение единства Российской державы при условии предоставления автономии отдельным народностям и самобытным образованиям (казачество), а также широкой децентрализации всего государственного управления… В основу децентрализации управления положено было деление занимаемой территории на области».

Признавая за казачьими войсками принципиальное право автономии, Деникин делал оговорку в отношении Терского войска, которое «ввиду крайней чересполосицы и необходимости примирения интересов казаков и горцев» должно было на правах автономии войти в Северокавказскую область. Планировалось включение представителей казачества и горских народов в новые структуры областной власти. Горским народам предоставлялось широкое самоуправление в рамках этнических границ, с выборной администрацией, невмешательством со стороны государства в вопросы религии и народного образования, но без финансирования этих программ из государственного бюджета.

В отличие от Дона и Кубани, на Тереке не ослабла «связь с общерусской государственностью». Избранный войсковым атаманом Герасим Андреевич Вдовенко 21 июня 1919 года в театре «Парк» города Ессентуки открыл очередной Большой Круг Терского казачьего войска. На круге присутствовал и Главнокомандующий Добровольческой армией А. И. Деникин. В программе Терского правительства говорилось, что «только решительная победа над большевизмом и возрождение России создадут возможность восстановления мощи и родного войска, обескровленного и ослабленного гражданской борьбой».

Ввиду непрекращающейся войны, терцы были заинтересованы в увеличении своей численности за счет привлечения в антибольшевистскую борьбу своих соседей-союзников. Таким образом, в Терское войско был включен народ караногайцев, а на Большом Круге казаки выразили принципиальное согласие на присоединение к Войску «на равных правах» осетин и кабардинцев. Сложнее обстояло дело с иногородним населением. Поощряя вступление отдельных представителей коренных крестьян в казачье сословие, терцы с большим предубеждением относились к требованию иногородних решить земельный вопрос, ввести их в работу Круга, а также в органы центрального и местного управления.

В освобожденной от большевиков Терской области прошла полная мобилизация. Кроме казачьих полков, на фронт были отправлены и части, сформированные из горцев. Желая подтвердить лояльность Деникину, даже вчерашние враги терцев – чеченцы и ингуши откликнулись на призыв Главнокомандующего Добровольческой армией и пополнили белогвардейские ряды своими добровольцами.

Уже в мае 1919 года на Царицинском фронте кроме кубанских строевых частей действовали Черкесская конная дивизия и Карачаевская конная бригада. Сюда же были переброшены прибывшие с Терека и Дагестана 2-я Терская казачья дивизия, 1-я Терская пластунская бригада, Кабардинская конная дивизия, Ингушская конная бригада, Дагестанская конная бригада и Осетинский конный полк. На Украине против Махно были задействованы 1-я Терская казачья дивизия и Чеченская конная дивизия.

Обстановка на Северном Кавказе оставалась крайне сложной. В июне подняла восстание Ингушетия, но уже через неделю оно было подавлено. Кабарду и Осетию беспокоили своими вылазками балкарцы и «керменисты» (представители осетинской революционно-демократической организации). В горной части Дагестана поднял восстание Али-Хаджи, а в августе эту «эстафету» принял чеченский шейх Узун-Хаджи, обосновавшийся в Ведено. Все националистические и религиозные выступления на Северном Кавказе не только поддерживались, но и провоцировались антироссийскими кругами в Турции и Грузии. Постоянная военная опасность вынуждала Деникина держать в этом регионе до 15 тысяч бойцов под командованием генерала И. Г. Эрдели, в том числе, к Северокавказской группировке относились две терские дивизии – 3-я и 4-ая, и еще одна пластунская бригада.

Между тем обстановка на фронте была еще плачевнее. Так, к декабрю 1919 года Добровольческая армия генерала Деникина под напором втрое превосходящих сил противника потеряла 50% своего личного состава. Одних только раненых на 1 декабря числилось в военно-лечебных заведениях юга России 42 733 человека. Началось широкомасштабное отступление Вооруженных сил Юга России. 19 ноября части красной армии ворвались в Курск, 10 декабря был оставлен Харьков, 28 декабря – Царицын, а уже 9 января 1920 года Советские войска вошли в Ростов-на-Дону.

8 января 1920 года терские казаки понесли невосполнимые потери – части Первой Конной армии Буденного почти полностью уничтожили Терскую пластунскую бригаду. В это же время командующий конным корпусом генерал К. К. Мамонтов, невзирая на приказ атаковать противника, уводил свой корпус через Аксай на левый берег Дона .

В январе 1920 года Вооруженные силы Юга России насчитывали 81 506 человек, из них: Добровольческие части – 30 802, Донского войска – 37 762, Кубанского войска – 8 317, Терского войска – 3 115, Астраханского войска – 468, Горские части – 1042. Этих сил было явно недостаточно для сдерживания наступления красных, но сепаратистские игры казачьих лидеров продолжались и в этот критический для всех антибольшевистских сил момент.

В Екатеринодаре 18 января 1920 года собрался казачий Верховный Круг, который приступил к созданию независимого союзного государства и объявил себя верховной властью по делам Дона, Кубани и Терека. Часть донских делегатов и почти все терцы призывали к продолжению борьбы в единении с главным командованием. Большая часть кубанцев, часть донцов и несколько терцев требовали полного разрыва с Деникиным. Некоторая часть кубанцев и донцов склонялись к прекращению борьбы.

По свидетельству А. И. Деникина, «только терцы – атаман, правительство и фракция Круга – почти в полном составе представляли единый фронт». В адрес кубанцев неслись упреки в оставлении кубанскими частями фронта, высказывались предложения выделить из этого войска восточные отделы («линейцев») и присоединить их к Тереку. Терский атаман Г. А. Вдовенко выступил с такими словами: «Течение у терцев одно. Золотыми буквами у нас написано «Единая и неделимая Россия».

В конце января 1920 года было разработано компромиссное положение, принятое всеми сторонами:

1. Южнорусская власть устанавливается на основах соглашения между главным командованием Вооруженными силами на Юге России и Верховным Кругом Дона, Кубани и Терека, впредь до созыва Всероссийского Учредительного собрания.

2. Первым главой Южнорусской власти…признается генерал-лейтенант А. И. Деникин.

3. Закон о преемстве власти главы государства вырабатывается Законодательной палатой на общем основании.

4. Законодательная власть на Юге России осуществляется Законодательной палатой.

5. Функции исполнительной власти, кроме возглавляющего Южнорусскую власть, определяет Совет министров…

6. Председатель Совета министров назначается лицом, возглавляющим Южнорусскую власть.

7. Лицу, возглавляющему Южнорусскую власть, принадлежит право роспуска Законодательной палаты и право относительного «вето»…

По согласованию с тремя фракциями Верховного Круга был сформирован кабинет министров, но «появление нового правительства не внесло никакой перемены в течение событий».

Военный и политический кризис белогвардейского Юга нарастал. Правительственная реформа уже не спасала положение – фронт рухнул. 29 февраля 1920 года частями Красной армии был взят Ставрополь, 17 марта пали Екатеринодар и станица Невинномысская, 22 марта – Владикавказ, 23 марта – Кизляр, 24 марта – Грозный, 27 марта – Новороссийск, 30 марта – Порт-Петровск и 7 апреля – Туапсе. Почти на всей территории Северного Кавказа была восстановлена Советская власть, что и было подтверждено декретом от 25 марта 1920 года.

Часть армии Вооруженных сил Юга России (около 30 тысяч человек) была эвакуирована из Новороссийска в Крым. Терские казаки, покинувшие Владикавказ (всего вместе с беженцами около 12 тысяч человек), ушли по Военно-Грузинской дороге в Грузию, где они были интернированы в лагеря близ Поти, в болотистой малярийной местности. Деморализованные казачьи части, зажатые на Черноморском побережье Кавказа, в большинстве своем сдались в плен красным частям.

4 апреля 1920 года А. И. Деникин отдал приказ о назначении своим приемником на должность Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля.

После эвакуации Вооруженных сил Юга России в Крым из остатков терских и астраханских казачьих частей в апреле 1920 года была сформирована Отдельная Терско-Астраханская казачья бригада, которая с 28 апреля как Терско-Астраханская бригада входила в состав 3-й конной дивизии Сводного корпуса. 7 июля, после переформирования, бригада вновь стала отдельной. Летом 1920 года она входила в состав Группы войск особого назначения, участвовавшей в Кубанском десанте. С 4 сентября бригада действовала отдельно в составе Русской армии и включала 1-й Терский, 1-й и 2-й Астраханские полки и Терско-Астраханский казачий конно-артиллерийский дивизион и Отдельную Терскую запасную казачью сотню.

Отношение казаков к барону Врангелю было двойственное. С одной стороны, он способствовал разгону в 1919 году Кубанской Краевой Рады, с другой стороны, его жесткость и приверженность к порядку импонировали казакам. Не испортило отношение к нему казаков и то, что Врангель отдал под суд донского генерала Сидорина за то, что тот телеграфировал войсковому атаману Богаевскому о своем решении «вывести Донскую армию из пределов Крыма и того подчинения, в котором она сейчас находится».

Сложнее обстояло дело с кубанскими казаками. Войсковой атаман Букретов был противником эвакуации в Крым зажатых на Черноморском побережье казачьих частей. Врангель не сразу смог отправить атамана на Кавказ для организации эвакуации, и остатки тех, кто не сдался в плен красным (около 17 тысяч человек), только 4 мая смогли погрузиться на корабли. Букретов передал атаманскую власть председателю кубанского правительства Иванису и вместе с «самостийниками» - депутатами Рады, захватив с собой часть войсковой казны, бежал в Грузию. Собравшаяся в Феодосии Кубанская Рада признала Букретова и Иваниса изменниками, и избрала войсковым атаманом боевого генерала Улагая, но он от власти отказался.

Немногочисленная терская группа во главе с атаманом Вдовенко была традиционно враждебна сепаратистским движениям и, поэтому, не имела с амбициозными казачьими лидерами ничего общего.

Отсутствие единства в политическом казачьем лагере и бескомпромиссное отношение Врангеля к «самостийникам» позволили главнокомандующему Русской армией заключить с войсковыми атаманами тот договор, который он считал необходимым для государственного устройства России. Собрав вместе Богаевского, Иваниса, Вдовенко и Ляхова, Врангель дал им 24 часа на размышление, и, таким образом, «22 июля состоялось торжественное подписание соглашения… с атаманами и правительствами Дона, Кубани, Терека и Астрахани… в развитие соглашения от 2 (15) апреля сего года…

1. Государственным образованиям Дона, Кубани, Терека и Астрахани обеспечивается полная независимость в их внутреннем устройстве и управлении.

2. В Совете начальников управлений при Правительстве и Главнокомандующем участвуют, с правом решающего голоса по всем вопросам, председатели правительств государственных образований Дона, Кубани, Терека и Астрахани или замещающие их члены их правительств.

3. Главнокомандующему присваивается вся полнота власти над всеми вооруженными силами государственных образований… как в оперативном отношении, так и по принципиальным вопросам организации армии.

4. Все необходимые для снабжения… продовольственные и иные средства предоставляются… по особой разверстке.

5. Управление железнодорожными путями и магистральными телеграфными линиями предоставляется власти Главнокомандующего.

6. Соглашение и переговоры с иностранными правительствами, как в области политической, так и в области торговой политики осуществляются Правителем и Главнокомандующим. Если переговоры эти касаются интересов одного из государственных образований…, Правитель и Главнокомандующий предварительно входит в соглашение с подлежащим атаманом.

7. Устанавливается общая таможенная черта и единое косвенное обложение…

8. На территории договаривающихся сторон устанавливается единая денежная система…

9. По освобождении территории государственных образований… настоящее соглашение имеет быть внесено на утверждение больших войсковых Кругов и краевых Рад, но приемлет силу тотчас по его подписании.

10. Настоящее соглашение устанавливается впредь до полного окончания Гражданской войны».

Неудачная высадка Кубанского десанта во главе с генералом Улагаем на Кубани в августе 1920 года, и захлебнувшееся сентябрьское наступление на Каховском плацдарме вынудили барона Врангеля замкнуться в пределах Крымского полуострова и начать подготовку к обороне и эвакуации.

К началу наступления 7 ноября 1920 года Красная армия насчитывала 133 тысячи штыков и шашек, в Русской армии было 37 тысяч штыков и шашек. Превосходящие силы Советских войск сломили оборону, и уже 12 ноября барон Врангель издал приказ об оставлении Крыма. Организованная Главнокомандующим Русской армии эвакуация была закончена 16 ноября 1920 года и позволила спасти около 150 тысяч военных и гражданских лиц, из них около 30 тысяч казаков.

Территорию России покинули остатки последнего временного общегосударственного правительства и последних легитимных правительств казачьих войск Российской империи, в том числе и Терского.

После эвакуации Русской армии из Крыма в Чаталдже в составе Донского корпуса был сформирован Терско-Астраханский полк. После преобразования армии в Русский Обще-Воинский Союз (РОВС) полк до 1930-х годов представлял собой кадрированную часть. Так к осени 1925 года в полку насчитывалось 427 человек, в том числе 211 офицеров.

Первая мировая война наглядно продемонстрировала, что в новых условиях ведения боевых действий кавалерия может играть только вспомогательную роль. Ушли в прошлое массированные кавалерийские атаки. Грезившая о боевых подвигах детвора представляла себя уже не в роскошном гусарском мундире, а в кожаной куртке лётчика или униформе танкиста . Однако разразившаяся в России гражданская война показала, что конницу ещё рано списывать со счетов.

Донцы начинают

Инициатива создания крупных кавалерийских соединений в Гражданской войне принадлежала белой стороне. Это и неудивительно: в распоряжении контрреволюционных сил имелись людские ресурсы Дона и Кубани, а выходцы оттуда составляли значительную часть бывшей кавалерии Русской императорской армии (РИА). Там же располагались и центры коннозаводства - как государственные, так и частные. Вернувшиеся с полей Великой войны казаки в большинстве своём сохранили коней, что позволило уже в 1918 году создать в составе Донской армии множество конных частей.

Первоначально конница придавалась пешим полкам, образовывая отдельное формирование численностью от 30 до 300 всадников. Позднее из них стали создавать отдельные конные полки. Они формировались по станичному принципу и объединялись в номерные полки, состоявшие из шести сотен (в данной ситуации сотня не означала количество воинов). Их численность не была постоянной и колебалась в пределах 150–1000 всадников. Во время военных действий 1918 года казачья конница, как правило, придавалась пехоте. Атаман Пётр Краснов так описывал казачью тактику:

«Обыкновенно на рассвете начинали наступление очень жидкими цепями с фронта, в то же время какою-либо замысловатою балкою двигалась обходная колонна главных сил с конницею во фланг и тыл противнику. Если противник был в десять раз сильнее казаков - это считалось нормальным для казачьего наступления. Как только появлялась обходная колонна, большевики начинали отступать, тогда на них бросалась конница с леденящим душу гиком, опрокидывала их, уничтожала и брала в плен. Иногда бой начинался притворным отступлением вёрст на двадцать казачьего отряда, противник бросался преследовать, и в это время обходные колонны смыкались за ним, и он оказывался в мешке».

Текст довольно реалистично - если, конечно же, отбросить соотношение 1 к 10 - описывает специфику тактики боёв Гражданской войны в Донской области. Как видим, конница здесь играла больше вспомогательную роль, добивая бегущего врага.

Впрочем, изредка случались и лобовые атаки всадников. К примеру, 17 мая 1919 года гвардейская бригада 1-й Донской дивизии в конном строю атаковала позиции красноармейцев у Луганска. Атаку подготовил огонь белого бронепоезда и поддержала пехота Гундоровского батальона. Слаженное взаимодействие привело к положительному результату: позиции противника были захвачены, а с ними несколько орудий и пулемётов, хотя атака и производилась в ситуации «несоответствия сил атакующих с силами противника, причём в условиях совершенно открытой местности» .

Первой крупной операцией донской конницы является, пожалуй, рейд казаков генерала А.С. Секретёва в мае–июне 1919 года. В марте того же года начался знаменитый Вешенский мятеж, впоследствии блестяще описанный Михаилом Шолоховым. Несмотря на всё мужество казаков, численно превосходящие войска РККА почти сумели подавить восстание. Почему почти? Да потому, что командующий Донской армией генерал Сидорин выделил конную группу из трёх дивизий (8-я, 11-я и 12-я конные) под командованием опытного кавалериста генерал-майора Александра Секретёва. Пройдя более 300 вёрст, всадники пробили кольцо окружения и соединились с восставшими. Конечно, не всё прошло гладко. Темпы наступления кавалеристов были довольно невысокими. К тому же казаки часто отвлекались от выполнения основной задачи, громя находившиеся неподалёку небольшие отряды красноармейцев. Но в любом случае этот рейд коренным образом изменил ситуацию в пользу белых не только в районе восстания, но и на всём Южном фронте, войска которого отступили на 150 км.

Именно с этого момента белое руководство обратило пристальное внимание на стратегическое использование конницы. Планирование операций находилось в руках командования Вооружённых Сил Юга России (ВСЮР), созданных путём объединения Донской и Добровольческой армий. Во главе последней стоял генерал Антон Деникин, он же возглавил и ВСЮР. Посмотрим, как же обстояли дела с кавалерией у добровольцев.

Кавалерия Добровольческой армии

Начав формировать в Ростове-на-Дону армию для противодействия большевикам, белое командование столкнулось с нехваткой лошадей: кавалеристы были, а вот кавалерии не было. Выступив в Ледяной поход, генерал Лавр Корнилов располагал всего немногим более 300 всадников в составе трёх «полков», которые в марте 1918 были сведены в 1-й конный полк под командованием полковника Петра Глазенапа. В мае того же года, после соединения Добровольческой армии с отрядом Дроздовского , был сформирован 2-й конный полк, основу которого составили дроздовцы. Приказ № 409 утвердил временный полковой штат кавалерии, который впоследствии должен был распространяться и на вновь формируемые части. Согласно документу, полк состоял из шести эскадронов, в каждом из которых имелось 19 офицеров, восемь унтер-офицеров и 120 строевых солдат. Всего в шести эскадронах насчитывалось 114 офицеров и 768 унтер-офицеров и солдат. Штат пулемётной команды составлял четыре офицера, девять унтер-офицеров и 54 солдата, команды связи - три офицера и 26 солдат, нестроевой команды - два офицера, семь строевых и 115 нестроевых солдат. В обозе 1-го разряда было 29, 2-го разряда - девять, а в пулемётной команде - пять обозных солдат. Помимо этого, штаб полка насчитывал четыре офицера, семь военных чиновников и одного штаб-трубача. Всего в составе полка имелось 127 офицеров, четыре классных чина и 965 солдат при 1078 лошадях. Естественно, как и в Донской армии, штатная численность существовала только на бумаге, а в реальности была намного ниже.

Летом 1918 года в Добровольческой армии уже было создано две кавалерийских дивизии. Увеличение численности произошло главным образом за счёт кубанских конных частей. А дальше в руководстве вспыхнули разногласия по поводу дальнейшего развития кавалерии. Генерал Пётр Врангель был ярым сторонником создания регулярной кавалерии. В своих воспоминаниях он писал:

«Созданию мощной конницы в условиях настоящей войны, где манёвр играл главенствующую роль, я придавал огромное значение. Зная казаков, в полной мере учитывал, что по освобождении казачьих земель они неохотно примут участие в дальнейшей нашей борьбе, и считал необходимым безотлагательно озаботиться восстановлением частей регулярной конницы. Большое число офицеров-кавалеристов оставалось без дела или служило в пехотных частях сплошь и рядом рядовыми. Ценнейшие кадры лучшей в мире конницы полегли. Между тем, оттого, что среди лиц штаба, начиная с Главнокомандующего, за немногими исключениями, большинство были пехотными офицерами, к мысли о необходимости создания регулярных кавалерийских частей верхи армии относились не только безразлично, но и отрицательно ».

Как видим, генерал обвинял Антона Деникина в некомпетентности, считая, что пехотный генерал не в силах осознать преимущества, которые может дать кавалерия. В определённой степени с Врангелем был солидарен и генерал А.С. Лукомский, подчёркивавший, что командование Добровольческой армии хотя и осознавало необходимость создания массовой конницы, ничего для этого не делало.

Однако если предоставить слово самому генералу Деникину, то картина выглядит немного иначе. Врангель, планируя рост кавалерии, основным путём достижения цели видел восстановление бывших полков Русской императорской армии. К этому же стремились и сами бывшие кавалерийские офицеры, в значительной мере сохранившие свои кадры: в рядах Белого движения участвовало от 50% до 90% офицеров от каждого кавалерийского полка РИА. В Добровольческой армии, а позднее в Вооружённых Силах Юга России было восстановлено в виде дивизионов, эскадронов и даже полков 49 из 57 полков регулярной армейской кавалерии. Начало этому положил сам П. Врангель, восстановив ещё в октябре 1918 года 10-й гусарский Ингерманландский полк: сперва как дивизион, а с мая 1919 года - уже как полноценный полк. Деникин отнёсся отрицательно прежде всего не к развитию кавалерии, а к развитию кавалерии таким способом, на который ориентировался Врангель. Главнокомандующий считал:

«Крупным злом в организации армии было стихийное стремление к формированиям - под лозунгом «возрождения исторических частей Российской армии». «Ячейки» старых полков, в особенности в кавалерии, возникали, обособлялись, стремились к отделению, обращая боевую единицу - полк - в мозаичный коллектив десятков старых полков, ослабляя ряды, единство и силу его. Такие формирования возникали и в тылу, существовали негласно по целым месяцам, добывая частные средства или пользуясь попустительством властей разных рангов, ослабляя фронт и превращая иной раз идейный лозунг «под родные штандарты» - в прикрытие шкурничества».

Кто же из генералов был прав? Ответ на это может дать обзор боевых действий Сводной кавалерийской дивизии Донской армии. Хотя бывшие полки РИА восстанавливались, как правило, в Добровольческой армии, здесь имело место исключение. Стремление офицеров-кавалеристов возродить свои части наткнулось на противодействие со стороны командования добровольцев, но неожиданно получило поддержку руководства донцов. Причина заключалась в том, что донской атаман Африкан Богаевский во время Первой мировой войны возглавлял 4-й гусарский Мариупольский полк - одну из стремившихся к восстановлению частей.

Слева направо: войсковой атаман Африкан Богаевский, генерал-лейтенант Антон Деникин, атаман Всевеликого Войска Донского Пётр Краснов, генерал-лейтенант Иван Романовский. Станция Чир, 1918 год.
ru.wikipedia.org

9 октября 1919 года был отдан приказ по Донской армии о формировании 1-й Сводной кавалерийской дивизии в составе 4-го Мариупольского и 6-го Клястицкого гусарских, 11-го Чугуевского уланского и Туземного конного полков. Командовать дивизией поручалось генерал-майору Петру Чеснакову. Однако из-за ухудшающегося военного положения дивизия 28 ноября 1919 года отправилась на фронт для обороны Донецкого бассейна, так и не успев завершить процесс формирования. Соединение активно участвовало в боях против красной 1-й Конной армии в северной части Донбасса, в районе станций Сватово и Рубежная. Потери дивизии оказались столь велики, что она была свёрнута в сводный кавалерийский полк, который позднее был расформирован, а его остатки вошли в состав других кавалерийских частей.

Возражения А. Деникина в тех условиях были вполне резонны. И всё же командование Добровольческой армии, не желая зависеть от своенравных казачьих генералов, пыталось хоть в какой-то степени реорганизовать и увеличить собственную конницу. Все её кавалерийские части, созданные на основе старых полков Российской империи, в июле 1919 года были сведены в 5-й кавалерийский корпус, который возглавлял генерал-лейтенант Яков Юзефович. Этот корпус действовал на стыке наступавшего на Москву 1-го армейского корпуса и Киевской группы генерала Н.Э. Бредова. В состав 5-го кавалерийского корпуса входили 1-я (генерал-майор И.И. Чекотовский) и 2-я (полковник И.М. Миклашевский) кавалерийские дивизии. Количество полков в дивизиях колебалось от трёх до пяти, но численность их была невелика. Добровольческая конница играла второстепенную роль, поддерживая наступление ударных «цветных» дивизий и отражая контрвыпады красноармейцев, но так и не приобрела стратегического характера. Белогвардейцы по-прежнему возлагали все надежды на казаков.

Чем воевать?

Скажем пару слов и о снаряжении белой кавалерии. Его основу составляли бывшие запасы РИА. Однако единое снабжение отсутствовало, и потому вооружение и снаряжение войск было очень разнообразным. К примеру, на вооружении дивизиона сумских гусар находились

«драгунские, казачьи, кавказские шашки, гусарские сабли, английские и французские палаши, был даже один старинный меч, найденный в брошенном разграбленном имении. Под стать холодному оружию были и сёдла самых разнообразных моделей, до скаковых включительно, казачьи, кавказские, а то и просто одна подушка от казачьего седла, подтянутая чересседельником с перекинутыми через неё стременами. Интендантство сёдел не давало…»

Широко применялись в кавалерийских частях ВСЮР пики. Ими вооружилась вся регулярная кавалерия, даже гусары и драгуны, хотя в РИА они имелись только в уланских полках. Что же касается казаков, то пики использовали исключительно донцы: ни терцы, ни кубанцы их не применяли. В руках опытного кавалериста пика становилась страшным оружием. Примером тому является легенда о донском казаке Козьме Крючкове, который во время Первой мировой войны в одной стычке заколол пикой одиннадцать немецких солдат.

Кубанские казаки

В рядах ВСЮР оказались не только донские казаки. Ещё одной составляющей Белого движения было кубанское казачество. Кубанцы с первых дней Гражданской войны поддержали действия Добровольческой армии. Однако, не имея в своём распоряжении таких военно-политических лидеров как П.Н. Краснов, А.П. Богаевский и В.И. Сидорин, они не сумели создать отдельную армию, присоединились к добровольцам и длительное время действовали в одних рядах с ними. Например, как уже говорилось выше, сформированная летом 1918 года 1-я кавалерийская дивизия наполовину состояла из кубанских частей.

В мае 1919 года, во время очередной реорганизации, кубанцы составили основу Кавказской армии, действовавшей на царицынском направлении. Именно кавалерия 1-го (командир - генерал-лейтенант В.Л. Покровский) и 2-го (командир - генерал-майор С.Г. Улагай) Кубанских корпусов разгромила во встречных боях красный конный корпус Бориса Думенко в задонских степях. 3-й Кубанский корпус (командир - генерал-лейтенант А.Г. Шкуро) был придан Добровольческой армии, наступавшей на Донбассе. Казаки Андрея Шкуро были вынуждены действовать как против красноармейцев, так и против их временного союзника - армии Нестора Махно , зачастую выполняя роль своеобразной мобильной пожарной команды. Кубанцы нередко прорывали линию красного фронта, но далеко в тыл врага не вторгались, действуя в интересах «цветных» полков Добровольческой армии. Во время летнего наступления на Москву 3-й Кубанский корпус действовал на стыке Добровольческой и Донской армий, часто взаимодействуя с казаками 4-го Донского корпуса (командир - генерал-лейтенант К.К. Мамонтов). Осенью корпус пришлось разделить. 1-я Терская дивизия (командир - генерал-майор В.К. Агоев) продолжала бороться против красных, а 1-я Кавказская дивизия (командир - генерал Губин) была направлена против повстанцев Махно.

В декабре 1919 года в распоряжение Добровольческой армии перешёл и 2-й Кубанский корпус, который уже возглавлял генерал-майор В.Г. Науменко. Оба Кубанских корпуса, а также 4-й Донской были задействованы в декабре 1919 года в обороне Донбасса, где потерпели поражение от красной 1-й Конной армии.

Следует отметить, что если в 1918 году кубанцы отличались высокой боеспособностью, то к концу следующего года они превратились в самые ненадёжные части ВСЮР. Причиной этому стало так называемое Кубанское действо - разгон оппозиционной ВСЮР Кубанской Рады, преследовавшей сепаратистские цели. Боевой дух кубанских формирований был подорван. Участились случаи дезертирства и невыполнения приказов. Рассчитывать на кубанцев в сложной боевой обстановке больше не приходилось.

Примерно такая ситуация сложилась с белой конницей к середине 1919 года, когда произошло, пожалуй, самое знаменательное событие, связанное с боевыми действиями кавалерии, - кавалерийский рейд донских казаков К.К. Мамонтова. Больше всего, как это ни парадоксально, от рейда выиграла красная сторона, окончательно убедившаяся в том, что именно в использовании стратегической конницы кроется залог победы.

Продолжение следует

Источники и литература:

1. Венков, А.В. Донское казачество в гражданской войне (1918–1920) / А.В. Венков. - Ростов н/Д.: Изд-во Ростов. ун-та, 1992.
2. Волков, С.В. Белое движение. Энциклопедия гражданской войны / С.В. Волков. - СПб.: Издательский Дом «Нева», М.: Издательство «ОЛМА-ПРЕСС», 2003.
3. Врангель, П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. / П.Н. Врангель. - В 2-х т. Т.1. - Мн.: Харвест, 2002.
4. Гагкуев, Р.Г. Белое движение на юге России. Военное строительство, источники комплектования, социальный состав. 1917–1920 гг. / Р.Г. Гагкуев. - М.: Содружество «Посев», 2012.
5. Гражданская война. 1918–1921: В 3-х томах / под ред. С.С. Каменева. - Т. 2. Военное искусство Красной Армии. - М.: Военный вестник, 1928.
6. Гражданская война. 1918–1921 / Н.Е. Какурин, И.И. Вацетис; Под ред. А.С. Бубнова и др. - СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2002.
7. Деникин, А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 - март 1920 / А.И. Деникин. - Мн.: Харвест, 2002.
8. Дерябин, А.И. Гражданская война в России 1917–1922: Белые армии / А.И. Дерябин. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2000.
9. Егоров, А.И. Разгром Деникина, 1919 г. / А.И. Егоров // Гражданская война в России: Разгром Деникина. - М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 9–376.
10. История Гражданской войны в СССР. 1917–1922. - Т. 4. Решающие победы Красной армии над объединёнными силами Антанты и внутренней контрреволюции (март 1919 г. - февраль 1920 г.) / Под ред. С.Ф. Найды, Г.Д. Обичкина, А.А. Стручкова, Н.Н. Шатагина, С.Н. Шишкина. - М.: Госполитиздат, 1959.
11. Краснов, П.Н. Всевеликое войско Донское / П.Н. Краснов // Белое дело. Дон и Добровольческая армия. - М.: Голос, 1992. - С.5–209.
12. Лехович, Д. Белые против красных / Дмитрий Лехович: militera.lib.ru
13. Мамонтов, С.И. Не судимы будем: Походы и кони / С.И. Мамонтов. - М.: Воениздат, 1999.
14. Сумские гусары в Гражданской войне // Возрождённые полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России / Под ред. С.В. Волкова. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. - С. 11–57.
15. Тюленев, И.В. Первая Конная в боях за социалистическую Родину. Очерк боевых действий / И.В. Тюленев. - М.: Воениздат, 1938.
16. Шкуро, А.Г. Записки белого партизана / А.Г. Шкуро // Белое дело. Добровольцы и партизаны. - М.: Голос, 1996. - С.75–246.